подводники-контрабандисты, бунтовали браконьеры, бунтовали сотни тысяч
иноверцев, испокон веков отвергавших крест. Но когда Безбрежного Моря
достигла инфекция Энеи, бунты вспыхнули с новой силой. Имперским
рыболовецким флотам стало опасно без конвоя выходить в рыболовные зоны.
Автоматические корабли и уединенные плавучие террасы подвергались
нападениям и шли ко дну. На мелководье появлялось все больше и больше
смертельно опасных левиафанов, и архиепископ Джейн Келли гневно клеймила
имперские власти за полумеры и неспособность справиться с мятежниками.
Когда же епископ Меландриано посоветовал ей поумерить пыл, Келли
объявила о его отлучении. Меландриано в свою очередь провозгласил, что
Южные моря отделяются от Священной Империи и выходят из-под власти
Церкви, и тысячи верных, разделявших убеждения епископа, последовали за
своим харизматическим лидером. Ватикан направил туда еще одну эскадру,
но корабли мало чем могли помочь в борьбе между бунтовщиками, силами
архиепископа, силами епископа и левиафанами.
А посреди всей этой сумятицы и неразберихи весть Энеи
распространялась по планете как эпидемия чумы.
Мятежи вспыхивали повсюду: на планетах, где Энее довелось побывать
- на Иксионе, Патаупхе, Амритсаре и Грумбридже Дисоне Д; на
Цингао-Чишуан Панне, где весть о повсеместных облавах на иноверцев
сначала породила панику, а затем угрюмое противодействие всему, что
исходит от Священной Империи; на Денебе III, где республика Джамну
провозгласила, что все носящие крестоформ будут обезглавлены; на Фудзи,
куда весть донесли изменники Гильдии торговцев и где она
распространялась, как лесной пожар; на засушливую планету
Витус-Грей-Балиан Б учение Энеи принесли беженцы с Горечи Сибиату, и,
осознав, что образ жизни, насаждаемый Священной Империей, безвозвратно
уничтожит их культуру, народ Спектральной Спирали Амуа возглавил борьбу.
Город Кероа-Тамбат был освобожден в первый же месяц, и база Имперского
Флота в Бомбасино вскоре превратилась в осажденную крепость. Начальник
базы Солжников взывал к Центру о помощи, но Ватикан и командование
Флота, занятые другими проблемами, приказали сохранять спокойствие и
пригрозили отлучением, если Солжников не покончит с мятежом своими
силами.
Солжников приказ выполнил, хотя и не так, как это воображали себе
военачальники и Его Святейшество: он заключил с армией Спектральной
Спирали Амуа договор о перемирии, согласно которому имперские войска
имеют право выходить из-за стен крепости только с дозволения нехристей.
В обмен базе Бомбасино было позволено существовать и дальше.
Солжников, полковник Винара и прочие добрые христиане, как и было
ведено, хранили спокойствие в ожидании возмездия, которое рано или
поздно не минует мятежников, но среди людей Спектральной Спирали,
приходивших на рынок в Бомбасино, были и те, кто принял причастие Энеи.
Они пили с солдатами вино, преломляли с ними хлеб, навещали павших духом
христиан, рассказывали свои истории и предлагали причастие. И многие
причастие принимали.
Разумеется, я смог охватить лишь тончайший срез событий,
происходивших на сотнях планет Священной Империи в ту самую последнюю и
самую печальную мою ночь на Тянь-Шане. Конечно, я тогда даже и не
догадывался о том, что творится во Вселенной, но если б и догадывался -
если бы обладал должным опытом и самодисциплиной - мне все равно было бы
на все наплевать.
Энея любила другого! Они обвенчаны. Наверное, она и сейчас
замужем... Она ведь не упоминала ни о разводе, ни о смерти мужа. У нее
был ребенок.
Не знаю, как я не сорвался в пропасть в те безумные часы на
обледеневшем гребне, но все-таки я не сорвался. Мало-помалу опомнившись,
я прошел обратно и спустился по веревкам, чтобы успеть к Энее до
рассвета.
Я любил ее, и ближе у меня никого не было. Я бы жизни не пожалел
ради нее.
Возможность доказать это выпала мне в тот же день. Это явилось
результатом многих событий, разыгравшихся вскоре после моего возвращения
в Храм-Парящий-в-Воздухе и нашего отправления на восток.
Чуть ли не с первыми лучами рассвета в дацане близ Фаллоса Шивы,
превращенного в христианский анклав, Джон Доменико кардинал Мустафа,
адмирал Марджет Ву, отец Фаррелл, архиепископ Брек, отец Леблан,
Радаманта Немез и двое ее клонов собрались на совет. Точнее, на совет
собрались люди, а Немез со своими братцем и сестрицей молча сидели у
окна, глядя на тучи, клубящиеся над Выдровым озером.
- Так вы уверены, что с мятежным "Рафаилом" покончено? - спросил
Великий Инквизитор.
- Абсолютно уверена, - ответила адмирал Ву. - Хоть он и уничтожил
семь наших линейных кораблей класса "архангел". - Она покачала головой.
- Де Сойя был блестящим тактиком. Воистину Лукавый не прогадал, обратив
его в своего пособника.
Отец Фаррелл перегнулся через бонсай-бамбуковый стол:
- Какова вероятность того, что де Сойя или кто-нибудь из его
экипажа остался в живых?
- Бой шел на низкой орбите, - пожала плечами адмирал Ву. - В
атмосферу обрушились тысячи обломков. Из наших не выжил никто: во всяком
случае, аварийных маяков мы не обнаружили. Если кто из людей де Сойи и
сумел ускользнуть, то скорее всего его следует искать в ядовитом океане.
- И все же... - начал архиепископ Брек - человек тихий, осторожный
и весьма скрытный.
- Ваше преосвященство, - устало перебила Ву, обращаясь к Бреку, но
глядя на Мустафу, - мы можем выяснить это однозначно, если вы позволите
запустить в атмосферу катера, скиммеры и транспортники.
Брек моргнул. Кардинал Мустафа покачал головой:
- Нет, нам приказано не демонстрировать здесь военного присутствия,
пока не поступит приказ Ватикана перейти к финальной стадии захвата
девочки.
- После вчерашнего фейерверка этот приказ звучит несколько нелепо,
- усмехнулась с нескрываемой горечью Ву. - Наше военное присутствие
выглядело весьма впечатляюще.
- Весьма, - согласился отец Леблан. - Ни разу не видел ничего
подобного.
- Ваше преосвященство, - продолжала адмирал Ву, - у жителей этой
планеты нет ни энергетического оружия, ни детекторов двигателей
Хоукинга, ни орбитальной обороны, ни гравидетекторов... дьявол, да
насколько мы можем судить, у них нет даже радаров и самых примитивных
средств связи. Мы можем запустить в атмосферу все, что угодно, и никто
об этом не узнает.
- Нет! - решительно перебил ее кардинал Мустафа. - Ватиканский
авизо должен прибыть с минуты на минуту. Он принесет приказ арестовать
источник инфекции, именуемый Энея. И мы в первую очередь должны
выполнить этот приказ.
Отец Фаррелл потер свои впалые щеки.
- Сегодня утром регент Токра вызвал меня по спецсвязи. Похоже, их
чудо-ребенок далай-лама куда-то исчез...
Брек и Леблан удивленно уставились на него.
- Это не важно, - невозмутимо сказал Великий Инквизитор. - Сейчас
важно одно: получить "добро" на завершение операции и арест Энеи. - Он
повернулся к адмиралу Ву. - И настрого прикажите вашим швейцарским
гвардейцам и морским пехотинцам не причинять девушке никакого вреда.
Ву устало кивнула. Ей неустанно повторяли это уже не один месяц.
- А как по-вашему, когда придет приказ? - поинтересовалась она у
кардинала.
Радаманта Немез и оба клона встали и направились к двери.
- Время ожидания истекло, - произнесла Немез. На ее тонких губах
играла легкая улыбка. - Мы принесем вам голову Энеи.
Кардинал Мустафа вскочил с кресла.
- На место! - рявкнул Великий Инквизитор. - Вам не было приказано
двигаться!
Все так же улыбаясь, Немез молча повернулась к выходу.
Священнослужители закричали. Архиепископ Жан-Даниель Брек осенил
себя крестным знамением. Адмирал Ву выхватила игломет.
Дальнейшее произошло слишком быстро. Воздух заколебался. Немез,
Скилла и Бриарей, мгновение назад стоявшие у дверей, в восьми метрах от
стола, исчезли, а среди облаченных в черное и красное фигур появились
три сверкающие хромированные статуи.
Адмирал Марджет Ву не успела поднять игломет - Скилла опередила ее.
Взмах серебристой ладони - и голова адмирала покатилась по
отполированной столешнице. Обезглавленное тело постояло еще пару секунд,
затем какой-то случайный нервный импульс заставил пальцы правой руки
сжаться, и оружие выстрелило, обратив ножки массивного стола в мелкую
щепу.
Отец Леблан метнулся между Бриареем и архиепископом Бреком.
Мелькнула размытая серебристая фигура - и отец Леблан упал замертво.
Брек, выронив очки, бросился к выходу. В тот же миг Бриарей исчез, и
воздух с хлопком заполнил образовавшийся вакуум. Из соседней комнаты
донесся крик и тут же оборвался.
Кардинал Мустафа попятился от Радаманты Немез. Она неумолимо
наступала. Трепещущее защитное поле вокруг Немез угасло, облик ее не
стал более человечным.
- Будь ты проклята, мерзкая тварь, - прошептал кардинал. - Делай
свое дело, я не боюсь смерти.
- Не сомневаюсь, ваше преосвященство. - Немез приподняла бровь. -
Но, боюсь, вы измените свое мнение, если я скажу вам, что мы швырнем эти
тела... и эту голову, - она указала на голову Марджет Ву, остекленевшим
взором уставившуюся в пространство, - в кислотный океан, исключив всякую
возможность воскрешения.
Кардинал Мустафа уперся спиной в стену и остановился. Немез стояла
всего в двух шагах от него.
- Зачем ты это делаешь? - недрогнувшим голосом спросил кардинал.
Немез пожала плечами:
- В данный момент наши интересы расходятся. Вы готовы. Великий
Инквизитор?
Кардинал Мустафа перекрестился и торопливо прочел покаянную
молитву. Немез улыбнулась, ее правая рука и колено вновь сделались
хромово-блестящими, и шагнула вперед.
Мустафа смотрел на нее в изумлении.
Немез не убила его. Стремительным, неуловимым для глаза движением
она сломала кардиналу левую руку, раздробила правую, пинком сбила его с
ног, на ходу переломав кости, и, вонзив пальцы ему в глаза, ослепила,
остановив движение на волосок от мозга.
Крик боли был оглушительным, но сквозь свой крик Великий Инквизитор
все же расслышал бесстрастный и безжизненный голос Немез:
- Я знаю, что автохирург на катере или на "Джебраиле" способен вас
вылечить. Катер мы уже вызвали, он будет здесь с минуты на минуту. Когда
увидите Папу и его прихлебателей, передайте им: те, кому я подчиняюсь,
не хотят, чтобы девушка осталась в живых. Прошу прощения, но она должна
умереть. И скажите им, чтобы впредь были поосторожнее и не спешили
действовать без согласия [всех] элементов Центра. До свидания, ваше
преосвященство. Надеюсь, хирург "Джебраила" сумеет вырастить вам новые
глаза. То, что мы собираемся сделать, будет достойно вашего внимания.
Мустафа услышал шаги, дверь хлопнула, и воцарилась тишина,
нарушаемая лишь воплем мучительной боли. Лишь через несколько минут он
понял, что это вопит он сам.
Когда я вернулся в Храм-Парящий-в-Воздухе, первые лучи утреннего
солнца уже пытались пробиться сквозь плотный туман. Моросило, воздух был
сырой и холодный.
Энея уже оделась и готова была отправиться в путь. На ней были
утепленный анорак, скалолазное снаряжение и горные ботинки. А.Беттик и
Лхомо Дондруб были экипированы примерно так же, но вдобавок несли на
плечах длинные, тяжелые нейлоновые свертки. Пришли попрощаться Тео,
Рахиль, Дорже Пхамо, далай-лама, Джордж Цзаронг и Джигме Норбу.
Казалось, они совсем пали духом. Энея здорово осунулась: видимо, когда я
ушел, она так и не сомкнула глаз. Да, хороши мы с ней - пара искателей
