песчаную отмель. - Вон у той стрель-ницы'.
Он тихо подкрался к стене и издал резкий крик, подражая сычу.
Помолчав, мальчишка крикнул еще два раза. С башенки быстро начала
опускаться толстая веревка со множеством узлов.
- Вот вам дорога в замок, добрый господин, - с изрядной долей
хвастовства произнес парень и недвусмысленно протянул раскрытую
ладонь, ожидая обещанной платы.
- Там, наверху, - холодно глядя в глаза своему проводнику,
ответил я. Тот вздохнул и с явной неохотой полез наверх. Подождав,
пока он скроется за зубцами стены, я начал взбираться следом.
Тяжело передать все мысли, которые крутились в этот момент у меня
в голове. Мне представлялись стражники, ожидающие моего появления,
слышался скрип перерезаемого каната, шорох взводимой арбалетной
тетивы... да мало ли еще что! Однако, к радости моей, все эти стра
хи были напрасными. Я благополучно достиг верха.
- Давай, залазь! - прошипел угрюмый седоусый стражник,
протягивая мне руку. Еще движение - и я оказался на боевой
галерее.
- Гони монету и проваливай! - выставил он широченную лапищу, в
которую я немедля вложил заготовленный золотой.
- Давайте, бегом! Уходите отсюда! Не ровен час, дьявол
корпорала принесет, - беспокойно оглядываясь, страж подтолкнул
меня в спину.
- Да, я провожу! - пискнул малолетний разбойник и, схватив
меня за рукав, потащил куда-то влево. - Тихо! Не шумите, -
предупредил он. - Здесь лестница. Сейчас спустимся...
Шаткое сооружение, несколько самонадеянно именовавшееся
лестницей, действительно было прислонено к стене ярдах в тридцати
от места нашего десантирования. Мальчишка присел на корточки,
хватаясь за деревянные жерди, и, просительно глядя на меня снизу
вверх, заньы:
- Я подержу... спускайтесь. Но, только... добрый господин, вы
же обещали дать мне монету, когда мы будем наверху!
- На, получи! - отдал я обещанную плату.
- Спасибо вам, добрый господин. Спускайтесь смело, -
почтительно прошептал паренек. Я неосторожно последовал его
указанию и стал спускаться. Примерно на полпути до надежной тверди
лестницу резко качнуло вбок, так, что я едва удержал равновесие, и
наверху послышался удаляющийся дробный топот деревянных
башмаков...
- Сбежал, подлец! - тихо выругался я, спрыгивая на землю. "А
впрочем, любить ему меня особо не за что... Вот что дальше-то
теперь делать без провожатого?" - я растерянно огляделся вокруг.
Спрятаться в замке, который ты знаешь, под силу и несмышленому
малышу. Но вот укрыться в незнакомой цитадели - это все равно что
пытаться прикрыть свою наготу однопенсовиком.
"Что ж делать-то? - лихорадочно соображал я, словно
шестилетний ребенок, ищущий убежища для игры в прятки. - Что у нас
есть? Плана замка нет. Знакомых тоже нет... Елки-палки, ничего у
нас нет! Стоп. Отказать. Так не бывает. Еще раз... Ну, план замка
в общих чертах... ну, в самых общих чертах, представить можно. А
знакомые?.. Ладно, попробуем обойтись без знакомых".
Я прислонился к холодному камню, стараясь слиться со стеной:
"Кто здесь сейчас может находиться? Стража. Стража мне не нужна.
Кто еще? Повара. Заманчиво, конечно. Но на кухне не спрячешься.
Дальше. Челядь. Писцы... Стоп! - я хлопнул себя рукой по лбу: - Ну
конечно же! Писцы! Утром к приезду господ дипломатов все документы
должны быть переписаны набело. А это означает, что сейчас они
навер-. няка упражняются в искусстве каллиграфии. Не все, конечно.
Но изрядная часть. Следовательно, места их должны быть свободны.
Живут они здесь скорее всего в каморках по одному-два человека.
Удобства, как бы это выразиться, ниже среднего. Ну да ладно. Ночь
пересидим, а там видно будет. Как говорится, за неимением
горничной, используют дворника..."
...Комнатка, которую я избрал своим убежищем, мало чем
отличалась от стойла в конюшне на ферме почтенного Деметриуса,
правда, в лучшую сторону. Сено, шелестевшее при каждом моем
движении, бьыо посвежее и, следовательно, много душистее. Но, с
другой стороны, от каменных стен тянуло такой промозглой сыростью,
что мысли мои крутились вокруг первых симптомов ревматизма и тому
подобных неприятных вещей. Уж и не знаю, мрачные мысли или
многодневное недосыпание тому виной, но глаза мои смыкались сами
собой, и разлепить их не было никакой возможности. Смастерив из
досок, составлявших лежанку, перед дверью некое громоздкое подобие
будильника на случай внезапного прихода хозяев, еще не
подозревающих о собственном гостеприимстве, я положил под голову
меч и, резонно решив, что с одним-двумя писцами мне не составит
труда справиться даже и спросонья, моментально заснул.
Будильник зазвенел, точнее загремел, вовремя. Как раз в тот
момент, когда невысокий тщедушный хозяин моей спальни попробовал
войти в свой номер. Вскинувшись от грохота падающих досок,
которыми была подперта дверь, я вскочил, хватаясь за оружие.
Усердный труженик пера, чудом не пострадавший от моей "побудки",
изумленно стоял на пороге, держа в руке масляную светильню, и
непонимающе взирал на представшую перед ним картину. На его лице
не бьшо страха, одно безмерное удивление. Какое-то мгновение мы
стояли друг перед другом, соображая, что же делать дальше. Затем
писарь широко улыбнулся и, продолжая изумленно мерить меня
взглядом, воскликнул:
- Боже мой! Как же так! Господин рыцарь, вы ли это? Вот
нечаянная встреча!
Я энергично потряс головой, отгоняя недосьшную муть, и
попытался разглядеть собеседника.
- Вы меня не помните? Я монах, у которого вы когда-то купили
одеяние у развилки близ Кадельсдорфского аббатства! Вы тогда
спрашивали у меня дорогу на Ройхенбах! Ваш друг тогда еще подарил
мне свой плащ! Помните?
- Знаток языков, - радостно улыбнулся я. - Ценитель Джебрена!
- Да-да! Он самый!
- О Господи! А здесь-то ты что делаешь? - я обнял его за
плечи, искренне радуясь неожиданной встрече.
- Я служу секретарем у графа фон Брайбернау. Уже около двух
лет.
- Ты - секретарем? - моему изумлению не было предела. О такой
удаче я не мог и помыслить.
- Да, господин рыцарь. Это высокая честь для меня, -
приосанившись, гордо произнес бывший монашек. - После того как мы
с вами расстались, я почти год странствовал по империи. Умение
писать и знание основ врачевания, преподанные мне в обители братом
Эмериком, помогли, в конце концов, устроиться учеником к
знаменитому медику Гейльбрехту из Вишмарка, лечившему в те дни
графа Карла-Дитриха после ранения на турнире. Там меня его
сиятельство и приметил.
- А здесь ты...
- Надзираю за работой писцов, - со скрытой гордостью сообщил
мне юноша. - Обычно я ночую в замке, но сегодня вынужден бьш
остаться, дабы проследить, чтобы в текст договора, не дай Господь,
не вкралась ошибка.
- О! Высокая должность, - поздравил я его.
- А вы-то тут какими судьбами?
- Мне необходимо встретиться с Брайбернау, - после некоторой
паузы сказал я. - И чем скорее, тем лучше. Это связано с нынешними
переговорами. Причем встретиться надо так, чтобы, кроме нас троих,
об этом не знал никто.
Секретарь ненадолго задумался, затем посмотрел мне в глаза и
просто ответил:
- Хорошо. Как ему вас отрекомендовать?
- Скажи, что его ждет здесь старый знакомый... Бывший монах
коротко кивнул и вышел. ...Захваченная нами сарацинская галера,
словно прирученный лев, тихо покачивалась у пирса в порту Сан-
Ремо.
- Куда ты теперь? - спросил я статного седовласого рыцаря,
ставшего мне верным другом в этом походе.
- Сейчас - в Наваллон, а потом - ко двору. А ты? - серо-
голубые глаза его светились радостью от сознания спасения после
недельного мотания по морю без компаса и карты.
- Домой, - уклончиво ответил я. - А дальше видно будет...
Объяснять моему доблестному соратнику, что мой дом находится
вовсе не в замке Сегрен, а в небольшом закрытом городке при
Институте Экспериментальной Истории в совсем другом, чуждом ему
мире, было бы глупо и бессмысленно...
- Ну что ж. Прощай на всякий случай, - де Наваллон крепко
обнял меня. - Но я верю, что мы непременно встретимся. И если не
здесь, то там. - Он ткнул пальцем в синее небо, в котором
кружились крикливые итальянские чайки...
Предусмотрительно постучав в дверь, мой нежданный союзник
осторожно заглянул в келью, где я, промерзая от сырости, терпеливо
дожидался его.
- Наденьте это, господин рыцарь, - он протянул мне черный плащ
с капюшоном. - Пойдемте. Мы вышли в узкий темный коридор.
- По дороге ни с кем не разговаривайте, - шепнул мне юноша.
Это была излишняя предосторожность - в этом замке я знал
только двух человек. Дошли мы довольно быстро. Встречавшиеся по
пути стражники салютовали секретарю главы имперской
дипломатической миссии.
- Вот здесь вас ждет граф, - мой старый знакомец остановился у
массивной дубовой двери. Постучав в нее, он испросил разрешения
войти.
- Прощайте, благодетель. - светло улыбаясь, напутствовал меня
молодой человек. - Я был рад видеть вас. Если его сиятельство, как
и обещает, выхлопочет для меня дворянство, то я непременно помещу
в своем гербе те пять серебряных монет, которыми вы меня когда-то
одарили'.
Он учтиво поклонился, открывая передо мной дверь. Я пожал ему
руку.
- Верю, у тебя все получится. Спасибо. Ты мне
очень помог.
Я переступил порог богато убранной комнаты. Седовласый
поджарый воин стоял посреди своего кабинета и удивленно глядел на
меня.
- Огюст?! - потрясение воскликнул он. - Огюст де Сегрен,
дружище! Черт меня подери!
Он шагнул ко мне, раскрывая руки для объятий.
- Я не Огюст, - остановил я Брайбернау. Не знаю, говорил ли я
в этот момент правду...
- Ты шутишь? - не поверил мне Карл-Дитрих. -
А кто же ты?
- Вальдар Камдил, сьер де Камварон, - отчетливо проговорил я,
кланяясь своему бывшему противнику. - Помните турнир в Трифеле?
Брайбернау, слегка опешив, отступил на шаг, внимательно
вглядываясь в мое лицо. Пауза длилась довольно долго.
- Не знаю... - с сомнением произнес он. - По-моему, вы
говорите правду. Но сходство поразительное!
- Да, это так, - я сумел выдавить из себя какую-то жалкую
улыбку. Получалась странная вещь. Передо мной стоял мой старый
друг, с которым мы вместе перенесли столько тягот там и который
здесь отлеживался целый год после моего удара копьем. "Что же
получается?! Что бы я ему ни сказал, все будет ложью! Назовись я
де Сегреном, или наоборот, все это одинаково бьшо бы неправдой..."
- Итак, вы Камдил, - не совсем уверенно произнес Брайбернау. -
Забавно. Никогда бы не мог подумать, что человек, причинивший мне
столько неприятностей, будет как две капли воды похож на моего
лучшего друга...
"И что это будет один и тот же человек", - мысленно добавил я.
- Поймите правильно, - продолжал граф, - я не держу на вас зла
за тот злополучный удар. Он был великолепен. А ваше освобождение
короля Ричарда'.. Поверьте, я был восхищен той ловкостью, с
которой вы все проделали. Честно говоря, давно мечтал позна
комиться с вами. И вот теперь...
Брайбернау развел руками, не зная, что и сказать. Слава Богу,
я не ошибался Передо мной стоял все тот же благородный и отважный
рыцарь, чье прямодушие и непоколебимая верность вошли в поговорку
в Святой Земле. Там В той Святой Земле. Значит, никакие уловки,
никакие недомолвки и хитроумные каверзы были не нужны. Более того,
