это бесполезно, и отвернулся. Для этих сообщений его персона слишком
ничтожна. Во время Олимпиады только одни новости заслуживают упоминания:
количество очков, набранных победителями, и призы, завоеванные континен-
тами, нациями и городами.
И так будет продолжаться до конца месяца. Очки будут подсчитываться
на душу населения, и каждый город будет изыскивать способ подсчета, ко-
торый дал бы ему возможность занять почетное место.
Его собственный город однажды занял третье место на Олимпиаде элект-
ротехников, третье место во всем штате! В ратуше до сих пор висит мемо-
риальная доска, увековечившая это событие.
Джордж втянул голову в плечи и засунул руки в карманы, но тут же ре-
шил, что так скорее привлечет к себе внимание. Он расслабил мышцы и по-
пытался принять безразличный вид, но от страха не избавился. Теперь он
находился уже в вестибюле, и до сих пор на его плечо не опустилась
властная рука. Наконец он вошел в зал и постарался пробраться как можно
дальше вперед.
Вдруг он заметил рядом Седого и опять почувствовал страх. Он быстро
отвел взгляд и попытался внушить себе, что это вполне естественно. В
конце концов. Седой стоял в очереди прямо за ним.
К тому же Седой, поглядев на него с приветливой вопросительной улыб-
кой, отвернулся. Олимпиада вот-вот должна была начаться. Джордж припод-
нялся, высматривая Тревельяна, и на время забыл обо всем остальном.
Зал был не очень велик и имел форму классического вытянутого овала.
Зрители располагались на двух галереях, опоясывавших зал, а участники
состязания - внизу, в длинном и узком углублении. Приборы были уже уцта-
новлены, а на табло над каждым рабочим местом пока светились только фа-
милии и номера состязающихся. Сами участники были на сцене. Одни читали,
другие разговаривали. Кто-то внимательно разглядывал свои ногти. (Хоро-
ший тон требовал, чтобы они проявляли полное равнодушие к предстоящему
испытанию, пока не будет подан сигнал к началу состязания.)
Джордж просмотрел программу, которая появилась из ручки его кресла,
когда он нажал кнопку, и отыскал фамилию Тревельяна. Она значилась под
номером двенадцать, и, к огорчению Джорджа, место его приятеля находи-
лось в другом конце зала. Он нашел участника под двенадцатым номером:
тот, засунув руки в карманы, стоял спиной к своему прибору и смотрел на
галереи, словно пересчитывал зрителей, но лица его Джордж не видел.
И все-таки он сразу узнал Трева.
Джордж откинулся в кресле. Добьется ли Трев успеха? Из чувства долга
он желал ему самых лучших результатов, однако в глубине его души нарас-
тал бунт. Он, Джордж, человек без профессии, сидит здесь простым зрите-
лем, а Тревельян, дипломированный металлург, специалист по цветным ме-
таллам, участвует в Олимпиаде.
Джордж не знал, выступал ли Тревельян олимпийским соискателем в пер-
вый год после получения профессии. Такие смельчаки находились: либо че-
ловек был очень уверен в себе, либо очень торопился. В этом крылся опре-
деленный риск. Как ни эффективен был процесс обучения, год, проведенный
на Земле после получения образования ("чтобы смазать неразработавшиеся
знания", согласно поговорке), обеспечивал более высокие результаты.
Если Тревельян выступает в состязаниях вторично, он, быть может, не
так уж и преуспел. Джордж со стыдом заметил, что эта мысль ему скорее
приятна.
Он поглядел по сторонам. Почти все места были заняты. Олимпиада со-
берет много зрителей, а значит, участники будут больше нервничать, а мо-
жет быть, и работать с большей энергией - в зависимости от характера.
"Но почему это называется Олимпиадой?" - подумал он вдруг в недоуме-
нии. Он не знал. Почему хлеб называют хлебом? В детстве он как-то спро-
сил отца:
- Папа, а что такое Олимпиада? И отец ответил:
- Олимпиада - значит состязание.
- А когда мы с Коротышкой боремся, это тоже Олимпиада? - поинтересо-
вался Джордж.
- Нет, - ответил Плейтен старший. - Олимпиада - это особенное состя-
зание. Не задавай глупых вопросов. Когда получишь образование, узнаешь
все, что тебе положено знать.
Джордж глубоко вздохнул, вернулся к действительности и уселся пог-
лубже в кресло. Все, что тебе положено знать!
Странно, как хорошо он помнит эти слова! "Когда ты получишь образо-
вание..." Никто никогда не говорил: "Если ты получишь образование..."
Теперь ему казалось, что он всегда задавал глупые вопросы. Как будто
его разум инстинктивно предвидел свою неспособность к образованию и при-
думывал всяческие расспросы, чтобы хоть по обрывкам собрать побольше
знаний.
А в приюте поощряли его любознательность, проповедуя то же, к чему
инстинктивно стремился его разум. Единственный открытый ему путь!
Внезапно он выпрямился. Черт возьми, что это он? Чуть было не попал-
ся на их удочку! Неужели он сдастся только потому, что там перед ним
Трев, получивший образование и участвующий в Олимпиаде? Нет, он не сла-
боумный! Нет!!
И, словно в ответ на этот мысленный вопль протеста, зрители вокруг
зашумели. Все встали.
В ложу, расположенную в самом центре длинной дуги овала, входили лю-
ди, одетые в цвета планеты Павий, и на главном табло над их головами
вспыхнуло слово "Новия".
Новия была планетой класса А с большим населением и высокоразвитой
цивилизацией, быть может самой лучшей во всей Галактике. Каждый землянин
мечтал когда-нибудь поселиться в таком мире, как Новия, или, если ему
это не удастся, увидеть там своих детей. Джордж вспомнил, с какой нас-
тойчивостью стремился к Новии Тревельян, и вот теперь он состязается за
право уехать туда.
Лампы над головами зрителей погасли, потухли и стены. Поток яркого
света хлынул вниз, туда, где находились участники состязания.
Джордж снова попытался рассмотреть Тревельяна. Но тот был слишком
далеко.
- Уважаемые новианские заказчики, уважаемые дамы и господа! - раз-
дался отчетливый, хорошо поставленный голос диктора. - Сейчас начнутся
Олимпийские состязания металлургов, специалистов по цветным металлам. В
состязании принимают участие...
С добросовестной аккуратностью диктор прочитал список, приведенный в
программе. Фамилии, названия городов, откуда прибыли участники, год по-
лучения образования. Зрители встречали каждое имя аплодисментами, и са-
мые громкие доставались на долю жителей Сан-Франциско. Когда очередь
дошла до Тревельяна, Джордж неожиданно для самого себя бешено завопил и
замахал руками. Но еще больше его удивило то, что сидевший рядом с ним
седой мужчина повел себя точно так же.
Джордж не мог скрыть своего изумления, и его сосед, наклонившись к
нему и напрягая голос, чтобы перекричать шум, произнес:
- У меня здесь нет земляков. Я буду болеть за ваш город. Это ваш
знакомый? Джордж отодвинулся, насколько мог.
- Нет.
- Я заметил, что вы все время смотрите в том направлении. Не хотите
ли воспользоваться моим биноклем?
- Нет, благодарю вас. (Почему этот старый дурак сует нос не в свое
дело?)
Диктор продолжал сообщать другие официальные сведения, касавшиеся
номера состязания, метода хронометрирования и подсчитывания очков. Нако-
нец он дошел до самого главного, и публика замерла, обратившись в слух.
- Каждый участник состязания получит по бруску сплава неизвестного
для него состава. От него потребуется произвести количественный анализ
этого сплава и сообщить все результаты с точностью до четырех десятых
процента. Для этого все соревнующиеся будут пользоваться микроспектрог-
рафами Бимена, модель ЛЮ-2, каждый из которых в настоящее время неиспра-
вен. Зрители одобрительно зашумели.
- Каждый участник должен будет определить неисправность своего при-
бора и ликвидировать ее. Для этого им даны инструменты и запасные дета-
ли. Среди них может не оказаться нужной детали, и ее надо будет затребо-
вать. Время, которое займет доставка, вычитается из общего времени, зат-
раченного на выполнение задания. Все участники готовы?
На табло над пятым номером вспыхнул тревожный красный сигнал. Номер
пять бегом бросился из зала и быстро вернулся. Зрители добродушно расс-
меялись.
- Все готовы? Табло остались темными.
- Есть какие-нибудь вопросы? По-прежнему ничего.
- Можете начинать!
Разумеется, ни один из зрителей не имел возможности непосредственно
определить, как продвигается работа у каждого участника. Некоторое
представление об этом могли дать только надписи, вспыхивавшие на табло.
Впрочем, это не имело ни малейшего значения. Среди зрителей только ме-
таллург, окажись он здесь, мог бы разобраться в сущности состязания. Но
важно было, кто победит, кто займет второе, а кто - третье место. Для
тех, кто ставил на участников (а этому не могли помешать никакие зако-
ны), только это было важно. Все прочее их не интересовало.
Джордж следил за состязанием так же жадно, как и остальные, погляды-
вая то на одного участника, то на другого. Он видел, как вот этот, ловко
орудуя каким-то маленьким инструментом, снял крышку со своего микрос-
пектрографа; как тот всматривался в экран аппарата; как спокойно встав-
лял третий свой брусок сплава в зажим и как четвертый накручивал вернь-
ер, причем настолько осторожно, что, казалось, на мгновение застыл в
полной неподвижности.
Тревельян, как и все остальные участники, был целиком поглощен своей
работой. А как идут его дела, Джордж определить не мог. На табло над
семнадцатым номером вспыхнула надпись: "Сдвинута фокусная пластинка".
Зрители бешено зааплодировали.
Семнадцатый номер мог быть прав, ко мог, конечно, и ошибиться. В
этом случае ему пришлось бы позже исправить свой вывод, потеряв на этом
время. А может быть, он не заметил бы ошибки и не сумел бы сделать ана-
лиз. Или же, еще хуже, он мог получить совершенно неверные результаты.
Неважно. А пока зрители ликовали.
Зажглись и другие табло. Джордж не спускал глаз с табло номер две-
надцать. Наконец оно тоже засветилось: "Держатель децентрирован. Требу-
ется новый зажим". К Тревельяну подбежал служитель с новой деталью. Если
Трев ошибся, это означает бесполезную задержку, а время, потраченное на
ожидание детали, не будет вычтено из общего времени. Джордж невольно за-
таил дыхание.
На семнадцатом табло начали появляться светящиеся буквы результата
анализа: "Алюминий - 41,2649, магний - 22,1914, медь - 10.1001".
И на других табло все чаще вспыхивали цифры. Зрители бесновались.
Джордж недоумевал, как участники могли работать в таком бедламе, по-
том ему пришло в голову, что, может быть, это даже хорошо: ведь первок-
лассный специалист лучше всего работает в напряженной обстановке.
На семнадцатом табло вспыхнула красная рамка, знаменующая окончание
работы, и семнадцатый номер поднялся со своего места. Четвертый отстал
от него всего лишь на две секунды. Затем кончил еще один и еще.
Тревельян продолжал работать, определяя последние компоненты своего
сплава. Он поднялся, когда почти все состязающиеся уже стояли. Последним
встал пятый номер, и публика приветствовала его ироническими возгласами.
Однако это был еще не конец. Заключение жюри, естественно, задержи-
валось. Время, затраченное на всю операцию, имело определенное значение,
но не менее важна была точность результатов. И не все задачи были одина-
ково трудны. Необходимо было учесть множество факторов. Наконец раздался
голос диктора:
- Победителем состязания, выполнившим задание за четыре минуты две-
надцать секунд, правильно определившим неисправность и получившим пра-
вильный результат с точностью до семи десятитысячных процента, является
участник под номером... семнадцать, Генрих Антон Шмидт из...
Остальное потонуло в бешеном реве. Второе место занял восьмой номер,
третье - четвертый, хороший показатель времени которого был испорчен
