ошибкой в пять сотых процента при определении количественного содержания
ниобия. Двенадцатый номер даже не был упомянут, если не считать фразы
"...а остальные участники..."
Джордж протолкался к служебному выходу и обнаружил, что здесь уже
собралось множество людей - плачущие (кто от радости, кто от горя) родс-
твенники, репортеры, намеренные взять интервью у победителей, земляки,
охотники за автографами, любители рекламы и просто любопытные. Были
здесь и девушки, надеявшиеся обратить на себя внимание победителя, кото-
рый почти наверняка отправится на Новик) (а может быть, и потерпевшего
поражение, который нуждается в утешении и имеет деньги, чтобы позволить
себе такую роскошь).
Джордж остановился в сторонке. Он не увидел ни одного знакомого ли-
ца. Сан-Франциско был так далеко от их родного города, что вряд ли Трев
приехал сюда в сопровождении близких, которые теперь печально поджидали
бы его у двери.
Смущенно улыбаясь и кланяясь в ответ на приветствия, появились
участники соревнования. Полицейские сдерживали толпу, освобождая им про-
ход. Каждый из набравших большое количество очков увлекал за собой часть
людей, подобно магниту, двигающемуся по кучке железных опилок.
Когда вышел Тревельян, у входа уже почти никого не было. (Джордж ре-
шил, что он долго выжидал этой минуты.) В его сурово сжатых губах была
сигарета. Глядя в землю, он повернулся, чтобы уйти.
Это было первое напоминание о родном доме за без малого полтора го-
да, которые показались Джорджу в десять раз дольше. И он даже удивился,
что Тревельян нисколько не постарел и остался все тем же Тревом, каким
он видел его в последний раз.
Джордж рванулся вперед.
- Трев!
Тревельян в изумлении обернулся. Он с недоумением взглянул на Джорд-
жа и сразу же протянул ему руку.
- Джордж Плейтен! Вот черт...
Появившееся на его лице радостное выражение тут же угасло, а рука
опустилась, прежде чем Джордж успел пожать ее.
- Ты был там? - Тревельян мотнул головой в сторону зала.
- Был.
- Чтобы посмотреть на меня?
- Да.
- Я не слишком блеснул, а?
Он бросил сигарету, раздавил ее ногой, глядя в сторону улицы, где
медленно рассасывавшаяся толпа окружала скиммеры и уже стояли новые оче-
реди желающих попасть на следующие состязания.
- Ну и что? - угрюмо буркнул Тревельян. - Я проиграл всего во второй
раз. А после сегодняшнего Новия может катиться ко всем чертям. Есть пла-
неты, которые просто вцепятся в меня... Но послушай-ка, ведь я не видел
тебя со Дня образования. Где ты пропадал? Твои родные сказали, что ты
уехал по специальному заданию, но ничего не объяснили подробно. И ты ни
разу мне не написал. А мог бы.
- Да, пожалуй, - неловко произнес Джордж. - Но я пришел сказать, как
мне жаль, что сейчас все так обернулось.
- Не жалей, - возразил Тревельян. - Я ведь уже говорил тебе, что Но-
вия может убираться к черту... Да я мог бы знать заранее! Все только и
говорили, что использован будет прибор Бимена. Никто и не сомневался. А
в проклятых лентах, которыми меня зарядили, был предусмотрен спектрограф
Хенслера! Кто же теперь пользуется Хенслером? Разве что планеты вроде
Гомона, если их вообще можно назвать планетами. Ловко это было подстрое-
но, а?
- Но ты ведь можешь подать жалобу в...
- Не будь дураком. Мне скажут, что мой мозг лучше всего подходил для
Хенслера. Пойди поспорь. Да и вообще мне не везло. Ты заметил, что мне
одному пришлось послать за запасной частью?
- Но потраченное на это время вычиталось?
- Конечно! Только я, когда заметил, что среди запасных частей нет
зажима, подумал, что напутал, и не сразу потребовал его. Это-то время не
вычиталось! А будь у меня микроспектрограф Хенслера, я бы знал, что не
ошибаюсь. Где мне было тягаться с ними? Первое место занял житель СанФ-
ранциско, и следующие три - тоже. А пятое занял парень из Лос-Анджелеса.
Они получили образование с лент, которыми снабжают большие города. С са-
мых лучших, которые только есть. Там и спектрограф Бимена и все, что хо-
чешь! Куда же мне было до них! Я отправился в такую даль потому, что
только эту Олимпиаду по моей профессии заказала Новия, и с тем же успе-
хом мог бы остаться дома. Я заранее знал, что так получится! Но теперь
все. На Новии космос клином не сошелся. Из всех проклятых...
Он говорил это не для Джорджа. Он вообще ни к кому не обращался.
Джордж понял, что он просто отводит душу.
- Если ты заранее знал, что вам дадут спектрограф Бимена, разве ты
не мог ознакомиться с ним? - спросил Джордж.
- Я же говорю тебе, что его не было в моих лентах.
- Ты мог почитать... книги.
Тревельян вдруг так пронзительно взглянул на него, что он еле выго-
ворил последнее слово.
- Ты что, смеешься? - сказал Тревельян. - Остришь? Неужели ты дума-
ешь, что, прочитав какую-то книгу, я запомню достаточно, чтобы сравнять-
ся с теми, кто действительно знает?
- Я считал...
- А ты попробуй. Попробуй... Кстати, а ты какую получил профессию? -
вдруг злобно спросил Тревельян.
- Видишь ли...
- Ну, выкладывай. Раз уже ты тут передо мной строишь такого умника,
давай-ка посмотрим, кем стал ты. Раз ты все еще на Земле, значит, ты не
программист и твое специальное задание не такое уж важное.
- Послушай, Трев, - сказал Джордж, - я опаздываю на свидание... Он
попятился, пытаясь улыбнуться.
- Нет, ты не уйдешь. - Тревельян в бешенстве бросился к Джорджу и
вцепился в его пиджак. - Отвечай! Почему ты боишься сказать мне? Кто ты
такой? Ты мне тычешь в нос мое поражение, а сам? Это у тебя не выйдет,
слышишь?
Он неистово тряс Джорджа, тот вырывался. Так, отчаянно борясь и чуть
не падая, они двигались через зал, но тут Джордж услышал глас Рока - су-
ровый голос полицейского:
- Довольно! Довольно! Прекратите это! Сердце Джорджа мучительно сжа-
лось и превратилось в кусок свинца. Сейчас полицейский спросит их имена
и потребует удостоверения личности, а у Джорджа нет никаких документов.
После первых же вопросов выяснится, что у него нет и профессии. А Тре-
вельян, озлобленный своей неудачей, конечно, поспешит рассказать об этом
всем знакомым в родном городке, чтобы утешить собственное уязвленное са-
молюбие.
Этого Джордж не мог вынести. Он вырвался и бросился было бежать, но
ему на плечо легла тяжелая рука полицейского.
- Эй, постойте. Покажите-ка ваше удостоверение. Тревельян шарил в
карманах и говорил отрывисто и зло:
- Я Арманд Тревельян, металлург по цветным-металлам. Я участвовал в
Олимпиаде. А вот его проверьте хорошенько, сержант.
Джордж стоял перед ними, не в силах вымолвить ни слова. Губы его пе-
ресохли, горло сжалось. Вдруг раздался еще один голос, спокойный и веж-
ливый:
- Можно вас на минутку, сержант? Полицейский шагнул назад.
- Что вам угодно, сэр?
- Этот молодой человек - мой гость. Что случилось? Джордж оглянулся
вне себя от изумления. Это был тот самый седой мужчина, который сидел
рядом с ним на Олимпиаде. Седой добродушно кивнул Джорджу. Его гость? Он
что, сошел с ума?
- Эти двое затеяли драку, сэр, - объяснил полицейский.
- Вы предъявляете им какое-нибудь обвинение? Нанесен ущерб?
- Нет, сэр.
- В таком случае всю ответственность я беру на себя. Он показал по-
лицейскому небольшую карточку, и тот сразу отступил.
- Постойте... - возмущенно начал Тревельян, но полицейский свирепо
перебил его:
- Ну? У вас есть какие-нибудь претензии?
- Я только...
- Проходите! И вы тоже... Расходитесь, расходитесь! И собравшаяся
вокруг толпа начала с неохотой расходиться.
Джордж покорно пошел с Седым к скиммеру, но тут решительно остано-
вился.
- Благодарю вас, - сказал он, - но ведь я не ваш гость. (Может быть,
по нелепой случайности его приняли за кого-то другого?) Но Седой улыб-
нулся и сказал:
- Теперь вы уже мой гость. Разрешите представиться. Я - Ладислас
Индженеску, дипломированный историк.
- Но...
- С вами ничего дурного не случится, уверяю вас. Я ведь просто хотел
избавить вас от неприятного разговора с полицейским.
- А почему?
- Вы хотите знать причину? Ну, ведь мы с вами, так сказать, почетные
земляки. Мы же дружно болели за одного человека. А земляки должны дер-
жаться друг друга, даже если они только почетные земляки. Не правда ли?
И Джордж, не доверяя ни Индженеску, ни самому себе, все-таки вошел в
скиммер. Они поднялись в воздух, прежде чем он успел передумать.
"Это, наверное, важная птица, - вдруг сообразил он. - Полицейский
говорил с ним очень почтительно".
Только теперь он вспомнил, что приехал в Сан-Франциско вовсе не ради
Тревельяна, а с целью найти достаточно влиятельного человека, который
мог бы добиться переоценки его способностей.
А вдруг этот Индженеску именно тот, кто ему нужен? И его даже не
придется искать!
Как знать, не сложилось ли все на редкость удачно... удачно... Но
Джордж напрасно убеждал себя. На душе у него было по-прежнему тревожно.
Во время недолгого полета на скиммере Индженеску поддерживал разго-
вор, любезно указывая на достопримечательности города и рассказывая о
других Олимпиадах, на которых ему доводилось бывать. Джордж слушал его
рассеянно, издавал невнятное хмыканье, когда Индженеску замолкал, а сам
с волнением следил за направлением полета.
Вдруг они поднимутся к отверстию в защитном куполе и покинут город?
Но скиммер снижался, и Джордж тихонько вздохнул с облегчением. В го-
роде он чувствовал себя в большей безопасности.
Скиммер опустился на крышу какого-то отеля, прямо у верхней двери,
и, когда они вышли, Индженеску спросил:
- Вы не откажетесь пообедать со мной в моем номере?
- С удовольствием, - ответил Джордж и улыбнулся вполне искренне.
Время второго завтрака давно прошло, и у него начало сосать под ложеч-
кой.
Они ели молча. Наступили сумерки, и автоматически засветились стены.
("Вот уже почти сутки, как я на свободе", - подумал Джордж.) За кофе
Индженеску наконец заговорил.
- Вы вели себя так, словно подозревали меня в дурных намерениях, -
сказал он.
Джордж покраснел и, поставив чашку, попытался что-то возразить, но
его собеседник рассмеялся и покачал головой.
- Это так. Я внимательно наблюдал за вами с того момента, как впер-
вые вас увидел, и, мне кажется, теперь я знаю о вас очень многое. Джордж
в ужасе приподнялся с места.
- Сядьте, - сказал Индженеску. - Я ведь только хочу помочь вам.
Джордж сел, но в его голове вихрем неслись мысли. Если старик знал, кто
он, то почему он помешал полицейскому? Да и вообще, с какой стати он ре-
шил ему помогать?
- Вам хочется знать, почему я захотел помочь вам? - спросил Индже-
неску. - О, не пугайтесь, я не умею читать мысли. Видите ли, просто моя
профессия позволяет мне по самой незначительной внешней реакции судить о
мыслях человека. Вам это понятно? Джордж отрицательно покачал головой.
- Представьте себе, каким я увидел вас, - сказал Индженеску. - Вы
стояли в очереди, чтобы посмотреть Олимпиаду, но ваши микрореакции не
соответствовали тому, что вы делали. У вас было не то выражение лица, не
те движения рук. Отсюда следовало, что у вас какая-то беда, но, что са-
мое интересное, необычная, не лежащая на поверхности. Быть может, вы са-
ми не сознаете, что с вами, решил я. И, не удержавшись, последовал за
вами, даже сел рядом. После окончания состязания я опять пошел за вами и
подслушал ваш разговор с вашим знакомым. Ну, а уж к этому времени вы
превратились в такой интересный объект для изучения - простите, если это
звучит бессердечно, - что я просто не мог допустить, чтобы вас забрали в
полицию... Скажите же, что вас тревожит?
Джордж мучился, не зная, на что решиться. Если это ловушка, то зачем
нужно действовать таким окольным путем? Ему же действительно нужна по-
