оплачиваемые вассальские умы думали о том, как преодолеть это
препятствие на пути к всеобщему порядку на фундаментальном
теоретическом уровне. Основной причиной главной проблемы всегда
было свободословие (мой вассал - немой вассал). А важнейшей
задачей в связи с решением главной проблемы, порожденной основной
причиной, была всеобщая консолидация (вассалы - об'единяйтесь).
Вожди были уверены, что целенаправленные волевые усилия больших
вассальских масс позволят успешно преодолеть любые законы природы
даже на уровне махрового материализма. Даже в отдельно взятом
лесу. Даже без основных предпосылок и основных составных частей.
Они неусыпно работали над этим в многочисленных комиссиях,
поднимали на это дело широкие вассальские массы, которым было
нечего терять...
Поэтому они совсем даже не собирались есть рыцаря в
ближайший ужин.
ГЛАВА ЧЕТВРНАДЦАТАЯ
в которой рассказывается о том,
что не было бы счастья, да несчастье помогло
Пока вассалы думали, что с рыцарем сделать лучше всего, его
привязали к дереву в самом темном месте леса, чтобы лишить
собственной инициативы в решении судьбы. Самым темным местом леса
называлось такое место, где можно было даже проявлять фотопленку
не боясь за последствия. "Можно", не значит, что там уже во всю
занимались художественной фотографией - всему свое время. И
насчет "без последствий" можно трактовать широко... Еще не
известно, всякая ли проявляемая на пленке натура допустима
идеологически. Ясно, что в жизни не всякая натура допустима
вообще! До решения этого вопроса высшими заинтересованными
инстанциями фотографам на вассальщине делать нечего... Зато
раскрашенные луком и свеклой картинки, лихо изображавшие бойких
вассалок с орудиями труда и спорта в руках, которыми
приторговывали на ярмарках отмороженные вассалы, вполне
вписывались в понятие жизнеутверждающего вассальского реализма
(вассализма).
Но сейчас разговор об искусстве увел бы далеко от дерева, к
которому приязали благородного рыцаря Фреда Львиная Доля, обобрав
предварительно до последней нитки и заклепки. Уздечку с седлом
вассалы забрали и передали в музей расцвета вассальского ремесла,
а Королевский Указ о производстве Кэт в благородные, обнаруженный
совсем рядом с горячим сердцем рыцаря, варвары изорвали в клочья
прямо на его глазах, а подпись короля даже с'ели... Просто так,
чтоб знал на будущее...
(Но у потерявших королевский Указ не было будущего!).
Для выполнения всех своих желаний вассалам бы надо
переловить всех жителей королевства, к чему они, впрочем, и
стремились. Но пока это было в перспективе. Поэтому перед лицом
дефицита различные проекты наиболее рационального использования
очередного пойманного рыцаря боролись между собой. Порой такое
применение новичкам придумывали, что в последующем и
расплодившиеся фантасты придумать не могли. Даже описывая
восстание неисправных роботов.
Вассал вообще на выдумку хитер, чтобы только не работать.
Поэтому робот его и не догонит в сообразительности. У робота нет
мотивации - это общеизвестно... Хотелось бы надеятся, что и не
будет...
Очень, например, хотелось вассалам, чтобы кто-то ночью в
лесу охранял их глубокий сон от налетов комаров, поскольку к
храпу местные комары уже приноровились и в массе своей не
боялись... Один ранее пойманный рыцарь-самоучка придумал по
вассальскому заказу специальную мазь. Если человека ею намазать,
все комары на него бросаются, как мухи на мед. А мирно спящих
ненамазанных вассалов тогда оставляют в покое.
Испытания чудесного препарата провели на самом изобретателе.
Результат превзошел все ожидания, но изобретатель от этого
скончался... А мазь после него осталась. Так что требовался новый
живой отвлекатель комаров.
Еще вассалам временами досаждали в лесу медведи. Их было
меньше, чем комаров, но зато они кусали больнее. Препарат
ориентированный на привлечение медведей также был разработан,
полностью готов к употреблению и только ждал случая, чтобы быть
на кого-то намазанным...
Можно было использовать вновь прибывших и для добывания
меда. Тут и препарат придумывать не надо. Просто человек
обмазывается медом и бежит по лесу изо всех сил. Только к речке
его нельзя подпускать, чтобы не сорвать процесс. Пчелы за ним. А
мед из их ульев хоть голыми руками бери и ешь... Или жри. Как
понравится...
Еще вассалам не хватало хлеба и зрелищ. Поэтому существовала
не проверенная до конца интересная мысль - пристроить одного
пленного человечка на замес теста. Рецепт здесь простой.
Бросается человечек в глубокий чан с тестом. Человечек начинает
усиленно работать ручками и ножками, доставляя тем самым
посильное удовольствие зрителям. Если он в конце-концов крепко
замесит тесто, то по нему же и выберется из чана до следующего
раза. А если не сможет крепко замесить - будет в этот день у
вассалов вместо хлеба на обед большой пирожок типа хот-дог.
Правда с мукой были сложности. Натуральная мука произростала
только в деревнях у крестьян. Но пряталась раньше, чем
отнималась. А вассальская народная мука из сушеных кузнечиков
требовала иной технологии приготовления теста, хотя получаемый в
результате хлеб это не спасало...
Прорабатывалась и другая интересная мысль. Пойманого рыцаря
бросают в большой чан с молоком и вертикальными стенками (садисты
предлагали прямо в латах). Рыцарь начинает взбивать молоко руками
и ногами, доставляя посильное удовольствие наблюдающим
зрителям...
Только и с молоком была проблема, поскольку обычно пленных
коров с'едали до начала первой утреней дойки.
Очень много планов было по расширению всяческих шахт для
добычи разнообразных полезных ископаемых, которые могут сказочно
обогатить вассалов. Нагора поднимали только полезные ископаемые,
что заметно повышало обобщенную производительность труда,
несмотря на прохладное отношение к работе живущих в этих шахтах
на постоянной основе бывших благородных рыцарей...
Так что пойманных славных рыцарей вассалы не только ели, как
внушают устаревшие стереотипы, они их стремились очень
разнообразно использовать. Вассалы вообще не были людоедами -
просто тяжелые условия жизни приучили их питаться любой дрянью...
Не успел рыцарь и нескольких часов отстоять в темном месте у
дерева, как к нему подполз один старик из вассалов и принялся из
кустов причитать:
- Славный рыцарь Честь и Достоинство! Благородный и
достойнейший! Я тебя сразу узнал! Это ты сам или твой сын? Если
это ты сам, то вы совсем не изменились! Если ты его сын, то ты
вылитый он!
- Я не я, а его сын! Это при условии, если я стал Львиной
Долей в результате переименования Честь и Достоинство... -
ответил рыцарь,- А с вами не имею чести быть знакомым! С
вассалами вообще связей, меня порочащих, до последнего времени не
имел, а потому - не привлекался...
Оказалось, что это старый слуга Вилли-меньшой рыцаря Вильяма
Большая Ставка, который был захвачен в плен и обращен в
вассальство, когда рыцарь Большая Ставка как раз увлеченно играл
в очень азартные игры с нехорошим Карабасом. Оказалось, что
Большая Ставка в те далекие времена так увлекся игрой, что даже
не заметил, как на замок напали вассалы... Собственно, в тот раз
вассалы напали не на весь замок, а только на винный погреб, где
случайно в этот момент с ознакомительной целью находился
Вилли-меньшой. Они взяли Вилли-меньшого в плен вместе с
несколькими бочками вина и укатили это все к себе в лес.
В лесу они обратили Вилли-меньшого в вассальство против его
воли, сказав, что все там будем, если успеем. Но он не сразу
обратился в вассальсто. Через некоторое время он пытался бежать,
но прибежав обратно в замок, не обнаружил там благороднейшего
рыцаря Вильяма Большая Ставка. Более того, на воротах замка была
повешена табличка: "Собственность короля. Охраняется законом и
злыми собаками."
Насчет закона неизвестно, но когда он попытался разузнать
что-нибудь про своего хозяина, новые охранники замка, настоящие
собаки, сильно его побили, сказав что не потерпят рядом с
режимным об'ектом неизвестных шпионов... Потом, догнав его уже за
пригорком, еще немного ему напинали и изорвали в клочья любимый
томик Гомера, который он всегда носил с собой.
После этого Вилли-меньшой добровольно вернулся к диким
вассалам и окончательно принял их вассальскую идеологию, правда,
без параграфа "О вынужденном ответном людоедстве".
Он знал отца рыцаря, на которого тот был похож как две капли
воды. В те времена Рыцари Вильям Большая Ставки и Джон Честь и
Достоинство дружили замками, когда это позволяла боевая
обстановка. Вилли-меньшой часто бывал на гостеприимной кухне
замка Джона Честь и Достоинство, а с кухни всегда все хорошо
видно и слышно. Иногда он видел рыцарей даже без военной формы в
натуральном виде. Поэтому он хорошо знал самого рыцаря Джона
Честь и Достоинство и его сына, который питал слабость к кухне.
Не имея своих дитей из-за частых боевых ранений и имея на
почве хронических азартных игр бездетного хозяина, Вилли-меньшой
при каждом удобном случае брал на колени маленького сына рыцаря
Джона и рассказывал ему старинные народные сказки со страшилками
для воспитания мужества. Или красочно расписывал ему свои
наиболее удачные битвы, что было еще душещипательней. Сынишка
рыцаря замирал от восторга, повизгивал и обильнно писал со страху
прямо сквозь свои детские латы на его широкие колени... Это так
приятно вспоминать! Больше Вилли-меньшой уже никогда не был так
счастлив.
В лесу ему уже не удалось обзавестись собственными детьми...
Слово за слово, они договорились устроить побег. Чтобы не
откладывать хорошее дело в долгий ящик, решили бежать в первую же
ночь. Тем более, что ночью в самом темном месте леса темнее
темного и никто вообще ничего не увидит, пока не рассветет и не
рассеется утренний туман.
Чтобы в такой темноте убежать друг с другом, а не с кем-то
другим, они договорились о пароле "Стой, кто идет?" и отзыве "Это
я, Вилли-меньшой!"
В самое темное время ночи, когда рыцарь услышал около себя
шерохи, он сказал шепотом:
- Стой, кто идет?
В ответ он услышал громкое "Meow!", что не соответствовало
правильному ответу даже в вольном переводе. Бобин, появившийся
неизвестно откуда, чуть не сорвал побег, поскольку это он заорал,
когда подкрадывавшийся к дереву Вилли-меньшой в темноте наступил
ему на хвост. Делать Бобину здесь было соваершенно нечего,
поэтому он и исчез, не причив больше никакого вреда начинавшемуся
побегу...
Вилли-меньшой, который ориентировался в лесах днем и ночью,
уверенно держал путь. Когда они добрались до бывшего замка
Карабаса, и рыцарь спросил, почему Вилли-меньшой именно к этому
замку решил выбираться, то Вилли-меньшой об'яснил, что это и есть
замок благородного рыцаря Честь и Достоинство, то есть его
настоящее родовое гнездо (а куда же еще он хотел выбраться?).
Хотя узнал Вилли-меньшой замок с немалым трудом. И не из-за
внешних изменений, а прежде всего из за внутреннего содержания и
свежерасцветшего самурайского духа. Оказалось, что японец,
который должен был сидеть тихо в плену до решения его судьбы
королем, проявил жуткую активность, помноженную на фанатичное
трудолюбие.
Теперь в главном дворе замка был создан методом японской
