- Что значит "кое-что"? Объясните.
- Съемки хорошие, погони... Музыка бывает неплохая.
- А люди? Работники ФБР?
- Они ж картонные.
- Это как понять?
- Вырезаны из картона. Заранее известно, что самого доброго убьют, а
плохой исправится.
- Но что-то вам в них все-таки нравилось? Что именно?
- Не знаю... Крепкие они... Но так с самого начала задано.
Неинтересно, потому что знаешь, как дальше будет. На бейсболе никогда
неизвестно, кто выиграет, поэтому людей и полно на стадионах... Всегда
интересно, когда не знаешь, кто победит, а в фильмах сразу ясно, что вы
победите, только обязательно одного из ваших ранят или убьют. Но меня
бандиты не интересуют... Среди них есть хорошие люди, я в Бронксе встречал
симпатичных бандитов...
- Они казались вам симпатичными, потому что не нападали на вас или на
вашу девушку... У вас есть девушка?
- Есть, как же без нее можно...
- Намерены жениться? Или простое увлечение?
- Не знаю... Только я хочу, чтоб вы поняли: я пришел к вам потому,
что в газетах читаю - наци затаились, не всех выловили... В армию меня не
берут, я уж подавался в Джи Ай, но из-за ранения не прохожу... Если вам
нужен человек, который ненавидит наци и готов на все, - я готов
работать... Если это не ваша епархия, так мне здесь делать нечего.
- Во время войны именно мы занимались нацистами, которых к нам
засылал Гитлер... Я не стану вас обманывать, мы работаем внутри страны, а
здесь, как вы знаете, нацистов нет... Но какие-то связи вполне могли
остаться... В основном мы работаем против гангстеров и левых заговорщиков,
с гитлеровцами мы покончили...
- Да? Что-то в газетах другое пишут... В общем, если вам нужен
человек, который хочет довести до конца свои счеты с наци, я - гожусь.
Бандитов ловить не стану.
- Ну, а если надо будет работать против шпиона другой страны? Против
русского? Или болгарского? Подойдет?
- Русские воевали вместе с нами. Они честно воевали. Это мне не
подходит, это политика, а я в ней ничего не понимаю...
- Хм... Только наци, говорите... Хорошо, а кого из американских
писателей вы знаете?
- Ну, этот... Как его... Лондон. У него про Север очень достоверно
описано...
- Бывали на Севере?
- Нет.
- А почему же говорите, что описано достоверно? Может быть, он все
выдумал?
- Если я поверил - значит, правда. Пусть себе хоть сто раз
выдумывает... Правды для всех не бывает, есть правда для каждого, кто во
что верит.
- В общем-то верно... По отношению к литературе и кино... Но ведь все
люди верят в бога... Все честные люди, я бы даже сказал, цивилизованные.
- Те, которые перед едой моют руки? - усмехнулся Джек Эр.
- Ну, это не единственный эталон цивилизованного человека, есть и
другие...
- Это верно... Ч е р н ы е наци в лагере были очень чистоплотные...
После расстрелов кипятили воду на костре и мылись до пояса.
- Какой ужас, боже мой!
- Нет, это не ужас... Ужас был, когда они, помывшись после
расстрелов, садились обедать и очень аккуратно, тоненькими ломтиками,
резали сало... Именно это - как они сало резали и крошки хлеба собирали,
чтобы все было опрятно, - показалось мне самым ужасным... Я иногда думал,
что брежу, я ж еле живой тогда был. Но когда стал один и тот же сон видеть
- этот именно, с мельчайшими подробностями, - тогда понял: правда, а
никакой не бред.
- А какие еще вы тогда заметили подробности?
- Хлеб был очень мокрый, тяжелый, но все равно крошился; но и крошки
были аккуратные, какие-то немецкие, маленькими квадратиками.
- Вы это не придумываете?
- Принесите батон, я постараюсь слепить немецкие крошки, - ответил
Джек.
- Нет, нет, я верю... Ну, хорошо, а еще? Я же не был в Германии, мне
интересна любая мелочь.
- Вот что поразительно, - задумчиво откликнулся Джек Эр, - самые
жестокие из этих ч е р н ы х как-то одинаково пахли. Нет, правда, у них у
всех был одинаковый запах - какой-то затхлый... Так мокрые простыни
пахнут, если долго лежали в сырости.
- Любопытно... Может быть, всем эсэсовцам давали одинаковое мыло?
- А черт их знает. Только запах был одинаковый, это точно. Затхлый.
- Меня особенно интересуют визуальные подробности.
Джек Эр несколько удивился:
- А почему именно они?
Чиновник ответил не сразу, пытливо посмотрел на парня, поиграл остро
отточенным карандашом (последняя новинка: трехцветный грифель, - нажмешь
на левую сторону, пишет красным, на правую - синим, а посредине -
ярко-черный) и, тщательно подбирая слова, сказал:
- Визуальные подробности интересуют нашу службу потому, что вам -
поначалу, понятно, - придется зарекомендовать себя в качестве зоркого
наблюдателя, который не упустит в магазинной толчее того человека, за
которым надо смотреть в оба.
- Вы что, - усмехнулся Джек Эр, - в топтуны меня хотите пригласить?
- Я не знаю, что это такое, - Подбельски искренно удивился, -
объясните, пожалуйста, значение этого слова.
- Да бросьте вы, - рассердился Джек Эр. - Будто кино не смотрите! Так
называют того, кто топает следом за гангстером.
- Какое слово вам больше нравится: "солдат" или "вояка"?
- Конечно, "солдат".
Подбельски удовлетворенно кивнул:
- Вот видите... Ну и мне куда больше нравится слово "разведчик", чем
"топтун". Петух т о п ч е т кур, на то он и петух... А человек, идущий по
стопам врага, - все-таки разведчик. Ну-ка попробуйте, закрыв глаза,
описать мой кабинет. Только сразу, без подготовки. Зажмурьтесь, Джек,
зажмурьтесь! И не обманывайте самого себя, не подглядывайте!
- Я и в школе-то не подглядывал, зачем же здесь?
- Ну, и прекрасно. Раз, два, три! Я слушаю.
- Про все говорить?
- Про то, что запомнили.
- Флаг за вами, портрет президента Трумэна, на столе два телефонных
аппарата (один работал как диктофон, фиксируя каждое слово беседующих), в
книжных шкафах много книг, два стула, два окна, на окнах жалюзи, двери
двустворчатые, а моетесь вы клубничным мылом...
Подбельски расхохотался:
- Последнее - совершенно точно! Замечательно, Джек, для первого раза
отлично! А теперь я вам расскажу, что у меня в кабинете, ладно?
- Так вы его как свой дом знаете, неудивительно.
- Хм... В общем-то вы правы... Тогда я позволю себе сосредоточиться
на ваших огрехах... Они не очень существенны, но, тем не менее, я хочу,
чтобы вы сами убедились, как настоящему разведчику нужна холодная,
несколько отстраненная наблюдательность. Итак, портрет президента Гарри
Эс. Трумэна в деревянной рамке, три шкафа, в которых стоят книги с
красными и синими корешками, среди них много золоченых, что
свидетельствует о довольно высокой стоимости собранной литературы; в том
шкафу, который стоит возле двустворчатой двери с большой медной ручкой,
сделанной в форме лапы собаки, книги разной величины, часть из них
потрепана, есть надписи, сделанные готическим шрифтом, что позволяет
предположить знание немецкого языка человеком, которому они принадлежат;
судя по тому, что на двух других шкафах есть следы пыли, можно допустить,
что именно первым шкафом, где пыли нет, обладатель этого кабинета
пользуется чаще всего; жалюзи серебристого цвета крепятся на медных
болтах; стол покрыт зеленым сукном; стопка бумаги лежит с левого - если
смотреть от двери - края стола; справа - небольшая скульптура Авраама
Линкольна, сидящего в кресле; в центре лежат восемь карандашей, остро
отточенных, разных цветов, и одна самопишущая черная ручка с монограммой
желтого цвета, латунь или, возможно, золото... Вот так... Есть разница
между тем, что сказали вы и я?
- Здорово, - согласился Джек Эр. - По тому, что вы сказали, можно
делать выводы. Только в таком случае я бы еще добавил, что, судя по книгам
с золотыми корешками, хозяин комнаты - юрист. Ведь по таким книгам у нас в
школе сдавали зачет по основам права.
- Такого рода заключение может повести меня, вашего руководителя, то
есть офицера, отвечающего за о п е р а ц и ю, по ложному следу... Хозяином
комнаты может быть не только юрист, но и бизнесмен, государственный
деятель, военачальник, священник... Да, да, именно так, ибо прихожане идут
в церковь за советом не только духовным, но и мирским... Профессиональный
преступник высокого уровня, глава какого-либо подпольного синдиката,
каждый свой шаг соотносит с буквой закона, чтобы - в случае неудачи и
провала - в з я т ь на себя более легкую статью кодекса... Так что на
первой стадии работы разведчику следует отказаться от всех собственных
мнений... Только констатация фактов, скрупулезно точная, близкая к
фотографической... Опишите мне, например, того ч е р н о г о, который
расстрелял вашего несчастного доктора... Опишите так, чтобы я мог узнать
его, когда встречу на улице... Сможете?
- Я его все время перед собой вижу... Попробую... Высокий, очень
крепкий, но цвет лица землистый, как у человека, страдающего желудочным
недомоганием...
- Простите, что перебиваю, Джек... Бои проходили неподалеку от того
места, где был ваш госпиталь?
- Совсем рядом бомбили...
- И много зданий горело?
- Да, кругом чад...
- Вот видите... Вы настаиваете, что объект... что этот ч е р н ы й
страдал желудочным недомоганием, цвет лица землистый, говорите вы, ну я и
буду искать такого, а это на самом деле была копоть от пожарищ, въелась в
кожу, лицо поэтому сделалось размыто-грязным, желтоватым... А после войны
этот черный садист хорошенько помылся в ванной, и цвет лица у него ныне
бело-розовый, отменно здоровый... Ну, дальше, пожалуйста...
- Вообще-то вы здорово все сечете, - улыбнулся Джек Эр. - Я не люблю,
когда меня зазря тычут носом, но вы дельно все замечаете, вроде этого...
Ну, как его... У нас Пинкертон, а у англичан... Рядом с ним еще вечно
малахольный доктор трется...
- Шерлок Холмс?
- Точно, он! Так продолжить? - Джеку явно понравилось то, к чему его
так мягко подвинул чиновник.
- Конечно, я весь внимание.
- У него глаза были, у того ч е р н о г о, какие-то водянистые,
блекло-голубые, нос вздернутый, на подбородке - ямочка... Вообще, такие
ямочки бывают у добрых людей, которые часто смеются, а тот не смеялся,
насупленный был все время, словно дрова колол... Так, что же еще... Лоб у
него гладкий, выпуклый, без единой морщинки... Ух, скотина, - лицо Эра
вдруг сморщилось, как от боли, - попался бы он мне сейчас! Ну, я бы
показал ему! Криком бы изошел!
...Вернувшись домой, Джек Эр поужинал с матерью (миссис Патрисиа
очень сдала после того, как ей сообщили, что мальчик погиб, поседела за
месяц, хотя ей еще не было и сорока, родила его рано, в девятнадцать, души
не чаяла, - мальчик был замечательным сыном, очень заботливым, золотые
руки, все умел мастерить на ферме, хотя труд этот не любил, - мечтатель,
его тянуло в город), поискал по шкале приемника интересные передачи,
бейсбол уже кончился, транслировала Си-би-эс из Детройта; радиоспектакль о
борьбе ФБР против мафии будет только в восемь, когда соберутся у очага все
члены семьи, чтобы слушать сообща, ждать еще двадцать минут; внезапно
рассмеялся чему-то и сказал:
- Ма, ну-ка опиши мне нашу кухню... Только сначала закрой глаза.
- Зачем? Как я могу описать кухню с закрытыми глазами?
- В том-то и секрет. Ну, пожалуйста, попробуй, ма, я очень тебя
прошу!
- Ну, хорошо, милый, - миссис Эр закрыла глаза. - Газовая плита около
стены, стол, который купил еще твой папа, дубовый, на восемь человек, он
