бою..." Помните?
- Да, я читал его стихи.
- Наверное, засыпаете над ними? - усмехнулся Даллес. - Ничего не
попишешь: если нравится мне, должно нравиться и вам, не так ли?
Макайр хотел было возразить, но, взглянув на Даллеса, ожидавшего его
ответа с улыбкой, весело рассмеялся:
- Вообще-то вы правы, Аллен. Я действительно засыпаю над этими
чертовыми китайцами. Читать поэзию - удел избранных.
- Это вы хорошо заметили. Именно так: не только создавать поэзию, но
и уметь ее читать - дано отнюдь не многим... Но вы запомните это имя. Боб,
запомните... Ли Ю написал десять тысяч стихотворений... Вернее, написал-то
он много больше, я имею в виду лишь сохраненные неблагодарными
потомками... За свою поэзию он пять раз был в ссылке и восемь раз отмечен
высшими наградами императора. - Даллес повторил: У них ссылка являлась
формой университетского образования, без нее поэт не поэт, а так,
недоразумение... Ну, хорошо... Давайте подведем итог. Роумэна вы
проиграли?
- Я бы так категорически ситуацию не определял.
Даллес недовольно поморщился:
- Вносите предложения. Определяйте сложившуюся ситуацию так, как вам
представляется целесообразным ее определить...
- Я исхожу из того, что чем хуже на этом этапе, тем лучше в будущем.
- Ну, знаете ли, оставьте эту концепцию футурологам. Мы с вами
реалисты... Точнее говоря, мы обязаны ими быть... Судя по всему,
информация о наших связях с Геленом, которую вырвали Роумэн и Штирлиц,
будет носить шоковый характер... Вы понимаете, какой подарок получат
русские для своей аргументации, по испанскому вопросу в частности? Что бы
вы потом ни говорили про этих людей, как бы убедительно ни доказывали
наличие большевистской конспиративной сети - Гаузнер - Штирлиц - Роумэн,
информация о людях Гелена, работающих на вас, окажется сильнее.
- Информация только тогда становится информацией, когда ее печатают в
газетах или передают по радио. В противном случае это слухи.
Даллес кивнул:
- С этим согласен, спору нет, вы правы. Держите прессу под контролем?
- Буду держать.
- Убеждены?
- Убежден.
- На случай каких-то непредвиденных поворотов имеете альтернативные
предложения?
- Да, я связался с адвокатом Лаки Луччиано...
Даллес сразу же перебил:
- Меня не интересует, с кем вы связываетесь, это ваша забота, ваша, а
не моя. Я присматриваюсь к вам, мне нравится ваша хватка, но порой вы
видите лишь те вопросы, которые составляют тактику ближнего боя, но никак
не стратегию предстоящего сражения... Не заскучаете, если я прочитаю вам
маленькую лекцию?
- Аллен, для меня счастье быть с вами каждую минуту, я стольким вам
обязан...
- Вы мне абсолютно ничем не обязаны, - улыбка сошла с лица Даллеса,
которое сразу же сделалась безжизненной маской: глаза-льдышки;
прорубленная щель узкого рта; полнейшее о т с у т с т в и е. - Не следует
строить наши отношения по принципу "ты - мне, я - тебе". Ваша позиция
угодна сегодняшнему дню, только поэтому я поддерживаю вас. Чисто дружески,
иначе не умею... Да и вообще, - лицо вновь сделалось живым, - что может
бывший сотрудник разведки? Бывшие ничего не могут, кроме одного: думать на
досуге и делиться кое-какими соображениями с теми, на кого они имеют
определенные виды.
Макайр усмехнулся:
- Вы не рассердитесь, если я спрошу вас?
- На вопросы сердятся дураки и склеротики. А я не дурак, и врачи пока
что не находят у меня признаков склероза.
- Зачем вы постоянно кокетничаете? - спросил Макайр, пугаясь
собственной дерзости.
Даллес раскурил трубку, изучающе посмотрел в глаза Макайру, пыхнул
ему в лицо дымом, сделав это вполне демонстративно; серые глаза его,
сделавшись голубыми, потеплели из-за того, что Макайр не двинулся, сидел,
как изваяние.
- Кокетничают старые женщины. Боб, - ответил Даллес после тяжелой,
выжидающей паузы, когда в глазах собеседника появилась тревожная
растерянность. - Я вполне нормальный человек, поэтому кокетство для моей
субстанции противоестественно. Это моя обычная манера поведения. И
мышления. Я такой. Боб. И другим не буду. Я очень люблю собак, знаете ли.
И беспредельно им верю. А вы, я слышал, держите дома двух сиамских кошек.
Следовательно, мы в чем-то полярны. Поэтому и с вами я обязан говорить с
известной долей страховки. Если вы настоящий разведчик, то и вы, в свою
очередь, обязаны не верить мне, проверяя и перепроверяя каждое мое слово.
Любая разведывательная комбинация есть система постоянно перемещающихся
данностей... Похоже на химическую реакцию... Тут не верить надо, а
следить... За приборами... Так вот, сейчас в Белом доме, - неожиданно
сменив тему, продолжил Даллес, - созрела комбинация... Ее смысл сводится к
следующему... Генерал Джордж Маршалл, герой войны, знающий ужасы войны не
понаслышке, выносит на суд народа страны свой план мира. Согласно плану
Маршалла, Соединенные Штаты готовы оказать помощь Европе в восстановлении
несчастного континента. А Европа, как известно, начинается в Дублине, а
заканчивается на Урале. Без нашей помощи Европе будет очень трудно
подняться из пепла, согласны?
- Совершенно согласен... Но ведь Урал находится в России, Аллен.
- Вы против того, чтобы мы помогли нашему союзнику по
антигитлеровской коалиции? - Даллес пожал плечами, посмотрев на
собеседника с удивлением.
Макайр задумчиво заметил:
- Искусству постоянной игры, конечно, никому не дано научиться, это
врожденное. Я подчас теряюсь, разговаривая с вами.
- А я этого именно и добиваюсь. Из вашего замечания я понял, что вы
не одобряете желания Маршалла помочь русским в их восстановительной
работе?
- Вы как ледокол, Аллен. Вы лишаете собеседника права на собственную
точку зрения. Мне ничего не остается, как идти за вами - покорно, словно
мусульманская женщина.
- А вы боритесь против меня, Боб. Отстаивайте себя, спорьте, иначе
мне неинтересно, я не вижу в вас собеседника, мне не на ком оттачивать
лезвие мысли...
- Конечно, я считаю безумием помогать русским!
Даллес убежденно возразил:
- Мир не поймет нас, если мы станем помогать Англии и Франции и не
протянем дружескую и щедрую руку России. Вопрос заключается в том, чтобы
сама Россия отвергла эту помощь. Боб. Мы предложили - они отказались:
вопрос стоит именно так... Как этого добиться? Русские, став
сверхдержавой, не примут предварительных условий. А мы должны подвигнуть
Белый дом к тому, чтобы эти условия были сформулированы в высшей мере
тактично и двоетолкуемо. К счастью, люди не подготовлены к
государственному мышлению, мы приучили их следовать с л о в у тех, кто
выступает на радио, пишет в газете иди снимает кино... Следовательно, нам
нужно срочно, именно срочно, Боб, в ы м е с т и из газет, с радио, из
Голливуда всех левых, заменив их теми, кто станет формировать общественное
мнение так, как это нужно нашей демократии. Для этого-то и реанимирована
комиссия по антиамериканской деятельности, для этого-то мы и подвигнули
туда Маккарти: большинству американцев понятна его жизненная концепция -
фермерская, традиционная, обстоятельная, чурающаяся всего иностранного...
Второе... Поскольку людям нужен хлеб и зрелища, его комиссия должна
ставить интересные с п е к т а к л и. Американцы должны слушать его
допросы левых с захватывающим интересом: красные шпионы наводнили Америку,
агенты ГПУ готовят переворот и захват власти в Вашингтоне... Смешно? Ну и
смейтесь на здоровье! А люди должны пугаться... Вот зачем в а м был нужен
"четырехугольник" Эйслер - Роумэн - Штирлиц - Гаузнер... Боюсь, что вы не
успеете подготовить этот спектакль именно сейчас...
- Успею.
Даллес покачал головой:
- Нет, Боб, не успеете. Не обольщайтесь. И - как ни странно - хорошо,
что вы опоздали. Порой надо идти за событиями, это иногда выгоднее, чем
пытаться предвосхитить их... Не ясно? Объясняю... Конечная цель плана
Маршалла - но об этом знаете в государственном департаменте только один
вы, даже заместитель секретаря до конца не посвящен в з а д у м к у -
состоит в том, чтобы, начав помогать Англии, Франции, Италии, Греции,
Турции, Норвегии, мы создали новую европейскую общность, вместо
потерянного из-за Рузвельта прошлого санитарного кордона, который проходил
через Варшаву, Вильну, Ригу и Бухарест... Значит, надо сделать так, чтобы
он проходил по Берлину, Вене, Копенгагену... А там посмотрим, что
произойдет в Праге, Будапеште и Софии... Чем больше мы нагнетем ситуацию в
нашей стране, чем интереснее и страшнее будет ставить свои спектакли
Маккарти, тем вероятнее ответ Сталина, а он ведь дока на свои
представления, вот пусть он их и режиссирует у себя дома... Мы помогли
ему, начав спектакль Маккарти, будем помогать и с планом Маршалла, да и
еще кое в чем. Но ведь вы заметили, что, когда я говорил о новой
европейской общности, Германия не была даже упомянута мной? Полагаете, я
забыл эту страну? Нет, Боб, я люблю эту страну, и я никогда ее не забуду.
По прошествии года-двух мы начнем оказывать мощную и открытую
экономическую помощь Германии, ее западным зонам... И - одновременно -
начнем развернутое наступление на юг нашего континента. Русские будут
заняты европейской проблемой. Следовательно, у нас развязаны руки на юге.
Ясно? Вот тогда-то мне и понадобится тот "четырехугольник", который к тому
времени, возможно, сделается "пятиугольником", - чем больше углов, тем
лучше, страшный спектакль привлекает большее количество зрителей...
Следовательно, конспиративная г р у п п а Роумэна - Штирлица более всего
будет мне сладостна чуть позже... Так что думайте о с ц е н а р и и
впрок... В Голливуде скоро не останется ни одного левого, это я вам
обещаю, заведите дружбу с теми, кто пишет сценарии, не грех поучиться
искусству интриги, право... Не смейтесь... Вы даже не представляете себе,
как я серьезно сейчас говорю... Кстати, как вы относитесь к Роумэну?
Макайр не ждал этого ответа. Даллес умел так ломать темп и предмет
разговора, что далеко не каждый выдерживал н а г р у з к у собеседования
с ним.
- Я бы не сказал, что достаточно хорошо его знаю, Аллен...
- Зря вы так, - Даллес поморщился. - Я не случайно присматриваюсь к
вам. Я заинтересован в вашем будущем, научитесь быть самим собой, не
бойтесь ошибиться, а пуще того - не угодить собеседнику... Постарайтесь
понять: если я, лично я, убежден в вашей беспредельной преданности, то,
поверьте, мне значительно более угодно, чтобы вы принимали волевые
решения, не боялись брать на себя ответственность, не страшились ошибок...
В пределах той линии, границы которой я оговорил с вами заранее, - жмите,
разыгрывайте свое действо, чем активнее будете раскручивать м о е дело,
тем больше очков наберете... Знаете, как бы я ответил на вашем месте?
- Нет.
- Хорошо, а как вам кажется, что бы я сказал на вашем месте?
Макайр вздохнул:
- Вы сотканы из парадоксов... Наверное, вы бы сказали, что Роумэн
честно воевал против наци, славный парень, не очень-то ловкий, слишком
прямолинеен...
Даллес снова пыхнул табачным дымом в лицо Макайра:
- Нет, я бы ответил не так... Я бы сказал, что восторгаюсь честностью
и мужским благородством Роумэна... Вы бы не стали жениться на т а к о й
подруге... И я бы не стал... Не хватило бы смелости, во-первых, и,
во-вторых, рыцарского отношения к женщине... А он пренебрег нашими
