не задумываясь. А с длинноволосыми ларчик открывается просто:
перепроизводство интеллектуалов... Некуда идти работать тем, кто, кончив
университет, считает себя Гегелем или Бисмарком. Только на баррикады... Не
в школу же па нищенский оклад в четыреста марок. Ларчик просто
открывается... Ларчик? А, это я про жену Люса. Он будет биться насмерть,
потому что любит детей и боится за них, а с ней у него плохо. Будь у него
все хорошо, он бы не лез ни в какую драку, а держался за ее юбку>.
Берг взял следующую газету, просмотрел, нет ли там комментария о его
отставке; заглянул в раздел спортивной хроники: он следил за
тяжелоатлетами, штангисты были его страстью; потом открыл раздел судебной
хроники и полицейских новостей и сразу же натолкнулся на заметку,
набранную петитом:
<Наш постоянный корреспондент при главном полицейском управлении
Таубен передает, что позавчера вечером из Гамбурга вернулась фрау Шмидт,
проживающая на Генекштрассе, 7. Она обнаружила в своей квартире, где
отсутствовала с 19 августа, странную картину: было разбито окно и разбит
экран телевизора. Фрау Шмидт вызвала домовладельца, который, в свою
очередь, немедленно пригласил представителей страховой компании. Эксперт
определил, что ТВ марки <Филлипс-209> 380 марок) разбит пулей, поскольку
он извлек ее из телевизора. По требованию эксперта Ангемайна были вызваны
представители криминальной полиции. Полицейская экспертиза установила, что
пуля была выпущена из пистолета <Пельман МБ-6> калибра 9,3. Однако
установить, как она попала в телевизор, разбив окно и срикошетив о
металлическую держалку люстры, полиции установить не удалось>.
Берг пожал плечами и отложил газету... <Идиотизм. Но интересно. Пусть
занимаются этим мои молодые преемники. А я буду блаженствовать в сосновой
ванне. И читать сообщения о победах моих тяжеловесов. Лишь в этом есть
закон и гарантия, - продолжал думать Берг, - только в спорте, и отнюдь не
во всем, а лишь в тяжелой атлетике. Весы точны, их не обманешь: вес штанги
должен быть соотнесен с абсолютным весом спортсмена. В футболе можно дать
лишнюю секунду, которая окажется решающей, или не заметить игру рукой на
вратарской площадке. В боксе царит случай: победителю в первых двух
раундах случайно во время третьего раунда разбивают бровь, и его снимают с
поединка. Что это? Случай? Нет. Это обычное, откровенное издевательство
над законом, ибо законы стареют, как и эпохи. А никто не внес коррективу в
этот старый закон с тех пор, когда шли бои профессионалов и озверелые
зрители требовали от боксера лишь победы или гибели: ведь Рим породил
гладиаторов, но сейчас об этом говорят как о вандализме>.
Прокурор взял с полочки еще один тюбик соснового экстракта и вылил
его в ванну.
- Бог, прости меня, - хмуро пробурчал Берг, - но все же химия стала
сильнее тебя. Ты властвуешь над случаем, а химия над бытом. Разве ты мог
бы перенести меня за мгновение в сосновый лес? А химия дала мне, твоему
слабому слуге, сделать это одним лишь движением руки...
<Не одним, - поправил себя Берг, - а тремя движениями. Сначала я
поднял руку, потом взял тюбик, а после вылил содержимое в ванну... Ага,
старая перечница, правильно тебя прогоняют - ты же забыл о четвертом
движении, ибо если не я вернул тюбик на место, то кто же? И лишь если это
не моя рука, я могу отвергнуть пятое движение, но ведь это - моя рука, и я
опустил ее в ванну. И протянул вдоль тела. Это уже, кстати, шестое
движение. Кройцман, ты умница, надо гнать взашей того юриста, который
лишен дара фиксировать место, лицо, движение, сумму, цвет и запах...>
Берг снова развернул газету. <Симпозиум юристов>. Он даже не стал
читать, о чем там говорилось. <Если это демократические юристы, они
наверняка примут резолюцию по поводу Вьетнама и шовинизма Израиля, а если
<свободные>, то пошлют телеграмму в Москву о разгуле антисемитизма и
потребуют вывода русских ракет из Ханоя... - подумал он. - Какой закон
может быть в этом мире беззакония? Пока есть интересы Дорнброка, он будет
требовать такой закон, который охранял бы его интересы. А охрана интересов
одних всегда предполагает ущемление интересов других. Можно написать самый
точный свод законов, но ведь закон приводят к жизни люди, а люди не могут
быть свободны от общества, в котором живут. Мы кичимся своими
демократическими законами. Да, в суд может обратиться человек с иском к
федеральному канцлеру. Пожалуйста. Мы примем его иск. А дальше? Или,
пожалуйста, давайте будем обвинять убийц Ганса Дорнброка! <Прошу вас,
прокурор Берг, взять на себя это дело!> А вместо убийцы мне подставляют
жертву. А когда я отделяю злаки от плевел и продолжаю искать преступника,
меня загоняют в угол - демократично, свободно, с уважением к моей
личности... С кем я решил бороться? С кем ты решил схлестнуться, Берг?!
Тебе-то, казалось бы, стыдно заглатывать наживку из тех слов, которые
составляют строчки нашей <самой демократической конституции>. Лично мне
беззаконие сейчас нравится больше закона: за то, что я отступил, министр
назначит мне незаконно высокую пенсию - об этом, видимо, Кройцман уже
позаботился... Бедный Люс... Прости меня... Все-таки я всегда был
предателем. От этого нельзя излечиться, как от тупости>.
Вдруг Берг рывком поднялся из ванной и, не вытеревшись полотенцем,
побежал в кабинет к телефону. Он еще раз заглянул в отдел полицейской
хроники и набрал номер дежурного по полиции.
- Это прокурор Берг... Скажите, в каком районе находится
Генекштрассе, семь?
- На востоке, - ответил дежурный, - возле зональной границы...
- Это неподалеку от Чек Пойнт Чарли?
- Совершенно верно.
Берг позвонил к Гельтоффу.
- Доброе утро, майор.
- Доброе утро, господин прокурор, - ответил Гельтофф и посмотрел на
часы: пять минут назад к нему звонил Штирлиц и назначил встречу.
- Я хочу сейчас приехать к вам по одному занятному делу.
- Я жду вас, господин прокурор, через два, а еще лучше через два с
половиной часа...
- Хорошо. А пока я попрошу вас, поручите кому-нибудь из ваших
помощников сопроводить меня в одно место. С экспертами.
- А вы... Разве вы не в...
- В общем-то да, я в отставке, но я еще не сдал дела... Тут у меня
возникла одна идея... Я ее осуществлю и сдам дела, я ведь еще не получил
официального ответа на мою просьбу об отставке...
2
- Холтофф, здравствуй, - сказал Штирлиц, - извини, что я так внезапно
тебя вызвал. Мне срочно нужны материалы в связи с этим делом, - и он
положил перед Холтоффом газету, в которой была напечатана заметка о пуле,
разбившей телевизор в пустой квартире фрау Шмидт. - Ты ничего не знаешь об
этом?
- Ничего, - ответил Холтофф, внимательно прочитав заметку. Ровным
счетом ничего. Почему тебя это интересует? И вообще, Кочев уже в Африке,
так что давай соблюдать джентльменский уговор... Ты обещал мне...
- Я помню свои обещания. Мне нужно, чтобы через два часа все данные
об этой заметке были у меня. Пошли туда экспертов, опытных экспертов,
опроси жильцов, которые слышали выстрел, осмотрите все вокруг.
- Через два часа у меня будет прокурор Берг. Он только что звонил и
просил дать ему экспертов и наряд полиции...
- Что?!
- Почему ты так удивился?
- Но ведь он в отставке...
- Во-первых, официально его отставка еще не принята, а во-вторых, он
сказал мне, что у него возникла какая-то идея.
- Хорошо. Здесь же. Вечером. В семь. Устроит?
- Ладно. Но это - последнее, о чем ты меня просишь, Штирлиц...
Слежку за собой Максим Максимович обнаружил сразу же, как только сел
в такси.
- Сначала Шарлоттенбург, - попросил он шофера, - потом поезжайте
через Вильмерсдорферштрассе мимо клуба <007>, а потом к Чек Пойнт Чарли. И
не торопитесь, пожалуйста. Я хочу отдохнуть в машине. Будем считать эту
поездку прогулкой.
Он так составил маршрут, что, не называя Генекштрассе, вынуждал
шофера проехать именно по этой улице. <Все-таки я хорошо помню Берлин, - с
какой-то неожиданной для себя хвастливостью подумал Исаев. - Если они
спросят шофера, тот ответит, что о Генекштрассе я и не заикался. Правда,
эта поездка непредвиденная, и это ударит меня по карману. Слава богу,
издатель уплатил немного денег за книгу. Если бы не этот нечаянный
гонорар, мне бы не хватило денег па то, чтобы угостить Холтоффа коньяком
перед его беседой с Ленцем>.
На Генекштрассе он увидел три полицейские машины и Берга, который
ползал по асфальту, разглядывая в лупу металлический люк канализации...
<Так. Все точно. Ай да старик Берг, который <отстал от жизни>! Ай да
молодец! А от слежки я уйду. За рулем той машины, что на хвосте, молодой
парень. От этого я уйду. Все-таки старость - не так уж плохо. Проходные
дворы Берлина я знаю лучше этих мальчиков, и я от них уйду, но не повели
бы они теперь Холтоффа. А кто именно? Неужели Холтофф признался Айсману?
Если меня водит контрразведка - это ерунда. Я - частное лицо, я не
интересуюсь здешними секретами и не предпринимаю никаких противозаконных
шагов. Так что эти пусть смотрят, не жалко... Я опасен только для старых
наци... Вот если включился Айсман - это хуже. А с другой стороны, может
быть, это и к лучшему. Надо бы запомнить номер машины... Хотя, наверно,
это <ренткар>, взятый по чужому паспорту>.
- Значит, утром двадцать второго вы подметали тротуар и возле окоп
фрау Шмидт увидели битое стекло, собрали его в совок и высыпали в мусорный
ящик? - снова спросил дворника Берг.
- Да.
- А почему вы так определенно утверждаете, что это было двадцать
второго?
- Потому что двадцать первого была свадьба у моей дочери и молодежь
разбила три фужера... Сейчас молодежь неповоротливая, они как слоны... Я
еще подумал, что они, может, что-нибудь пили тут, на улице, когда ушли, а
потом били бокалы, и поэтому не обратил внимания на дырку в окне фрау
Шмидт.
- Напишите, пожалуйста, свои показания. Это можно сделать в нашей
машине. - Берг обернулся к полицейскому. - Проверили, как мы записали этот
разговор на диктофоне? Все хорошо?
- Да, все в порядке, я слушаю одновременно запись через наушник.
- Ну-ка дайте послушать мне тоже. Так... Спасибо. Эту кассету я беру
с собой. Что там у экспертов по баллистике?
- Они сейчас придут. Что-то меряют еще раз...
- Позовите одного из них поскорей, - раздраженно сказал Берг, -
нельзя быть такими копушами.
Когда прибежал запыхавшийся эксперт, Берг спросил:
- Рикошет?
- Да.
- У вас все подтвердилось?
Эксперт ответил:
- Мы нашли след от пули и высчитали точный угол.
- Жарьте немедленно в лабораторию. У меня к вам один лишь вопрос: нет
ли на пуле следов металла, который применяется в автомобилестроении?
Непонятно? Ну, нет ли на пуле следов от металла, из которого, например,
штампуют дверцы машины?
<На пуле образца 67-В калибра 9,3 обнаружены следы металла,
который идентичен металлу, применяемому фирмой <Мерседес> при
производстве машин марки М-2200>.
(Из заключения эксперта.)
Берг отдал приказ не выпускать из Западного Берлина ни одной машины
марки <мерседес> без предварительного полицейского осмотра. Этот приказ он
отдал Гельтоффу. Ему же он отдал приказ немедленно и негласно начать
проверку всех машин, которые приходили в автосервисы после двадцать
второго, скорее всего утром: ремонт простой и быстрый - автогенная
