"У меня странное чувство, -- сказала она, -- будто что-то повеяло на
меня ".
"Это я", -- сказал я, вздохнув, глядя в последний раз на три доллара.
Она вернулась с продуктами для замечательного обеда: "Будем праздно-
вать", -сказала она.
"Что праздновать?" -- спросил я.
"Тот факт, что у нас будет великолепный обед". Она улыбнулась. "И,
кто знает, может быть, что-нибудь еще".
Она была права, как всегда. На следующий день я пришел домой, уже
имея работу.
Теперь, когда самолет уносил нас из Рима, разворачиваясь от Кас-
тель-Гандольфо и набирая высоту в сторону Неаполя, я сказал Маргарет:
"В одном мы следуем указаниям Бахауллы несомненно".
"В чем, дорогой?" "Мы живем полной, богатой жизнью. Мы берем от каж-
дой минуты всю ее трепетную радость, удивление, блаженство, волнение и
красоту".
Самолет снизился над Грейт-Рифт-Валли и сделал круг, чтобы призем-
литься в новом аэропорту Найроби. Я сжал руку Маргарет.
"Африка", -- сказал я.
"Счастлив?" "Возвращаться домой? -- спросил я. -- Конечно. От путе-
шествий устаешь. А ты как?" Я посмотрел на ее колени. У нее было распи-
сание рейсов Пан-Американ и две карты Южной Америки, и странный блеск в
этих голубых, как яйца малиновки, глазах.
Мы оба начали смеяться.
И я сказал себе: "Думаю, Бог любит смех. И я знаю, что я прав".
КОНЕЦ
