- О, нет-нет. Боже, я бы очень хотел приехать. Как бы я хотел быть
сейчас с тобой, чувствовать себя в безопасности, спать рядом с тобой. Но я
не могу этого сделать. Не хочу тебя напрягать. Все не так плохо. Я
справлюсь. Мне просто нужно было слышать твой голос.
- Я понимаю, Юк, понимаю...
- Элен, я чувствую себя таким... таким...
- Я понимаю, понимаю.
- Я все время думаю о смерти, о том, что случится со мной и как это -
больше не быть. Просто исчезнуть. Понимаешь? А жизнь продолжается. Как
будто тебя и не было. Господи Боже мой.
- Тише, тише, Юк, успокойся. Закури сигарету.
- К тому же у меня кончились сигареты.
- Может быть, найдется приличный окурок. Погляди вокруг. Может быть,
сможешь пару раз затянуться.
- Да, это хорошая мысль. Подожди минутку, Элен, я погляжу... Ага, я
нашел. Я наверное опалю себе губы. О, боже, это помогает. Ты слушаешь,
Элен?
- Да, милый, я здесь.
- Слушай, по поводку статьи о слепых, над которой я работаю - как
слепым удается видеть сны? Ты не знаешь?
- Что... что ты имеешь в виду?
- Ну, понимаешь, мы все видим сны. Это всегда визуальные образы:
места, люди и тому подобное. Но если ты слеп от рождения и никогда ничего
не видел, как же ты видишь сны?
- Не знаю, Юк, не могу себе представить.
- Даже цвет. Если ты слеп от рождения, ты не можешь видеть цветные
сны, потому что не знаешь, что такое цвет. Так как же они видят сны?
- Может быть, они не видят снов.
- Все видят сны. Я вижу сны постоянно. Правда, чаще грежу наяву. Вот
о чем я думал - о смерти и о том, видят ли слепые сны. О боже, какая
ужасная ночь.
- Ты успокоился хоть немного?
- Немного. Да, кажется, я успокаиваюсь. Окурок почти догорел. Фильтр
тоже курить?
- Теперь я знаю, что тебе лучше, Юк. По крайней мере, ты можешь
шутить.
- Конечно. Мне правда лучше. Это все благодаря тебе. Я тебе говорил,
что люблю тебя?
- Нет, сегодня не говорил.
- Я люблю тебя. Сегодня.
- Милый мой. Теперь загаси фильтр, повернись на бочок и укройся
одеялом. Не спи раскрытым. Так можно простудиться.
- Да, мама.
- Не смей меня так называть, сукин ты сын. Лежи, дыши глубже, и не
думай ни о смерти, ни о том, как видят сны слепые. Думай только обо мне.
О'кей?
- О'кей, я так и сделаю. Я укроюсь, свернусь в комочек и буду думать
о тебе. И все будет хорошо.
- Отвечаешь мне за это своей головой. Спокойной ночи, Юк.
- Спокойной ночи, дорогая.
- Спокойной ночи.
24
- Пегги Палмер, - промолвила Элен со слезами на глазах, - ты
понимаешь, что мы с тобой в последний раз можем побыть одни, перед тем,
как ты станешь старой замужней курицей?
- О, Элен, - простонала Пегги, часто моргая, и обе схватили друг
друга за руки, не обращая внимания на посетителей переполненного
ресторана.
- Два коктейля с шампанским, - скомандовала Элен полусонному
официанту. - Пегги, сегодня я угощаю тебя и не хочу ничего слышать о счете
и такси пополам или твоей оплате чаевых. Это мой прощальный ланч для нас
обоих - только для нас двоих.
Теперь уже Пегги рыдала не таясь, утирая глаза сложенной салфеткой.
- Мы будем видеться, - всхлипывала она. - Обещай мне, что будем. Ты
будешь приходить к нам на обед по меньшей мере раз в неделю. Будешь
приводить с собой Юка, или я попрошу Мориса привести какого-нибудь парня с
работы. Ты ведь не перестанешь видеться со мной, правда, Элен?
- Ну, детка, - Элен похлопала ее по руке, - лучше угомонись на время.
Ненадолго. Пока у вас с Морисом все не образуется. Я думаю, глупо все
время дергать новобрачных. Надо подождать, пока они надоедят друг другу.
Так что давай подождем пару недель.
- Прекрасная мысль, - согласилась Пегги, вытирая глаза. - Но как
только у нас все образуется, я тебе позвоню. Сначала пообедаем вместе -
только мы вдвоем. Тогда-то я тебе обо всем и расскажу. Затем ты придешь к
нам на обед. Я тебе говорила, что мы собираемся в Пуэрто-Рико?
- В Пуэрто-Рико? Детка, это же замечательно! Представь только: теплое
солнце и горячий песок! Ты будешь щеголять там в своем пурпурном бикини, а
я тем временем буду хлюпать по этому чертову снегу и слякоти. Где вы
собираетесь остановиться?
- Где-то под Сан-Хуаном. Это такой тур, где в стоимость сразу
включены цены билетов и оплата гостиницы. Морис сейчас занимается всеми
приготовлениями. Я тебе говорила, что он не хочет, чтобы я называла его
"МОрис"? Он хочет, чтобы я звала его "МорИ-Иис".
- Ну и что? Что в этом плохого?
- Ничего. Я просто спросила, говорила я тебе или нет. "Мори-иис".
Надо будет запомнить.
Им подали шампанское. Они чокнулись и улыбнулись друг другу.
- Пегги, у меня никогда не будет такой подруги как ты.
- И я никогда-никогда на всем белом свете не найду такую как ты,
милая. Боже, как нам с тобой было весело.
- Да, - кивнула Элен, - весело. Слушай, Пегги, я должна тебе сказать.
Я послала тебе и Верблюду свадебный подарок... О, боже, извини. Я больше
не буду называть его так. Правда, извини, Пегги.
- О... ничего страшного. Я сама себя иногда на этом ловлю.
- Ну вот, я послала подарок на квартиру Мориса. Правильно ведь?
- О, конечно. Мы будем жить у него, пока дом в Форест-Хиллз не будет
готов. Мы будем жить у него примерно еще месяц после того, как вернемся из
Пуэрто-Рико. А что ты послала?
- Ну, я подумала, что все будут дарить тостеры и электрические
сковородки и прочую подобную дребедень. Поэтому я решила тебе подарить
замечательный набор бокалов от "Тиффани". Чистый хрусталь, шесть низких
бокалов для мартини, шесть высоких для коктейлей, шесть бокалов для
шампанского и шесть для пива. Они все из одного набора, с таким тяжелым
толстым дном.
- О, милая, как здорово!
- Я просто обалдела, когда увидела их и подумала, что таких бокалов
тебе уж точно никто не купит.
- И ты абсолютно права! Знаешь, у меня вся посуда перебилась, а у
Мориса есть только пустые банки из-под разных продуктов. Твой подарок нам
действительно пригодится.
- Послушай, Пег, если они тебе не понравятся, если ты захочешь
что-нибудь другое от "Тиффани", просто отнеси их обратно. Продавец сказал
мне, что их можно вернуть без проблем. Бог мой, он был так мил! У меня
остался чек, так что если захочешь вернуть их, поменять на что-нибудь, не
стесняйся. Я хочу сказать, это никак не заденет мои чувства...
- Я никогда не верну их, - с преданным видом сказала Пегги Палмер. -
Никогда. Но, Элен, тебе не следовало это делать. "Тиффани"! Это же стоит
кучу денег.
- Не говори глупости. Официант! Еще два шампанских, пожалуйста.
Они закурили, улыбнулись друг другу, оглядели переполненный ресторан
и умолкли в ожидании шампанского.
- Ты не знаешь, как это готовится? - спросила Пегги. - Это так
вкусно.
- Ну, бросаешь полкубка сахара на дно стакана, добавляешь четыре-пять
капель горькой настойки. Затем наливаешь шампанского и кладешь дольку
лимона или апельсина.
- Это так вкусно, - восторженно повторила Пегги. - В Пуэрто-Рико буду
пить только коктейль с шампанским и буду радоваться жизни.
- За радости жизни, - сказала Элен, поднимая свой бокал, - за тебя и
за Мориса.
- Мори-ииса.
- Мори-ииса. Извини, Пег.
- Ничего страшного. Иногда я сама забываю, и он обижается.
- Послушай, Пегги, ты не возражаешь, если я отлучусь на минутку? Мне
нужно позвонить в офис. Гарри Теннант не пришел сегодня с утра и даже не
позвонил. Сьюзи Керрэр звонила ему, но у него дома никто не берет трубку.
Я хочу позвонить Сьюзи и узнать, не объявился ли он. Сьюзи хотела поехать
в "Гимбел" на распродажу верхней одежды, но вместо этого ей пришлось
заказывать себе ланч в офис и сидеть безвылазно за телефоном. Я сейчас
вернусь.
- Не торопись. Я никуда не спешу.
- Верно, - улыбнулась Элен, вставая со своего стула. - Я и забыла,
что ты теперь независимая дама.
Она вернулась через несколько минут.
- Забавно. Сьюзи сказала, что он не появлялся, и телефон у него
по-прежнему молчит. Такого с ним еще не бывало и это совсем на него не
похоже. Выпьем еще или будем заказывать?
- Как хочешь, милая. У меня полно времени, но я знаю, что тебе надо
возвращаться в офис, особенно раз Гарри не пришел.
- Ладно... знаешь что, давай сразу закажем еще шампанского и еду.
Сегодняшнее фирменное звучит привлекательно. Цыпленок по-киевски. Это
цеплячьи грудки без костей, обильно политые маслом.
- Бог мой, я так растолстела.
- Все мы толстеем. Ну так как насчет цыпленка?
- Ладно, давай. С картофелем-фри и спаржей.
- Очень хорошо. Я буду тоже самое. Официант!
Они заказали еще по бокалу шампанского и затем без труда расправились
с цыпленком и всем, что к нему прилагалось. Затем они заказали два кофе
"эспрессо" и целомудренно отказались от десерта. Но Элен настояла на том,
чтобы они выпили еще по бокалу мартини со льдом и кусочком лимона, и Пегги
Палмер согласилась.
Потом Элен сказала:
- Послушай, детка, я сказала, что послала тебе свадебный подарок на
квартиру твоему парню. Но это официальный подарок. У меня есть еще кое-что
лично для тебя. Просто тебе от меня.
Она протянула руку под стул и достала из-под него маленький
полиэтиленовый пакет. Внутри него оказалась плоская коробочка, изящно
обернутая в бумагу, украшенную сердечками и сладострастными амурчиками.
Элен передала ее через стол Пегги.
- Тебе от меня, - улыбнулась она.
- О боже, - воскликнула Пегги, и глаза ее снова заблестели от
навернувшихся слез. - Зачем ты... Какая милая!
- Верно, - кивнула Элен. - Открывай. Но загляни туда осторожно. Я
хочу сказать, не вытаскивай содержимое на всеобщее обозрение.
Пегги развязала ленточку, осторожно открыла коробочку дрожащими
пальцами и заглянула внутрь. Там лежал голубой, отделанный белым кружевом
гарнитур - бюстгальтер и трусики из тонкой прозрачной ткани.
- О, боже, - только и смогла вымолвить Пегги. - О, боже!
- Тебе нравится?
- О, боже.
- Что-нибудь старое, что-нибудь новое, что-нибудь одолженное,
что-нибудь голубое [согласно поговорке, на невесте должно быть "что-нибудь
старое..." и так далее]. Это тебе "голубое" от меня.
- Черт возьми, - всхлипнула Пегги. Она наклонилась через стол и
прижалась мокрым лицом к щеке Элен. - Как красиво!
- Я купила это во французском отделе на Мэдисон-авеню. Я уверена, что
тебе будет впору. И знаешь, что я хочу? Я хочу, чтобы ты надела его в
первую брачную ночь, и твой муж, рыча и стеная от страсти, срывал бы его с
тебя, разрывая в клочья. Именно этого я хотела бы.
- Ты что, шутишь? - возмутилась Пегги. - Да если он только посмеет
дотронуться до него, я ему все лицо расцарапаю.
Они склонились над коробочкой, рассматривая кружево и изящество швов,
указывая друг другу, как искусно пришиты бретельки у лифчика и как хорош
покрой трусиков. Но тут появился официант с кофе и мартини, и они отложили
коробочку, закурили сигареты, откинулись на спинки кресел, сделали по
глотку кофе, глубоко вздохнули, огляделись, пригубили мартини и предались
воспоминаниям.
- А помнишь, - задумчиво промолвила Элен, - помнишь тот вечер в Парке
Палисад, когда мы познакомились с этим психом на Роллс-Ройсе?
- В такой клетчатой кепке?
- Да, и отправились к нему.
- Ох, - вздохнула Пегги Палмер, - ты когда-нибудь видела такие
картины, как у него? Нам еще повезло, что мы оттуда живые выбрались.
- Это точно.
