паломничество. Сегодня мы уйдем от вас, мы пройдем через Небесные Врата,
мы войдем в Драконову Пасть и - согласно учению Будды - сегодня мы
посетим Повелительницу Лазурных Облаков и увидим храм Нефритового
Императора.
Энея снова замолчала и обвела взглядом бритые головы и сияющие
темные глаза. Я видел, что перед ней - не религиозные фанатики, не
бездумные служители и не изнуряющие себя аскеты. Здесь сидели - ряд за
рядом - умные, заинтересованные, оживленные, м7олодые (да-да, вне
зависимости от возраста все они казались сегодня молодыми) мужчины и
женщины.
- Мой дорогой друг лама говорит, что сегодня желающих принять
причастие и приобщиться к Связующей Бездне много больше.
Около сотни монахов вышли вперед и преклонили колени.
- Да будет так, - тихо произнесла Энея.
Лама поднес ей сосуды с вином и простые бронзовые чаши. Энея не
сразу приступила к ритуалу. Еще раз обведя взглядом собравшихся, она
сказала:
- Но прежде чем вы примете причастие, я должна вам напомнить: это
преображение не духовное, а физическое. Ваши собственные искания Бога
или Просветления должны по-прежнему остаться вашими собственными
исканиями. Момент преображения не принесет вам ни сатори, ни спасения.
Он принесет только... преображение. В клетках моей крови - уникальные
комбинации ДНК и РНК в сочетании с определенным вирусом, который
завладеет вашим телом, каждой клеткой вашего тела. Это агрессивные -
соматические вирусы... то есть они передадутся и вашим детям.
Я учила ваших учителей, а они учили вас, что это физическое
преображение позволит вам - после некоторых упражнений - коснуться
Связующей Бездны и научиться языку мертвых и языку живых. Со временем,
когда придет опыт, вы услышите музыку сфер и сделаете первый шаг. - Она
подняла палец. - Это не метафизика, друзья мои. Это мутагенный вирус.
Помните: вы никогда не сможете принять крестоформ, ни вы, ни ваши дети,
ни дети ваших детей. Фундаментальные изменения ваших генов и хромосом
навеки лишат вас возможности продлить жизнь с помощью крестоформа.
Это причастие вам не подарит бессмертия. Оно гарантированно
обеспечит вам самую обычную смерть. Еще раз говорю: я не предлагаю вам
ни жизни вечной, ни мгновенного сатори. Если более всего на свете вы
стремитесь к этому, вы должны обрести желаемое в собственных религиозных
исканиях. Я предлагаю вам только более глубокое восприятие жизни и
общение с иными - не важно, с людьми или с не-людьми, - с теми, кто
принял перед жизнью те же обязательства. Если вы сейчас передумаете, в
этом не будет ничего постыдного. Если примете причастие, с ним вы
примете обязательства, вас ждут великие лишения и великие опасности, и
вы сами станете проповедниками Связующей Бездны, как стали все носители
этого нового вируса.
Энея ждала долго, но никто не шелохнулся. Все по-прежнему стояли на
коленях, склонив головы, словно в медитации.
- Да будет так, - повторила Энея. - Удачи вам.
И она уколола себе палец, уронив по капельке крови в каждую чашу с
вином.
Всего несколько минут - и чаши прошли по рядам, из рук в руки.
Каждый отпил лишь каплю вина. Я поднялся с подушек и решительно
направился к концу ближайшего ряда. Я тоже хотел принять причастие, но
Энея поманила меня к себе.
- Не сейчас, мой милый, - шепнула она, коснувшись моего плеча.
Мне очень хотелось возразить - чем я хуже других? - но я не стал
спорить, а тихо вернулся на место. Склонившись к А.Беттику, я прошептал:
- А ты не получил этого самого причастия?
- Нет, месье Эндимион, - улыбнулся андроид. - И никогда не получу.
Я хотел спросить почему, но тут церемония завершилась, все монахи
встали, Энея сошла к ним - обмениваясь с ними репликами и пожимая руки,
- и по ее взгляду, устремленному на меня поверх бритых голов, я понял:
настало время уходить.
Немез, Скилла и Бриарей разглядывали Шрайка с другого конца
подвесного мостика. Они не спешили переходить в боевой режим,
наслаждаясь лицезрением врага в реальном времени.
[Чушь какая-то,] - передал Бриарей. - [Детское пугало. Сплошные
шипы, колючки и зубы. Идиотизм полнейший.]
[Скажи об этом Гиесу,] - съязвила Немез. - [Готовы?]
[Готова,] - передала Скилла.
[Готов,] - повторил Бриарей.
Все трое синхронно перешли в боевой режим. Воздух сгустился, свет
потек бурой патокой, и Немез поняла: даже если Шрайк перережет подвеску
моста, это уже ничего не изменит - в ускоренном времени мост начнет
падать через века... Времени у них сколько угодно.
Выстроившись в затылок - Немез во главе, - они двинулись через
мост.
Шрайк не шелохнулся, даже головы не повернул. Его глаза мерцали как
тусклое малиновое стекло в последних отблесках заходящего солнца.
[Что-то тут не так,] - передал Бриарей.
[Тихо,] - приказала Немез. - [Воздержитесь от общей частоты, пока я
не вступлю в контакт.]
До Шрайка уже осталось десять метров, но он по-прежнему никак на
них не реагирует. Немез продвигалась вперед сквозь вязкий воздух, пока
не ступила на камень по ту сторону моста. Сестра последовала за ней,
заняв позицию слева. Бриарей сошел с моста и встал справа. До легенды
Гипериона оставалось три метра. Шрайк не двигался.
- Прочь с дороги, - крикнула Немез металлической статуе. - Твое
время прошло. Теперь девчонка наша.
Шрайк не отреагировал.
[Уничтожить,] - скомандовала Немез.
Шрайк исчез, переместившись во времени.
Немез заморгала, когда волны темпорального потрясения накрыли ее и
отхлынули прочь, затем обозрела застывшее окружение в полном спектре
своего восприятия. В Храме-Парящем-в-Воздухе еще осталось несколько
человек, но Шрайк как сквозь землю провалился.
[Выйти из режима,] - велела она, и близнецы тотчас выполнили
приказ. Мир посветлел, воздух ожил, звуки вернулись.
- Найти ее, - бросила Немез.
Скилла бегом бросилась на луч Мудрости Восьмеричного Пути
Добродетели и взлетела по лестнице на террасу Правильной Веры. Бриарей
стремительно пронесся по лучу Морали и ворвался в пагоду Правильного
Слова. Немез взяла на себя третью лестницу, самую высокую, ведущую к
павильонам Правильного Воспоминание и Правильного Самоуглубления. Ее
радар обнаружил людей в самой верхней постройке. Домчавшись туда за пять
секунд, она прозондировала здание на наличие потайных комнат и скрытых
ходов. Ни того, ни другого. В павильоне Правильного Самоуглубления
оказалась молодая женщина, и Немез было подумала, что поиск подошел к
концу, но эта женщина не имела с Энеей ничего общего, кроме возраста.
Там было еще несколько человек: древняя старуха - Немез узнала
Громомечущую Мать-свинью, - главный глашатай, глава службы безопасности
далай-ламы Карл Линга Уильям Эйхедзи и, наконец, мальчишка, этот их
далай-лама.
- Где она? - закричала Немез. - Где та, что называет себя Энеей?
Прежде чем кто-то успел вымолвить хоть слово, воин Эйхедзи сунул
руку под плащ и молниеносно выхватил меч.
Немез уклонилась без труда - даже в нормальном времени реакция ее
была намного быстрее, чем у большинства людей. Но когда Эйхедзи выхватил
игломет, Немез перешла в боевой режим, подошла к окаменевшему
телохранителю, охватила его своим защитным полем и вышвырнула в окно - в
пропасть. Разумеется, как только Эйхедзи покинул силовой кокон, он
словно увяз в воздухе - нескладный птенец, вывалившийся из гнезда,
который не умеет летать и не желает падать.
Обернувшись к мальчишке, Немез снова вошла в нормальное время. За
ее спиной Эйхедзи с воплем обрушился вниз, мгновенно скрывшись из виду.
Далай-лама не мог опомниться от удивления: Эйхедзи исчез из
павильона и вновь появился в воздухе за фусума, словно решил
телепортироваться навстречу смерти.
- Вы не можете... - начала Громомечущая Мать-свинья.
- Вам запрещено... - заговорил одновременно с ней далай-лама.
- Вы не посмеете... - вскинулась женщина - должно быть, Рахиль или
Тео, одна из сподвижниц Энеи.
Немез ничего не ответила. Выйдя из времени, она ступила к
мальчишке, обернула его силовым коконом, подхватила и понесла к открытой
двери.
[Немез!] - окликнул Бриарей из павильона Правильного Стремления.
[Что?]
Не прибегая попусту к словам на общей частоте, Бриарей не пожалел
энергии, чтобы передать визуальный образ: увязнув в буром воздухе в
десятке километров от поверхности, опираясь на окаменевшую, словно
голубая колонна, реактивную струю, на планету спускался звездолет.
[Выйти из режима,] - приказала Немез.
Монахи и старый лама приготовили для нас ленч-пакеты. А.Беттику они
дали древний скафандр; я как-то видел такой в Порт-Романтике, в музее
античного космоплавания. Лама хотел и нам с Энеей дать такие же, но мы
расстегнули термокуртки и показали им наши гермокомбинезоны. Все тысяча
двести монахов проводили нас до Первых Небесных Врат. И еще тысячи две
или три человек напирали друг на друга и вытягивали шеи, глядя нам
вслед.
Гигантская лестница была пуста. Мы медленно поднимались по каменным
ступеням. Идти было легко - ступени семиметровой длины, совсем низкие,
через каждые семьсот ступеней - широкая площадка. Лестница снизу
обогревалась, и, несмотря на окружавшие нас вечные снега, ступени
оставались совершенно чистыми.
Через час мы достигли Вторых Небесных Врат - громадной красной
пагоды с пятнадцатиметровой аркой, и тут-то началось восхождение по
практически отвесной линии геологического разлома, известного как
Драконова Пасть. Ветер усилился, температура резко упала, воздух стал
слишком разреженным. У Вторых Небесных Врат мы надели скалолазное
снаряжение и пристегнулись к углеродным тросам, протянутым по обе
стороны лестницы. Минут через пять А.Беттик, надев прозрачный шлем,
показал нам большой палец, и мы загерметизировали осмотические маски.
До Южных Небесных Врат оставался километр пути (это только по
вертикали), а мир уже потерял привычный облик. Второй раз за день нашим
взглядам открылась бескрайняя облачная равнина и озаренные полуденным
солнцем вершины. Только теперь мы любовались - пейзажем каждые триста
шагов - когда останавливались для передышки. Град Мира Тайань пропал из
виду, он остался внизу, в пятнадцати тысячах ступеней от нас, за
ледниками и скалистыми обрывами. Сообразив, что благодаря ларингам мы
снова как бы остались с Энеей наедине, я спросил:
- Как дела, детка?
- Устала, - сказала Энея, улыбнувшись под прозрачной маской.
- Ты бы сказала, куда мы направляемся.
- В храм Нефритового Императора. Он на вершине.
- Так я и думал. - Я поставил ногу на ступеньку. Лестница проходила
под обледеневшим скальным козырьком. Я знал, что, если оглянусь,
непременно закружится голова. Такой подъем в тысячу раз хуже полета на
дельтаплане. - А не скажешь, зачем мы взбираемся к храму Нефритового
Императора, когда все вокруг летит к чертовой матери?
- Что летит к чертовой матери?
- Немез и ее клоны идут за нами по пятам. Церковь явно собирается
перейти к решительным действиям. Все рушится. А мы совершаем
паломничество.
Энея кивнула. Хоть воздух и был невероятно разрежен, ветер ревел у
нас в ушах. Мы вошли в струйное течение и продвигались вперед, наклонив
голову и согнувшись, будто под тяжким бременем. Интересно, о чем сейчас
думает А.Беттик?
- А почему бы нам не вызвать Корабль и не смыться? - спросил я. -
Если мы все равно собираемся отвалить, лучше отвалить поскорее.
