достичь заметного эффекта. Когда мысль наконец оживилась, эффект
был достигнут заметный... Спели громко грустную старинную песню о
неизбежной смерти, содержавшую народную мудрость и опыт многих
поколений... Рассказали друг другу один и тот же старый-престарый
анекдот, над которым можно смеяться только на взаимообразной
основе. Потом мысленно вернулись к свежим анекдотам. Но их
по-прежнему не было.
- Свежие анекдоты честным способом добыть в королевстве
невозможно. Это определенно. Остается самим придумать тринадцать
свежих,- высказал достаточно трезвую мысль рыцарь.
Выпили для оживления теперь уже конкретно этой трезвой
мысли. Но сочинить даже один свежий анекдот дальше слова
"Однажды..." так и не смогли...
Чуть-чуть еще выпили и глубоко задумались...
Рыцарь импульсивно приказал привести к нему самурая. С чего
вдруг? Может почувствовал необходимость в третьем. Может
чувствовал, что надо переходить к решительным действиям. Может
влияние восходящего солнца и до него дошло... Кто знает?..
Вилли-меньшой не стал с ним спорить. Против импульсов не попрешь.
Самурая привели под усиленной охраной, хотя он и не думал
сопротивляться. Но что с самураем надо бы сделать рыцарь забыл,
пока его неторопясь приводили. А самурай может и знал, что
делать, но его не спрашивали...
Самурай стоит, рыцарь сидит. Усиленная охрана скучает...
Чем просто так стоять, да и чтобы снять возникшую
неловкость, самурай вежливо поклонился и предложил в рамках
культурного обмена научить рыцаря правильно есть палочками. После
чего поклонился рыцарю индивидуально... Да и бывшему вассалу это
может быть интересно, как типичному представителю местной лесной
фауны. Самурай дважды поклонился Вилли-меньшому... Тем более
самая пора им обоим закусить. Самурай поклонился в сторону
запахов идущих из кухни.
Палочки, мол, совершенствуют не только координацию движений,
но и интеллект человека, что на самом деле туго взаимосвязано...
А попутно уважаемые господа может и вспомнят, что им надо...
- Банзай...- сказал после тщательного размышления рыцарь,
собрав в кучу все мысли, - Полный банзай!.. Если ко мне
неизвестно зачем привели пленного, а я как раз сяй пью - пусть
садится со мной сяй пить!..
Насчет сяя - это непонятная откуда нахлынувшая аллегория...
А в остальном все пошло естественным образом. Самурай сел за стол
учить мыслителей есть палочками. Ему тоже налили пива и заставили
выпить штрафную бадью, так как он опоздал к началу, а это
невежливо... С кухни принесли много первых и вторых... Усиленную
охрану рыцарь отправил делать икебаны к десерту, поскольку
охраняемый ими самурай уже хорошо нагрузился - он и при желании
не смог бы теперь быстро убежать... А если быстро, то не дальше
угола...
Сидели они долго, изгилялись палочками, срочно сделанными из
детских стрел... Рыцарь любил расширять кругозор. Но у него с
палочек все равно все падало на стол или размазывалось по всему
кругозору, поскольку этих самых палочек у него было, если
тщательно присмотреться - уже приблизительно четыре...
А бывший вассал наоборот любил бороться за здравый смысл не
взирая на возраст. Поэтому скоро Вилли-меньшой стал практически
доказывать, что руками, как нормальные люди, есть намного удобнее
и быстрее, чем палочками. Как японцы сами не могли до этого
догадаться? Родились-то они, как и все - без палочек. Так не
досуг им что ли было сразу попробовать свои руки, для какой еще
нужды они были созданы!?. А то словно китайцы... Вот загадочная
восточная душа... Вилли-меньшой даже стал развивать теорию, что
все вкусное и полезное палочками как раз есть невозможно. А,
например, лузгать семечки палочками или раков с пивом палочками -
вообще чистый анекдот...
При слове "анекдот" рыцарь глубоко вздохнул...
- Анекдоты - это тозе осень каласо! - вставил свое слово
самурай, не желая спорить по основму вопросу с бестолковыми.
- У вас там что, в Японии и анекдоты есть?
- В Японии все есть. Анекдоты самые луссии есть... Все самое
луссее... Особенно бытовая техника луссяя... Луссе, сем у
корейсев или на Тайване...
Рыцарь встрепенулся, насколько позволяло выпитое, а
Вилли-меньшой мгновенно пошел на понт:
- Не может быть, чтобы в Японии были анекдоты! Ой помру от
смеха, держите меня!.. Да у вас там для анекдотов нужных слов
нет... Или этих самых иероглифов... Кстати, а штук тринадцать
свеженьких анекдотов не наберется?...
- Мозно и тлинацать,- сказал представитель древней
культуры,- Только наси японские анекдоты нада слусать, сидя на
циновке, инасе не полусисся анекдот... Полусисся кукис с мяслом.
Самурай напомнил, что в его конфискованном багаже были
настоящие "холосые" японские циновки... Их принесли.
Когда они расселись на циновках как фарфоровые статуэтки,
самурай сказал, что для понимания японских анекдотов надо еще
обязательно глубоко погрузиться в себя и прищурить глаза. Сам
японец сощурился заранее... Глубоко вздохнув и поклонившись он
начал писклявым лающим голосом первый анекдот:
- Весером самурай присел [т.е. "пришел" - прим. переводчика]
домой зеленым кузнеcиком...(пауза).
Рацарь и Вилли-меньшой недоуменно переглянулись узкими
глазами, но потом вспомнили, что надо погрузиться в себя и не
выныривать оттуда...
После длительного самопогружения, словно тщательно и
всесторонне переварив сказанное, самурай снова бодро, радостно и
удовлетворенно заговорил:
- Это только начало (пауза). Дальсе есе смеснее будет...
(большая пауза)...
Дальше (к концу большой паузы), и вправду, стало еще
смешнее...
А потом самурай (после паузы) на самом смешном месте
неожиданно сказал:
- ... Но главное - консовка. Сделайте глаза есе узе,
сейсяс надорветесь от смеха... (пауза).
Еще не закончилась пауза перед концовкой, а рыцарь и бывший
вассал уже надрывались, уже хохотали истерически... Если
вдуматься, то хохотали сами не зная над чем... Но гомерическо-
истерически и долго... Держась за животы. Какие-то анекдоты
непривычно шизоидные...
Очень обрадованный самурай поклонился:
- У нас в Японии есе и не такие анекдоты есь. Да, вот
кстати, второй анекдот: Самурай проснулся утром дома зеленой
лягуской... (пауза)... Вы только сразу не смейтесь... Подумайте
немноско...
Давно уже в своей жизни ни рыцарь, ни Вилли-меньшой так не
смеялись. Вилли-меньшой даже захотел что-нибудь с'есть палочками.
Но подавился остатками смеха... После вынужденной паузы он,
наконец, сказал рыцарю:
- Я соображаю, что таких анекдотов Шут еще не слыхивал.
Самурай честно заработал послабление за шпионаж и прочую муру...
Но рыцарь не потерял окончательно бдительности. Рыцари от
пива могут потерять почти все, кроме бдительности... Не следует
смешивать личные интересы к пиву и интересы самого государства к
шпионам. Хотя при вынесении приговора Высокий Королевский Суд,
когда рыцарь сдаст туда самурая, должен учесть добровольное
сотрудничество самурая с достойными представителями королевства.
Но самураи всегда были подозрительными. Ведь не только во время
рассказа анекдотов они щурились... Но суд должен об'ективно
учесть особенность японских анекдотов...
К концу неторопливых анекдотов за окном уже давно стемнело.
А к Шуту ехать можно только поутру. Рыцарю стало неудобно, что он
пленного вызвал только порассказывать анекдоты. Поэтому он решил
хоть для приличия провести допрос, чтобы можно было со спокойной
совестью отправить его обратно в темницу... Тем более, что как
раз вернулась усиленная охрана с икебанами на десерт. Тем более,
что Вилли-меньшой уже опять спал, свернувшись колечком прямо на
циновке и счастливо посапывая и улыбаясь во сне от японских
анекдотов совсем сузившимися глазами.
Рыцарь спросил самурая в лоб про ларец. Что это он так на
него реагировал...
- В ларсе находится завесяние императора древней диньской
династии по фамилии-имени-оссеству Динь-Динь,- ответил японец,
широко из всех сил раскрыв глаза, поскольку знал, что это здесь
служит признаком правдивости... Стражи порядка всего мира не
любят, когда на них щурятся...
А рыцарь уже не удивился, но прищурился, демонстрируя
наоборот прозорливость:
- Сколько вас, самураев, столько и версий... Вас, самураев,
много... Это подозрительно. А причем тут еще и сакура?...
- Для икебаны, - не моргнув глазом ответил хитрый самурай.
Как рассказывали малочисленные очевидцы, ларец одно время
находился в руках Карабаса, который носился с этим ларцом, как
дурак с писаной торбой, хотя в те времена это называлось
по-другому в соответствии с расхожими идеомами средневековья.
Везде возил его с собой. Чувствовал или знал, что ларец чем-то
важен, но не знал, как из этого извлечь выгоду. А чего таскать,
если никакой выгоды? Только средства заморозить...
Но почему ларец оказался в замке Львиной Доли? Впрочем, это
все мелочи. Усиленной охране было приказано отвести самурая
обратно в темницу с подаренным ему рыцарем в порядке культурного
обмена на анекдоты большим железным кубком, из которого можно
было пить не только пиво, но и другие народные жидкости. Для сяя,
правда, великоват будет...
Рано поутру рыцарь печального образа отправился во дворец,
прихватив с собой циновки для анекдотов. И сухари на случай
провала...
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
в которой рассказывается о том,
что не всем казнь в удовольствие
Радостный рыцарь усадил слегка удивленного Шута на циновку.
Шут к циновке не привык, поскольку тяготел больше к трону, но
согласился сесть, так как на споры уже не было времени. Пришельцы
уже не за горами со своим очередным визитом... Уже трещит по швам
гиперпространство - верный признак их захода на посадку...
Мало циновки, рыцарь заставил его сощурится и уйти в себя.
Шут только и успел, что перед уходом в себя прихватить горсть
семечек. Однако до этого он поинтересовался, надо ли еще и штаны
снимать - это такой проверенный способ у шутов и других
высокопоставленных ответсвенных работников по-простому весело
шутить с населением в неловких ситуациях.
Но рыцарь не был расположен к номенклатурному юмору. Ему
предстояло выложить тринадцать свежих анекдотов. Он
сосредоточенно и торжественно сел на циновку напротив, чтобы
выкладывать. Поклонился по-японски... Шут заржал, отплевываясь
семечками. Но рыцарь уже прищурился и строго об'явил анекдот
номер один:
- Весером самурай присел домой зеленым кузнеcиком...(пауза).
...Шут не сразу понял, над чем он собственно смеется. Потом
понял. Он смеялся над собой. Он даже подавился семечками...
Ничего похожего ему пришельцы не рассказывали. Да и военными
эти анекдоты никак не назовешь... Как и гражданскими... Изумляясь
собственному ассоциативному ряду Шут понял, что скорее всего это
анекдоты про очень уж абстрактный и очень уж обобщенный (в смысле
все того же уровня абстракции, а не коллективности) секс... (при
этой мысли Шут даже покраснел)... Но настолько все это витеевато
и возвышенно, что новый человек и не сразу догадается, что про
что... А может и вообще это про все сразу, а про секс лишь
попутно навеяло... Больно уж ощущение осталось радостное...
Слушать эти анекдоты было смешно не столько из-за того, что
там говорилось - там заезженные ситуации, разбавленные лягушками
и кузнечиками, сколько при этом над собой смешно становилось.
