- Не выйдет. - Стивен решительно покачал головой. - Калиф разоблачит
тебя с ходу.
Питер взял свой чемоданчик и прошел в ванную. Быстро натянул парик,
прилепил усы и позвал.
- Стивен, зайди.
Они стояли рядом и смотрели в зеркало.
- Боже! - ахнул Стивен. Питер слегка сменил осанку и стал еще больше
похож на брата.
- Невероятно. Никогда не думал, что ты такой красивый парень, -
усмехнулся Стивен и удивленно покачал головой. Питер точно повторил его
жест.
- Черт возьми, Питер. - Смех замер на устах Стивена. - Хватит. У меня
мурашки по коже.
Питер стянул парик.
- Получится.
- Да, - согласился Стивен. - Может получиться. Но откуда ты знал, в
каком я буду костюме?
- Тайна фирмы, - ответил Питер. - Не волнуйся. Давай займемся
бумагами.
В спальне они двумя стопками выложили свои документы и быстро их
просмотрели.
Фотографии на паспортах подойдут.
- Тебе придется сбрить свое сито для супа, - сказал Питер, и Стивен с
сожалением провел по усам пальцами - от середины направо, налево.
- Это необходимо? Я себя буду чувствовать так, словно вышел к
обществу без брюк.
Питер достал из внутреннего кармана ручку с золотым пером, взял со
столика листок бумаги с грифом отеля. Некоторое время рассматривал подпись
Стивена в паспорте, попробовал изобразить ее на листке.
- Нет. - Покачал головой и попробовал снова. Похоже на походку
Стивена, дерзкую и уверенную, "Т" перечеркнуто решительным росчерком пера.
Через шестьдесят секунд подписи было невозможно различить.
- С этим париком на голове ты можешь однажды войти в мой банк и
получить по чеку всю сумму, - с беспокойством заметил Стивен. - А потом
пойти ко мне домой и лечь в постель в Пат.
- А что, неплохая мысль. - Питер задумался.
- Не надо так шутить, - взмолился Стивен.
- А кто шутит? - Питер просматривал кредитные карточки, карточки
членства в клубах, водительсике права и другие документы, сопровождающие
цивилизованного человека.
Стивен с большим трудом овладел подписью брата, но через двадцать
минут тренировки смог подписываться достаточно похоже, чтобы удовлетворить
служащих отеля.
- Вот адрес отеля на левом берегу. Великолепный ресторан, и работники
проявляют полное понимание, если тебе вздумается угостить молодую леди у
себя в номере выпивкой.
- Изыди, сатана! - Стивен не без удовольствия подумал о такой
возможности.
- Всего на несколько дней, Стивен. Держись незаметно. За все плати
наличными. Держись подальше от "Георга У" и "Мориса", "Ле Доена" и
"Максима" - от тех мест, где тебя знают.
Они внимательно прошлись по всем подробностям обмена личностями, пока
Стивен сбривал усы и натирал кожу кремом.
- Теперь тебе лучше уйти, - сказал наконец Питер. - Надевай это. - Он
протянул свою шинель. - И поменяемся галстуками.
Стивен был готов. Он неловко стоял у двери в тесноватой для него
шинели.
- Стивен, я могу тебя спросить? - Питер не знал, почему ему
захотелось это узнать: так давно и глубоко это было погребено в нем, но
сейчас почему стало очень важно узнать.
- Конечно, старик. - Стивен, по-видимому, тоже радовался возможности
оттянуть прощание.
- Сандхерст. - Питер старался скрыть замешательство в своем голосе. -
Я тебя никогда не спрашивал... но ведь ты этого не делал, Стивен?
Стивен спокойно и твердо встретил его взгляд.
- Нет, Питер. Не делал. Даю слово.
Питер взял протянутую правую руку брата и крепко пожал. Нелепо
испытывать такое облегчение.
- Я рад, Стивен.
- Будь осторожней, старик.
- Буду, - кивнул Питер. - Но если что-нибудь случится... - Питер
замялся... - Мелисса-Джейн...
- Не беспокойся. Я о ней позабочусь.
Почему англичанам всегда так трудно говорить о любви и привязанности?
- Ну, я пошел, - сказал Стивен.
- Береги свой конец и не позволяй, чтобы тебя застукали в плавках, -
ответил ему старой непристойностью Питер.
- Можешь на это рассчитывать, - сказал Стивен и вышел в коридор. Он
плотно закрыл за собой дверь, оставив брата думать об Иерусалиме.
Изменилось только название - с "Лод" на "Бен Гурион", все остальное
оставалось таким же, каким помнил Питер. Один из немногих аэропортов мира,
где есть достаточное количество багажных тележек и пассажирам не
приходится за них бороться.
В зале прибытия ждал молодой израильский шофер с надписью мелом на
школьной грифельной доске:
СЭР ПИТЕР СТРАЙД.
На шофере морская синяя шапочка с черным кожаным козырьком.
Единственная примета формы, а вообще-то он был в сандалиях и белом
холщовом костюме. Его английский отличался обычным сильным американским
акцентом, манеры небрежные, но дружелюбные: сегодня он ведет лимузин, но
завтра может вести и танк "центурион".
- Шалом, шалом, - приветствовал он Питера. - Это весь ваш багаж?
- Да.
- Беседер. Поехали. - Он не предложил взять у Питера тележку, но
продолжал дружелюбно болтать, ведя его к лимузину.
Лимузин оказался длинным "мерседесом-бенц" 240 D, почти совершенно
новым, любовно отполированным, но с каждой стороны задней части кузова
кто-то нарисовал по паре раскосых глаз.
Не успели они отъехать от аэропорта, как внутренности мерседеса
заполнились характереным израильским ароматом - запахом цветов апельсина
из садов, расположенных по обе стороны дороги.
Почему-то этот запах встревожил Питера, ему показалось, что он что-то
упустил, не заметил чего-то очень важного. Он пытался снова все продумать,
с самого начала, но шофер продолжал непрерывно болтать, когда они въехали
на новый двусторонний хайвей и через сосновые леса направились к
Иерусалиму, и его голос отвлекал Питера.
Питер пожалел, что уничтожил наброски, сделанные в отеле в "Орли". Он
попытался восстановить их в памяти.
Там было двенадцать пунктов на стороне "плюс". Третий из них:
"Магда рассказала мне о Цветке Кактуса. Сделала ли бы она это, если
бы была Калифом?"
Прямо напротив, на стороне "минус":
"Если Магда - Калиф, Цветка Кактуса не существует. Он был изобретен
для какой-то неясной цели".
Вот что мешало ему, как щепка в шерстяном носке. Он все время
возвращался к этому месту, не хватало какого-то логического звена, и он
пытался его восстановить. Решение где-то близко, под самой поверхностью, и
он инстинктивно чувствовал, что если не найдет его, последствия будут
ужасны.
Шофер продолжал болтать, каждые несколько минут он обрачивался, чтобы
взглянуть на Питера, требовал подтверждений:
- Верно ведь?
Питер хмыкнул. Парень начинал раздражать его - недостающее звено
рядом, совсем близко. Он видит его форму. Почему же его так тревожит запах
апельсиновых цветов? Запах цветов? Цветок Кактуса? Что-то в этом есть,
какой-то пропуск в его списке.
- Если Магда не Калиф, тогда... - Что тогда? Он не знал.
- Вы не возражаете? - спрашивал шофер.
- Простите, о чем вы?
- Я сказал, что хочу завезти пакет теще, - снова объяснил шофер. - От
жены.
- А вы не можете это сделать на обратном пути?
- Я не поеду сегодня назад... - Шофер виновато улыбнулся. - А теща
живет прямо по пути. Всего пять минут. Я пообещал жене, что завезу
сегодня.
- Ну, хорошо, - выпалил Питер. Что-то в этом человеке ему не
нравилось, и он утратил нить рассуждений.
Ему казалось, что он играет в шахматы со значительно более сильным
игроком, он просмотрел ладью на открытой линии или коня, который может
сделать вилку на короля и ферзя.
- Мы свернем здесь, - объяснил шефор и повернул в район новых домов,
построенных из кремово-желтого иерусалимского камня, ряд за рядом -
отчаянная попытка Израиля предоставить жилье всем новым гражданам. В это
время вечера улицы были пусты, семьи собрались за обеденным столом.
Шофер со словоохотливой уверенностью проехал путаницей внешне
совершенно одинаковых улиц, нажал на тормоза и остановил машину у
приземистого желтого здания, похожего на ящик.
- Две минуты, - пообещал он, выскочил из "мерседеса", прошел назад и
открыл багажник. Послышался скрежет, легкий удар металла о металл,
захлопнулась крышка, и шофер появился снова и показал Питеру коричневый
бумажный пакет.
Он улыбнулся Питеру, нелепо сдвинув шапку на затылок, через закрытое
окно снова крикнул:
- Две минуты, - и исчез в здании.
Питер надеялся, что тот будет отсутствовать дольше. Тишина бесценна.
Он закрыл глаза и сосредоточился.
"Если Магда не Калиф, тогда... тогда..." - Со щелканьем остывал
двигатель. Или это что-то щелкает на приборной доске? Питер забыл об этом
звуке.
"...тогда... тогда Цветок Кактуса существует. Да, так оно и есть!
Цветок Кактуса существует и он достаточно близок к Калифу, чтобы узнать,
что сэр Стивен Страйд грозится раскрыть его..."
Питер выпрямился, застыл на сидении. Он считал, что Сивен Страйд
будет в полной безопасности - до встречи с Калифом. Это ужасная ошибка.
"Цветок Кактуса должен помешать Стивену Страйду встретиться с
Калифом". Да, конечно. Боже, как он не понял этого раньше? Цветок Кактуса
из "Моссада", а Питер сидит на улице Иерусалима, родного дома "Моссада", и
он переодет Стивеном Страйдом.
"Боже!" Теперь он был уверен, что ему грозит смертельная опасность.
"Цветок Кактуса, вероятно, сам все подготовил. Если Магда не Калиф, тогда
я иду прямо в пасть Цветка Кактуса".
Проклятые часы продолжали тикать, этот звук действовал на нервы, как
протекающий кран.
"В в городе Цветка Кактуса... в машине Цвет..."
Тиканье. О, Боже! Оно не с приборной доски. Питер повернул голову.
Щелкает сзади. В багажнике, который шофер открывал и что-то там
передвинул. Именно там что-то негромко тикает.
Питер рванул ручку, ударив дверцу плечом; одновременно он
инстинктивно схватил рукой свой чемоданчик.
Металлическую перегородку между пассажирскими местами и задним
корпусом убрали, чтобы усилить действие взрывной волны. Между ним и тем,
что тикает сзади, только кожаная обивка. Поэтому он так ясно и слышит
тиканье.
Казалось, время замедлилось, он успевал думать об этом, а секунды
капали, как густой мед.
Адская машина, подумал он. Почему он вспомнил этот нелепый термин
девятнадцатого века, он не мог сказать: вероятно, воспоминания детства,
когда он читал "Бумаги мальчика".
Он выскочил из "мерседеса", чуть не потеряв равновесие, когда ноги
коснулись разбитого неровного тротуара.
Вероятно, пластиковая взрывчатка с реле времени у детонатора, подумал
он и побежал. Какое время отсрочки взрыва? Тридцать секунд? Нет, шоферу
нужно уйти подальше. Он сказал две минуты, сказал это дважды...
Мысли неслись стремительно, а ноги казались закованными в кандалы,
они передвигались с огромным трудом. Все равно что бежишь по пояс в воде
по песку, а прибой тащит обратно.
"Должно быть, две минуты уже прошли, шофер ушел далеко..."
Прямо перед ним низкая каменная стена - подножие цветочной клумбы.
Высотой по колено, двойной ряд кирпичей, в середине углубление,
наполненное сухой желтой землей; в нем несколько полуувядшхих кустов
олеандров.
Питыр нырнул за стену головой вперед, ударившись в падении плечом и
рукой, и откатился под защиту низкой преграды.
Над его головой окна большие первого этажа. Лежа на спине и глядя на
них, Питер увидел, как в зеркале, отражение стоящего "мерседеса".
Он ладонями зажал уши. "Мерседес" всего в пятидесяти футах. Питер
смотрел на его отряжение, напрягая тело, широко раскрыв рот, чтобы
