собственной эволюции. Мы-то есть люди - тысячу лет назад подошли к этому
умению совсем близко, но Центр отобрал его у нас. Во всяком случае, у
большинства.
- В каком смысле "у большинства"?
- Обещаю, через несколько дней ты сам все увидишь.
Наконец-то мы достигли Южных Небесных Врат и прошли под красной
аркой, увенчанной золотой крышей. Впереди остался только Небесный Путь -
тропа, ведущая по черному пологому склону к едва различимой вершине. Нас
окружал суровый, безжизненный пейзаж: здешний климат - если можно
назвать климатом почти космический вакуум - подходил для жизни ничуть не
лучше, чем поверхность спутника Старой Земли. Я как раз хотел отпустить
реплику насчет ниши, в которой жизнь еще не нашла зацепки, когда Энея
сошла с тропы и направилась к маленькому каменному храму, приткнувшемуся
среди острых утесов и расщелин в нескольких сотнях метров от вершины.
Вместо двери в нем стоял воздушный шлюз, настолько древний, что его
вполне могли снять с одного из первых кораблей колонистов. Как ни
странно, шлюз работал, и когда Энея нажала на кнопку, наружная дверь
закрылась, а внутренняя не открывалась, пока давление воздуха в камере
не уравнялось с давлением внутри храма.
Переступив порог, мы оказались в небольшом помещении, практически
пустом: Там стояла затейливая бронзовая ваза с живыми цветами, несколько
зеленых веточек и красивая статуя, некогда позолоченная - женщина в
золотых одеяниях - толстощекая и доброжелательная, совсем как Будда в
женском обличье. Голову ее венчала позолоченная корона из листьев, а
позади - странное дело! - чеканный золотой христианский нимб. Сняв шлем,
андроид сообщил:
- Воздух хороший. Давление вполне подходящее.
Мы с Энеей стащили капюшоны, наслаждаясь возможностью подышать
по-человечески.
У ног статуи лежали курительные палочки и коробка спичек.
Опустившись на одно колено, Энея чиркнула спичкой и зажгла палочку.
Комната тут же наполнилась крепким ароматом благовоний.
- Повелительница Лазурных Облаков, - улыбнулась Энея радушной
золотой богине. - Богиня зари. Зажигая палочку, я совершила
жертвоприношение и просила о рождении внуков.
Я уже почти улыбнулся, но улыбка застыла у меня на губах. "У нее
есть ребенок. У моей любимой уже есть ребенок!" Горло перехватило, я
отвел взгляд, но Энея подошла ко мне, взяла за руку и предложила:
- Может, перекусим?
Я и забыл о наших коричневых ленч-пакетах. Поесть в шлеме или
осмотической маске было бы несколько затруднительно.
Мы уселись на пол в полумраке комнаты, среди клубящегося дымка и
аромата благовоний, и набросились на сандвичи.
- Куда теперь? - спросил я, когда Энея взялась за штурвал шлюзовой
камеры.
- Я слышал, что на восточном краю вершины есть обрыв под названием
Скала Самоубийц, - сказал А.Беттик. - Там люди приносят себя в жертву.
Прыгнувший в пропасть мгновенно оказывается перед ликом Нефритового
Императора и, таким образом, получает гарантию, что его просьба будет
удовлетворена. Если вам в самом деле нужна гарантия рождения внуков,
можете прыгнуть.
Я вытаращился на андроида. Все-таки интересно, что это -
специфическое чувство юмора или извращенная психика?
- Лучше заглянем сначала в храм Нефритового Императора, -
рассмеялась Энея. - Посмотрим, есть ли кто дома.
До вершины оставалось метров пятьдесят, когда из непроницаемо
черной тени, будто из угольного мешка, выступила, преградив нам путь,
высокая фигура. "Шрайк!" - подумал я, зачем-то сжав кулаки.
Присмотревшись, я понял, что ошибся.
Перед нами стоял человек - очень рослый, но все-таки человек в
боевом скафандре высшей защиты, потрепанном в боях. Стандартное
снаряжение имперских морпехов и швейцарских гвардейцев. За
противоударным визором шлема - выразительное лицо чернокожего гиганта,
обрамленное коротко подстриженными седыми волосами. На лице - свежие,
незатянувшиеся раны. Во взгляде - ни капли дружелюбия. В руках -
универсальная десантная винтовка. Направив ее на нас, гигант скомандовал
на частоте наших ларингов:
- Стоять! Мы остановились.
Как быть дальше, он не знал. Первое, что я подумал: "Наконец-то они
до нас добрались".
И тут Энея шагнула вперед.
- Сержант Грегориус? - спросила она.
Гигант вскинул голову, но оружия не опустил. В глубоком вакууме его
винтовка идеально справилась бы с любой задачей - она могла выпустить
тучу игл, энергетический разряд, поток заряженных частиц, пулю или
реактивную гранату. Ствол был направлен прямо в лицо моей любимой.
- Откуда вы знаете мое... - начал сержант и вдруг резко отшатнулся.
- Вы она. Та самая. Девочка, которую мы искали так долго, на множестве
планет. Энея.
- Да. Кто-нибудь еще уцелел?
- Трое. - Грегориус указал куда-то вправо, и я с трудом разглядел
черный шрам на черной скале, с обугленным остовом чего-то вроде
спасательной капсулы.
- Есть ли среди них отец капитан де Сойя?
Это имя я помнил. Помнил голос де Сойи, звучавший из комлога, когда
он нашел нас, спас от Немез, а затем отпустил на Роще Богов почти десять
лет назад.
- Так точно, - доложил сержант Грегориус. - Капитан жив, но долго
не протянет. Он жутко обгорел на бедном старичке "Рафаиле". Капитан
распался бы с ним на атомы, кабы не сомлел, дав мне шанс утащить его на
шлюпку. Другие двое тоже ранены, но отец капитан при смерти. - Опустив
винтовку на камни, он устало оперся на нее. - Умирает истинной
смертью... Саркофага нет, а наш любимый капитан заставил меня
поклясться, что я лучше распылю его на атомы, чем дам воскреснуть
полоумным придурком.
Энея понимающе наклонила голову.
- Можете отвести меня к нему? Мне надо поговорить с ним.
Взвалив тяжелую винтовку на плечо, Грегориус опасливо покосился на
нас с А.Беттиком.
- А эти двое?..
- Это мой лучший друг. - Энея притронулась к локтю андроида и взяла
меня за руку. - А это мой возлюбленный.
Сержант кивнул и, повернувшись, повел нас к вершине, к храму
Нефритового Императора.
* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *
22
На Гиперионе, в сотнях световых лет от людей и событий Тянь-Шаня,
древний старик восстал ото сна в долгой криогенной фуге и постепенно
начал сознавать, где находится. Системы жизнеобеспечения присосались к
нему, как полчища пиявок, бесчисленными проводами и трубками для
питания, вывода токсинов, стимулирования почечной деятельности, подачи
антибиотиков и отслеживания показателей жизнедеятельности, они полностью
захватили его тело, чтобы оживить и поддержать в нем жизнь
- Мать вашу! - просипел старик. - При неизлечимой старости,
пробуждение - проклятущий кошмар, похуже, чем жрать дерьмо или трахать
труп в задницу. Я бы дал миллион марок, только бы выбраться из кровати и
помочиться.
- С добрым утром, месье Силен, - сказала андроид, наблюдая за
биометрией на плавающем биомониторе. - А у вас сегодня хорошее
настроение.
- Дрючить всех этих синих телок в зад, - прошамкал Мартин Силен. -
Где мои зубы??
- Вы их еще не отрастили, месье Силен, - сказала андроид. Ее звали
А.Раддик, и ей было чуть больше трех веков от роду... то есть она была
по крайней мере втрое младше этой живой мумии.
- Обойдусь, - буркнул старик. - Я на хрен столько все равно не
прободрствую. Долго я был в отключке?
- Два года, три месяца и восемь дней.
Мартин Силен устремил взгляд в небеса над своей башней. Парусиновая
кровля верхней площадки башни была отодвинута. Синее-синее небо. Солнце
стоит низко - раннее утро или конец дня. Радужные паутинники еще не
расцветили свои полуметровые крылья всеми цветами радуги.
- Какое время года? - выдавил Силен.
- Поздняя весна, - сказала женщина-андроид. Остальные синекожие
слуги старого поэта деловито сновали туда-сюда, то появляясь в круглой
комнате, то снова исчезая. За последними этапами воскрешения надзирала
только А.Раддик.
- Давно они отвалили? - Он не счел нужным пояснять, кто такие
"они". А.Раддик знала, что имеется в виду не только Рауль Эндимион,
последний гость их покинутого университетского города, но и девочка
Энея, с которой Силен расстался три века назад и все еще надеется
когда-нибудь встретиться.
- Девять лет, восемь месяцев, одна неделя и один день. Земные,
стандартные, разумеется.
- Хгррхх, - проворчал старый поэт, уставясь в небеса. Мягкий свет
просачивался в башню, освещая зубчатую южную стену, солнце не било в
глаза, но глаза все равно слезились - слишком ярко для старых глаз. - Я
теперь ночная тварь. Ну прям Дракула! Вылезаю из своей дерьмовой могилы
раз в несколько лет, проверить, как там и что в мире живых.
- Да, месье Силен, - согласилась А.Раддик, подрегулировав что-то на
пульте управления.
- Заткнись, корова!
- Да, месье Силен.
Старик застонал:
- Долго мне еще так болтаться, прежде чем можно будет перебраться в
летающее кресло, Раддик?
Лысая женщина-андроид сосредоточенно вытянула губы трубочкой.
- Через два дня, месье Силен. Возможно, два с половиной.
- У-у, черти-дьяволы... С каждым разом все труднее оклемываться.
Если эдак и дальше пойдет, однажды я просто не очнусь... машинерия фуги
меня попросту не вытащит.
- Да, месье Силен, - подтвердила андроид. - Каждый новый холодный
сон все пагубнее сказывается на вашем организме. Реанимационное
оборудование и системы жизнеобеспечения достаточно изношены. Вам
действительно не пережить многих оживлений.
- Ой, да заткнись ты! - пробормотал Мартин Силен. - Ты просто
мерзкая, занудная старая стерва.
- Да, месье Силен-
- Давно ты со мной, Раддик?
- Двести сорок один год, одиннадцать месяцев и девятнадцать дней.
Стандартных.
- И так и не научилась пристойно варить кофе.
- Нет, месье Силен.
- Но кофейник-то ты хоть поставила?
- Да, месье Силен. Согласно вашим неизменным инструкциям.
- Обосраться!
- Но вы не сможете усваивать жидкости орально как минимум еще
двенадцать часов, месье Силен, - сказала А.Раддик.
- Аррргггххх!
- Да, мееье Силен.
Прошло несколько минут, и уже казалось, что стариком вновь овладел
сон, но тот вдруг спросил:
- Есть что-нибудь от мальчика или ребенка?
- Нет, сэр, - сказала А.Раддик. - Но ведь у нас в настоящее время
доступ только к местной имперской системе связи. А кодировка достаточно
надежна.
- Слухов никаких?
- Достоверного - ничего, месье Силен. Обстановка в Империи
нестабильная... революции во многих системах, проблемы с Крестовым
походом на Окраину против Бродяг, постоянные рейды боевых и транспортных
кораблей на границах Империи... а еще поговаривают о вирусной инфекции,
но это засекреченная информация.
- Инфекция... - повторил Мартин Силен и улыбнулся беззубой улыбкой.
- Ребенок, как я могу предположить.
- Возможно, и так, месьд Силен, но возможно, речь идет о настоящей
эпидемии на планетах, где...
- Нет, - сказал поэт, в гневе замотав головой. - Это Энея. И ее
учение. Распространяется, как гонконгский грипп. Ты ведь не помнишь
гонконгский грипп, а, Раддик?
- Нет, сэр - Сиделка закончила проверять показания приборов и
переключила аппаратуру на автоматический режим - Это было еще до моего
рождения. Это было до рождения всех живущих ныне. Кроме вас, сэр.
При обычных обстоятельствах последовал бы шквал непристойностей, но
на сей раз старый поэт просто кивнул.
- Знаю. Я диковинный уродец. Плати за вход, и добро пожаловать в
