га, но и подходящий тип тела. Вы не годитесь для этого, Джордж. Если бы
вы стали чернорабочим, вас хватило бы ненадолго. Джордж знал, что не об-
ладает крепким телосложением.
- Но я никогда не слышал ни об одном человеке без профессии, - воз-
разил он.
- Таких людей немного, - ответил Элленфорд. - И мы оберегаем их. -
Оберегаете? - Джордж почувствовал, как в его душе растут смятение и
страх.
- Вы находитесь под опекой планеты, Джордж. С того момента, как вы
вошли в эту дверь, мы приступили к своим обязанностям. - И он улыбнулся.
Это была добрая улыбка. Джорджу она показалась улыбкой собственника,
улыбкой взрослого, обращенной к беспомощному ребенку.
- Значит, я попаду в тюрьму? - спросил он.
- Ни в коем случае. Вы просто будете жить с себе подобными. "С себе
подобными!" Эти слова громом отдались в ушах Джорджа.
- Вам нужны особые условия. Мы позаботимся о вас, - сказал Эллен-
форд.
К своему ужасу, Джордж вдруг залился слезами. Элленфорд отошел в
другой конец комнаты и, как бы задумавшись о чем-то, отвернулся.
Джордж напрягал все силы, и судорожные рыдания сменились всхлипыва-
ниями, а потом ему удалось подавить и их. Он думал о своем отце, о мате-
ри, о друзьях, о Тревельяне, о своем позоре...
- Я же научился читать! - возмущенно сказал он.
- Каждый нормальный человек может научиться этому. Нам никогда не
приходилось сталкиваться с исключениями. Но именно на этом этапе мы об-
наруживаем... э... э... исключения. Когда вы научились читать, Джордж,
мы узнали об особенностях вашего мышления. Дежурный врач уже тогда сооб-
щил о некотором его своеобразии.
- Неужели вы не можете попробовать дать мне образование? Ведь вы да-
же не пытались сделать это. Весь риск я возьму на себя.
- Закон запрещает нам это, Джордж. Но, послушайте, все будет хорошо.
Вашим родителям мы представим дело в таком свете, что это не огорчит их.
А там, куда вас поместят, вы будете пользоваться некоторыми привилегия-
ми. Мы дадим вам книги, и вы сможете изучать все, что пожелаете.
- Собирать знания по зернышку, - горько произнес Джордж. - И к концу
жизни я буду знать как раз достаточно, чтобы стать дипломированным млад-
шим клерком в отделе скрепок.
- Однако, если не ошибаюсь, вы уже пробовали учиться по книгам.
Джордж замер. Его мозг пронзила страшная догадка.
- Так вот оно что...
- Что?
- Этот ваш Антонелли! Он хочет погубить меня!
- Нет, Джордж, вы ошибаетесь.
- Не разуверяйте меня. - Джорджа охватила безумная ярость. - Этот
поганый ублюдок решил расквитаться со мной за то, что я оказался для не-
го слишком умным. Я читал книги и пытался подготовиться к профессии
программиста. Ладно, какого отступного вы хотите? Деньги? Так вы их не
получите. Я ухожу, и когда я объявлю об этом... Он перешел на крик.
Элленфорд покачал головой и нажал кнопку. В комнату на цыпочках вош-
ли двое мужчин и с двух сторон приблизились к Джорджу. Они прижали его
руки к бокам, и один из них поднес к локтевой впадине его правой руки
воздушный шприц. Снотворное проникло в вену и подействовало почти мгно-
венно.
Крики Джорджа тут же оборвались, голова поникла, колени подогнулись,
и только служители, поддерживавшие его с обеих сторон, не дали ему, спя-
щему, рухнуть на пол.
Как и было обещано, о Джордже позаботились. Его окружили вниманием и
были к нему неизменно добры - Джорджу казалось, что он сам точно так же
обращался бы с больным котенком.
Ему сказали, что он должен взять себя в руки и найти для себя какой-
нибудь интерес в жизни. Потом ему объяснили, что большинство тех, кто
попадает сюда, вначале всегда предается отчаянию и что со временем у не-
го это пройдет. Но он даже не слышал их.
Джорджа посетил сам доктор Элленфорд и рассказал, что его родителям
сообщили, будто он получил особое назначение.
- А они знают?.. - пробормотал Джордж. Элленфорд поспешил успокоить
его:
- Мы не вдавались в подробности.
Первое время Джордж отказывался есть и ему вводили питание внутри-
венно. От него спрятали острые предметы и приставили к нему охрану. В
его комнате поселился Хали Омани, и флегматичность нигерийца подейство-
вала на Джорджа успокаивающе.
Однажды, снедаемый отчаянной скукой, Джордж попросил какую-нибудь
книгу. Смани, который сам постоянно что-то читал, поднял голову и широко
улыбнулся. Не желая доставлять им удовольствия, Джордж чуть было не взял
назад свою просьбу, но потом подумал: "А не все ли равно?"
Он не уточнил, о чем именно хочет читать, и Смани принес ему книгу
по химии. Текст был напечатан крупными буквами, составлен из коротких
слов и пояснялся множеством картинок. Это была книга для подростков, и
Джордж с яростью швырнул ее об стену.
Таким он будет всегда. На всю жизнь он останется подростком, челове-
ком, не получившим образования, и для него будут писать специальные кни-
ги. Изнывая от ненависти, он лежал в кровати и глядел в потолок, однако
через час, угрюмо насупившись, встал, поднял книгу и принялся за чтение.
Через неделю он кончил ее и попросил другую.
- А первую отнести обратно? - спросил Омани. Джордж нахмурился.
Кое-чего он не понял, но он еще не настолько потерял чувство собственно-
го достоинства, чтобы сознаться в этом.
- Впрочем, пусть остается, - сказал Смани. - Книги предназначены для
того, чтобы их читали и перечитывали.
Это произошло в тот самый день, когда он наконец принял приглашение
Смани посмотреть заведение, в котором они находились. Он плелся за ниге-
рийцем, бросая вокруг быстрые злобные взгляды.
О да, это место не было тюрьмой! Ни запертых дверей, ни стен, ни ох-
раны. Оно напоминало тюрьму только тем, что его обитатели не могли его
покинуть.
И все-таки было приятно увидеть десятки подобных себе людей. Ведь
слишком легко могло показаться, что во всем мире только ты один так...
искалечен.
- А сколько здесь живет человек? - пробормотал он.
- Двести пять, Джордж, и это не единственное в мире заведение такого
рода. Их тысячи.
Где бы он ни проходил, люди поворачивались в его сторону и провожали
его глазами - и в гимнастическом зале, и на теннисных кортах, и в библи-
отеке. (Никогда в жизни он не представлял себе, что может существовать
такое количество книг; ими были битком - именно битком - набиты длинные
полки.) Все с любопытством рассматривали его, а он бросал в ответ ярост-
ные взгляды. Уж они-то ничем не лучше его, как же они смеют глазеть на
него, словно на какую-нибудь диковинку! Всем им, по-видимому, было лет
двадцать - двадцать пять.
- А что происходит с теми, кто постарше? - неожиданно спросил
Джордж.
- Здесь живут только более молодые, - ответил Омани, а затем, словно
вдруг поняв скрытый смысл вопроса Джорджа, укоризненно покачал головой и
добавил: Их не уничтожают, если ты это имеешь в виду. Для старшего воз-
раста существуют другие приюты.
- А впрочем, мне наплевать... - пробормотал Джордж, почувствовав,
что проявил к этому слишком большой интерес и ему угрожает опасность
сдаться.
- Но почему? Когда ты станешь старше, тебя переведут в приют, пред-
назначенный для лиц обоего пола. Это почему-то удивило Джорджа.
- И женщин тоже?
- Конечно. Неужели ты считаешь, что женщины не подвержены этому?
И Джордж поймал себя на том, что испытывает такой интерес и волне-
ние, каких не замечал в себе с того дня, когда... Он заставил себя не
думать об этом.
Омани остановился на пороге комнаты, где стояли небольшая телевизи-
онная установка и настольная счетная машина. Перед экраном сидели
пять-шесть человек.
- Классная комната, - пояснил. Омани.
- А что это такое? - спросил Джордж.
- Эти юноши получают образование, - ответил Омани. - Но не обычным
способом, - быстро добавил он.
- То есть они получают знания по капле?
- Да. Именно так учились в старину. С тех пор как он появился в при-
юте, ему все время твердили об этом. Но что толку? Предположим, было
время, когда человечество не знало диатермической печи. Разве из этого
следует, что он должен довольствоваться сырым мясом в мире, где все ос-
тальные едят его вареным или жареным?
- Что толку от этого крохоборства? - спросил он.
- Нужно же чем-то занять время, Джордж, а кроме того, им интересно.
- А какая им от этого польза?
- Они чувствуют себя счастливее. Джордж размышлял над этим, даже ло-
жась спать. На другой день он буркнул, обращаясь к Смани:
- Ты покажешь мне класс, где я смогу узнать что-нибудь о программи-
ровании?
- Ну конечно, - охотно согласился Омани.
Дело продвигалось медленно, и это возмущало Джорджа. Почему ктото
снова и снова объясняет одно и то же? Почему он читает и перечитывает
какой-нибудь абзац, а потом, глядя на математическую формулу, не сразу
ее понимает? Ведь людям за стенами приюта все это дается в один присест,
Несколько раз он бросал занятия. Однажды он не посещал классов целую
неделю. Но всегда возвращался обратно. Дежурный наставник, который сове-
товал им, что читать, вел телевизионные сеансы и даже объяснял трудные
места и понятия, казалось, не замечал его поведения.
В конце концов Джорджу поручили постоянную работу в парке, а кроме
того, когда наступала его очередь, он занимался уборкой и помогал на
кухне. Ему представили это как шаг вперед, но им не удалось его провес-
ти. Ведь тут можно было бы завести куда больше всяческих бытовых прибо-
ров, но юношам нарочно давали работу, чтобы создать для них иллюзию по-
лезного существования. Только его, Джорджа, им провести не удалось.
Им даже платили небольшое жалованье. Эти деньги они могли тратить на
кое-какие дополнительные блага из числа указанных в списке либо отклады-
вать их для сомнительного использования в столь же сомнительной старос-
ти. Джордж держал свои деньги в открытой жестянке, стоявшей на полке
стенного шкафа. Он не имел ни малейшего представления, сколько там нако-
пилось. Ему это было совершенно безразлично.
Он ни с кем по-настоящему не подружился, хотя к этому времени уже
вежливо здоровался с обитателями приюта. Он даже перестал (вернее, почти
перестал) терзать себя мыслями о роковой ошибке, из-за которой попал сю-
да. По целым неделям ему уже не снился Антонелли, его толстый нос и
дряблая шея, его злобная усмешка, с которой он заталкивал Джорджа в рас-
каленный зыбучий песок и держал его там до тех пор, пока тот не просы-
пался с криком, встречая участливый взгляд склонившегося над ним Смани.
Как-то раз в снежный февральский день Смани сказал ему:
- Просто удивительно, как ты приспособился. Но это было в феврале,
точнее, тринадцатого февраля, в день его рождения. Пришел март, за ним
апрель, а когда уже не за горами был май, Джордж понял, что ничуть не
приспособился.
Год назад он не заметил мая. Тогда, впав в апатию и, потеряв цель в
жизни, он целыми днями валялся в постели. Но этот май был иным.
Джордж знал, что повсюду на Земле вскоре начнется Олимпиада и моло-
дые люди будут состязаться друг с другом в профессиональном искусстве,
борясь за места на новых планетах. На всей Земле будет праздничная ат-
мосфера, волнение, нетерпеливое ожидание последних новостей о результа-
тах состязаний. Прибудут важные агенты-вербовщики с далеких планет. По-
бедители будут увенчаны славой, но и потерпевшие поражение найдут чем
утешиться.
Сколько было об этом написано книг! Как он сам мальчишкой из года в
год увлеченно следил за олимпийскими состязаниями! И сколько с этим было
связано его личных планов... Джордж Плейтен сказал с плохо скрытой тос-
кой в голосе:
- Завтра первое мая. Начало Олимпиады! И это вызвало его первую ссо-
ру с Смани, так что тот, сурово отчеканивая каждое слово, произнес пол-
ное название заведения, где находился Джордж. Пристально глядя на Джорд-
