им сапогам.
Она улыбнулась нам обоим.
"Я много слышала про этот знаменитый ларь для овса", -- сказала она.
Дед помог ей оседлать Бьюти. Когда она выводила лоснящуюся кобылу из
амбара, он сказал: "С Бьюти тебе не понадобится этот хлыст".
Она бросила хлыст ему. "Он может вам понадобиться для Билла".
Она легко вскочила в седло. Мальчики стояли, наблюдая за ней большими
глазами.
Их мать казалась им первой леди-шерифом Великого Запада. Она пообеща-
ла, что вернется и возьмет покататься верхом каждого из них. Она помаха-
ла нам и ускакала.
Дед следил за ней смеющимися глазами. Когда он снова взглянул на ме-
ня, то сказал: "Я немного волновался за тебя, но, думаю, больше не буду.
Мне кажется, мы приобрели нового компаньона".
"Хочешь кое-что посмотреть?" -- спросил я.
Он кивнул. Я открыл свой бумажник и достал медаль за первое место,
которую он с Дакаром выиграл на ярмарочных скачках. Я начистил ее до
блеска. Он был очень доволен. Поток воспоминаний увлек нас обоих, пока
мы разглядывали ее. Потом он вернул ее мне.
"Держись впереди, сынок, -- сказал он мне. -- Не позволяй никому на
свете прибрать тебя к рукам".
Г Л А В А 19. "ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА ЖИВОТНЫХ" УДИВЛЯЕТ ОПЯТЬ Была весна,
когда мы ехали через Эмигрант-Гэп в Грэйт-Солт-Вэлли. У нас было полбака
низкосортного бензина, двое немытых сыновей, две таксы, кокер-спаниель,
три доллара семнадцать центов наличными и ни одной запасной шины.
Розы были повсюду: Полс-Скарлет, Этуаль-де-Холланд, Дедди-Балтимор,
Саттерс-Голд и изобилие дикорастущих видов. Остроконечные зубцы хребта
Уосатч были еще сплошь покрыты зимним снегом, и в синем тумане сумерек
все это выглядело так, будто сверху белая рука ухватила вершины и хочет
выдернуть их из земли.
Маргарет счастливо улыбнулась мне.
"Славный маленький домик ждет нас как раз у подножья этих прекрасных
гор", -сказала она.
Я хотел ответить ей, но Майкл начал возбужденно показывать на пейзаж,
и мне пришлось извлекать его сэндвич из своего глаза.
Три дня спустя Маргарет занялась поисками квартиры. Она искала, как
она говорила, небольшую, скромную, уютную, удобную, обставленную кварти-
ру для трех мужчин, трех собак и нее самой. Она вернулась через час.
"Удачно?" Она кивнула головой. "Я посмотрела только одно место. Как
будто что-то повеяло на меня, когда я проходила мимо него".
"Примерно так: у-у-у-ф?" "Нет, божественно, -- вздохнула она. -- Но
оно не сдается, а продается".
"И?" "И я остановилась, чтобы посмотреть. Когда я увидела это местеч-
ко, то поняла, что мы нашли дом нашей мечты".
"Хорошо, -- ответил я, -- теперь осталось только пойти отыскать вол-
шебника Мерлина и достать из его длинного черного плаща деньги для опла-
ты".
Маргарет пригласила торговца недвижимостью и сказала, чтобы он при-
держал дом, и что мы сможем заняться им через пять дней. Как шляпку за-
казала. С этого момента дом уже принадлежал ей. Никакие другие варианты
даже не приходили ей в голову.
Она начала чертить схемы, куда мы будем ставить новую мебель. В конце
концов у нас осталось двенадцать часов до установленного срока и ровно
девяносто центов на оплату дома.
"Не волнуйся, -- смеялась она. -- У меня появилось предчувствие, буд-
то что-то должно случиться".
Так и было. В одиннадцать часов на следующее утро, ровно за час до
"Слишком поздно", Маргарет получила письмо от матери, сообщавшее, что
наступил срок выплаты страхового полиса, и что она может получить
деньги. Маргарет была уже одета и ждала того, что должно было случиться,
хотя, конечно, не знала, что придет письмо.
Время от времени у нее бывали подобные предчувствия. Мальчики и я на-
учились скрываться в подвале и не отвечать на телефонные звонки и звонки
в дверь, когда она "была нацелена" на предчувствие.
"Это не совсем предчувствие, -- объясняла она. -- Это факт, но пока
он еще не произошел".
В ней было столько веры и убежденности, что, будучи рядом с ней, ты
чувствовал себя двухсотваттной лампой, зажженной от работающей рядом си-
ловой установки.
Перед тем, как пришли деньги, она показала мне ее схемы меблировки
разных комнат.
"Я представляю себе четыре армейских койки, походную кухню и полсотни
банок консервированных бобов", -- сказал я ей.
"Это глупости. Если мы сможем достать денег на оплату дома, мы, ко-
нечно, найдем достаточно и на мебель".
Как можно оспаривать такую логику?" "Не кажется ли тебе, что проигры-
ватель будет смотреться лучше здесь, рядом с диваном-кроватью?" -- спра-
шивала она.
Моих наличных денег хватило бы как раз, чтобы купить наклейку для од-
ной пластинки Бинги Кросби, но я вникал в суть дела. Я внимательно расс-
матривал схемы. "А он автоматический?" Разумеется, я не мог примириться
с простым.
Неделю спустя пришли деньги. Я не помню, откуда они прибыли, я все
еще был потрясен домом, но их хватило на оплату дома, мебели, и еще ос-
талось достаточно, чтобы Маргарет купила одежду обоим мальчикам. Это в
придачу к их страховым полисам, конечно.
"К их чему?" -- спросил я Маргарет объяснила это так: "Я была ма-
ленькая, и мама застраховала меня, теперь я выросла и деньги позволили
купить нам дом. И вот я застраховала обоих мальчиков, так что, когда они
даже не будут этого ожидать, мы сможем тоже послать им деньги".
"А ты не переиграешь это в последние десять секунд?" -- спросил я.
"Не беспокойся, -- сказала она. -- Я позабочусь об этом".
Через год Майкл совершенно выздоровел. Маргарет заботилась, чтобы у
Майкла всегда было достаточно молока и фруктов, даже когда все остальные
доходили до того, что питались бобами, приготовленными семью ориги-
нальными способами.
Однажды, когда я пришел домой, Майкл выбежал встречать меня.
"Твоя жена меня укусила", -- сказал он.
Когда он любил нас, мы были мама и папа, но когда он обижался, мы бы-
ли "твоя жена" и "твой муж".
"Почему она укусила тебя?" -- спросил я.
"Потому что сначала я ее укусил".
"Кажется, это -- справедливый обмен укусами".
Майкл обмозговал это. "Пожалуй, что так", -- признал он.
Он больше никогда никого не кусал, кроме одного раза, когда он прих-
ватил хвост таксы. Когда собака укусила его в ответ, он воспринял это
как закон природы и отступил.
В тот год у нас было самое прекрасное Рождество в жизни. Я сказал
Маргарет, что я думал, ее совсем не интересует Рождество, раз она бахаи.
Она мягко возразила на это, достала книгу со своей полки, открыла ее
и начала читать. Мальчики, собаки, кошки и я собрались вокруг.
"Когда Он (Иисус) пришел в мир, -- начала она, -- Он осенил благо-
датью все творение. Он (Иисус) был тем, кто очистил мир. Блажен тот, кто
с просветленным лицом обратился с Нему".
Она поставила книгу на место. "Вот слова Бахауллы о Христе. Вот лю-
бовь, которой я надеюсь научить твоих сыновей любить Его".
Я нежно обнял ее. "Это теперь и твои сыновья тоже, -- сказал я, -- и
в некоторых отношениях гораздо больше твои, чем мои".
Дед передал нам всем привет в первое Рождество в Солт-Лейк-Сити. Он
прислал большую посылку и толстое письмо, где сообщил нам все новости.
"Старый Принц заснул как-то ночью в своем стойле и больше не проснул-
ся, -- писал он. -- Миссис Кейси тоже совсем больна. Можно зажигать све-
чу".
Дед прислал мне шотландский плед -- попону старого Принца, а для Мар-
гарет -уздечку Принца, которую он смастерил сам.
"Гораздо лучше иметь уздечку и не иметь лошади, -- писал он ей, --
чем иметь лошадь и не иметь уздечки. Можно будет использовать ее для мо-
его внука, если он будет доставлять тебе неприятности".
Он прислал обоим мальчикам по пятидолларовой банкноте.
Это было очень веселое Рождество. Маргарет купила мне маленькую толс-
тую рыжую таксу.
"Не надо было этого делать", -- сказал я ей.
Я имел в виду собаку, но она сказала, что это скрасит одиночество
двум другим таксам, кокер-спаниелю и трем кошкам. Имена нашего зверинца
в возрастном порядке были: Призрак, Леди Уиндермир, Некто, Кукушкина
Ягода, Ноктюрн и Эй-Ты. Нового щенка таксы звали Хлоя, потому что нам
все время приходилось искать ее в темноте ночи.
Я перекрестил ее в Отвертку за ее сверхъестественную способность отк-
рывать все двери с помощью своего длинного узкого носа.
Мы прозвали Маргарет "Повелительница животных". Когда бы она ни выхо-
дила во двор, все звери выстраивались за ней, как длинный хвост товарных
вагонов за локомотивом. Они сопровождали ее повсюду.
В субботу накануне Рождества мы слушали по радио "Фауста" из Метропо-
литен-Опера, когда через открытый черный ход дома явился бездомный чер-
ный кот. Он был тощий, грязный и дерзкий. Маргарет приветствовала его,
как хозяйка гостиницы, у которой не было постояльцев в течение многих
месяцев. Она взяла его, приласкала, накормила и сказала "Мы назовем его
Мефистофелем, потому что у него был такой драматичный выход в середине
"Фауста"!" У меня было лучшее предложение. "Давайте поверим лучше в то,
что это произошло во время трансляции оперы на прошлой неделе и назовем
ее Лючия де Ляммермур. Я думаю, это будет более подходяще".
Меня прокатили тремя голосами против одного за Мефистофеля. Однако
мое предложение оказалось пророческим. Через два месяца Мефистофелей был
уже секстет, и я сказал Маргарет: "Вот и утверждай теперь, что она не из
"Лючии"." Мы отдали трех котят. Остальные были названы Харт, Шеффнер и
Маркс, потому что они родились в моем сером пиджаке, про который Марга-
рет всегда говорила:
"Когда-нибудь мне надоест поднимать за тобой этот пиджак".
В канун Рождества мы все отправились кататься по величественным гор-
ным ущельям.
Солт-Лейк-Сити -- один из самым очаровательных городов Америки. Он
уютно устроился в долине между хребтом Уосатч и горами Окирри на берегу
реки Джордан.
Уосатч -- высокий, зубчатый, покрытый соснами и увенчанный снегом.
Горы Окирри
-- толстые, округлые и пологие. Большое Соленое Озеро лежит ги-
гантским зеркалом на северо-западе. Семь горных потоков стекают в город.
Все лето по водостокам Стейт-Стрит и Мэйн-Стрит бежит свежая вода из
ущелий.
Во время Рождественской недели Солт-Лейк-Сити особенно красив, его
часто называют "Рождественский город". Почти каждый магазин, многоквар-
тирный дом и частная резиденция имели во дворе или на крыше потрясающие
наружные электрические табло, иллюстрирующие какую-нибудь Рождественскую
историю, легенду или сказку.
Мы обследовали их все и напоследок отправились высоко в горы, в
Ущелье Городского Ручья. На обратном пути мы прокатились между темно-зе-
леных деревьев и неожиданно выехали на смотровую площадку. Я остановил
машину, и мы все вышли посмотреть на город.
Что-то заставило меня опередить остальных. Как будто-то чья-то рука
подтолкнула меня в спину. Предчувствие того, что я увижу сейчас, начало
расти во мне. Я подошел к краю, и подо мною открылся волшебный город,
который я так ясно видел во сне. Это был тот самый уступ, на котором я
стоял рядом с тем удивительным и почтенным человеком. Подо мною весело
мерцали огни городских дуговых фонарей, а справа я видел все ту же луну,
отражающуюся в огромном озере. Я растворился в волшебстве этого чудного
видения.
"Какой папа странный", -- услышал я слова Майкла.
Я повернулся к Маргарет. Она поняла, что произошло что-то очень важ-
ное. Я улыбнулся ей. Я показал на город внизу и процитировал слова стар-
ца из моего сна.
"Вот город".
Вечером Маргарет забросала меня вопросами о моем сне. Я описал еще
раз чувство внутренней радости, которое он принес. Я описал также того,
кто стоял рядом со мной на уступе и обещал мне, что когда-нибудь я увижу
этот город. Маргарет опустилась вниз. Скоро она вернулась с фотографией
