навливаться на диких народах, у которых почти нет никаких желаний, кото-
рые не могут ни много приобретать, ни много терять и потому не подверже-
ны мучительным колебаниям между страхом и надеждою, не боятся ни людей,
ни богов; у Геродота боги завидуют человеческому благополучию и потому
не допускают ему продолжаться.
В жалком виде представляется нам быт финских племен, живущих к югу от
Финского залива; слабости духовной у этих племен соответствует слабость
тела, соединенная, однако, с высшею степенью нечувствительности ко внеш-
ним впечатлениям; ни один из европейских народов не обнаруживает так ма-
ло духовного напряжения, не является так забитым; эстонец, например, от-
личается резко от своих соседей - русских и латышей тем, что вовсе не
поет, пляска ему почти неизвестна. Неблагоприятные исторические обстоя-
тельства, могшие иметь вредное влияние на развитие этого племени, нам
известны, но сколько сама природа племени содействовала этим обстоя-
тельствам, решить трудно.
В тесной связи с славянскими племенами на западе находилось племя ли-
товское, игравшее важную роль в нашей истории и потом вошедшее в состав
Русского государства. К литовскому племени принадлежали древние пруссы,
голяды, судены, корсь и нынешние литовцы и латыши. Из многих исследова-
ний о литовском племени и языке, о сродстве их с соседними племенами и
языками, оказывается достоверным только то, что славяне и литовцы из
всех индоевропейских племен суть самые ближайшие друг к другу, и что ли-
товское племя с незапамятных пор обитало в настоящих своих жилищах. Это
давнее и постоянное пребывание на одних местах, уединение, которым ли-
товское племя было обязано природе своей страны, непривлекательной и с
трудом доступной, дали ему возможность развить свою особую религиозную
систему и строго подчинить ей свой быт. Этим литовское племя отличается
от родственных племен - славянского и германского, которые история зас-
тает в движении, в беспрестанном столкновении с чуждыми народами и госу-
дарствами, что препятствовало им утвердить свой религиозный быт на проч-
ных основах, а когда получили они к тому возможность, то уже подверглись
влиянию образованнейших народов и должны были принять другую, высшую ре-
лигию. Германское племя только в отдаленной Скандинавии, славянское
только на берегах Балтийского моря могли выработать для себя более или
менее прочные формы религиозного быта, чем и объясняется упорное сопро-
тивление, встреченное здесь христианством.
У литовского племени подле князей мы видим жрецов с обширным влиянием
и кругом деятельности; князь (Rikgs) ведал военные дела, все что относи-
лось к внешней защите страны и к сохранению внутренней безопасности;
верховный жрец (Криве) заведовал не только делами богослужебными, но и
судебными, был верховным судьею и нарядником. Уставы, обычаи литовского
племени, сходные в главном с уставами и обычаями других соседних племен,
славянских и германских, разнятся от последних тем, что проникнуты рели-
гиозным началом, истекают из него: так, например, мы видим, что у литов-
цев, точно так как у германцев, отец семейства имел право убивать своих
больных или увечных детей, но у литовцев этот обычай освящен был религи-
озным основанием: "потому что слуги литовских богов должны не стенать,
но смеяться, потому что бедствие человеческое причиняет скорбь богам и
людям". На том же основании дети имели право умерщвлять престарелых и
больных родителей; человеческие жертвы дозволялись и оправдывались: "Кто
в здоровом теле захочет принесть в жертву богам себя или своего ребенка,
или домочадца, тот может сделать это беспрепятственно, потому что, освя-
щенные через огонь и блаженные, будут они веселиться вместе с богами".
Большая часть верховных жрецов оканчивали свою жизнь добровольным сожже-
нием для умилостивления гнева богов; эти литовские воззрения или, лучше
сказать, воззрения, общие всем соседним племенам, но сохранившиеся у ли-
товцев в большей определенности и связи, имели влияние на германский
обычай приносить в жертву князей во время общественных бедствий; уже в
христианские времена был обычай у германских и славянских племен обви-
нять князей и церковные власти в общественных бедствиях. Женщины также
страдали в подобных обстоятельствах: литовцы прежде всего отделывались
от них во время голода, а финны при своей наклонности к суеверию припи-
сывали чародейству женщин непосредственное участие в произведении пос-
леднего. Если женатый человек будет уличен в связи с девицею, то его
должно отдать псам на съедение, потому что он наругался над богами, жи-
вущими в состоянии супружества и девства. Безбрачие было необходимым ус-
ловием для Криве и для всех подчиненных ему жрецов; женщина была, види-
мо, унижена, исключена из сообщества с мужчинами.
Из литовских племен очень рано вошли в состав русских владений голяди
или голядь, жившие по рекам Протве и Угре, замешанные среди племен сла-
вянских - радимичей, вятичей и новгородцев. Каким же образом часть ли-
товского племени голядей попала так далеко на восток? Простирались ли
так далеко древнейшие жилища литовского племени, перерезанные после дви-
жением славян с юга или голяди явились на Протве и Угре вследствие дви-
жения с запада, точно так, как тем же путем явились славянские лехитские
племена радимичей и вятичей? Быть может, даже переселение голядей на
восток находилось в связи с означенным переселением радимичей и вятичей,
с другой стороны, природа страны голядов и некоторые исторические данные
делают вероятным переселение части этого племени на восток вследствие
недостатка жизненных средств; Галиндия находилась к северу от Мазовии,
была наполнена множеством вод, густых лесов и пущей; рассказывают, что в
одно время народонаселение Галиндии так умножилось вследствие долгого
мира, что средств к жизни стало недоставать, в таких обстоятельствах
старшины определили, чтоб в продолжение известного времени все младенцы
женского пола были умерщвляемы. Понятно, что ни одно из приведенных
предположений не может быть принято преимущественно перед другим, но все
они, вместе взятые, достаточны для убеждения в том, что наши голяди были
родственны жителям литовской Галиндии.
Кроме Литвы, в наших летописях встречаем еще народ, с которым Русь
также очень рано входит в неприязненные столкновения и которого страна
после вошла в состав империи - это загадочный народ ятвягов. Ятвяги жи-
ли, во-первых, в западной части Полесья, потом - во всем Подляшье, в
части Мазовии, находившейся между речкой Валпушей, впадающей в Нарву, и
Бугом; наконец, в древней Судавии. О происхождении ятвягов древние писа-
тели разногласят: одни говорят, что ятвяги языком, религиею и нравами
были схожи с Литвою, пруссами и самогитами, другие же, что ятвяги совер-
шенно отличались языком от славян и литвы. Новейшие исследователи приз-
нают их потомками язигов сарматских, но без положительно ясных доказа-
тельств. Каково бы ни было происхождение ятвягов, народ этот является в
истории диким, разбойническим и очень долго сохраняет язычество. Веря в
переселение душ, ятвяги в битвах не обращались в бегство и не давались в
плен, но погибали вместе с женами; вели образ жизни полуоседлый, полуко-
чевой. Указывают и теперь еще остатки ятвягов в Скидельском округе, на
левой стороне реки Пелясы и Котры, они резко отделяются от белоруссов и
литовцев смуглым видом, черным платьем, нравами и обычаями, хотя все уже
говорят белорусским языком с литовским произношением. У белоруссов в
Подляшье существует поговорка: "Смотрит ятвягом (выгляда як ядвинга)" в
значении: смотрит разбойником.
Таковы были ближайшие соседи славян в восточных жилищах их. Первое
сколько-нибудь верное известие о судьбе этих народов мы встречаем не ра-
нее IV века по р. х., когда они вошли во враждебные столкновения с гота-
ми. Во II или начале III века по р. х. замечается движение скандина-
во-германских дружин под именем готов от берегов Балтийского моря к Чер-
ному; без сомнения, движение это совершалось по тому же водному пути, по
которому после, в половине IX века, спускались дружины варяжские. Только
на трех кораблях, по преданию, явилась готская дружина на Балтийском мо-
ре, но потом, вобравши в себя пришельцев из разных племен, своих и чу-
жих, образовалась на берегах Понта в многочисленный народ, который не
давал покоя областям Империи; в IV веке готский вождь Германарих положил
было основание государству в таких же обширных размерах, в каких после
явились владения Рюриковичей; владея тринадцатью племенами, между кото-
рыми легче других прочитываются имена чуди, веси, мери и мордвы, Герма-
нарих обратился против герулов; покорив последних, двинулся против вене-
дов. Венеды, говорит готский историк, неопытные в военном деле, но
сильные своей многочисленностию, вздумали было сначала сопротивляться,
но принуждены были покориться Германариху, потому что множество народа
ничего не значит на войне, прибавляет тот же историк. Эсты, жители бере-
гов прибалтийских, подчинились также Германариху, но в то время, как его
оружие было так счастливо на западе, в юго-восточных степях собиралась
гроза, долженствовавшая разрушить громадное государство готов при самом
его рождении, - на берегах Дона явились гунны. Как после, в XIII веке,
русские не знали, откуда пришла на них гроза татарская, так теперь готы
не умели определить происхождения гуннов; только сказка говорила, что
один из готских князей выгнал в степь злых волшебниц, которые совокупи-
лись там с нечистыми духами, и от этого-то совокупления произошли чудо-
вищные гунны. Сначала жили они на восточных берегах Азовского моря, за-
нимаясь охотою, потом, возросши в числе, устремились грабить соседние
народы; лань показала им дорогу на противоположный берег моря; страх на-
пал на разноименные варварские народы, здесь обитавшие; храбрые аланы не
могли в битвах выносить ужасного вида гуннов, потому что, собственно го-
воря, у них не было лица, но вместо него безобразный кусок мяса, на ко-
тором вместо глаз виднелись какие-то пятна; безобразные в самой молодос-
ти, они старели без бород и жили, как дикие звери: питались кореньями и
полусырым мясом зверей, согревши его только немного под седлом; о домах
не хотели знать, считали их могилами; с молодости привыкли переносить
непогоду, голод и жажду; раз надевши платье, они не снимали его до тех
пор, пока оно само не свалится с них лоскутьями; безобразная обувь меша-
ла им ходить; они вечно сидели на своих маленьких, но крепких лошадях,
на седлах отправляли все дела, ели, пили, спали, торговали, рассуждали.
Никто из них никогда не принимался за плуг; военнопленные должны были
обрабатывать землю и пасти стада. Не было у них ничего постоянного: ни
жилища, ни закона, ни обычая; коварство их, гнев, жадность не сдержива-
лись никакой религиею, ни даже суеверием. Жены их жили на телегах, где
ткали грубый холст, родили и воспитывали детей; в битвах принимали учас-
тие вместе с мужьями; многоженство было у них в обычае.
Поразивши аланов, гунны ударили на готов: знаменитый Германарих умер
на 110 году своей жизни; новорожденное государство, не успевши нисколько
сплотиться, окрепнуть, не могло вынести натиска гуннов и распалось;
часть готов была откинута на юго-запад, другая принуждена была примкнуть
к полкам гунским; в каком отношении находились гунны к племенам славянс-
ким, определить нельзя; сохранилось только одно известие об отношениях
славян к готам и гуннам: готский князь Винитар, тяготясь господством
гуннов, старался мало-помалу от них освобождаться и, желая показать свою
храбрость, напал на антов; в первой стычке он был разбит, но потом поп-
равил свои дела, взял верх над антами и, чтоб задать им страху, велел
