это меня не особенно интересует, но я медленно прочитываю
документы, чтобы дать человеку время оглядеться вокруг и
привыкнуть к окружающей обстановке. Для себя же отмечаю, какое
учебное заведение он окончил, и если занимался раньше научной
работой, то под чьим руководством,-- так я определяю, получил
ли претендент соответствующую формальную подготовку. Я считаю,
что гораздо важнее знать, где и с кем человек работал, чем
какова была его успеваемость в институте. Образование,
полученное в первоклассном учебном заведении, представляет
собой неоспоримый фундамент для формирования культурного уровня
человека, в то время как прекрасная отметка за учебу может,
вообще говоря, свидетельствовать о приспособленчестве и
начетничестве, а это, как известно, служит только помехой
оригинальным научным исследованиям.
Далее я как бы ненароком задаю вопрос, ответ на который
дает мне самую весомую информацию: "Почему вы хотите заниматься
исследовательской работой?" Хотя мое желание узнать об этом
совершенно естественно, претендент явно не ожидает такого
вопроса. Дело в том, что он никогда не пытался отчетливо
сформулировать его для себя. Теперь ему приходится задуматься и
четко ответить на очень сложный, фундаментально важный вопрос о
мотивации научной деятельности. О, это совсем не просто, да я и
не ожидаю исчерпывающего и последовательного анализа всех
причин, побудивших его заняться наукой. И тем не менее ответ
говорит о многом. То же самое справедливо и в отношении
следующего вопроса: "Почему вы хотите работать именно здесь, в
этом институте?"
Есть тысячи способов ответить на эти вопросы, и я не
уверен, что смогу объяснить, чем определяется моя реакция в том
или ином конкретном случае. Описание каждого возможного
варианта заняло бы целый том, однако ни при каких
обстоятельствах я не стал бы этого делать, ибо такая книга
выдала бы все мои уловки.
Для меня немаловажно и то, насколько искренним оказывается
желание претендента получить искомую должность. Если кому-то ее
сразу предлагают, а он предпочитает подождать месяц-два, чтобы
урегулировать свои личные дела или использовать очередной
отпуск, то я начинаю сомневаться. Истинный ученый никогда не
станет тянуть с началом научной работы.
Если есть такая возможность, я прошу претендента
поработать с испытательным сроком, чтобы мы могли получше
приглядеться друг к другу. Часто это невозможно, поскольку, не
получив от нас определенного обещания, он должен искать другие
варианты. Если же претендент соглашается на "пробный
эксперимент",-- это самый лучший способ установить, насколько
мы сработаемся.
Беседуя с претендентами на технические, административные и
другие вспомогательные должности, я в гораздо большей степени
руководствуюсь личными соображениями, нежели документами или
результатами тестов на профессиональную пригодность, хотя,
разумеется, машинистка должна уметь печатать, а счетовод
считать.
Сотрудничество двух ученых.
Помимо совместной работы, выполняемой большими группами
под руководством одного крупного специалиста, плодотворное
сотрудничество может возникнуть и между двумя опытными учеными
примерно одного научного уровня. Часто говорят, что на корабле
может быть только один капитан. В общем и целом это справедливо
и для науки. Однако при совместной работе двух ученых возникает
опасность, что один из партнеров, заняв доминирующее положение,
"задавит" другого. Эта опасность возрастает при сотрудничестве
типа "учитель -- ученик". Когда один из коллег гораздо моложе
и, возможно, в прошлом был аспирантом другого, необходимо
позаботиться о том, чтобы младший коллега сохранял право
принимать самостоятельные решения по своей части работы. В
противном случае более молодой или более слабый партнер
приобретает привычку во всем полагаться на более сильного:
Мышцы, лишенные физической нагрузки, атрофируются. То же
происходит с творческими способностями: если застенчивый или
слабый партнер колеблется в принятии решения, то следует
вынудить его к этому, даже если его неопытность отрицательно
скажется на результатах работы.
Сотрудничество двух руководителей крупных и независимых
подразделений складывается особенно трудно. В этом случае
наиболее эффективным условием совместной деятельности будет
наличие общего предмета исследования и принципиально различных
к нему подходов. Химик и хирург, например, могут плодотворно
сотрудничать в изучении метаболических последствий какой-либо
сложной операции. При этом ни один партнер не будет сковывать
другого, каждый сохранит свободу действий и оригинальность
мысли. Хирург может разработать методику сложной операции,
скажем, удаления гипофиза либо симпатической нервной системы, в
то время как его партнер -- биохимик исследует кровь и данные
клинических анализов уже после операции. Оба ученых действуют
совершенно независимо друг от друга: работа хирурга уже
закончена, а работа биохимика только начинается. Отсутствуют
малейшие поводы для конфликта, а взаимная помощь способствует
успеху в деле, которое ни один из партнеров не сумел бы
выполнить самостоятельно. Не менее плодотворным может быть
сотрудничество между химиком, синтезирующим лекарство, и
фармакологом, испытывающим его на животных; либо между тем же
фармакологом и врачом-клиницистом, принимающим окончательное
решение о возможности применения разработанного препарата в
медицинской практике.
Особый тип сотрудничества двух партнеров -- это
супружеская чета. Полная независимость тут едва ли возможна (по
крайней мере по причинам социального характера), но этот факт
не обязательно имеет негативные последствия. Действительно, в
супружеских отношениях, даже перенесенных в сферу науки,
определенная подчиненность одного из членов группы может быть
вполне приемлемой и даже желательной для одного или обоих
партнеров.
В истории науки известно немало супружеских пар, усилиям
которых можно смело приписать наиболее значительные достижения
человеческого интеллекта. Я, в частности, имею в виду супругов
Пьера и Марию Кюри, Карла и Герти Кори, а также Говарда и Этель
Флори. Чета Кюри -- физики, чета Кори -- биохимики; оба они --
и муж, и жена применяли одни и те же методы, у них было общее
оборудование, и на протяжении большей части жизни они работали
в тесном сотрудничестве. Что касается четы Флори, то Говард
внес основной вклад в открытие пенициллина, в то время как
Этель, работая над параллельной темой, испытывала препарат на
пациентах.
Значительно чаще жена не участвует непосредственно в
работе своего мужа, но помогает ему в качестве лаборанта,
секретаря или просто хорошей, всепонимающей жены, что даже еще
важнее. К сожалению, встречаются и противоположные примеры.
Жена Роберта Коха постоянно изводила своего мужа требованиями
прекратить вскрытия "этих дурно пахнущих животных", и
прославилась несколько сомнительной ролью в открытии
туберкулезных бацилл. Ксантипа, сварливая жена Сократа, стала
исторической знаменитостью, оказав негативное и чисто "женское"
влияние на развитие греческой философии.
Признание научных заслуг.
Как показал опыт, научные достижения нельзя дарить. Свое
удовлетворение работой толкового младшего коллеги можно
выразить щедрой похвалой в присутствии его товарищей,
повышением в должности или в зарплате. Но если его вклад -- как
бы важен он ни был -- не выходит за рамки административных
обязанностей или чисто преподавательской работы, вознаграждение
не должно принимать форму соавторства в научной работе (в том
случае, разумеется, когда он действительно не принимал
непосредственного участия в соответствующей работе). Я
убедился, что в следовании принципу "каждому по заслугам"
нельзя идти на компромисс. Научные заслуги существенно
отличаются от достижений в других сферах деятельности.
Молодой человек, жаждущий увидеть свое им; напечатанным,
как правило, не находит в себе сил воспротивиться предложению
выступить соавтором статьи, к под готовке которой он имел
весьма косвенное отношение. Но с течением времени он начинает
испытывать чувство неловкости и высказывать неудовлетворенность
такой организацией дела, которая не дает ему возможности внести
более адекватный вклад в исследовательскую работу. В то же
время в связи с публикацией имен всех тех, кто по настоящему
причастен к научному исследованию, возникают в высшей степени
деликатные проблемы. При совместной работе над темой
практически невозможно бывает определить вклад каждого члена
исследовательской группы. Кроме того, постоянная озабоченность
признанием своих заслуг действует раздражающим и разлагающим
образом. Мои заметки по психологическим аспектам научного
исследования были бы неполными, если бы эта чрезвычайно
деликатная тема осталась без внимания. Именно поэтому я
предложил всесторонне обсудить этот вопрос на конференции
сотрудников института. Были предложены различные варианты, и в
конце концов единогласное одобрение получили три правила:
1. Каждому члену группы, если он того пожелает, должна
быть предоставлена возможность провести те или иные
самостоятельные наблюдения и опубликовать их результаты под
своим именем. Тем самым устраняется всякое ощущение, что имеет
место принуждение к совместной работе в группе (участие же в
работе группы стимулируется просто "естественным отбором", то
есть включением в ее состав только тех ученых, которые в любом
случае разделяют интересы группы). Это правило не относится к
аспирантам в первые восемнадцать месяцев обучения, когда их
деятельность строго контролируется научным руководителем.
2. Исследователь, который первым предложил тему работы или
провел самое удачное наблюдение, автоматически становится
первым автором статьи, в которой описывается эта работа. Он
также решает, кто из коллег будет упомянут в качестве соавторов
и в каком порядке.
3. За редким исключением, количество соавторов не
превышает трех человек. Практика показала, что если под статьей
стоит большее количество подписей, читатель воспринимает только
первую. Когда большая группа людей работает над достаточно
обширной темой, принято публиковать несколько статей. В этом
случае задача научного руководителя состоит в том, чтобы
позаботиться об упоминании, пусть в долгосрочной перспективе, в
качестве авторов всех лиц, причастных к работе, хотя в каждой
отдельной публикации может по-прежнему встречаться не более
трех имен.
Такая система выглядит весьма искусственной, так что в
попытках усовершенствовать ее мы опробовали множество других
способов, однако нам не удалось придумать ничего лучшего. В
своем настоящем виде эта система, несомненно, наиболее полно
отвечает интересам всех участников группы, занятых совместными
исследованиями.
Хотим мы того или нет, но решающим фактором эффективной
работы группы является справедливое распределение и признания,
и ответственности за выполнение научной работы. Обходить
молчанием эти вопросы нельзя, ибо в их разумном решении
заинтересованы все ученые. С моей точки зрения, в этом
отношении в каждой группе должна быть выработана своя четко
установленная линия. С тех самых пор, как у нас было решено
жестко придерживаться такой линии, мы не сталкиваемся с
серьезными недоразумениями. Бывают, конечно, исключения, когда
