Смело, парни! За оружие!
Геральт глянул на Цири. И чуть не взвыл от ярости, увидев в ее серых
волосах беленькие, блестящие серебром прядки. И тут же взял себя в руки.
Сейчас не время было злиться.
- Осторожнее, - сказал он глухо. - Ближе ко мне.
- Я всегда буду рядом с тобой.
- Внизу будет жарко.
- Знаю. Но мы - вместе.
- Мы вместе.
- Я с вами, - сказала Йеннифэр, спускаясь следом за ними по ступеням,
красным и скользким от крови.
- Держаться! Держаться! - ревел Филин.
Некоторые из тех, что бегали за арбалетами, возвращались. Без арбалетов.
И очень напуганные.
Из всех трех ведущих к лестнице коридоров донесся грохот выбиваемых
бердышами дверей, звон железа и топот тяжелых шагов. И неожиданно из всех
трех коридоров вывалились солдаты в черных шлемах, латах и плащах со
знаком серебряной саламандры. Услышав громкие и грозные окрики, наемники
Скеллена со звоном побросали на пол оружие. В менее решительных нацелились
арбалеты, острия глевий и рогатины, их поторопили еще более грозными
криками. Теперь послушались все, поскольку стало ясно, что черные солдаты
прямо-таки сгорают от желания кого-нибудь прикончить и только ждут повода.
Филин стоял у колонны, скрестив руки на груди.
- Чудотворная помощь? - проворчала Цири. Геральт отрицательно помотал
головой. Арбалеты и копья нацелились и в них.
- Gideddyvan vort!
Сопротивляться было бессмысленно. От черных солдат было черно внизу,
qknbmn от скопища муравьев, а Геральт и Цири слишком устали. Но мечей не
бросили. Аккуратно положили на ступени. Потом сели. Геральт чувствовал
теплое плечо Цири, слышал ее дыхание.
Сверху, обходя трупы и лужи крови, показывая черным солдатам
невооруженные руки, шла Йеннифэр. Тяжело уселась рядом, на ступени.
Геральт почувствовал тепло и другим плечом. "Жаль, - подумал он, - что так
не может быть всегда".
И знал, что не может.
Людей Филина связывали и выводили по одному. Черных солдат в плащах с
саламандрами становилось все больше. Неожиданно среди них появились
высокие рангом офицеры, которых легко было узнать по белым султанам и
серебряной окантовке лат. И по уважению, с которым расступались перед
ними.
Перед одним из офицеров, шлем которого был особенно богато украшен
серебром, расступались с исключительным почтением. Даже с поклонами.
Именно он остановился перед застывшим у колонны Скелленом. Филин - это
было видно даже в мерцающем свете лучин и догорающих в железных корзинах
картин - побледнел, стал белым как бумага.
- Стефан Скеллен, - громко проговорил офицер звучным, зазвеневшим под
сводами холла голосом. - Пойдешь под суд. Будешь наказан за предательство.
Филина вывели, но рук, как его подчиненным, не связывали. Офицер
обернулся. От гобелена наверху оторвалась пылающая тряпка и упала,
вращаясь огромной огненной птицей. Свет загорелся на серебряной окантовке
лат, на прикрывающих половины щек заслонах шлема, выполненных - как у всех
Черных Солдат - в форме жуткой зубастой челюсти.
"Пришел наш черед", - подумал Геральт и не ошибся. Офицер глядел на
Цири, а его глаза сверкали в прорезях забрала, замечая и регистрируя все.
Ее бледность. Шрам на щеке. Кровь на рукаве и руке. Белые струйки в
волосах. Потом нильфгаардец перевел взгляд на ведьмака.
- Вильгефорц? - спросил он своим звучным голосом. Геральт отрицательно
покачал головой.
- Кагыр аэп Кеаллах?
Опять отрицательное движение головы.
- Бойня, - сказал офицер, глядя на лестницу. - Кровавая бойня. Ну что ж,
кто с мечом пришел... Кроме того, ты облегчил задачу палачу. Далекий же ты
проделал путь, ведьмак.
Геральт не ответил. Цири громко хлюпнула носом и вытерла его кистью
руки. Йеннифэр неодобрительно глянула на нее. Нильфгаардец заметил и это.
Усмехнулся.
- Далекий же ты проделал путь, - повторил он. - Явился сюда с края
света. За ней и ради нее. И уже хотя бы за это ты что-то заслужил.
Господин де Ридо!
- Слушаюсь, ваше императорское величество.
Ведьмак не удивился.
- Найдите отдельную комнату, в которой я смогу без помех спокойно
поговорить с господином Геральтом из Ривии. А пока мы будем беседовать,
прошу обеспечить все удобства и услуги обеим дамам. Разумеется, под чуткой
и неусыпной охраной.
- Слушаюсь, ваше императорское величество.
- Господин Геральт, соблаговолите пройти со мной. Ведьмак встал.
Взглянул на Йеннифэр и Цири, чтобы успокоить их, предостеречь от каких-
нибудь глупостей. Но в этом не было нужны. Обе чудовищно устали. И
смирились с судьбой.
- Далекий же ты проделал путь, - в третий раз сказал, снимая шлем, Эмгыр
вар Эмрейс Аддан ын Карн аэп Морвудд, Белое Пламя, Пляшущее на Курганах
Врагов.
- Не думаю, - спокойно ответил Геральт, - что короче был твой путь,
Дани.
- Ты узнал меня, - улыбнулся император. - А ведь, казалось бы,
отсутствие бороды и характер поведения совершенно изменили меня. Из тех, с
кем мы раньше встречались в Цинтре, многие потом побывали в Нильфгаарде и
видели меня на аудиенциях. И никто не узнал. А ты видел всего один раз, к
тому же шестнадцать лет назад. Неужто я так врезался тебе в память?
- Я не узнал бы, ты действительно очень изменился. Я просто догадался.
Уже некоторое время тому назад, не без посторонней помощи и подсказки я
dnc`d`kq, какую роль сыграл инцест в семье Цири. В ее крови. В одном из
кошмарных снов мне приснился инцест самый страшный, самый отвратительный
из возможных. И, пожалуйста, вот он ты, собственной персоной.
- Ты едва держишься на ногах, - холодно сказал Эмгыр. - А через силу
выдавливаемые дерзости заставляют тебя качаться еще сильнее. Можешь сесть
в присутствии императора. Этой привилегией ты будешь пользоваться
пожизненно.
Геральт с облегчением сел. Эмгыр продолжал стоять, опершись о резной
шкаф.
- Ты спас жизнь моей дочери, - сказал он. - Несколько раз. Благодарю
тебя за это. От своего собственного имени и от имени потомков.
- Ты меня обезоруживаешь.
- Цирилла, - Эмгыр не отреагировал на колкость, - поедет в Нильфгаард. В
соответствующее время она станет женой императора. Точно так же, как
становились и становятся королевами десятки девочек. То есть почти не зная
своего супруга. Зачастую - не составив о нем достаточно хорошего мнения
после первой встречи. Часто - разочаровавшись первыми днями и... ночами
супружества. Цирилла будет не первая.
Геральт воздержался от комментариев.
- Цирилла, - продолжал император, - будет счастлива, как и большинство
королев, о которых я говорил. Это придет со временем. Любовь, которой я от
нее вовсе не требую, Цирилла перенесет на сына, которого она мне родит.
Эрцгерцога, а впоследствии императора. Императора, который родит сына.
Сына, который станет владыкой мира и спасет мир от уничтожения. Так гласит
пророчество, точное содержание которого знаю только я.
- Разумеется, - снова заговорил Белое Пламя, - Цирилла никогда не
узнает, кто я. Эта тайна умрет. Вместе с теми, кто ее знает.
- Ясно, - кивнул Геральт. - Ясно даже и ежу. О, пардон!
- Ты не можешь не видеть, - проговорил после некоторого молчания Эмгыр,
- десницы Предназначения, стоящего за всем этим. За твоими действиями
тоже. С самого начала.
- Во всем этом я вижу скорее руку Вильгефорца. Ведь именно он тогда
направил тебя в Цинтру, правда? Когда ты еще был Заколдованным Йожем. Он
сделал так, что Паветта...
- Ты блуждаешь в тумане, - резко прервал Эмгыр, забрасывая на плечо плащ
с саламандрой. - Ты ничего не знаешь и знать не должен. Я пригласил тебя
не для того, чтобы рассказать историю своей жизни. И не для того, чтобы
перед тобой оправдываться. Единственное, что ты заслужил, это заверение,
что с девушкой не случится ничего скверного. Перед тобой у меня нет
никаких долгов и обязательств, ведьмак. Никаких.
- Есть! - Геральт прервал так же резко. - Ты нарушил заключенное
соглашение. Не выполнил данное тобою слово. Солгал. Это долги, Дани. Ты
нарушил клятву, будучи князем, и у тебя есть долг как у императора. С
императорскими процентами. За десять лет!
- Только-то и всего?
- Только-то и всего. Потому что лишь столько мне полагается, не больше.
Но и не меньше! Я должен был явиться за ребенком, когда ему исполнится
шесть лет. Ты не стал ждать обещанного срока. Ты надумал украсть его у
меня прежде, чем наступит срок. Однако Предназначение, о котором ты все
время толкуешь, посмеялось над тобой. Все следующие десять лет ты пытался
с ним бороться. Сейчас ты ее получил, получил Цири, собственную дочь,
которую некогда по-сволочному и подло лишил родных и с которой теперь
собираешься по-сволочному и подло наплодить детей, не убоявшись
кровосмешения. Не требуя от нее любви. Между нами говоря. Дани, я не знаю,
как ты сможешь глядеть ей в глаза.
- Цель оправдывает средства, - глухо сказал Эмгыр. - То, что я делаю, я
делаю ради потомков. Ради спасения мира.
- Если миру предстоит уцелеть таким образом, - поднял голову ведьмак, -
то пусть лучше этот мир сгинет. Поверь мне, Дани, лучше будет, чтобы он
сгинул.
- Ты сильно побледнел, - сказал почти мягко Эмгыр вар Эмрейс. - Не
нервничай так, а то, чего доброго, грохнешься в обморок.
Он отошел от шкафа, отодвинул стул, сел. У ведьмака действительно
кружилась голова.
- Обернуться Железным Йожем, - начал спокойно и тихо император, - был
edhmqrbemm{i способ принудить моего отца сотрудничать с узурпатором. Все
происходило после переворота. Отца - низложенного императора - арестовали
и пытали. Однако он не позволил себя сломить. Тогда испробовали другой ме
тод: на глазах отца нанятый узурпатором чародей обратил меня в чудище.
Чародей немного добавил по собственной инициативе. А именно - юмора. Эмгыр
- на нашем языке значит "Еж", или, как ты меня называешь, - "Йож". Отец,
как я сказал, не дал себя сломить, и его убили. А меня под насмешки и
хохот выпустили в лес и натравили собак. Жизнь я сохранил, меня не очень
активно преследовали, поскольку не знали, что чародей работу спортачил и
по ночам ко мне возвращался человеческий облик. К счастью, я знал
нескольких человек, в преданности которых мог быть уверен. А было мне
тогда, к твоему сведению, тринадцать лет.
Из страны мне пришлось бежать. А то, что освобождения от чар мне надо
было искать на Севере, за Марнадальскими Ступенями, вычитал по звездам
один чуточку спятивший астролог по имени Ксартисиус. Потом, уже став
императором, я подарил ему за это башню и оборудование. До того ему
приходилось работать на взятом напрокат инструментарии.
О том, что случилось в Цинтре, ты знаешь сам, нечего напрасно терять
время, чтобы углубляться в эти дела. Однако я не согласен с тем, что к
этому как-то причастен Вильгефорц. Во-первых, я тогда его еще не знал, во-
вторых, я питал сильную антипатию к магикам. Впрочем, не люблю их до сих
пор. Да, чуть было не упустил: обретя престол, я отыскал того волшебника,
который лизал зад императору и истязал меня на глазах отца. Я тоже проявил
чувство юмора. Магика звали Браатенс, а на нашем языке это звучит почти
как "жареный".
Однако достаточно воспоминаний, возвратимся к делу. Вильгефорц тайно
навестил меня в Цинтре вскоре после рождения Цири. Назвался агентом людей,
которые в Нильфгаарде были мне по-прежнему верны и скрывались от
узурпатора. Он предложил помощь и вскоре доказал, что помочь действительно
может. Когда, все еще не очень ему доверяя, я спросил, почему он это
делает, он откровенно сказал, что рассчитывает на благодарность. На ми
лость, привилегии и власть, которыми одарит его великий император
Нильфгаарда. То есть я, могущественный владыка, подчинивший себе половину
