Утром его пригласили в невысокое здание, где всю ночь заседал суд.
Он вытянулся по стойке "смирно" перед длинным столом.
- Капитан де Сойя, - начала Марджет Ву, - офицерский суд чести
собрался по приказу Верховного командования и по личной просьбе Его
Святейшества, чтобы обсудить недавние события - в частности, провал
операции по захвату девочки Энеи. На протяжении пяти дней члены суда
заслушали множество показаний, изучили многочисленные доказательства и
пришли к выводу, что вы как командующий операцией приложили все усилия
для ее успешного осуществления. Тот факт, что девочка, известная под
именем Энея, а также те, кто сопровождает эту девочку, сумели
ускользнуть через нуль-портал, который бездействовал почти триста
стандартных лет, не может быть поставлен в вину ни вам, ни любому из
ваших подчиненных. Генеральный Штаб и Ватикан весьма озабочены тем, что
порталы, как выяснилось, продолжают работать. Это открытие встревожило
как Верховное командование, так и высших представителей церковной
иерархии. Капитан де Сойя, вы рисковали жизнью ребенка, которого вам
было поручено всячески оберегать. Тем не менее мы считаем, что ваши
действия были вполне оправданными и не заслуживают ни малейшего
порицания. Суд, обладающий соответствующими полномочиями, постановляет:
авизо "Рафаил" остается в вашем распоряжении, вы по-прежнему можете
пользоваться папским диском и располагать всеми ресурсами, какие могут
вам понадобиться.
Де Сойя несколько раз моргнул.
- Капитан Ву!
- Да, капитан де Сойя?
- Могу ли я оставить при себе отделение сержанта Грегориуса?
Капитан Ву, которой, как ни странно, подчинялись находившиеся в
помещении генералы и адмиралы, улыбнулась:
- Капитан, если вы захотите, вашими телохранителями станут те, кто
сидит сейчас за этим столом. Никто не вправе лишить вас полномочий,
которые вам дает папский диск.
- Спасибо, господа, - сдержанно поблагодарил де Сойя. - Мне вполне
достаточно сержанта Грегориуса и его людей. Я улетаю сегодня же.
- Куда, Федерико? - поинтересовался отец Браун. - Тебе известно,
что, несмотря на все усилия, мы так и не выяснили, куда портал отправил
звездолет. У реки Тетис много притоков, а данные относительно миров,
куда ведет этот портал, по всей видимости, не сохранились.
- Верно, святой отец, - отозвался де Сойя, - но, если мне не
изменяет память, река Тетис соединяла между собой всего двести с чем-то
миров. Так или иначе, корабль Энеи на одном из них. Мой авизо способен
облететь все миры - с учетом времени, которое уйдет на воскрешения после
прыжков, - менее чем за два года. Я отправляюсь в путь.
Сидевшие за столом, казалось, потеряли дар речи. Человека, который
стоял перед ними, ожидали сотни смертей и воскрешении. Насколько было
известно членам суда, еще никто с тех пор, как Церковь открыла таинство
воскрешения, не подвергал себя таким мучениям.
- In Nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti [Во имя Отца и
Сына и Святого Духа (лат.).], - проговорил отец Браун, благословляя де
Сойю. - С Богом, капитан отец де Сойя. Да хранит вас Господь.
29
Когда нас подстрелили за несколько сотен метров от портала, я
решил, что теперь нам точно крышка. Внутреннее силовое поле исчезло в ту
же секунду, как отключились генераторы; гигантская стена, то бишь
поверхность планеты, что недавно была вверху, вдруг оказалась внизу, и
звездолет рухнул, точно лифт, у которого оборвался трос.
Я с трудом подбираю слова, чтобы описать свои ощущения в те минуты.
Теперь мне известно, что силовое поле никуда не исчезло, а просто
переключилось на "режим катастрофы" (шикарное названьице, верно?).
Чудилось, будто мы угодили в чан с желатином. "Катастрофическое поле" в
долю секунды заполонило весь корабль, окутало нас и начисто лишило
подвижности. Звездолет плюхнулся в реку, подняв со дна клубы ила,
включил главный двигатель (из-за чего над рекой вырос столб пара) и
устремился вперед; компьютер выполнял последнюю из полученных перед
аварией команду - провести корабль через нуль-портал. Глубина
составляла, должно быть, метра три, вода на поверхности реки кипела и
испарялась, но портал, судя по всему, работал в любых условиях. Позднее
компьютер рассказал, что, когда через портал проходила корма звездолета,
вся вода в реке внезапно испарилась, будто по арке дали залп из лучевого
орудия. По иронии судьбы, именно пар задержал луч на те миллисекунды,
какие требовались кораблю, чтобы завершить переход.
Я замер, широко раскрыв глаза. Мой взгляд перебегал с мониторов
наружного обзора на по-прежнему прозрачную переборку. Нуль-портал ожил,
сквозь воду и пар пробился солнечный свет. Под "брюхом" звездолета
заскрежетали камни, а в следующий миг мы увидели голубое небо и яркое
солнце.
Неожиданно мониторы потухли, корпус утратил прозрачность, и на
несколько минут мы очутились в непроглядном мраке. Я висел над полом,
раскинув в стороны руки - правая нога подогнута, словно на бегу, рот
раскрыт в беззвучном вопле, веки никак не могут сомкнуться. Поначалу мне
показалось, что я задыхаюсь ("желатиновое поле" буквально лезло в рот),
но вскоре мои легкие ощутили приток кислорода. Аварийное поле
действовало в том числе и как осмотическая маска наподобие тех, которые
в эпоху Гегемонии использовались для глубоководных погружений: сквозь
плотный кокон, каким оно охватывало тело, свободно проникал воздух.
Сказать по правде, чувство было не слишком приятное - дело в том, что
меня с детства преследовала боязнь задохнуться, - но все же не шло ни в
какое сравнение с темнотой, из-за которой накатил приступ клаустрофобии.
Корабль будто застрял в гигантской паутине. Неужели навсегда? Неужели
аварийное поле так и не выключится и мы трое умрем от голода в этих
непристойных позах? Рано или поздно энергия истощится, силовой экран
исчезнет и наши кости рухнут на пол, брошенные рукой неведомой
гадалки...
Аварийное поле отключилось минут через пять. Лампы вспыхнули,
мигнули и снова погасли, после чего сработала система аварийного
освещения. Мы медленно опустились на пол, который совсем недавно был
стеной. Корпус снова сделался прозрачным, но разглядеть что-либо сквозь
взабаламученный ил не представлялось возможным.
Только теперь, вырвавшись из желатиновых тисков, я смог повернуть
голову и увидел Энею и А.Беттика. Из моей глотки наконец вырвался вопль,
который я начал издавать в тот момент, когда нас подстрелили.
Какое-то время мы молча ощупывали руки, ноги и головы, проверяя,
все ли в порядке.
- Мамочки! - выдавила Энея и попыталась встать.
- Корабль! - позвал андроид. В его голосе не было и тени волнения.
- Слушаю, А.Беттик.
- Ты цел?
- Я только что закончил проверку всех систем. Обнаружены внешние
повреждения генераторов, двигателей, а также кормовой секции корпуса и
двух стабилизаторов.
- Корабль... - Я встал и огляделся по сторонам. Сквозь залепленный
грязью корпус пробивался солнечный свет. Вода плескалась у бортов
корабля, который сидел в реке на два-три диаметра корпуса. Судя по
всему, мы долго скользили по дну, а затем врезались в песчаный берег. -
Корабль, твои датчики работают?
- Только радар и система визуального контроля.
- Как насчет погони? Никто не проник через портал следом за нами?
- Нет, - ответил компьютер. - В пределах действия радара не
обнаружено ни наземных, ни воздушных неорганических целей.
- А солдаты? - поинтересовалась Энея, подойдя к стене, которая
недавно была полом и которую по-прежнему устилал ковер.
- Органических целей также не обнаружено.
- Портал продолжает действовать?
- Нет. Он прекратил работать через восемнадцать наносекунд после
того, как мы им воспользовались.
Напряжение слегка отпустило. Я посмотрел на девочку. Если не
считать растрепанных волос и полубезумного блеска в глазах, с ней вроде
бы все было в порядке. Перехватив мой взгляд, Энея усмехнулась:
- Есть идеи, Рауль?
Чтобы сообразить, что она имеет в виду, мне пришлось поднять
голову. Трап находился метрах в трех над нашими головами.
- Корабль! - позвал я. - Ты можешь включить внутренний силовой
экран? Ровно на столько, чтобы мы могли выбраться наружу?
- К сожалению, нет, - отозвался компьютер. - Генераторы силовых
полей требуют ремонта.
- А открыть над нами люк? - Я вновь ощутил приближение приступа
клаустрофобии.
- Боюсь, тоже нет. В данный момент я получаю питание от
аккумуляторной батареи, а перестройка корпуса требует значительных
затрат энергии. Попробуйте выйти через шлюз. Я его открою.
Мы переглянулись.
- Замечательно! - Я криво усмехнулся. - Тридцать метров ползком
через завалы! Кто первый?
- Сила тяжести, - проговорила Энея. - Чувствуешь?
Она не ошиблась. Сила тяжести явно уменьшилась. Я впопыхах не
придал этому значения - решил, что причиной всему колебания внутреннего
силового поля. Ну разумеется - другой мир, другие физические условия...
- Полетели? - спросил я наконец, указывая на трап.
- Не смешно. Кажется, сила тяжести здесь меньше, чем на Гиперионе.
Если вы двое меня подбросите, я заберусь на трап и скину вам
какую-нибудь веревку.
Так мы и поступили. С нашей помощью Энея достала до нижней
ступеньки трапа, подтянулась, стащила с постели одеяло, обвязала один
конец вокруг поручня, а второй сбросила вниз. Мы с А.Беттиком забрались
по этому "канату", после чего следом за девочкой двинулись по
центральному колодцу, то и дело хватаясь за стены и ступеньки, чтобы
сохранить равновесие. Миновали залитую красным светом библиотеку, где
валялись на полу книги - страховочные шнуры не выдержали удара, прошли
через проекционную нишу с висевшим на стене "стейнвеем" (ножки рояля
были прикручены к полу) и в конечном итоге добрались до шлюза. Я отыскал
свой вещмешок и оружие, которое отобрал на всякий случай. Пристегнув к
поясу кобуру с пистолетом и повесив на плечо веревку, я почувствовал
себя увереннее.
В коридоре царил настоящий бардак, все валялось вперемешку; мало
того, в почерневших, прогнувшихся внутрь переборках зияли дыры. Шлюз был
открыт, но находился на высоте нескольких метров. Мне пришлось забраться
по стене и сбросить своим спутникам веревку. Пока они поднимались, я
выбрался наружу. Протянул руку, вытащил наверх Энею и помог завершить
восхождение А.Беттику.
О дивный новый мир! Наверно, нельзя передать словами чувства, какие
я испытывал в тот миг - несмотря на крушение, на положение, в котором мы
оказались, несмотря на все. Новый мир! Я и не подозревал, что могу
испытывать что-либо подобное. Планета во многом напоминала Гиперион:
пригодный для дыхания воздух, голубое небо - впрочем, на Гиперионе оно
было лазурным, а здесь действительно голубым; кудрявые облака над
головой, река, более широкая, чем та, в которую мы плюхнулись на
Возрождении-Вектор, и поросшие джунглями берега. Справа джунгли уходили
к самому горизонту, слева их загораживал нуль-портал. Нос корабля лежал
на песчаной косе, сразу за которой тоже начинались джунгли, этакий
зеленый занавес над узкой сценой.
Все было вроде бы знакомо и в то же время носило отпечаток
чужеродности: странный привкус воздуха, другая сила тяжести, слишком
голубое небо, диковинные "деревья" - точнее всего было бы назвать их
пушистыми зелеными папоротниками. В небе кружили неведомые белые птицы,
напуганные грохотом, сопровождавшим наше прибытие.
