Барджазеда было лицо Короналя.
- Увезите его в какой-нибудь город на дальнем севере, - приказал
мнимый Лорд Валентин, - и выпустите его там, пусть идет, куда хочет.
Сон должен был продолжаться, но Валентин почувствовал, что
задыхается, проснулся и обнаружил, что Лизамон вытянула свою бычью руку
поперек его лица. С некоторым усилием он освободился, но сон уже не
вернулся к нему.
Утром он никому не рассказал о своем сне; он решил, что пора начать
хранить ночную информацию про себя, потому что всем будет страшно
прикасаться к делам государства. Он уже второй раз видел во сне, что его
как Короналя вытеснил Доминик Барджазед, а Карабелла несколько недель
видела, что неизвестные враги споили Валентина и украли его личность. Все
эти сны могли быть и фантазией, но Валентин теперь был склонен сомневаться
в этом. Слишком крепка была их консистенция, слишком часто повторялись
внутренние структуры.
А если Барджазед носит теперь звездную корону? Что тогда?
Пидрудский Валентин пожал бы плечами, сказав: какое мне дело, кто
верховный правитель? Но Валентин, плывший сейчас из Кинтора в Вирф,
смотрел на вещи более рассудительно. В этом мире был баланс власти,
поддерживаемый в течение многих тысячелетий, начиная с времен Лорда
Стиамота, а то и раньше, с каких-нибудь забытых ныне правителей Маджипура
в первые столетия после поселения. И в этой системе недоступный Понтификс
правил посредством сильного и динамического Короналя, выбранного им,
самим, лица, известного как Короля Снов, который исполнял приказы
правительства и наказывал нарушителей закона, входя в мозг спящих, и Леди
Острова, матери Короналя, распространяющей любовь и мудрость. Это была
мощная система, иначе она не длилась бы тысячелетиями; при ней Маджипур
был счастливой и процветающей планетой, подвластной, конечно, хрупкости
плоти и капризам природы, но, в основном свободной от конфликтов и
страданий. А что, если Барджазед королевской крови, столкнувший законного
конституционного Короналя, вмешается в этот предписанный Божеством
порядок? Какой вред будет нанесен общественному здоровью, общественному
спокойствию?
А что скажут о павшем Коронале, который покорился судьбе и оставил
узурпатора безнаказанным? Это отречение, а было ли когда-нибудь в истории
Маджипура, чтобы Корональ отрекся? Не станет ли он, Валентин, таким
образом, сообщником Доминика Барджазеда в нарушении порядка?
Его последние колебания исчезли.
Валентину-жонглеру казалось смешным и странным, когда к нему пришли
первые намеки на то, что он истинный Лорд Валентин Корональ. Тогда это
казалось абсурдом, фарсом. Теперь - нет. Текстура его снов придала им вес
достоверности. Случалась чудовищная вещь. До него только теперь дошел
полный смысл этого. И его задачей было исправить все без дальнейших
колебаний.
Но как? Идти на Гору в костюме жонглера и требовать Горный Замок?
Он спокойно провел утро, не намекнув никому о своих мыслях. По
большей части он стоял у поручней, глядя на далекий берег. Безмерность
реки превосходила его понимание: в некоторых местах она была так широка,
что земли не было видно, а в других, там, где Валентин видел берег, он
оказывался островом, тоже огромным, а между островом и берегом реки были
целые мили воды. Течение было быстрое, и большое речное судно легко
неслось к востоку.
День был ясный, вода рябила и сверкала на солнце, но после полудня
пошел легкий дождь. Затем он усилился, и жонглерам пришлось отменить
второе представление, к великому неудовольствию Залзана Кавола. Все
сгрудились под крышей.
В эту ночь Валентин постарался лечь рядом с Карабеллой, а Лизамон
оставить соревноваться в храпе со скандарами. Он жадно ожидал новых
разоблачающих снов, но то, что он видел, было бесполезным - обычные
бесформенные обрывки фантазии и хаоса, безымянные улицы, незнакомые лица,
яркий свет и кричащие цвета, абсурдные споры, бессвязные разговоры,
несфокусированные образы, а утром судно пристало в порт Вирф на южном
берегу реки.
11
- Провинция метаморфов - сказал Стифон Делиамбер, - называется
Пьюрифайн, от имени, которым зовут себя метаморфы на своем языке -
пьюривары. На севере она граничит с предместьем Вирфа, на западе с Откосом
Велатиса, на юге с горной цепью Гонгар, а на востоке с рекой Стейч,
главным притоком Зимра. Я хорошо представляю себе каждую из этих границ,
хотя никогда не бывал в самом Пьюрифайне. Попасть туда трудно, потому что
Откос Велатиса - стена в милю высотой и в триста миль длиной. Гонгары
трудны, и там частые грозы, Стейч - дикая, неуправляемая река с множеством
быстрин и водоворотов. Единственный рациональный путь - через Вирф и
Ворота Пьюрифайна.
Теперь жонглеры были всего в нескольких милях от этого входа и
стремились как можно скорее оставить за собой скучный торговый город Вирф.
Дождь был не сильный, но надоедливый и продолжался все утро. Побережье не
представляло интереса - песчаная почва и густые заросли карликовых
деревьев с бледно-зеленой корой и узкими дрожащими листьями. В фургоне
почти не разговаривали. Слит, казалось, погрузился в размышления.
Карабелла в центре кабины жонглировала тремя красными мячами, скандары, те
кто не вел фургон, занялись какой-то хитрой игрой костяными палочками и
связками усов дроля. Шанамир дремал, Виноркис уткнулся в свой журнал,
Делиамбер поддерживал себя небольшими чарами с помощью крошечных свечей и
других колдовских штук, а Лизамон Холтен, чтобы не мокнуть под дождем,
впрягла свое животное к тем, что тянули фургон, а сама храпела теперь, как
морской дракон, время от времени просыпаясь, чтобы глотнуть дешевого
серого вина, купленного ею в Вирфе.
Валентин сидел в углу у окна и думал о Замковой Горе. Интересно, на
что она похожа, эта гора в тридцать миль высотой? Единственная каменная
колонна, поднимающаяся, как колоссальная башня, в темную ночь космоса?
Если откос Велатиса в милю высотой был, по словам Делиамбера, неприступной
стеной, какой же барьер представляет башня в тридцать раз выше? Какую тень
отбрасывает Гора, когда всходит солнце? Темные полосы бегут по всему
Алханролу? А как же города на ее величественных склонах получают тепло и
воздух для дыхания? Валентин слышал, что какие-то машины древних
вырабатывают тепло и свет и свежий воздух, чудесные машины давно забытой
технологической эры, бывшей тысячелетия назад, когда ремесла, привезенные
с Земли, были широко распространены здесь. Но он не понимал, как работают
такие машины, как не понимал и того, какие силы действуют на инструменты
памяти его собственного мозга, чтобы сказать ему: эта женщина - Карабелла,
а тот мужчина - Слит. Он думал также и о высочайших областях Замковой
Горы, о здании в сорок тысяч комнат на ее вершине, теперь Замке Лорда
Валентина, а не так давно - Замке Лорда Вориакса, Замок Лорда Валентина!
Существует ли это место реально, или и Замок, и Гора - сказки, выдумка?
Замок Лорда Валентина! Он представил себе его на вершине горы - яркий
мазок цвета всего в несколько молекул толщиной, каким он, вероятно,
кажется по сравнению с этой немыслимой величины горой, мазок, неправильной
формы на боку вершины, сотни комнат в одну сторону, сотни по другую,
грозди громадных комнат растянулись, как псевдоподии, над ними внутренние
дворики и галереи. И в самой глубине - Корональ во всем своем величии,
чернобородый Лорд Валентин. Хотя, правда, сейчас Корональ там отсутствует,
он, вероятно, все еще объезжает свое королевство. И я, думал Валентин, жил
когда-то на этой Горе? Жил в Замке? Что я делал, когда был Короналем,
каковы были мои обязанности? Все было непостижимо, и все же в нем крепло
убеждение, а в призрачных обрывках памяти, проносящихся через его мозг,
появились плотность и субстанция. Он знал теперь, что родился не Ни-мойе у
реки, как говорили вложенные в него мнимые воспоминания, а в одном из
Пятидесяти Городов расположенных высоко на Горе, почти у границы самого
Замка, и что он воспитывался в королевской касте, среди тех, из кого
выбирали принцев, что его детство и юность были привилегированные и
приятные.
Он все еще не мог вспомнить своего отца, который наверняка был
принцем королевства, а о матери помнил только, что у нее были черные
волосы и смуглая кожа, как и у него самого когда-то, и - память вдруг
пробилась из ниоткуда - однажды она долго целовала его и плакала, а потом
сказала, что вместо утонувшего Лорда Малибора Короналем выбрали Вориакса,
и теперь она должна стать Леди Острова. Правда ли это, или он вообразил
это себе сейчас? Ему должно быть, подумал Валентин, подсчитывая двадцать
два года, когда к власти пришел Вориакс. Могла ли мать вообще целовать
его? Могла ли плакать, становясь Леди? Скорее она должна бы радоваться,
что она и ее старший сын станут правителями Маджипура. Плакала и
радовалась одновременно - возможно, и так. Валентин покачал головой.
Сильные сцены, исторические моменты - найдет ли он когда-нибудь доступ к
ним, или все так и останется под запретом, наложенным на него теми, кто
украл его прошлое?
Вдалеке прогремел страшный взрыв, глухой подземный удар, привлекший
внимание всех, кто был в фургоне. Он продолжался несколько минут, а затем
постепенно затих.
- Что это? - вскричал Слит, выхватывая из стойки энергомет.
- Тихо, тихо, - сказал Делиамбер. - Это звук Пьюрифайнского фонтана.
Мы приближаемся к границе.
- Что за фонтан? - спросил Валентин.
- Подожди и увидишь.
Через несколько минут фургон остановился. Залзан Кавол повернулся на
водительском сидении и крикнул:
- Где вруон? Эй, колдун, дорога заблокирована!
- Мы в Воротах Пьюрифайна, - сказал Делиамбер.
Дорогу перегораживала баррикада из блестящих желтых каменных колод,
оплетенных яркой изумрудной веревкой: слева был сторожевой пост, где
находились два хьорта в серой с зеленым официальной форме. Они приказали
всем выйти из фургона под дождь, хотя сами стояли под навесом.
- Куда? - спросили они.
- В Илиривойн, участвовать в фестивале Изменяющих Форму. Мы жонглеры,
- ответил Залзан Кавол.
- Есть разрешение войти в провинцию Пьюрифайн? - спросил один из них.
- Такого разрешения никогда не требовалось, - сказал Делиамбер.
- Больно самоуверенно говоришь, вруон. По указу Лорда Валентина
Короналя, изданному больше месяца назад, никто из граждан Маджипура не
может входить на территорию метаморфов, иначе как по законному делу.
- У нас законное дело, - возразил Залзан Кавол.
- Тогда вы должны иметь разрешение.
- Но мы не знали, что оно нужно! - протестовал скандар.
Хьортам это было безразлично. Они, похоже, готовы были заняться
другими делами.
Залзан Кавол глянул на Виноркиса, как бы надеясь, что тот сможет
повлиять на своих собратьев, но хьорт только пожал плечами. Тогда Залзан
Кавол посмотрел на Делиамбера и сказал:
- Колдун, в твои обязанности входит предупреждение о таких вещах.
Вруон пожал плечами.
- Даже колдуны не могут знать об изменениях в законе, особенно когда
они путешествуют по заповедным лесам и прочим отдаленным местам.
- Что же нам делать? Вернуться в Вирф?
Это идея, казалось, зажгла радостную вспышку в глазах Слита. Отсрочка
этой метаморфской авантюры! Но Залзан Кавол начал злиться. Лизамон Холтен
потянулась к своему вибрационному мечу. Валентин застыл, заметив это и
