Эббинге, а там у него никаких прав не было. А по-другому, нашими
методами, за Хувенагеля браться было невозможно, потому что у него там,
в Клармоне, личное войско, а ведь войну начинать было нельзя.
Ну, Бореас Мун вынюхивал, Дакре Силифант и Оль Хар-шейм занимались
подкупами, Тиль Эхрад - эльфьей магией, а я учуивала и слушала мысли, но
это мало что дало. Вроде бы узнали мы, что Бонарт выехал из города
южными воротами. А прежде, чем выехать...
Был в Клармоне храмик, маленький такой, лиственничный... Рядом с
южными воротами, у торговой площадки. Перед отъездом из Клармона Бонарт
истязал Фальку арапником. На глазах у всех, в том числе и у жрецов, на
той площадке у храмика... Выкрикивал, что покажет ей, кто тут ее
господин и повелитель. Что сейчас он ее батогом поучит, как хочет, а то
и насмерть заучит, потому как никто за нее не встанет, никто не
заступится - ни люди, ни боги".
Младшая Скарра выглядывала в оконце, уцепившись за решетку. Старшая
выедала кашу из миски. Петюх взял табурет, лег и укрылся одеялом.
Из кордегардии доносился звон, перекликались стражи на стенах.
Веда повернулась лицом к стене.
"Спустя несколько дней мы встретились, - подумала она. - Я и Бонарт.
Лицом к лицу. Я смотрела в его нечеловечески рыбьи глаза, думая только
об одном - как он ту девушку избивал. И в мысли ему заглянула... На
мгновение. И было это так, словно сунула голову в разрытую могилу...
Было это в Эквинокций.
А днем раньше, двадцать второго сентября, я сообразила, что промеж
нас втерся невидимка".
***
Стефан Скеллен, имперский коронер, выслушал, не перебивая. Но Веда
видела, как у него изменяется лицо.
- Повтори, Сельборн, - процедил он. - Повтори, ибо я ушам своим не
верю.
- Осторожнее, господин коронер, - проворчала она. - Прикидывайтесь
злым... Так, словно бы я к вам с просьбой, а вы не разрешаете... Для
видимости, значит. Я не ошибаюсь, я уверена. Уже два дня, как сшивается
при нас какой-то невидимка. Невидимый шпион.
Филин - у него этого не отнимешь - был умен, улавливал влет.
- Нет, Сельборн, не разрешаю! - сказал он громко, не сдержав
актерского пафоса и в тоне, и в мимике. - Дисциплина обязательна для
всех. Никаких исключений. Я согласия не даю!
- Но хотя бы соблаговолите выслушать, господин корнер. - У Веды не
было таланта Филина, она не смогла скрыть неестественности в голосе, но
в разыгрываемой сценке натянутость и обеспокоенность просительницы были
оправданны. - Соблаговолите хотя бы выслушать... - Говори, Сельборн.
Только кратко и четко. - Он шпионит за нами два дня, - пробурчала она,
делая вид, что смиренно излагает свои соображения. - С самого Клармона.
Едет за нами тайно, а на биваках приходит невидимый, крутится меж людей,
слушает.
- Слушает, шпик чертов. - Скеллену не требовалось притворяться
суровым и разгневанным, в его голосе прямо-таки вибрировало бешенство. -
Как ты его обнаружила?
- Когда вы позавчера перед корчмой отдавали приказы господину
Силифанту, кот, что на лавке спал, зашипел и уши прижал. Это показалось
мне подозрительным, потому что никого в той стороне не было... А потом я
что-то вычуяла, вроде бы мысль, чужую мысль, и волю. Обычно-то для меня
такая чужая мысль, господин коронер, это как будто кто-то крикнул
громко... Ну, начала я чуять, крепко, вдвойне, и вычуяла его. - Ты
можешь его почуять всегда? - Нет, не всегда. У него какая-то магическая
защита. Я чую его только очень близко, да и то не всякий раз. Поэтому
надо притворяться, потому как не известно, не кроется ли он аккурат
поблизости.
- Только б не спугнуть, - процедил Филин. - Только б не спугнуть. Он
мне нужен живым, Сельборн. Что предлагаешь? - Заставить его ошибиться. -
Ошибиться? - Тише, господин коронер.
- Но... а, не важно. Хорошо. Даю тебе полную свободу. - Завтра
сделайте так, чтобы мы остановились в какой-нибудь деревушке. Остальное
- мое дело. А теперь для видимости отругайте меня как следует, и я уйду.
- Не могу я отругать, - улыбнулся он ей глазами и слегка подмигнул,
немедленно сделав мину грозного начальника. - Я доволен вами, госпожа
Сельборн.
"Он сказал - госпожа. Госпожа Сельборн. Как офицеру". Скеллен снова
подмигнул, одновременно махнул рукой. - Нет! В просьбе отказываю!
Кругом, марш! - Слушаюсь, господин коронер. Скеллен прекрасно сыграл
свою роль.
***
На следующий день, ближе к вечеру, Скеллен объявил постой в деревушке
у реки Леты. Деревня была богатая. Обнесена частоколом, въезжали в нее
через изящные вращающиеся ворота из свежих сосновых бревен. Называлась
деревня Говорог, а название это пошло от маленькой часовенки, в которой
стояла сплетенная из соломы куколка, изображающая единорога.
"Помню, - вспоминала Веда, - как мы хохотали над этим соломенным
божком, а солтыс с важной миной объяснял, что покровительствующий селу
священный говорог многие годы назад был золотым, потом стал серебряным,
был медным, было несколько костяных вариантов и несколько из благородной
древесины. Но их постоянно крали. Приезжали издалека, специально, чтобы
своровать. Так что гораздо спокойнее, если говорог сделан из соломы.
Ну, расположились мы в селе лагерем. Скеллен, как было условлено,
занял чистую светелку.
Спустя неполный час поймали мы невидимого шпика. Классически".
***
- Прошу подойти, - громко потребовал Филин. - Прошу подойти и глянуть
на этот документ... Минутку? Что, все уже на месте? Чтобы не пришлось
разъяснять дважды.
ОльХаршейм, который только что выпил из подойника немного разведенной
кислым молоком сметаны, облизнул губы и испачканные сметаной усы,
отставил сосуд, осмотрелся, подсчитал. Дакре Силифант. Нератин Цека.
Тиль Эхрад. Жоанна Сельборн... - Нет Дуффицея. - Позвать.
- Крель! Дуффи Крель! К командиру на совещание! За важными приказами.
Бегом! Дуффицей Крель, задыхаясь, вбежал в комнату. - Все на месте,
господин коронер, - доложил Оль Харшейм.
- Не закрывайте окна. Чесноком тут несет, подохнуть можно. Двери тоже
отворите, устройте сквозняк.
Бригдени Крель быстро отворили окна и дверь, Веда же в который раз
удостоверилась, что из Филина получился бы шикарный актер.
- Прошу подойти, господа. Я получил от императора вот этот документ.
Секретный и чрезвычайно важный. Прошу внимания...
- Давай! - взвизгнула Веда, одновременно высылая сильный направленный
импульс, который по своему воздействию на органы чувств был равносилен
близкому удару молнии.
Оль Харшейм и Дакре Силифант схватили подойники и одновременно
плеснули разведенной сметаной в указанном Ведой направлении. Тиль Эхрад
размахнулся спрятанным под столом ковшом муки. На полу комнаты
материализовалась сметанно-мучная фигура, вначале бесформенная. Но Берт
Бригден не зевал. Безошибочно оценив, где может быть голова еще не
испеченного, но уже вывалянного в муке "жаворонка", он изо всей силы
саданул по этому месту железной сковородой.
Потом все скопом накинулись на облепленного сметаной и мукой шпика,
содрали с него шапку-невидимку, схватили за руки и ноги. Перевернув стол
крышкой вниз, привязали конечности пойманного к ножкам стола. Стащили с
него сапоги и онучи, одну из онучей засунули в распахнутый в крике рот.
Чтобы увенчать дело, Дуффицей Крель с размаха дал пойманному по
ребрам, а остальные с удовольствием наблюдали за тем, как у шпиона глаза
вылазят из орбит.
- Прекрасная работа, - похвалил Филин, который все это небывало
короткое время не пошевелясь стоял со скрещенными на груди руками. -
Браво! Поздравляю. Прежде всего вас, госпожа Сельборн.
"Черт побери, - подумала Веда. - Если так и дальше пойдет, я и
взаправду могу стать офицером".
- Господин Бригден, - холодно сказал Стефан Скеллен, стоя над
разведенными между ножками стола ногами пленника. - Пожалуйста, суньте
железо в угли. Господин Эхрад, извольте присмотреть, чтобы вблизи
светлицы не крутились дети.
Он наклонился, заглянул пленнику в глаза. - Давненько же ты не
показывался, Риенс. Я уж подумал, не приключилось ли с тобой
какое-нибудь несчастье.
***
Ударил кордегардский колокол, сигнал смены вахты. Сестры Скарра
мелодично храпели. Петюх чмокал сквозь сон, обнимая табуретку.
"Разыгрывал из себя бодрячка, - вспоминала Веда, - прикидывался
храбрецом. Риенс-то. Чародей Риенс, превращенный в свежеиспеченного
"жаворонка" и привязанный к ножкам стола.
Изображал из себя храбреца, но никого не обманул, а меня-то и
подавно. Филин предупреждал, что это чародей, поэтому я перемешивала ему
мысли, чтобы он ни чародействовать, ни призывать магическую помощь не
мог. Попутно читала его. Он защищал доступ, но как только учуял запах
дыма от углей камина, в которых раскаляли железо, его магические защиты
и блокады лопнули по всем швам словно старые штаны, а я могла читать его
сколько угодно. Его мысли ничем не отличались от мыслей других людей,
которых я читала в подобных ситуациях, людей, которых вот-вот начнут
истязать. Мысли разбросанные, несобранные, полные страха и отчаяния.
Мысли холодные, склизкие, мокрые и вонючие. Как внутренности трупа.
И все же, когда у него изо рта вытащили кляп, чародей Риенс продолжал
разыгрывать из себя храбреца. Во всяком случае - пытался".
***
- Ну, хорошо, Скеллен! Вы меня поймали, ваша взяла. Поздравляю! Низко
склоняю голову перед техникой, профессионализмом и специализацией!
Отлично вышколенные люди, можно позавидовать. А теперь прошу меня
освободить. Уж очень неудобная поза.
Филин пододвинул себе стул, уселся на него верхом, опершись
сплетенными руками и подбородком на спинку. Глядел на пленника сверху. И
молчал.
- Прикажи меня освободить, Скеллен, - повторил Риенс. - А потом
попроси подчиненных удалиться. То, что я имею сказать, предназначено
исключительно для тебя.
- Господин Бригден, - спросил Филин, не поворачивая головы, - каков
цвет железки? - Еще минутку, господин коронер. - Госпожа Сельборн?
- Трудновато его сейчас читать, - пожала плечами Веда. - Он слишком
трусит, страх застит все другие мысли. А мыслей этих с избытком! В том
числе несколько таких, которые он пытается скрыть. За магическими
покровами. Но для меня это не сложно, я могу...
- В этом не будет необходимости. Испытаем классически, каленым
железом.
- К чертям собачьим! - взвыл шпион. - Скеллен! Уж не собираешься ли
ты...
Филин наклонился, лицо у него немного изменилось. - Во-первых,
господин Скеллен, - процедил он. - Во-вторых, да, абсолютно верно, я
намерен припечь тебе пятки, Риенс. И проделаю это с неизъяснимым
удовольствием. Ибо буду рассматривать сие действие как восстановление
исторической справедливости. Могу поспорить, что ты не понимаешь. Риенс
молчал, поэтому Скеллен продолжал: - Видишь ли, Риенс, я советовал
Ваттье де Ридо прижечь тебе пятки уже тогда, семь лет назад, когда ты
ползал в имперской разведке, скуля как пес о милости и согласии стать
предателем и двойным агентом. Я повторил совет четыре года назад, когда
ты без мыла лез в задницу Эмгыру, посредничая в контактах с
Вильгефорцем. Когда ты по случаю охоты за цинтрийкой вдруг вырос из
обычного маленького сексота в почти первого резидента. Я бился об заклад
с Ваттье, что, если тебя поджарить, ты скажешь, кому служишь... Нет, я
неточно выразился. Что ты перечислишь всех, кому служишь. И тогда,
сказал я, ты, Ваттье, увидишь и удивишься, в каком количестве пунктов
совпадут эти перечни. Что делать, Ваттье де Ридо меня не послушался. И
