удалось убрать его с дороги и добраться до Энеи. Убить нас всех ей
помешало только вмешательство отца капитана де Сойи, обрушившего на нее
весь энергоресурс звездолета.
[Немез приняла боевую стойку.] Далеко эта тварь прыгает? Может она
перешагнуть через меня и добраться до Энеи?
Мои сильные стороны... бокс, два года выступлений за свой полк в
силах самообороны... это было ужас что такое - я проиграл почти треть
боев. И все-таки однополчане ставили на меня. Боль никогда меня не
останавливала. От ударов по лицу все застилала красная пелена -
поначалу, только мне съездят по физиономии, как я тут же забывал все,
что умею, но если я все еще стоял на ногах, когда рассеивалось красное
марево бешенства, я обычно выигрывал. Только сейчас слепая ярость мне не
поможет. Если я хоть на миг потеряю голову, эта тварь прикончит меня.
В боксе у меня была отличная реакция... но это было больше десяти
лет назад. Я был силен... но все эти годы не тренировался. На ринге я
выдерживал мощнейшие удары, а это чего-нибудь да стоит... меня ни разу
не послали в нокаут, даже когда более опытному противнику удавалось до
гонга десяток раз свалить меня с ног.
В силах самообороны нас учили рукопашной схватке, учили убивать в
ближнем бою, но на деле подобные бои такая же диковинка, как штыковые
атаки.
А еще я работал вышибалой в казино в Девяти Хвостах на Феликсе. Но
тут все чаще сводилось к психологии, к умению уклониться от драки и
вышвырнуть назойливого выпивоху за дверь. Я-то уж старался, чтобы редкие
драки кончались секунд за пять.
Самые серьезные поединки у меня были, когда я плавал на баржах.
Однажды я сцепился с одним. Он был преисполнен желания исполосовать меня
ножом. Мне удалось выжить. Но другой матрос с баржи отправил меня в
нокаут. Когда я был охотником-проводником, я вышел живым из стычки с
инопланетником, наставившим на меня игломет. Но я случайно убил его, и
после воскрешения он свидетельствовал против меня на суде. Да, и вот с
этого-то все и началось.
Из всех моих слабостей эта хуже всего - мне не хочется никому
причинять боль. Во всех драках (не считая хозяина баржи с ножом и
охотника-христианина с иглометом) я сдерживался, не бил изо всей силы,
боялся нанести противнику лишний ущерб.
Но сейчас не тот случай. Это не человек... это машина-убийца, и
если я немедленно не сломаю или не уничтожу ее, она уничтожит меня.
[Немез прыгает на меня, лязгая когтями, отводит правую руку и рубит
сплеча, как косой.
Я отскакиваю, уклоняюсь от косы, почти увиливаю от когтей, но
рубашка на левом плече располосована, кровь алым туманом повисает в
воздухе... я делаю шаг вперед и... удар, еще удар... прямо ей в морду.
Немез тут же отскакивает. На когтях левой руки кровь. Моя кровь. Ее
нос расплющился и съехал в сторону, в левой брови что-то сломалась -
кость, хрящ или металлический каркас, - не знаю. Крови на ее лице нет.
Она словно не замечает повреждений и по-прежнему скалит зубы.
Я смотрю на свою правую руку. Что это? Она просто горит огнем. Яд?
Возможно... да, такое вполне может быть - но если это яд, мне осталось
жить считанные секунды. Ей незачем прибегать к слабым средствам.
Все еще жив. Просто саднит порезы. По-моему, четыре штуки...
глубокие, но мышцы не порваны. Ерунда. Сосредоточься на ее глазах.
Разгадай ее следующий ход.]
Не лезь в драку с пустыми руками. В силах самообороны так учили.
Найди оружие для ближнего боя. Любое. Если личное оружие сломано или
утеряно, хватай что угодно - булыжник, дубину, любую железяку; даже
камень в кулаке или ключи между пальцами лучше, чем ничего. Костяшки
сломать куда легче, чем челюсть, неустанно повторял тренер. Если уж тебе
кровь из носу приспичило подраться с пустыми руками, наноси рубящие
удары ребром ладони, колющие - прямыми пальцами, попытайся выдавить
противнику глаза или сломать кадык.
Здесь нет ни булыжников, ни сучьев, ни даже ключей... вообще
ничего. Кадыка у этой твари тоже нет, а глаза наверняка твердые и
холодные, как стекло.
[Немез снова движется влево, уставившись на Энею.]
- Я иду, милочка, - шипит эта тварь.
Энея стоит на карнизе у самого края платформы. Стоит неподвижно, с
абсолютно бесстрастным лицом. Что-то на нее не похоже... она должна бы
швыряться камнями, напасть со спины... что угодно, только не бросать
меня на произвол судьбы в этой схватке.
"Это твой час, Рауль, милый". Голос ее прозвучал так отчетливо,
будто она прошептала это прямо у меня в мозгу.
Это действительно шепот - из наушников откинутого капюшона. Кроме
гермокостюма, на мне масса ненужной скалолазной сбруи.
[Я отступаю влево, снова преграждая ей путь. Места для маневра
почти не остается.
Немез движется быстрее меня, уклоняется влево, наотмашь бьет правой
рукой по ребрам.
Я отскакиваю, но лезвие вспарывает левый бок чуть ниже ребер. Я
ныряю ей под руку - когти сверкнули у самого лица, целясь в глаза, - я
снова ныряю, но ее пальцы все-таки скользнули по голове. На миг все
застилает кровавая муть.
Сделав шаг, я с размаху наношу удар правой. В шею справа.
Синтетическая кожа рвется, как прелая тряпка, но трубки и металл под
ней, похоже, не пострадали.
Немез снова замахивается своей сверкающей косой и пробует запустить
в меня когти. Я отскакиваю. Так, она промахнулась!
Я делаю ответный выпад, пнув ее тяжелым ботинком под колени, -
может, удасться сбить с ног. До пролома в перилах восемь метров. Если от
моего удара она покатится... даже если мы сорвемся вдвоем...
Легче сделать подсечку стальной колонне. Моя нога мгновенно онемела
от удара, а тварь даже не покачнулась. Оболочка срывается с ее
эндоскелета, но Немез стоит как скала. Наверное, она весит раза в два
больше, чем я.
Ответный удар... она ломает мне пару ребер... жуткий хруст...
воздух вырывается из легких со свистом, как из лопнувшей шины.
Я отшатываюсь, в помрачении ума ожидая упасть на канаты ринга, но
вместо канатов натыкаюсь на твердую гладкую отвесную стену. Скальный
крюк впивается в спину, на миг парализовав меня болью.]
Я знаю, что делать!
[Вдох дается жуткой ценой, я будто вдыхаю пламя и потому делаю еще
пару мучительных вздохов, чтобы убедиться, что пока способен дышать,
чтобы немного прийти в себя. Мне еще повезло - сломанные ребра вроде бы
не проткнули легкое.
Немез разводит руки в стороны, чтобы я не ускользнул, и подбирается
поближе.
И тогда я бросаюсь в ее омерзительные объятия и что есть силы бью
кулаками ей по ушам. Ушные раковины твари раздроблены - в воздухе
повисает марево капелек желтой жидкости, - но под разорванной кожей
несокрушимая пластисталь. Мои кулаки отскакивают, как от камня. Я
отпрянул, руки после удара не слушаются...
Немез атакует.
Я откидываюсь на скалу, двумя ногами остервенело лягаю ее в живот.
Уже на лету она наносит рубящий удар, располосовав кусок обвязки и
гермокомбинезон и пропоров мышцы груди.] До ларингов она не достала. Это
хорошо.
[Сделав сальто, она приземляется на ноги в пяти метрах от сломанных
перил.] Мне ни за что не оттеснить ее к краю, не спихнуть мне ее в
пропасть. Она просто не примет мои правила игры.
[Подняв кулаки, я бросаюсь на нее.
Немез вскидывает левую руку снизу вверх, как ковш экскаватора,
чтобы одним ударом выпустить мне кишки. Проскользив на подошвах, я
останавливаюсь в миллиметре от смерти, а она замахивается правой рукой,
собираясь разрубить меня надвое, но я разворачиваюсь на пятке и что есть
силы лягаю ее ногой в плоскую грудь.
Немез, рыча и лязгая зубами, впивается мне в ногу. Ей удалось
оттяпать каблуки и подошвы ботинок, но на мне - ни царапины.
Восстановив равновесие, я снова бросаюсь вперед, хватаю ее левой
рукой за правое запястье, чтобы она своей косой не освежевала мне всю
спину вдоль хребта, подступаю поближе и вцепляюсь ей в волосы. Она
лязгает зубами прямо у моего лица, брызжет желтым заменителем то ли
слюны, то ли крови. Я отгибаю ее голову назад, мы кружимся, словно в
исступлении танца, вцепившись друг в друга мертвой хваткой, но ее
короткие гладкие волосы вырываются из моих пальцев.
Снова ринувшись на нее грудью, я впиваюсь пальцами в ее глазницы и
надавливаю всей тяжестью.
Голова ее запрокидывается: тридцать градусов - сорок - шестьдесят -
ее позвоночнику давно пора с хрустом переломиться - восемьдесят -
девяносто. Ее шея отогнута назад под прямым углом к туловищу, стеклянные
глаза холодят мои скрюченные пальцы... вдруг губы ее растягиваются в
сатанинской ухмылке, и зубы впиваются мне в руку.
Я выпускаю ее.
Она бросается вперед, словно выброшенная чудовищной пружиной. Когти
впиваются мне в спину, разодрав правое плечо до кости и заскрежетав по
левой лопатке.
Я пригибаюсь и обрушиваю на ее ребра и живот град коротких,
жестоких ударов. Два - четыре - шесть быстрых попаданий, нырок вперед,
моя макушка упирается в ее истерзанную, маслянистую грудь. В ее груди
что-то звякает, лопается, и на меня льется желтоватая жижа.
Она пронзительно вопит - словно пар со свистом вырывается из
треснувшего автоклава - и обрушивается опять, рассекая воздух сверкающей
косой.
Я отскакиваю. Три метра и до отвесной скалы, и до карниза, где
стоит Энея.
Немез размахивает локтем, ее предплечье как пропеллер, как
свистящий стальной маятник. Теперь она может загнать меня куда угодно.
Я снова отскакиваю, клинок вспарывает ткань моего комбинезона чуть
выше пояса. На сей раз я прыгаю налево, поближе к скале, подальше от
карниза.
На мгновение Энея остается без защиты. Я больше не преграждаю
чудовищу дорогу к ней.]
Вот в чем слабость Немез! Готов поспорить на что угодно... даже на
Энею... эта тварь - запрограммированный хищник. Добыча совсем рядом -
она не сможет не прикончить меня.
[Немез разворачивается направо, оставляя за собой возможность
метнуться к Энее, но продолжает гнать меня к скале, размахивая косой,
чтобы снести мне голову одним ударом.
Споткнувшись, я падаю влево, подальше от Энеи, и качусь по дощатому
настилу, дрыгая ногами.
Немез нависает надо мной, широко расставив ноги. Заносит руку-косу
над головой, испускает рык и обрушивает ее вниз.]
"Корабль! Приземляйся на платформу. Быстро! Без рассуждений!"
[Успевая выдохнуть, я подкатываюсь под ноги Немез. Ее смертоносная
рука вонзается в крепкие доски там, где только что была моя голова.
Я под ней. Клинок ее предплечья вязнет в плотной древесине.
Несколько мгновений она стоит согнувшись, пытаясь достать меня когтями и
не имея возможности упереться левой рукой, чтобы высвободить правую. И
тут нас обоих накрывает тень.
Когти полоснули меня слева по голове, почти оторвав ухо, до кости
располосовав щеку и чудом не вскрыв сонную артерию. Я упираюсь правой
ладонью ей в подбородок, стараюсь отпихнуть. Но она сильнее.
Сейчас на карту поставлена моя жизнь. Немез до сих пор не
освободилась, но это ей на руку - мне не ускользнуть.
Тень надвигается. Еще десять секунд, не больше.
Отмахнувшись когтями, Немез выдергивает лезвие из помоста и резко
выпрямляется. Она переводит взгляд налево, туда, где стоит Энея.
Я откатываюсь от Немез... от Энеи... Цепляясь за холодный камень,
поднимаюсь на ноги. Правая рука не действует - в последнюю секунду когти
перерубили сухожилие, - и я левой рукой выпутываю из обвязки
страховочную веревку - остается только надеяться, что она еще цела, - и
