Джордж Генри СМИТ
КОРОЛЕВЫ И ВЕДЬМЫ ЛОХЛЭННА
1. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ БОЯЛСЯ МАШИН
Пегги О'Ши была моей любимой маникюршей. И это не потому, что она
выполняла свою работу лучше других девушек, а потому, что в этой части
города она имела самые великолепные ноги и носила самые короткие юбки.
Делать у нее маникюр - это не было тратой времени, а наоборот: сидеть
здесь, в ее крохотном алькове в парикмахерской Анджело - значило получать
истинно эстетическое наслаждение. Все, что я мог делать, это откинуться на
спинку кресла, склонившись немного в сторону, и созерцать вид, который мог
бы убить человека со слабым сердцем. Это зрелище превосходило любое шоу в
Голливуде и оправдывало то, что я теряю час или около того, отрывая его от
работы в книжной лавке. В тот день, когда началось это странное дело,
Пегги была необычно возбуждена, а мое сердце стучало так, что я едва мог
удержать свои руки в ее руках.
- Ух! - шумно выдохнул я.
- В чем дело, мистер Джэнюэр? - девушка удивленно посмотрела на меня.
- Что-нибудь не так?
Впервые с тех пор, как я узнал ее, я заметил, что у нее черные волосы
и глаза голубые, как озера Эрина [имеется в виду Ирландия; ирландцы -
самоназванные эриннах]. Я редко отрывал взгляд от спектакля, который она
показывала, и был поражен тем, что и остальная ее часть тоже приятна для
обозрения.
- Что-нибудь не так, мистер Джэнюэр? - повторила она.
Возможно, она заметила капли пота у меня на лбу; бесспорно, что она
почувствовала дрожь моих рук.
- Нет, ничего, - сказал я, - только внезапное короткое замыкание в
моем либидо.
- В чем? - Ум Пегги не был таким совершенным, как тело.
- Либидо. Это нечто, о чем говорил Фрейд.
Она наклонила голову.
- Я не знаю никакого мистера Фрейда. Он здесь подстригается?
- Нет, не думаю, - ответил я, скрывая улыбку. - Полагаю, что он носит
длинные волосы.
- О, это, наверное, один из этих битников или хиппи, - заметила она,
возвращаясь к моим ногтям.
- Да, что-то вроде того, - согласился я.
На нежной внутренней стороне ее бедра я видел небольшую ямочку. Это
было неподходящее место для ямочки и, казалось, она подмигивает мне и
говорит о том, как приятно было бы до нее дотронуться. Однако я знал, что
это невозможно. Пегги была девушкой типа "смотри-но-не-трогай". Спектакль,
который она показывала, был не случаен, но он предлагался только в
качестве зрелища. Я понял это в первый же раз, когда очутился с ней за
занавеской. Я позволил руке игриво опуститься на ее круглое колено, и тут
же остроконечные ножницы больно укололи меня под ноготь другой руки.
- Когда же мы соберемся на прогулку, о которой говорили, Пегги? -
спросил я.
- Не знаю, мистер Джэнюэр. Мы не так уж хорошо знакомы, и вы знаете,
как относится к этому мой старик. Он считает, что я могу выходить на улицу
только с приятными молодыми людьми-ирландцами, а я даже не знаю вашей
национальности. Джэнюэр отнюдь не звучит как ирландское имя.
- Нет, конечно, но я могу сменить его на О'Джэнюэр [большинство
ирландских фамилий имеет приставки "Мак" (сын) или "О" (внук)], если ты
считаешь, что это поможет.
На некоторое время она серьезно задумалась, потом покачала своими
черными локонами.
- Нет, не думаю, что это ему понравится. Звучит как ольстерское имя,
когда вы ставите "О" перед ним, а он думает, что Дьявол родился и вырос в
Ольстере. И если вообразит, что вы оттуда, он будет считать вас одним из
демонов.
- Возможно, он ближе к правде, чем ты думаешь. А не можешь ли ты
сказать ему, что собираешься на прогулку с подругой?
Она была шокирована.
- Я не стану так делать, мистер Джэнюэр, ведь это ложь!
Я печально закивал головой. Позор, что столько добродетели и
наивности заключено в теле, созданном для любви. Я считал своим долгом
освободить его от этих ненатуральных уз, но временами сомневался, что
когда-нибудь добьюсь успеха.
- И к тому же, как мы будем передвигаться? - спросила она. - Ведь у
вас даже нет машины. Как может человек, который хорошо одевается и имеет
выгодное дело, не иметь машины?
Мне не понравился такой оборот беседы. Я не любил говорить о машинах
или о чем-нибудь механическом. Это было одной из причин, почему я ходил в
парикмахерскую к Анджело. Для моих волос он никогда не использовал ничего,
кроме старинных ножниц. Ни электрических машинок, ни прочих
приспособлений...
- Как мы поедем, мистер Джэнюэр? Я никогда не видела вас в машине.
- Я им не доверяю. Разве ты не чувствовала их взгляда, когда
поворачивалась к ним спиной?
Ее голубые глаза превратились в блюдца.
- Машины смотрят на меня? Зачем они это делают?
- Они ждут возможности на тебя напасть. Ты замечала их зубы, похожие
на клыки, которые люди считают решеткой?
- О, я ничего не знаю о вас, мистер Джэнюэр. Вы такой странный.
- Думаю, что мы все такие, какими делает нас судьба. Неужели нет
такого местечка, куда тебе, Пегги, очень хотелось бы пойти?
- Понимаю, - протянула она. - Мне бы хотелось побывать в Лас-Вегасе.
Мне нравится смотреть, как эти маленькие колеса вертятся и вертятся и
выпадает твой номер.
- Да, ты должна быть счастливой, - сказал я. - Я чувствую вибрацию
твоего счастья.
Теперь она заинтересовалась. Впервые я предложил ей что-то
интересное. Я подумал об этом серьезно. Может, рискнуть на поезде? Ведь, в
конце концов, поездка по железной дороге - это не то, что в автомобиле...
Или то же самое? И вдруг у меня мелькнула мысль, что в поезде придется
ехать очень долго, а это означает, что мы проведем там ночь.
- Не исключено, что в дороге мы будем вместе всю ночь, - заметил я. -
Как твой отец отнесется к этому?
- Всю ночь? - Она села очень прямо и попыталась опустить юбку
настолько, насколько могла. - Почему?
- Ты же знаешь, что путешествие на поезде потребует много времени.
- Путешествие на поезде? Зачем? Мы же можем долететь туда за полчаса
или около того.
Я постарался овладеть собой, но знал, что сильно побледнел.
- О нет... Нет, мы не можем лететь!
- Почему? Это стоит не так дорого, а я знаю, что вы швыряетесь
деньгами.
- Да. Я истрачу на тебя столько денег, сколько ты захочешь. Но мы не
можем лететь, потому что у меня есть своя теория насчет самолетов.
- Какая же?
- Когда ты по-настоящему подумаешь о них, видно, что они
притворяются. Я имею в виду - посмотришь на них... Они огромны. Как ты
думаешь, сколько они весят?
- Не знаю.
- Я тоже, но, должно быть, много тонн. И я уверен, что нет такой силы
ума, которая могла бы оторвать их от земли и перенести через весь
континент со скоростью сотен миль в час.
- Мистер Джэнюэр, они используют реактивные двигатели. Они
переносятся не силой ума, это делают двигатели. - Пегги нервно щелкнула
ножницами.
- Знаю, что так говорят, но это смешно. В действительности нет силы,
естественной или сверхъестественной, которая могла бы поднять ДС-8 в
воздух и перенести его за три часа в Нью-Йорк.
- Но, мистер Джэнюэр, это происходит каждый день, сотни раз в день.
Если вы пойдете в международный аэропорт, то увидите, как они взлетают
каждые полчаса. Шум стоит такой, что едва можно устоять на ногах.
- Да, знаю, как это выглядит, и именно это имею в виду, когда говорю,
что все они большие притворщики. Они убедили всех, что умеют летать. Это
вид массового гипноза. Это слово применяется, когда говорят о волшебстве,
общей иллюзии.
Пегги выглядела так, будто хотела вскочить и убежать.
- Даже если вы правы, почему вы боитесь летать? Думайте о них так же,
как и все остальные люди.
- Потому что это опасно. В один прекрасный момент все одновременно
поймут, что эти штуки не могут летать, и тогда все они разобьются.
- Ну... тогда... - Она выпустила мои руки. - Готово, мистер Джэнюэр,
вот и все.
Я неохотно оторвался от чудесного видения, поднялся, положил деньги в
карман ее халатика и почувствовал при этом теплую упругость вздымающейся
под ним груди.
- Увидимся в следующий раз, - сказал я.
- Да, но... может, я уйду ненадолго в отпуск. - Она достала из
кармашка деньги и посмотрела на них - их было достаточно, чтобы вызвать
улыбку на ее лице. - Думаю, что мы увидимся в следующий раз.
- А как насчет того, чтобы увидеться раньше? - спросил я. - Мы можем
пообедать у меня с бутылкой шампанского и спокойной музыкой.
- Не знаю... - с сомнением сказала она. - Если бы вы были молодым
ирландцем, все было бы просто, а так...
- Соглашайся, Пегги. Мы не будем делать ничего предосудительного,
только держаться за руки, а этим мы занимаемся регулярно.
- Да, но...
- Я позвоню завтра вечером.
- Хорошо. А я узнаю, как он отнесется к этому.
Я был доволен, что она сказала "не знаю" вместо равнодушного "нет",
как это всегда было раньше, и в результате едва не допустил оплошность. Я
уже направился к креслу парикмахера, где поджидал Анджело, как вдруг
спохватился и подошел к Пегги, доставая из кармана маленький бумажный
конверт.
- Я чуть не забыл, - сказал я, подавая ей конверт.
- Да и я тоже, - ответила она и, взяв маленькую щеточку, аккуратно
собрала все обрезки ногтей в конверт и подала его мне.
- Спасибо, Пегги, - поблагодарил я, пряча конверт в карман, и
улыбнулся озабоченному выражению ее лица.
- Как бизнес, Анджело? - спросил я, усаживаясь в кресло.
- Не так уж плохо, мистер Джэнюэр. А как книжный бизнес?
- Великолепно. Продолжаю получать барыши.
- Не, понимаю, как вам это удается, мистер Джэнюэр. Многие книжные
лавки вдоль бульвара Голливуд гораздо больше, чем ваша, но кажется, они не
обеспечивают своим владельцам такого образа жизни, как у вас.
- Я скажу вам, Анджело, почему. У меня есть побочный бизнес. По
вечерам я делаю прически, хотя и не вхожу в союз парикмахеров. Но вы
никому не говорите об этом, ладно?
- Ну, на этом вы не разбогатеете! - засмеялся он, но потом стал
серьезным. - Хорошо, что вы пришли сегодня.
- Почему?
- Потому что утром здесь был парень, который расспрашивал о вас.
Здоровенный парень в каскетке и с короткой стрижкой, как у немецких
злодеев из шпионских фильмов.
- Да? - Моя шея вытянулась и вовсе не потому, что в это время ножницы
бегали по голове вверх и вниз. - Чего же он хотел?
- Он пришел сюда около половины девятого, сразу после открытия.
Сказал, что хочет побриться. Я ответил, что бритьем не занимаюсь, что
многие парикмахеры теперь отказываются от бритья. Он кивнул в знак того,
что все понял, но не ушел, а стал расхаживать по салону и болтать про
погоду и так далее. Наконец он сказал, что заглянул потому, что его друг,
парень по имени Дюффус Джэнюэр, ходит сюда. Я заявил ему, что вы один из
лучших моих клиентов, а он ответил, что хороший клиент должен ходить
часто. Я сообщил, что вы действительно часто бываете у меня. Тогда ему
захотелось узнать, стрижете ли вы волосы, делаете ли маникюр и что еще вы
делаете.
Я кивнул, и Анджело продолжал:
- Он хотел знать, есть ли у вас определенный день недели, когда вы
приходите к нам, и я высказался в том духе, что вы приходите тогда, когда
чувствуете в этом необходимость, а иногда, когда у вас много работы, вы
можете не появляться довольно долгое время.
- Это все? - Мои пальцы стиснули под белым покрывалом ручки кресла.
- Да... Хотя вот еще что. Он говорил, что волосы в парикмахерских
собирают, и хотел знать, что я делаю с ними.
