сжимали в руках арбалеты, винтовки, примитивные энергометы и кассетные
автоматы.
- Командор Немез! - Токра слегка склонил голову, ни на мгновение не
упуская из виду стоящую перед ним женщину. - Нам известно, что вы
учинили в Шивлине. Дальше вам пути нет.
Регент кивнул кому-то в сверкающих глазах башни Парго-Калинь, и
вороненый мост Ки-Чу беззвучно скользнул в склон горы. Остались лишь
натянутые в высоте тросы подвески, покрытые идеальной смазкой и
окруженные моноволоконными нитями, рассекающими даже сталь.
- Что вы делаете, Токра? - усмехнулась Немез.
- Его Святейшество отправился в Цыань-кун-Су, - проговорил регент.
- Я знаю, зачем вы идете туда. Вам не позволят причинить вред Его
Святейшеству далай-ламе.
Радаманта Немез хищно оскалилась.
- О чем вы говорите, Токра? Вы продали вашего драгоценного
божественного мальчика секретным службам Священной Империи за тридцать
сребреников. Вы что, хотите выторговать еще несколько своих дурацких
шестигранных монет?
Регент покачал головой:
- С Империей у нас было соглашение, что Его Святейшеству не
причинят ни малейшего вреда. Но вы...
- Нам нужна голова девчонки, - оборвала Немез, - а не вашего
малолетнего ламы. Уберите своих людей с дороги или лишитесь их.
Регент Токра повернулся и выкрикнул приказ. Шеренги воинов с
мрачной решимостью взяли оружие на изготовку. Они по-прежнему заслоняли
собой подступы к мосту, хотя на месте самого моста зияла пропасть,
заполненная черными тучами.
- Убейте всех, - бросила Немез, переходя в боевой режим.
Лхомо учил нас управлять дельтапланом, но мне ни разу не довелось
попрактиковаться. И вот теперь, когда у меня перед носом из тумана
вынырнула каменная стена, я должен был немедленно что-то предпринять -
или погибнуть.
Дельтапланом управляют при помощи подвешенного впереди
треугольника, и я всей тяжестью навалился на левый угол. Дельтаплан лег
на крыло, но недостаточно круто - я сразу это понял. Крыло непременно
заденет о камни в метре или двух от вершины дуги. Оставалось еще одно
средство - две рукоятки, раскрывающие крылья вдоль центральных осей, -
но это средство опасное и ненадежное, к нему прибегают лишь в самом
крайнем случае.
Я уже отчетливо видел лишайник, облепивший надвигающуюся скалу.
Крайний случай настал.
Я изо всех сил дернул аварийную рукоятку, нейлон левого крыла
разошелся, словно вспоротый невидимой рукой, правое крыло, по-прежнему
подталкиваемое мощным восходящим потоком, резко вздернулось кверху,
дельтаплан едва не опрокинулся, вильнул, угрожая потерять скорость, меня
занесло вбок, подошвы шаркнули по камню, обдирая лишайники, - и
дельтаплан устремился вниз. Я отпустил рукоятку - наделенная памятью
ткань мгновенно срослась, и я полетел дальше, в почти вертикальном пике.
Мощные восходящие потоки подхватили крылья, меня подбросило кверху,
перекладина ударила в грудь с такой силой, что на мгновение вышибла дух,
дельтаплан клюнул носом, дернулся и вознамерился лениво описать мертвую
петлю радиусом метров в шестьдесят. Я обнаружил, что снова болтаюсь вниз
головой, но теперь крылья - подо мной, а стена - прямо по курсу.
Плохо дело. Из этой мертвой петли я выйду мертвым, причем не только
мертвым, но еще и размазанным по скалам. Я рванул правую рукоятку,
сбросив подъемную силу, с тошнотворной скоростью увалился в сторону,
срастил крыло и манипулировал рукоятками до тех пор, пока не восстановил
равновесие и не взял управление в свои руки. Тучи немного рассеялись, и,
пытаясь совладать с восходящими потоками и своим воздушным
змеем-переростком, я с интересом разглядел скалы, торчащие метрах в
двадцати справа.
Выровняв дельтаплан, я снова заложил левый вираж, но теперь уже
более аккуратно, я бы даже сказал - слишком аккуратно. И тут кто-то
шепнул мне прямо на ухо:
- Ух ты! Классный трюк! Бис!
Я чуть не выскочил из обвязки и оглянулся. Ярко-желтый дельтаплан
Энеи кружил надо мной на фоне серого скопища туч.
- Спасибо, с меня достаточно, - фыркнул я и снова глянул в ее
сторону. - А ты что здесь делаешь? И где А.Беттик?
- Мы встретились над облаками, тебя не увидели, и я полетела за
тобой вниз, - объяснила Энея. Ее голос негромко шелестел в наушниках. И
тут мне стало плохо - не от собственных головокружительных выкрутасов, а
от мысли, что она рисковала собой.
- Все в порядке, - проворчал я. - Просто надо было освоиться.
- Ага, это дело хитрое. Может, теперь полетишь за мной?
Я послушался, подавив гордыню, которая так и норовила встать на
дороге у инстинкта самосохранения. Следить за желтым крылом в клубах
тумана было не просто, но все же легче, чем летать вслепую возле самых
скал. Энея же будто чувствовала, где находится стена, не приближаясь к
ней меньше чем на пять метров и держась в центре мощного восходящего
потока.
Буквально через несколько минут мы поднялись над облаками. От
восторга у меня захватило дух: облака становятся все светлее и светлее,
и вдруг ты оказываешься в потоках солнечных лучей и возносишься над
тучами - словно выныриваешь из белопенного моря, щурясь от яркости
благословенных небес, куполом накрывших беспредельный заоблачный
простор.
Над океаном облаков виднеются лишь самые высокие пики и хребты: на
востоке холодно сверкает белизной вечного льда Тай-Шань; на севере
Хэн-Шань; с северо-запада на юго-восток протянулась далекая стена
Куньлуня; и совсем-совсем далеко, на самом краю света, сияют вершины
Чомо-Лори, Парнаса, Канченджунги, Кайи, Кайлас и еще много-много других
вершин, которые не могу узнать в таком ракурсе. За далеким хребтом Пхари
ослепительно бликует Потала, а может - Малый Шивлинь. Но довольно
наслаждаться видами, всему свое время.
Я сосредоточился и попробовал набрать высоту. А.Беттик пролетел
совсем рядом и показал мне большой палец. Я ответил ему тем же и
оглянулся на Лхомо, парившего на полсотни метров выше. "Держитесь
поближе. Следуйте за мной", - показал он жестами.
И мы полетели за ним. Энея набрала нужную высоту без особого труда,
А.Беттик кружил по спирали ровно на виток ниже нее, а я тянулся в хвосте
пятнадцатью метрами ниже андроида.
Лхомо безошибочно находил восходящие потоки - порой мы уклонялись
на запад, набирали высоту и по широкой дуге снова возвращались на
восток, порой просто кружили на месте, и тогда казалось, что мы даже не
поднимаемся. Но, оглянувшись на север, в сторону Хэн-Шаня, я обнаружил,
что мы набрали еще несколько сотен метров. Неспешно поднимаясь, мы так
же неспешно продвигались на восток. До Тай-Шаня оставалось не меньше
восьмидесяти километров.
Стало совсем холодно и очень трудно дышать. Я загерметизировал
осмотическую маску и теперь вдыхал чистый кислород. Гермокомбинезон
плотно облегал тело, защищая от перепадов давления и одновременно
обогревая. Лхомо от холода стучал зубами, хоть и был плотно укутан в
войлочный халат. Обнаженные предплечья А.Беттика покрылись коркой льда.
А мы поднимались все выше и выше, закладывая круг за кругом. Небо
потемнело, взгляду открылась совсем уж невероятная ширь - горизонт
раздвинулся, и я видел далекую Нанда-Деви, еще более далекую Хельгафелль
и пик Харни далеко-далеко за Шивлинем.
Наконец Лхомо не выдержал. Как раз в этот момент я
разгерметизировал осмотическую маску, чтобы проверить, насколько
разрежен воздух, сделал вдох - и вдохнул пустоту. Я поспешно перекрыл
мембрану. Не представляю, как Лхомо ухитрился не просто выжить на такой
высоте, но еще и что-то делать. Он дал нам знак продолжать восхождение,
держаться в потоке и, пожелав удачи, устремился вниз к облакам. Его
дельтаплан мелькнул красным треугольником далеко внизу и устремился на
запад.
А мы кружили по спирали, взбираясь все выше и выше, иногда теряя на
мгновение восходящий поток и тут же отыскивая его снова.
Столкнуться со струйным течением - все равно что в каяке налететь
на речные пороги. Дельтаплан Энеи первым принял на себя ярость
ураганного ветра. Я увидел, как завибрировала желтая ткань, выгнулся
дюралевый каркас, - а потом сам, вслед за андроидом, вошел в течение, и
мне стало не до наблюдений: все силы уходили на то, чтобы, удерживаясь в
горизонтальном положении, продолжать набор высоты по спирали.
- Трудновато, - раздался в наушниках голос Энеи. - Он так и норовит
завернуть нас на восток.
- Нельзя, - сдавленно прошипел я, поворачивая дельтаплан против
ветра.
Меня подбросило вертикально вверх.
- Знаю, - донесся ее слабый голос.
Я отстал от Энеи уже метров на сто - и по вертикали, и по
горизонтали, но по-прежнему видел вдали ее хрупкую фигурку, сражавшуюся
с управляющей перекладиной: колени прямые, ступни вытянуты, как у
ныряльщицы.
Я огляделся. В кристалликах льда играли тысячи радуг, и солнце было
окружено разноцветным гало. Очертания горных хребтов терялись далеко
внизу - мы летели выше самых высочайших пиков.
- Как там А.Беттик? - спросила Энея.
С усилием вывернувшись на подвеске, я бросил взгляд на андроида. Он
кружил надо мной, прикрыв глаза, но все-таки не теряя управления.
Голубая кожа серебрилась инеем.
- По-моему, ничего. Энея...
- Да?
- А Имперский Флот не может случайно засечь наши ларинги?
Комлог лежал у меня в кармане, но мы решили не пользоваться им,
пока не придет время вызвать корабль. Погибнуть из-за каких-то
радиопереговоров - слишком горькая насмешка.
- Это исключено, - сипло проговорила Энея. Воздух здесь был уже
настолько разреженный, что даже в осмотической маске трудно было дышать.
- Дальность действия ларингов очень мала. Максимум - полкилометра.
- Тогда держись поближе. - И я сосредоточился на том, чтобы
отвоевать еще метров триста, пока бесшумный ураган не умчал меня на
восток.
Еще несколько минут - и мы поняли, что больше не в силах
сопротивляться могучему течению воздушной реки. Восходящий поток не
ослабел, он просто как-то вдруг исчез, оставив нас на милость струйного
течения.
- Поехали! - прокричала Энея, напрочь забыв, что наушники донесут
даже самый тихий шепот.
Андроид открыл глаза и показал мне большой палец. В то же мгновение
мой дельтаплан сорвался с восходящего потока и понесся на восток. На
такой высоте не существует звуков, но мне все равно казалось, будто я
слышу ужасающий рев ветра - такой огромной была наша скорость. Желтый
дельтаплан Энеи мчался на восток, как стрела, пущенная из арбалета. За
ним летел голубой дельтаплан А.Беттика. Помучившись с управлением, я
понял, что все равно мне ни на градус не изменить курс, и отдался на
волю неистово бурлящей воздушной стремнины, которая с бешеной скоростью
несла нас на восток и вниз. Впереди уже сверкали снега Тай-Шаня, но мы
слишком быстро теряли высоту, а лететь было еще далеко. В километрах под
нами, под белопенным прибоем дождевых туч, курились, поджидая, невидимые
зловещие зеленоватые облака фосгена и кислотный океан.
Командование Имперского Флота в системе Тянь-Шаня пребывало в
полнейшем замешательстве.
Получив странный прерывающийся сигнал тревоги из анклава в Шивлине,
капитан Уолмак попытался связаться с кардиналом Мустафой, но
безрезультатно. Не прошло и минуты, как он выслал на планету боевой
катер с двумя десятками морских пехотинцев и тремя медиками.
Рапорт, пришедший по экспресс-каналу, был совсем уж непонятным. Зал
