- на "Змееносце" и "Овне" разом, на "Козероге" - дважды: кратковременное
повторное включение продолжалось несколько секунд, но было достаточно,
чтобы отвратить гибель. Ручное управление на "Овне" и "Козероге" быстро
восстановили, на "Змееносце" оно не блокировалось. Все корабли до ремонта
МУМ не пригодны для продолжения рейса к ядру, да и к возвращению на базу
тоже. "Овен" пострадал так сильно, что годился лишь как галактический
грузовик. Таким образом, от огромной эскадры остались два малодееспособных
звездолета и три грузовых корабля.
Олег обратился ко мне:
- Совещание созвано по твоему желанию, Эли. Ты обещал сделать важное
сообщение.
Я начал с того, что задал дракону вопрос:
- Бродяга, может ли биологический мозг, могучий мозг, скажем твой,
вмешаться в работу МУМ, и не так, как мы вмешиваемся, отдавая команды, а
как бы дублируя работу всех ее цепей?
Дракон смотрел на меня без обычной иронии. Вопрос был слишком
серьезен, чтобы расцвечивать его шуточками.
- Ты слишком много требуешь от обыкновенного биологического мозга,
Эли. МУМ производит вычисления со скоростью триллионов комбинаций в
секунду, биологический мозг на это не способен. Биологический мозг не
математичен, не аналитичен, он не так раскрывает анатомию ситуаций, как
охватывает ее пейзажно... Именно так я работал на Третьей планете.
- Ты сказал, Бродяга: обыкновенный биологический мозг - и тут же
доказал необыкновенность обыкновенного мозга. Хорошо, пусть не
биологический мозг. Если уж создан такой мыслящий механизм, как МУМ, то
могут появиться и конструкции, превосходящие ее. И если такая конструкция,
такой мыслящий сверхмощный механизм имеется на нашей эскадре и, работая в
унисон с нашими МУМ, пожелал грубо затормозить их, то это объяснит природу
аварии, не так ли?
Бродяга промолчал. Олег с недоверием заметил:
- Нужно доказать, что могущественный враждебный мозг реально
находится на одном из кораблей.
- Он на "Козероге".
- Его имя! - крикнул Эллон.
Он не любил поднимать вверх голову, но сейчас она взлетела выше, чем
это проделывал Орлан. Глубокие глаза демиурга пылали, огромный рот хищно
вызмеился. Я холодно сказал:
- Успокойся, Эллон. Если бы я имел в виду тебя, ты не был бы
приглашен на совещание. Тайного лазутчика врагов зовут Оан.
Я дал время вдуматься в мое утверждение. Все заговорили разом. Я
попросил, чтобы мне поставили вопросы, я на все отвечу. Камагин сказал,
что, работая в унисон с МУМ, искажая каждый ее импульс встречными
импульсами, надо быть таким же быстродействующим, как МУМ, а для живого
существа это неосуществимо; нужно, стало быть, доказать, что Оан -
конструкция в облике существа. Осима добавил, что МУМ потребляет немало
специфической энергии специализированных полей, - где Оан мог получить
тайно такую энергию? Ольга тоже высказала сомнение: лазутчик, вмешавшись в
работу трех МУМ, должен передавать свои команды на другие звездолеты при
помощи каких-то полей, но в пространстве они не зафиксированы. Не мог же
он производить физическое действие без физических полей! Орлан заметил,
что лазутчик должен постигать замыслы астронавтов, не присутствуя при их
разговорах, должен стать соглядатаем их мыслей, даже для демиургов это
недостижимо, а в Империи разрушителей техника подглядывания и
подслушивания стояла на высоте, - вряд ли кто усомнится в том!
- И у нас кругом такие экраны! - поделился своими соображениями
Граций. - Не могу представить себе, как, например, отсюда могла бы
произойти утечка информации.
- Короче, он должен содержать в себе что-то сверхъестественное, -
подвел итог Олег.
Я ответил сразу всем:
- Что называть сверхъестественным? Любому предку наша способность
аннигилировать пространство и двигаться со сверхсветовой скоростью
показалась бы сверхъестественной, а мы - рядовые люди. Я настаиваю: мы
встретились с удивительными явлениями, объяснение их не может быть
неудивительным!
И я напомнил, как попал к нам Оан. Он хотел вынырнуть в иные миры в
каком-то обратном времени. Если объяснение правильно, то оно удивительно,
ибо противоречит тому, что мы пока знаем о течении времени во Вселенной.
Все спутники Оана погибли, он один уцелел. Не вторая ли удивительность? Он
не только выкрал звездолет, конструкция которого и нам неясна, но и сумел
вырваться на нем в космос, отыскал коллапсирующую звезду, ринулся в ее
недра, вырвался из ее смертельных объятий, - не слишком ли длинна цепочка
удивительностей? И все эти действия, превосходящие умения и знания людей,
демиургов и галактов, совершены представителем полудикарского народа! Не
самая ли это большая из удивительностей? Кто он среди своих? Свой или
чужой? Он обронил, что Жестокие боги живут среди аранов в облике аранов.
Вот он кто, этот паукообразный мыслитель и инженер, - лазутчик рамиров в
стане аранов! Разведчик - такова его сущность, лишь камуфлированная
внешней благопристойностью.
- А познакомившись с нами, Оан сменил профессию соглядатая среди
аранов на профессию соглядатая среди нас, - продолжал я. - Он, конечно, не
мог трансформироваться в человека, демиурга, галакта, ангела или дракона.
Нас мало, мы сразу бы разоблачили обманщика. Но в прежнем облике
разгадывать наши планы, выводить из строя наши машины - это он мог. А
теперь я докажу, что Оан не только грязный шпион и диверсант, но и гнусный
террорист. Он виновник смерти Лусина! Обернитесь к экрану.
На экране появилась картина гибели Лусина. Я много раз разглядывал в
одиночестве эту горестную ленту. Меня постоянно мучило ощущение, что я
чего-то не ухватываю, чего-то важного не разгадываю. И, только
возвратившись на "Козерог" после катастрофы со звездолетами, я понял, где
решение загадки.
- Я взял многоканальный хронометр, друзья. Одни каналы настроены на
наши индивидуальные поля, другие ведут поиск полей неизвестных. Смотрите
на экран! Вот Лусин и вцепившийся в него оберегатель. Проверьте
концентрацию ваших полей на Лусине - не правда ли, высокая синхронность? А
вот Лусин сбрасывает поле, разящее бросившихся на него ускорителей, и сам
рушится в печь от рывка вцепившегося арана. Вот снова Лусин вызывает
охранное поле. Проверьте, время, друзья! Лусин вызывает спасительное поле
за одну десятую секунды до того, как замыкаются контакты печи. Одной
десятой секунды с лихвой достаточно для спасения! Но поле не появилось,
смотрите, смотрите - оно есть и его нет! Оно заблокировано чужим полем,
неожиданным полем - наши приборы не засекли его, но оно есть, оно
затормозило наши поля: время вызова поля и время начала его действия
разделены одной десятой секунды - невероятно длительный интервал! А рядом,
взгляните и на это, стоит Оан, ровно одну десятую секунды, именно эту одну
десятую стоит неподвижно, а потом сделал движение в сторону - и с
точностью до микросекунды движение его совпадает с исчезновением
тормозного поля. Кто, как не он, прогенерировал тормозное поле, погубившее
Лусина? Через кого, как не через него, вырвался на одну десятую секунды
невидимый тормоз?
Я с вызовом оглядел собравшихся. Граций покачал головой:
- Эли, твои соображения впечатляющи, но прямые доказательства
отсутствуют. Наши анализаторы не обнаружили противополя Оана. И вообще ни
один аран не способен порождать силовые поля.
- Присмотритесь тогда к другому кадру! Ударило наше концентрированное
в Лусине поле - аранов точно камни из пращи расшвыривает. Лишь один стоит
неподвижно, как чугунная статуя на легком ветерке. И этот единственный -
опять Оан! Сделайте элементарнейший расчет: сколько должен весить Оан,
чтобы вот так, не качнувшись, устоять.
Ольга быстро сказала:
- Не меньше ста пятидесяти тонн!
- Ста пятидесяти тонн, друзья! А Оан не весит и ста килограммов!
Неужели и это не убедительно?
- Адмирал, вы показываете нам причину гибели Лусина. Но то, что
убило, не всегда убийца, - заявил Ромеро. - Во всяком случае, в преступном
смысле. Я бы предложил поговорить с самим Оаном.
- Дружески беседовать с убийцей Лусина? Приятельски расспрашивать
его?
- Зачем дружески? Зачем расспросы? В старину для подобных бесед
существовал деловой термин "допрос". Допросы бывали с пристрастием и без
пристрастия. Хорошо бы Оану устроить допрос с пристрастием. И провести его
должны вы в роли следователя или прокурора, а мы будем присутствовать в
качестве тех фигур, которые в древнем суде назывались судьями, народными
заседателями, адвокатами, а также свидетелями и зрителями.
- Странные порядки существовали в вашей древней истории, - промолвил
Граций. - Расспросы и допросы, с пристрастием и без, судьи, заседатели,
прокуроры, адвокаты, свидетели, зрители... Вы, наверно, очень увлекались
судейскими зрелищами. Вероятно, они относились к театру, которым ваши
предки, кажется, тоже увлекались?
- Вот уж к театру судьи и прокуроры не имели отношения, - заверил его
Ромеро. - Это, впрочем, не относится к зрителям. Зрители в театрах бывали,
особенно когда актеры играли в пьесах преступников и прокуроров. Это
всегда было захватывающе интересно.
Ромеро, наверно, еще разглагольствовал бы о древних обычаях, но Олег
вернул нас к теме. Было решено произвести допрос завтра. Нетерпеливый
Камагин хотел немедленно вызвать арана, но на это не согласился я: надо
было подготовиться к допросу.
- Поговорим теперь о луче, поразившем "Тельца", - предложил Олег.
О луче говорить было нечего, о луче мы ничего не знали. Я повторил
то, что уже объяснял Ольге: рамиры начали войну, луч - их истребительное
оружие, таким же лучом они уничтожили эскадру Аллана. Ольга заметила, что
если так, то невидимые противники искусно варьируют силу оружия: экипажи
первой эскадры погибли, а звездолеты возвратились на базу, ни один из
автоматов не сбился с курса. С "Тельцом" расправились страшней - он
начисто испепелен. Удар по Красной был еще беспощадней: там погибло
космическое светило, а не крохотный, по космическим меркам, корабль. Надо
смотреть правде в глаза: защиты против такого оружия мы не имеем!
- Задержись, адмирал, - сказал мне Эллон, когда все стали
расходиться. Я по обыкновению присел на лапу дракона. Эллон заговорил,
жутко искривившись: - Ты меня убедил, Оан - посланец рамиров. Но не
легкомысленно ли устраивать открытый допрос? Если Оан тот, за кого его
принимаем, он ответит расправой с нами.
- Почему ты не сказал этого на совещании?
Он еще презрительней покривился:
- Я не поклонник больших совещаний, которые так обожают люди. И у
меня есть личная причина говорить наедине. Поразмысли, адмирал. Допрос
может накликать новое нападение. У меня нет страха смерти, который так
силен у вас и галактов. Мы, демиурги, в этом смысле совершеннее. Но мне
жаль Ирину... И тебя жаль, адмирал.
Лазутчик рамиров, конечно, мог на разоблачение его тайной роли
ответить ударом: скинуть маску, как назвал бы Ромеро такой переход от
шпионажа к сражению. Но неужели и дальше терпеть на борту предателя? Я
похлопал дракона по лапе:
- Бродяга, ты один промолчал на совете.
- Эллон прав, - прошепелявил дракон, скосив на меня выпуклый
оранжево-зеленый глаз. - Ты хочешь припереть Оана к стенке, а его нужно
обходить стороной. Благоразумней отказаться от допроса, Эли.
- Всего благоразумней было бы вообще не соваться в звездное скопление
Гибнущих миров! Люди далеко не всегда опираются на одно благоразумие. Оана
