невозможно. Может быть, в Пилиплоке я сумею устроить себе переезд через
море. Могу ли я ехать с вами.
- Конечно.
- Но у меня нет денег.
- Понятно, - сказал Валентин. - Но это не имеет значения.
Фургон быстро ехал через ночь. Никто не спал, разве что ненадолго
задремывал. Снова пошел дождь. В темноте леса опасности могли подстерегать
со всех сторон, но, как ни странно, легче было, что в темноте ничего не
видно, а фургон ехал без задержки.
Примерно через час Валентин увидел, что перед ним стоит Виноркис,
тяжело дышит, как пойманная рыба, и весь дрожит.
- Милорд? - тихо сказал он.
Валентин кивнул хьорту.
- Ты расстроен, Виноркис.
- Милорд, могу ли я сказать... я должен сделать страшное признание...
Слит открыл глаза и сурово посмотрел на Виноркиса. Валентин сделал
Слиту знак молчать.
- Милорд, - продолжал Виноркис, замолчал и начал снова: - Милорд, в
Пидруде ко мне пришел человек и сказал: "В такой-то гостинице есть высокий
блондин, иностранец, и мы считаем, что он совершил страшные преступления."
Этот человек предложил мне целый кошелек крон, чтобы я держался поближе к
этому светловолосому иностранцу, куда бы тот ни пошел, и сообщал о его
действиях имперским прокторам каждые несколько дней.
- Шпион? - рявкнул Слит и схватился за кинжал на бедре.
- Кто этот человек, что нанял тебя? - спокойно спросил Валентин.
- Кто-то из службы Короналя, судя по одежде. Имени своего он не
захотел сообщить.
- И ты давал эти рапорты? - снова спросил Валентин.
- Да, милорд, - прошептал Виноркис, глядя в пол. - В каждом городе.
Через некоторое время я с трудом верил, что ты, как мне сказали,
преступник, потому что не вежливый, ласковый, и у тебя добрая душа, но я
взял деньги, и мне давали еще за каждый рапорт...
- Позволь мне тут же убить его, - резко сказал Слит.
- Убийства не будет, - сказал Валентин. - Ни сейчас, ни позже.
- Он опасен, Милорд.
- Нет, теперь уже не опасен.
- Я никогда не доверял ему, - сказал Слит. - И Карабелла, и
Делиамбер. Не потому, что он хьорт, а за его вечные хитрости, намеки,
слежку, за его вопросы, за то, что он отовсюду тянул информацию.
- Я очень прошу простить меня, - сказал Виноркис. - Я же не знал,
кого предаю, Милорд.
- И ты веришь ему? - спросил Слит.
- Да, - ответил Валентин. - Почему бы и нет? Он не знал, кто я, я и
сам не знал этого. Ему велели следить за блондином и информировать
правительство. Что плохого он сделал? Он думал, что служит Короналю. За
его лояльность нельзя платить кинжалом, Слит.
- Милорд, ты иной раз бываешь чересчур наивным, - сказал Слит.
- Наверное, да. Но не в данном случае. Мы многое выиграем, против
него, и ничего не выиграем, если убьем его. - Он повернулся к хьорту: - Я
прощаю тебя, Виноркис. Прошу только, чтобы ты был так же предан истинному
Короналю, как был по отношению к фальшивому.
- Клянусь, Милорд.
- Иди спать и не бойся.
Виноркис сделал знак горящей звезды попятился и сел в средней части
кабины рядом с двумя скандарами.
- Все-таки это неразумно, Милорд. А если он будет продолжать шпионить
за тобой? - сказал Слит.
- Кому доносить в этих джунглях?
- А когда мы выйдем из джунглей?
- Я думаю, что ему можно верить, - сказал Валентин. - Я понимаю, что
это признание могла быть двойной хитростью, усыпляющей любые наши
подозрения. Я не так наивен, как ты думаешь, Слит. Поручаю тебе
приглядывать за ним, когда мы снова попадем в цивилизованные места. Но я
думаю, ты сам признаешь, что его раскаяние искренне. Я сделаю его полезным
для нас.
- Как, милорд?
- Шпион может привести к другим шпионам. Пусть Виноркис поддерживает
контакты с имперскими агентами, а?
Слит оскалился.
- Я понял, что ты имеешь ввиду, милорд.
Валентин улыбнулся, и они замолчали.
Да, думал Валентин, ужас и раскаяние Виноркиса были искренними. И
дали многое, что Валентину надо было знать. Ведь если Корональ платит
большие деньги за слежку за каким-то бродягой от Пидруда до Илиривойна,
так ли незначителен этот бродяга? Но, самое главное, исповедь Виноркиса
подтверждала все, что Валентин узнал о себе. Вполне понятно, что, если для
пересадки его из одного тела в другое использовалась новая и недостаточно
проверенная техника заговорщики не знали, насколько постоянным будет
опустошение мозга, и вряд ли рискнули бы пустить Короналя бродить по
стране без наблюдения. Значит, рядом был шпион, И, вероятно, не один, и
была угроза немедленных действий, если до узурпатора дойдут сведения, что
к Валентину возвращается память. Интересно бы знать, насколько тщательно
имперские силы выслеживают его и где именно на его пути в Алханрол они
вмешаются.
За окнами фургона стоял ночной мрак. Делиамбер и Лизамон бесконечно
совещались с Залзаном Каволом насчет дороги. Второе большое поселение
метаморфов - Авандройн - находилось где-то к юго-востоку от Илиривойна, в
ущелье между двумя большими горами, и дорога, по которой они ехали,
похоже, вела туда. Конечно, вряд ли было разумно лезть в другой
метаморфский город. Туда уже наверняка дошел слух об освобождении
пленников и об отъезде фургона. И еще опаснее было ехать назад, к
Пьюрифайнскому Фонтану.
Валентин не спал, сотню раз возобновлял в памяти пантомиму
метаморфов. Она походила на сон, но не была сном, Валентин стоял
достаточно близко, чтобы дотронуться до своего двойника, и отчетливо видел
быстрые смены лица. метаморфы знали истину лучше, чем он сам. Может, они
читают мысли, как иногда Делиамбер? Что они чувствовали, зная, что между
ними свергнутый Корональ? Конечно, не страх и благоговение: Коронали для
них ничего не значили, были всего лишь символом их падения тысячи лет
назад. наверное, им было даже смешно, что наследник Лорда Стиамота бросает
дубинки на их фестивале и забавляет их всякими трюками. Корональ не в
роскошном Горном Замке, а в из собственном грязном поселке! Как странно, -
думал Валентин. Как похоже на сон.
15
К утру показались громадные горы с широким перевалом между ними.
Авандройн видимо, недалеко. Залзан Кавол с уважением, которого никогда не
показывал раньше, подошел посовещаться с Валентином: остаться в лесу на
весь день, а ночью попытаться миновать Авандройн, или рискнуть пройти
днем?
Валентин не привык к лидерству. Он задумался, пытаясь выглядеть
дальновидным и рассудительным.
- Если мы поедем днем, мы слишком бросимся в глаза. Если же мы
потратим весь день, отсиживаясь здесь, мы им дадим время подготовиться к
нападению.
- Ночью, - сказал Слит, - в Илиривойне снова фестиваль, и здесь,
наверное тоже. Пока они развлекаются, мы можем проскользнуть мимо них, а
днем у нас не будет ни одного шанса.
- Я согласна, - сказал Лизамон.
Валентин оглядел всех.
- Карабелла?
- Если мы будем ждать, мы дадим время жителям Илиривойна хватать нас.
Я за то чтобы ехать сейчас.
- Делиамбер?
Вруон деликатно сложил вместе кончики щупалец.
- Ехать. Вокруг Авандройна и назад к Вирфу. Там, конечно, есть вторая
дорога из Авандройна к Фонтану.
- Да, - сказал Валентин, - я согласен с Карабеллой и Делиамбером. А
как ты?
Залзан Кавол нахмурился.
- Я бы сказал, пусть колдун заставит наш фургон лететь и доставит нас
к ночи в Ни-мойи. Или же - продолжать путь, не ожидая.
- Да будет так, - заключил Валентин словно это было его единоличным
решением. Когда подойдем к Авандройну, пошлем разведчиков найти обходную
дорогу.
И они поехали. Дождь на некоторое время прекратился, а когда пошел
снова, то был уже не дождем, а тропическим ливнем. Тяжелая канонада капель
со злобной силой стучала по крыше фургона. Валентин приветствовал этот
дождь: может метаморфы будут сидеть по домам и не заметят их.
Вот уже показались окраины города, разбросанные плетеные хижины.
Дорога все более разветвлялась. Каждый раз Делиамберу предлагалось
угадывать, куда свернуть, и в конце концов они поняли, что совсем близки к
Авандройну... Лизамон и Слит поехали на разведку и через час вернулись с
хорошими вестями; одна из двух дорог ведет прямо к центру Авандройна, где
полным ходом идут приготовления к фестивалю, а другая через север обходит
весь город и идет какое-то подобие фермерского округа на дальние склоны
гор.
Они выбрали северную дорогу и без всяких инцидентов миновали район
Авандройна.
Ближе к вечеру они спустились по горному проходу на широкую, густо
заросшую лесом равнину, темную, пробитую дождем, которая отмечала западный
периметр метаморфской территории. Залзан Кавол гнал фургон вперед,
останавливаясь лишь по настойчивому требованию Шанамира, утверждавшего,
что животным необходим отдых и корм. Хотя они и были искусственного
происхождения и практически неутомимы, все же они были живыми существами и
время от времени нуждались в отдыхе. Скандар соглашался неохотно: у него,
казалось, была навязчивая идея как можно дальше отъехать от Пьюрифайна.
Уже ближе к вечеру, когда они ехали под дождем по грубой, неровной
местности, внезапно пришла беда.
Валентин сидел в средней части кабины с Делиамбером и Карабеллой.
Хейрод Кавол и Гейбор Херн правили, остальные спали. Впереди послышался
грохот и треск, и фургон резко остановился.
- Дерево упало! - крикнул Хейрод. - Дорога перегорожена!
- Залзан Кавол пробормотал проклятие и тычком разбудил Лизамон.
Валентин ничего не видел впереди, кроме зелени: крона какого-то лесного
гиганта целиком заблокировала дорогу. Нужны были часы, а то и дни, чтобы
ее очистить. Скандары с энергометами на плечах вышли в разведку. Валентин
пошел за ними. Быстро стемнело. Дул порывистый ветер, и струи дождя
неслись почти горизонтально, прямо в лицо.
- Примемся за работу, - проворчал Залзан Кавол, с досадой покачивая
головой. - Тилкар, начинай рубить отсюда! Рогон, большие боковые ветви!
Ирфон...
- Можно сделать быстрее, - посоветовал Валентин. - Вернемся и поищем
другой развилок дороги.
Идея удивила Залзана Кавола, словно скандар в жизни не додумался бы
до такого решения. Он помялся.
- Да, - сказал он, - это имеет смысл. Если мы...
Второе дерево, еще больше первого упало на землю в сотне ярдов от
них. Фургон оказался в западне.
Валентин первым сообразил, что сейчас случится.
- Все в фургон! Засада! - закричал он и бросился к открытой двери.
Но было уже поздно. Из темноты леса выскочила толпа метаморфов и
молча врезалась в них. Залзан Кавол испустил яростный вопль и открыл огонь
из энергомета. Два метаморфа упали, страшно обгоревшие. Но в это время
Хейрод Кавол приглушенно вскрикнул и упал: боевое копье пронзило его шею.
Тилкар, пораженный в грудь, тоже упал.
Задняя часть фургона внезапно вспыхнула. Те, кто был внутри, поспешно
выскочили. Впереди была Лизамон с поднятым вибромечом. На Валентина напал
метаморф с его же собственным лицом, Валентин пинком отшвырнул его,
повернулся и ударил другого своим единственным оружием - ножом. Как это
было странно - нанести рану! Он с какой-то жуткой очарованностью смотрел,
как полилась жидкость бронзового оттенка.
Метаморф-Валентин напал снова, нацелившись когтями в глаза Валентина.
Валентин увернулся, изогнулся, ударил. Лезвие вошло глубоко, и метаморф
качнулся назад, хватаясь за грудь. Валентин затрепетал в шоке, но только
за ним, тут же повернулся к следующему метаморфу.
Сражаться и убивать было для него новым делом, и он выполнял его,
