нечего. Ну-ка, Джордж, посмотрим! На твоей карточке написано, что твоего
отца зовут Питер и что по профессии он дипломированный трубопрокладчик.
Имя твоей матери Эми, и она дипломированный специалист по домоведению.
Правильно?
- Д-да, сэр.
- А ты родился 13 февраля и год назад перенес инфекционное заболева-
ние уха. Так?
- Да, сэр.
- А ты знаешь, откуда мне это известно?
- Я думаю, все это есть на карточке.
- Совершенно верно, - доктор в первый раз взглянул на Джорджа и
улыбнулся, показав ровные зубы. На вид он был гораздо моложе отца Джорд-
жа - и Джордж несколько успокоился. Доктор протянул ему карточку.
- Ты знаешь, что означают эти значки? И хотя Джорджу было отлично
известно, что этого он не знает, от неожиданности он взглянул на карточ-
ку с таким вниманием, словно по велению судьбы внезапно научился читать.
Но значки по-прежнему оставались непонятными, и он вернул карточку док-
тору.
- Нет, сэр.
- А почему?
У Джорджа вдруг мелькнуло подозрение: а не сошел ли с ума этот док-
тор? Разве он этого не знает сам?
- Потому что я не умею читать, сэр.
- А тебе хотелось бы научиться читать?
- Да, сэр.
- А зачем, Джордж?! Джордж в недоумении вытаращил глаза. Никто ни-
когда не задавал ему такого вопроса, и он растерялся.
- Я не знаю, сэр, - запинаясь, произнес он.
- Печатная информация будет руководить тобой всю твою жизнь. Даже
после Дня образования тебе предстоит узнать еще очень многое. И эти зна-
ния ты будешь получать из таких вот карточек, из книг, с телевизионных
экранов. Печатные тексты расскажут тебе столько полезного и интересного,
что не уметь читать было бы так же ужасно, как быть слепым. Тебе это по-
нятно?
- Да, сэр.
- Ты боишься, Джордж?
- Нет, сэр.
- Отлично. Теперь я объясню тебе, с чего мы начнем. Я приложу вот
эти провода к твоему лбу над уголками глаз. Они приклеятся к коже, но не
причинят тебе никакой боли. Потом я включу аппарат и раздастся жужжание.
Оно покажется тебе непривычным, и, возможно, тебе будет немного щекотно,
но это тоже совершенно безболезненно. Впрочем, если тебе всетаки станет
больно, ты мне скажешь, и я тут же выключу аппарат. Но больно не будет.
Ну, как, договорились? Судорожно глотнув, Джордж кивнул.
- Ты готов?
Джордж снова кивнул. С закрытыми глазами он ждал, пока доктор гото-
вил аппаратуру. Родители не раз рассказывали ему про все это. Они тоже
говорили, что ему не будет больно. Но зато ребята постарше, которым ис-
полнилось десять, а то и двенадцать лет, всегда дразнили ожидавших свое-
го Дня чтения восьмилеток и кричали: "Берегитесь иглы!" А другие, отоз-
вав малыша в какой-нибудь укромный уголок, по секрету сообщали: "Они
разрежут тебе голову вот таким большущим ножом с крючком на конце" - и
добавляли множество жутких подробностей.
Джордж никогда не принимал это за чистую монету, но тем не менее по
ночам его мучили кошмары. И теперь, испытывая непередаваемый ужас, он
закрыл глаза.
Оц не почувствовал прикосновения проводов к вискам. Жужжание доноси-
лось откуда-то издалека, и его заглушал звук стучавшей в ушах крови, та-
кой гулкий, словно все происходило в большой пустой пещере. Джордж риск-
нул медленно открыть глаза.
Доктор стоял к нему спиной. Из одного аппарата ползла узкая лента
бумаги, на которой виднелась волнистая фиолетовая линия. Доктор отрывал
кусочки этой ленты и вкладывал их в прорезь другой машины. Он снова и
снова повторял это, и каждый раз машина выбрасывала небольшой кусочек
пленки, который доктор внимательно рассматривал. Наконец, он повернулся
к Джорджу, как-то странно нахмурив брови. Жужжание прекратилось.
- Уже все? - прошептал Джордж.
- Да, - не переставая хмуриться, произнес доктор.
- И я уже умею читать? - Джордж не чувствовал в себе никаких измене-
ний.
- Что? - переспросил доктор, и на его губах мелькнула неожиданная
улыбка. - Все идет, как надо, Джордж. Читать ты будешь через пятнадцать
минут. А теперь мы воспользуемся другой машиной, и это уже будет немного
дольше. Я закрою тебе всю голову, и, когда я включу аппарат, ты на неко-
торое время перестанешь видеть и слышать, но тебе не будет больно. На
всякий случай я дам тебе в руку выключатель. Если ты все-таки почувству-
ешь боль, нажми вот эту маленькую кнопку, и все прекратится. Хорошо?
Позже Джорджу довелось услышать, что это был не настоящий выключа-
тель и его давали ребенку только для того, чтобы он чувствовал себя спо-
койнее. Однако он не знал твердо, так ли это, поскольку сам кнопки не
нажимал.
Ему надели на голову большой шлем обтекаемой формы, выложенный из-
нутри резиной. Три-четыре небольшие выпуклости присосались к его черепу,
но он ощутил лишь легкое давление, которое тут же исчезло. Боли не было.
Откуда-то глухо донесся голос доктора:
- Ну, как, Джордж, все в порядке?
И тогда, без всякого предупреждения, его как будто окутал толстый
слой войлока. Он перестал ощущать собственное тело, исчезли чувства,
весь мир, вся Вселенная. Остался лишь он сам и доносившийся из бездонных
глубин небытия голос, который что-то шептал ему... шептал... шептал...
Он напряженно старался услышать и понять хоть что-нибудь, но между
ним и шепотом лежал толстый войлок.
Потом с него сняли шлем. Яркий свет ударил ему в глаза, а голос док-
тора отдавался в ушах барабанной дробью.
- Вот твоя карточка, Джордж. Скажи, что на ней написано? Джордж сно-
ва взглянул на карточку - и вскрикнул. Значки обрели смысл! Они слага-
лись в слова, которые он понимал так отчетливо, будто кто-то подсказывал
их ему на ухо. Он был уверен, что именно слышал их.
- Так что же на ней написано, Джордж?
- На ней написано... написано... "Плейтен Джордж. Родился 13 февраля
6492 года, родители Питер и Эми Плейтен, место..."- от волнения он не
мог продолжать.
- Ты умеешь читать, Джордж, - сказал доктор. - Все уже позади.
- И я никогда не разучусь? Никогда?
- Ну конечно же, нет. - Доктор наклонился и серьезно пожал ему руку.
- А сейчас тебя отправят домой.
Прошел не один день, прежде чем Джордж освоился со своей новой, за-
мечательной способностью. Он так бегло читал отцу вслух, что Плейтен
старший не смог сдержать слез умиления и поспешил поделиться этой ра-
достной новостью с родственниками.
Джордж бродил по городу, читая все попадавшиеся ему по пути надписи,
и не переставал удивляться тому, что было время, когда он их не понимал.
Он пытался вспомнить, что это такое - не уметь читать, и не мог. Ему
казалось, будто он всегда умел читать. Всегда.
К восемнадцати годам Джордж превратился в смуглого юношу среднего
роста, но благодаря худобе он выглядел выше, чем был на самом деле. А
коренастый, широкоплечий Тревельян, который был ниже его разве что на
дюйм, по-прежнему выглядел настоящим коротышкой. Однако за последний год
он стал очень самолюбив и никому не позволял безнаказанно употреблять
это прозвище. Впрочем, настоящее имя нравилось ему еще меньше, и его на-
зывали просто Тревельяном или каким-нибудь прилично звучавшим сокращени-
ем фамилии. А чтобы еще более подчеркнуть свое возмужание, он упорно от-
ращивал баки и жесткие, как щетина, усики.
Сейчас он вспотел от волнения, и Джордж, к тому времени тоже сменив-
ший картавое "Джооджи" на односложное гортанное "Джордж", глядел на не-
го, посмеиваясь.
Они находились в том же огромном зале, где их однажды уже собирали
десять лет назад (и куда они с тех пор ни разу не заходили). Казалось,
внезапно воплотилось в действительность туманное сновидение из далекого
прошлого. В первые минуты Джордж был очень удивлен, обнаружив, что все
здесь как будто стало меньше и теснее, но потом он сообразил, что это
вырос он сам.
Собралось их здесь меньше, чем в тот, первый раз, и одни юноши. Для
девушек был назначен другой день.
- Не понимаю, почему нас заставляют ждать так долго, - вполголоса
сказал Тревельян.
- Обычная волокита, - заметил Джордж. - Вез нее не обойдешься.
- И откуда в тебе это идиотское спокойствие? - раздраженно поинтере-
совался Тревельян.
- А мне не из-за чего волноваться.
- Послушать тебя, так уши вянут! Надеюсь, ты станешь дипломированным
возчиком навоза, вот тогда-то я на тебя погляжу. - Он окинул толпу угрю-
мым, тревожным взглядом.
Джордж тоже посмотрел по сторонам. На этот раз система была иной,
чем в День чтения. Все шло гораздо медленнее, а инструкции были розданы
сразу в печатном виде - значительное преимущество перед устными инструк-
циями еще не умеющим читать детям. Фамилии "Плейтен" и "Тревельян"
по-прежнему стояли в конце списка, но теперь они уже знали, в чем дело.
Юноши один за другим выходили из проверочных комнат. Нахмурившись и
явно испытывая неловкость, они забирали свою одежду и вещи и отправля-
лись узнавать результаты.
Каждого окружала с каждым разом все более редевшая кучка тех, кто
еще ждал своей очереди. "Ну, как?", "Очень трудно было?", "Как по-твое-
му, что тебе дали?", "Чувствуешь разницу?" - раздавалось со всех сторон.
Ответы были туманными и уклончивыми. Джордж, напрягая всю волю, дер-
жался в стороне. Такие разговоры - лучший способ вывести человека из
равновесия. Все единогласно утверждали, что больше всего шансов у тех,
кто сохраняет спокойствие. Но, несмотря ни на что, он чувствовал, как у
него постепенно холодеют руки.
Забавно, как с годами приходят новые заботы. Например, высококвали-
фицированные специалисты отправляются работать на другие планеты только
с женами (или мужьями). Ведь на всех планетах необходимо поддерживать
правильное соотношение числа мужчин и женщин. А какая девушка откажется
выйти за человека, которого посылают на планету класса А? У Джорджа не
было на примете никакой определенной девушки, да он и не интересовался
ими. Еще не время. Вот когда его мечта осуществится и он получит право
добавлять к своему имени слова "дипломированный программист", вот тогда
он, как султан в гареме, сможет выбрать любую. Эта мысль взволновала
его, и он постарался тут же выкинуть ее из головы. Необходимо сохранять
спокойствие.
- Что же это все-таки может значить? - пробормотал Тревельян. - Сна-
чала тебе советуют сохранять спокойствие и хладнокровие, а потом тебя
ставят в такое вот положение - тут только и сохранять спокойствие!
- Может быть, это нарочно? Чтобы с самого начала отделить мужчин от
мальчиков? Легче, легче, Трев!
- Заткнись!
Наконец вызвали Джорджа, но не по радио, как в тот раз, - его фами-
лия вспыхнула на световом табло. Джордж помахал Тревельяну рукой.
- Держись, Трев! Не волнуйся.
Когда он входил в проверочную комнату, он был счастлив. Да, счаст-
лив!
- Джордж Плейтен? - спросил человек, сидевший за столом. На миг в
сознании Джорджа с необыкновенной четкостью возник образ другого челове-
ка, который десять лет назад задал такой же вопрос, и ему вдруг показа-
лось, что перед ним тот же доктор, а он, Джордж, переступив порог, снова
превратился в восьмилетнего мальчугана.
Сидевший за столом поднял голову - его лицо конечно, не имело ничего
общего с образом, всплывшим из глубин памяти Джорджа. У этого нос был
картошкой, волосы жидкие и спутанные, а под подбородком висела складка,
словно прежде он был очень толстым, а потом вдруг сразу похудел.
- Ну? - раздраженно произнес он. Джордж очнулся.
- Да, я Джодж Плейтен, сэр.
- Так и говорите. Я - доктор Зэкери Антонелли. Сейчас мы с вами поз-
накомимся поближе.
Он пристально, по-совиному, разглядывал на свет маленькие кусочки
пленки.
Джордж внутренне содрогнулся. Он смутно вспомнил, что тот, другой
доктор (он забыл, как его звали) тоже рассматривал такую же пленку. Неу-
