следует целое войско, которое, наоборот, истребляет все на пути своем.
Если встретится большая река, то переправляются сидя на кожаных мешках,
наполненных пожитками и привязанных к лошадиным хвостам! Завидя неприя-
теля, передовой отряд бросает в него по три или четыре стрелы и, если
замечает, что не может одолеть его в схватке, обращается в бегство, чтоб
заманить преследующего неприятеля в засаду; на войне это самый хитрый
народ, и не мудрено: больше сорока лет ведут они беспрестанные войны.
Вожди не вступают в битву, но стоят далеко от неприятелей, окруженные
детьми и женщинами на лошадях, иногда сажают на лошадей чучел, чтоб ка-
залось больше войска. Прямо против неприятеля высылают отряды из поко-
ренных народов, а толпы самых храбрых людей посылают направо и налево в
дальнем расстоянии, чтоб после неожиданно обхватить врага. Если послед-
ний крепко бьется, то обращаются в бегство и в бегстве бьют стрелами
преследующего неприятеля. Вообще они не охотники до ручных схваток, но
стараются сперва перебить и переранить как можно больше людей и лошадей
стрелами и потом уже схватываются с ослабленным таким образом неприяте-
лем. При осаде крепостей разбивают стены машинами, бросая стрелы в осаж-
денных, и не перестают бить и биться ни днем, ни ночью, чтоб не давать
нисколько покоя последним, а сами отдыхают, потому что один отряд сменя-
ет другой; бросают на крыши домов жир убитых людей и потом греческий
огонь, который от того лучше горит; отводят реки от городов или, наобо-
рот, наводняют последние, делают подкопы; наконец, огораживают свой
стан, чтоб быть безопасными от стрельбы неприятелей, и долгим облежанием
принуждают последних к сдаче. При этом они стараются сперва обещаниями
уговорить граждан к сдаче, и когда те согласятся, то говорят им: "Выхо-
дите, чтоб, по своему обычаю, мы могли пересчитать вас", и когда все жи-
тели выйдут из города, то спрашивают, кто между ними знает какое-нибудь
искусство, и тех сохраняют, остальных же убивают, кроме тех, которых вы-
бирают в рабы, но при этом лучшие, благородные люди никогда не дождутся
от них пощады. По приказанию Чингисхана не должно щадить имения и жизни
врагов, потому что плод пощады - сожаление. Мир заключают они только с
теми народами, которые соглашаются признать их господство, потому что
Чингис-хан завещал им покорить по возможности все народы. Условия, на
которых татары принимают к себе в подданство какой-нибудь народ, суть
следующие: жители подчиненной страны обязаны ходить с ними на войну по
первому востребованию, потом давать десятину от всего, от людей и от ве-
щей, берут они десятого отрока и девицу, которых отводят в свои кочевья
и держат в рабстве, остальных жителей перечисляют для сбора подати. Тре-
буют также, чтоб князья подчиненных стран являлись без замедления в Орду
и привозили богатые подарки хану, его женам, тысячникам, сотникам - од-
ним словом, всем, имеющим какое-нибудь значение; некоторые из этих кня-
зей лишаются жизни в Орде; некоторые возвращаются, но оставляют в залож-
никах сыновей или братьев и принимают в свои земли баскаков, которым как
сами князья, так и все жители обязаны повиноваться, в противном случае
по донесению баскаков является толпа татар, которая истребляет ослушни-
ков, опустошает их город или страну; не только сам хан или наместник
его, но всякий татарин, если случится ему приехать в подчиненную страну,
ведет себя в ней как господин, требует все, чего только захочет, и полу-
чает. Во время пребывания в Орде у великого хана Плано-Карпини заметил
необыкновенную терпимость последнего относительно чуждых вероисповеда-
ний; терпимость эта была предписана законом: в самом семействе хана были
христиане; на собственном иждивении содержал он христианских духовных
греческого исповедания, которые открыто отправляли свое богослужение в
церкви, помещавшейся перед большою его палаткою. Другой западный путе-
шественник, минорит Рубруквис, сам был свидетелем, как перед ханом Мангу
совершали службу сперва христианские несторианские духовные, потом муллы
магометанские, наконец языческие жрецы. Рубруквис описывает также любо-
пытный спор, происходивший по ханскому приказанию между проповедниками
трех религий - христианской, магометанской и языческой. Рубруквис, защи-
щавший христианство против языческого жреца, позван был после того к ха-
ну, который сказал ему: "Мы, татары, веруем во единого бога, которым жи-
вем и умираем; но как руке бог дал различные пальцы, так и людям дал
различные пути к спасению: вам бог дал писание, и вы его не соблюдаете;
нам дал колдунов, мы делаем то, что они нам говорят, и живем в мире". По
уставу Чингисхана и Октая, подтвержденному впоследствии, служители всех
религий были освобождены от платежа дани.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ОТ БАТЫЕВА НАШЕСТВИЯ ДО БОРЬБЫ МЕЖДУ СЫНОВЬЯМИ АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО
(1240-1276)
Ярослав Всеволодович на севере.- Его поездки к татарам и смерть.-
Войны с Литвою, шведами и ливонскими рыцарями.- Деятельность Александра
Ярославича Невского.- Михаил Ярославич, князь московский.- Отношения
между сыновьями Ярослава - Александром и Андреем.- Андрей изгнан.- Алек-
сандр - великим князем.- Ссора Александра с Новгородом.-Татарская пере-
пись.- Движение против татар.- Смерть Александра Невского.- Внешние вой-
ны.- Ярослав тверской - великим князем.- Отношение его к Новгороду.-
Княжение Василия Ярославича костромского.- Ослаба от насилия татарско-
го.- Продолжение борьбы с Литвою и немцами.- События в разных княжествах
Северо-Восточной Руси.Бояре.- События в Юго-Западной Руси.
Узнавши о гибели великого князя, старший по нем брат, Ярослав Всево-
лодович, приехал княжить во Владимир; он очистил церкви от трупов, соб-
рал оставшихся от истребления людей, утешил их и, как старший, начал
распоряжаться волостями: брату Святославу отдал Суздаль, другому, Ивану,
- Стародуб северный. При этом распоряжении волостями видим господство
отчинности: Переяславль, прежняя волость Ярослава, остается за ним; Рос-
тов, старший стол после Владимира, остается постоянно в племени Констан-
тиновом; и здесь видим то же самое явление: по смерти старшего Констан-
тиновича, Василька, старшая волость Ростовская не переходит к брату его
Владимиру, который остается на прежнем столе своем в Угличе; Ростовская
волость переходит к сыновьям Василька, из которых старший, Борис, остал-
ся в Ростове, а младший, Глеб, сел на Беле-озере; Ярославль остается за
сыном убитого Всеволода, Василием.
Татары оставляли в покое только те народы, которые признавали над со-
бою власть их; противиться им не было средств у владимирского князя: мы
видели, какой ужас напал на жителей при вести о вторичном появлении та-
тар в русских пределах; надобно было покориться, надобно было изъявить
эту покорность лично перед ханом, - и Ярослав отправился в Орду к Батыю,
который раскинул стан свой на берегу Волги; Батый, по словам летописца,
принял Ярослава с честию и, отпуская, сказал ему: "Будь ты старший между
всеми князьями в русском народе". Вслед за Ярославом отправились к Батыю
и все родичи его, а сын великокняжеский, Константин, поехал дальше, к
великому хану; но присутствием сына не удовольствовались: в 1245 г.
Константин возвратился в Русь, и отец его Ярослав должен был сам отпра-
виться в Татарию, где в августе 1246 года был свидетелем воцарения Кую-
ка, сына Угедеева, Известный уже нам путешественник, монах Плано-Карпини
встретился с Ярославом в Орде; невелика была, по его словам, честь, ко-
торою пользовался здесь старший князь русский; но все же эта честь была
относительно велика, ибо Ярославу давали высшее место перед всеми други-
ми владельцами. Тот же путешественник оставил нам некоторые подробности
и о смерти великого князя, последовавшей в 1246 году; Ярослава позвали к
матери великого хана, которая, как бы желая оказать честь русскому кня-
зю, дала ему есть и пить из собственных рук; но, возвратившись от ханши,
Ярослав заболел и через семь дней умер, причем тело его удивительным об-
разом посинело, почему все и думали, что ханша отравила его, дабы татары
могли свободнее владеть Русью; доказательством служит еще и то, прибав-
ляет Плано-Карпини, что ханша поспешила отправить посла в Россию к сыну
Ярославову Александру с обещанием дать ему отцовское наследство, если
приедет к ней; но Александр не поехал. Догадка Плано-Карпини о причине
отравления Ярослава невероятна, ибо смерть одного Ярослава не переменяла
дел на севере, следовательно, не могла быть полезна для татар, которым
надобно было истребить всех князей, для того чтоб свободно владеть Рос-
сиею. Известия наших летописей проливают новый, хотя не ясный свет на
событие: по этим известиям виною смерти Ярославовой была крамола его со-
отечественников, именно какого-то Федора Яруновича, который оклеветал
великого князя; но трудно предположить, чтоб Ярунович действовал здесь
лично от себя и для себя; гораздо легче подумать, что смерть Ярослава в
Орде была явлением, одинаким со смертию других князей русских там же,
была следствием наговора родичей, следствием родовых княжеских усобиц.
В то время как на востоке русские князья принуждены были ездить с
поклоном к ханам степных варваров, на западе шла борьба с сильными вра-
гами, которые начали грозить Руси еще прежде татар. Тотчас по занятии
старшего стола, в 1239 году, Ярослав должен был выступить против Литвы,
которая воевала уже в окрестностях Смоленска; великий князь победил ли-
товцев, взял в плен их князя, потом урядил смольнян, посадивши у них
князем Всеволода, сына Мстислава Романовича, и возвратился домой с
большою добычею и честию. Но у Литвы оставалось много князей и много си-
лы; с двух других сторон нападают на Северо-Западную Русь враги не менее
опасные: шведы и ливонские рыцари. Владимирским князьям нельзя было обо-
ронять ее постоянно от всех этих врагов: у них было много дела у себя,
на востоке, вследствие утверждения нового порядка вещей, беспрестанных
усобиц для усиления одного княжества на счет всех других, и татарских
отношений. Тогда Новгород Великий должен был взять на свою долю борьбу
со шведами, а Псков, бедный средствами Псков, должен был вести борьбу с
двумя самыми опасными врагами - Литвою и немцами, при внутреннем неуст-
ройстве, при частом отсутствии князя, при ссорах с старшим братом своим
Новгородом Великим.
Самым сильным ударам с трех сторон Новгород и Псков подверглись с
1240 года; они выдержали их и этим преимущественно обязаны были сыну ве-
ликого князя Ярослава, Александру, который стал княжить у них один после
отца с 1236 года. В Швеции борьба между готским и шведским владетельными
домами, кончившаяся в 1222 году, усилила власть вельмож, между которыми
первое место занимал род Фолькунгов, владевший наследственно досто-
инством ярла. Могущественный представитель этой фамилии, Биргер, побуж-
даемый папскими посланиями, предпринял крестовый поход против Руси. Как
скоро пришла в Новгород весть, что шведы явились в устье Ижоры и хотят
идти на Ладогу, то Александр не стал дожидаться ни полков отцовских, ни
пока соберутся все силы Новгородской волости, с небольшою дружиною выс-
тупил против неприятеля и 15 июля нанес ему поражение, за которое полу-
чил славное прозвание Невского. Сам Александр рассказывал после о подви-
гах шестерых мужей из дружины своей: один из них, Гаврило Олексич, прор-
вался вслед за бегущим Биргером до самого корабля его, был низвергнут и
с конем в воду, но вышел невредим и опять поехал биться с воеводою
шведским, который называется в летописи Спиридоном; этот воевода остался
на месте, а по некоторым известиям, та же участь постигла и епископа.
Другой новгородец, Сбыслав Якунович, удивил также всех своею силою и
