сел в свой "кадиллак", чтобы вернуться домой. Теперь все известно, и мы
можем отправиться на прогулку?
- Одну секунду, Толстяк. На что был похож товар, о котором идет речь?
Он сделал гримасу.
- Я не мог рассмотреть. Босс поступил очень хитро: он положил товар в
футляры от музыкальных инструментов. Можно было подумать, что он разгру-
жает оркестр, понимаешь? Это было похоже на флейты, на саксофоны и про-
чие инструменты!
Я медленно продумал это соображение, что было довольно-таки трудно. Было
слишком рано, чтобы наносить ночной визит людям, которых не знаешь. Это
нужно будет проделать немного позже.
Когда мы приготовились к выходу, появился Барнаби с губами, растянутыми
в улыбку.
- Спасибо, сынок,- сказал он мне,- вот, возьми, чтобы немного развлечь-
ся.
Он сунул мне в руку билет итальянского банка. Я посмотрел на него: это
был билет в пятьсот лир. Немного скуповат этот босс.
Для него рисковали честью и достоинством, а он предлагает сумму, которую
другой постеснялся бы дать портье в отеле! Полное отсутствие воспитания!
- Я не знаю, как вас благодарить, патрон,- проскулил я.- Это слишком!
Это слишком много! Как мне выразить вам свою благодарность? Я просто
онемел! Ваше великодушие сжимает мне горло. Я не проживу достаточно дол-
го, чтобы отблагодарить вас за все.
Он похлопал меня по плечу.
- Ну, ну, это ничего, сынок, ты заслужил это.
- Я куплю себе карамельки,- сказал я,- медовые. Я, как муха, люблю мед
иЄ Вот почему вы должны позволить мне поцеловать вас!
Прежде чем он успел опомниться, я налепил два поцелуя на его щеки. Он
быстро отступил, и в этот момент Медор Толстяка издал мяуканье, которое
заставило затрястись фургон.
Встревоженный Барнаби бросился ко мне.
- Что такое я услышал? - спросил он.- Это похоже на рев тигра?
- Нет,- отрезал Беру,- это сделал я своим животом. Это со мной случает-
ся, когда Кристофор Колумб сталкивается с другими предметами.
Удовлетворенный таким медико-фантастическим объяснением, Барнаби отпра-
вился к своей толстушке, а мы с Беру тоже отправились в путь.
Глава 9
- Куда это мы отправились? - спросил Беру, беспокоясь о том, чтобы про-
вести деликатный вечер.
Этот день воздержания (как говорят в Аусбурге, во Франкфурте, на Борнео
и Спиро) воодушевил его, а преследование привело в норму.
- Я знаю одну довольно симпатичную коробку,- ответил я ему, думая о Тор-
тиколи.
- Там есть сестренки?
Я воздержался от того, чтобы ответить ему, что там, скорее, находятся
братишки.
- Есть!
- Не стану скрывать от тебя, я обязательно подцеплю себе одну. Я уже
представляю ее себе: красивая, хорошо сложенная, с довольно тонкой тали-
ей и хорошим балконом над ней, довольно в теле и с небольшими усиками,
чтобы можно было судить о цвете волос этой дамы.
- Такая найдется,- обещал я ему.
- К тому же, у меня полно монеты для такого рода развлечений. Ты отдаешь
себе отчет, что с тем, что я зарабатываю, я смог бы купить себе короле-
ву, если бы она мне понравилась.
Коробка Тортиколи еще не была полностью заполнена, когда мы там появи-
лись, но я был уверен, что в свое время она будет полна.
Оба официанта, из которых один, узнав меня, заулыбался, бросилсь к нам.
- Вот сюда, синьор, это лучший столик.
Они посмотрели на Беру, и рыжий прошептал мне:
- Не во гнев будет сказано, синьор, но ваша подружка не очень красива.
Для вас можно подыскать получше.
- Не беспокойтесь, дружок, об этом. Мы вместе уже долго, она и я. При-
вычка в любви - это одно из проявлений порока.
Мы заказали бутылку золотистого шампанского, и Толстяк сразу выпил поло-
вину, чтобы немного прийти в себя.
- Здесь больше мужчин,- заметил он.- Сразу видно, что мы находимся близ-
ко от Африки: женщины остаются в гаремах.
Он был огорчен, и, чтобы покончить со своим разочарованием, он решил
утопить его в шампанском.
Оркестр, естественно, заиграл "Миланскую грабительницу", песню, сопро-
вождаемую аккомпанементом спагетти.
Освещение было притушено, а потому мне трудно было рассмотреть присутс-
твующих.
Нечего и говорить, что сегодня вечером здесь присутствовали месье-дамы!
Блондин с обесцвеченными волосами произвел фурор среди публики. Нужно
быть Беру, чтобы ничего не заметить.
Внезапно я насторожился, увидев входившего маркиза Умберто ди Чаприни.
Он был не один. В противоположность своему обыкновению, его сопровождала
очаровательная молодая женщина с томными глазами. Она была влита в
платье, напоминающее кожу золотистого угря (эти угри самые редкие), ко-
торое выгодно выставляло ее гармоничные формы. Когда она шла, ее зад как
бы жил своей жизнью и был очарователен.
Маркиз осматривал присутствующих, приветливо махал рукой и, обходя сто-
лик за столиком, оказался перед нами. Он сжался, побледнел, потом поро-
зовел, улыбнулся и пробормотал:
- Какой приятный сюрприз!
- Что вы, монсиньор, вы еще больше обрадовали меня,- ответил я, протяги-
вая ему руку.
Будучи в смятении, он поцеловал мне руку.
- Вот это - синьор Берурье,- квакнул я.
Маркиз решил не оставаться в долгу. Он указал на даму и сказал, после
того как представил ее нам: - Барбара!
У девочки были длинные ресницы, черные и загнутые. Она немного помигала
ими, потом бросила из-под них взгляд, более выразительный, чем соло на
мандалине.
- Очарована,- сказала она.
- Вы с кем-нибудь условились встретиться? - спросил я у маркиза.
- Нет.
- Тогда окажите нам честь и составьте нам компанию, маркиз!
- Охотно!
Они располагаются за нашим столиком. Беру поражен красотой этой мышки,
что очень похвально с его стороны. Он смотрит на нее довольно бесстыдно:
точно так же кот смотрит на сливки.
- Как продвигается ваше следствие? - спросил маркиз.
- Хромает,- ответил я.- Очень вяло. Ничего не ясно. Мы погрязли в неиз-
вестности.
- Вскоре после вашего уходаЄ- начал Тото.
- Я знаю,- оборвал я его,- вам нанес визит один из чинов итальянской по-
лиции.- Я нагнулся к нему.- Я хочу воспользоваться этой благоприятной
возможностью, которую нам предоставил случай, маркиз, чтобы воззвать к
вашему благословенному отношению и попросить о маленькой услуге, которая
будет вам дешево стоитьЄ
Я сделал глоток роскошного "Порье".
- Когда вы здесь появились, вас приветствовало большинство присутствую-
щих, не правда ли? И так как вы обладаете преимуществом быть знакомым с
большинством из них, не можете ли вы мне сказать, не видите ли вы среди
этой публики людей, которые знали несчастных Градос?
Он сделал гримасу.
- Синьор комиссар, я не осведомитель полиции.
- Разве то, что вы поможете полиции задержать убийцу двух наших друзей,
постыдно?
Он был поражен этим аргументом.
- Пожалуй, вы правы.
- Итак?
- Я пройдусь к бару, чтобы получше рассмотреть зал.
- Прошу вас.
Он встал, оставив нам Барбару. Какая королева! У нее голос, который хва-
тает вас за одно место, и взгляд, который хватает за другое. Мы не пе-
реставали любоваться ею. Этот маркиз, вероятно, способен на многое. Та-
кая прекрасная сестренка, как синьорина Барбара, сводит его с прямого
пути. Это фатально.
Тут я констатировал невероятную вещь. Я поделюсь ею с вами, но я уверен,
что вы мне не поверите. Тем не менее, я вам скажу: девочка смотрит толь-
ко на Беру. Я бы очень хотел, чтобы Мастер потратил на нее всю монету,
чтобы соблазнить ее, но боюсь, что его шарм скоро исчезнет.
Он с триумфальным видом подмигнул мне.
- У меня есть определенный шанс,- прошептал он, прикрывая рот рукой.
Мне всегда говорили, что женщины отдаются тем, кто их желает, но тем не
менееЄ
Беру вне себя. Он проводит ищущей рукой под столом, и по судорожным его
движениям я догадываюсь, что девочка не очень сердится.
- Сдерживай себя, Толстяк,- сказал я.- Все видно.
- Как жаль, что я не говорю по-итальянски,- простонал мой компаньон.- Но
ведь всегда найдется возможность заставить себя понять, когда у тебя
есть монета и возможность тратить ее, не правда ли, девочка? - спросил
он, лаская декольте девочки Барбары.
Она извивается. Видимо, ей нравятся драчуны, забияки, Гаргантюа, силачи,
подлецы. Она доказывает это, положив свою красивую головку на плечо
Храбреца. Он прямым ходом отправляется на седьмое небо без лестницы.
Стеклянный взгляд, рот, искривленный в экстазе, ласкающая рука: он ощу-
щает мгновения невыразимого блаженства.
Я подумал, что, когда маркиз появится и увидит, что здесь делается, с
ним будет истерика. Два кризиса в большом спектакле - это слишком много,
и я твердо решил пресечь битву в самом начале.
Но мои опасения были напрасны. Когда ди Чаприни вернулся, он улыбнулся
при виде парочки, сидящей щекой к щеке.
- Капитан, ваш друг очень понравился Барбаре,- сказал он.
Я должен был догадаться, что он не устроит истерики из-за девочки. Он
приходит с ней ради фасада. Она служит для него ширмой.
- А что касается наших небольших дел, то в каком они положении? - спро-
сил я его.
- Ну что ж, я думаю, что смогу дать вам некоторые указания,- уверил меня
маркиз.
- Правда, монсиньор?
- За столом слева от оркестра сидит пара, вы их видите?
- Превосходно, маркиз.
- В ту ночь, когда мы ушли отсюда, Градос и я, эта пара последовала за
нами по улице.
- Интересно, ну а потом?
- Донато обернулся, и сделал это еще несколько раз до того, как мы сели
в машину. Он сказал: "Поторопимся". Он казался испуганным и обеспокоен-
ным.
- Почему же вы ничего не рассказали мне об этом случае, когда я приходил
к вам?
- У меня это выскочило из головы, только теперь, увидев эту пару здесь,
я вспомнилЄ
- И что же произошло?
- Ничего. Но в течение всего пути отсюда до моего дома Донато не перес-
тавал смотреть в заднее стекло. Приехав ко мне, он попросил у меня раз-
решения воспользоваться моим телефоном, и как раз тогда он и вызвал
синьору Кабеллабурна.
Когда он закончил свой рассказ, пара, о которой он говорил, поднялась с
места.
- Маркиз,- сказал я Умберто,- вы можете одолжить мне вашу машину?
- У меня есть "феррари". Но, знаете, это взятый напрокат, сломанный ав-
томобиль.
- А у нас,- прохрипел я,- когда не хотят дать машину, говорят, что маши-
на как женщина: ее не одалживают. Но для вас, как я вижу, это непонятно,
так как вы не ревнивы.
Действительно, Беру держал Барбару в своих объятиях, сжимая ее своими
мощными лапами и прижимаясь к ней щекой.
Ди Чаприни снисходительно улыбнулся.
- Барбара мне не жена,- проговорил он. Потом добавил: - Но если вы поз-
волите мне вести машину, это только доставит мне удовольствие.
- Охотно.
Мы оставили наших ласточек наедине. Беру отвел свою руку от губ Барбары.
У него губы были как у обезьяны - от красной помады этой дамы.
- Вы снимаетесь? - спросил он.
- Мы отправляемся на работу,- ответил я, присоединившись к паре, остано-
вившейся у гардероба.
- Когда ты вернешься в цирк,- тихо шепнул мне Беру,- сперва спроси у ме-
ня, можно ли тебе войти, потому что у меня есть намерение пригласить ма-
демуазель посетить наш зверинец, и может случиться, что я как раз буду
занят на рессорном матраце.
- Будь спокоен, ведь я очень скромен.
Мы влезли в "феррари" красного цвета и стали ждать, когда те, другие,
отправятся в путь. Они заняли места в черной "ланчии".
В машине Чаприни его герб был вышит на спинках сидений. Он представляет
собой голову лошади с красной уздечкой на фоне песка и горделивый девиз:
"Ни в чем нет отказа".
Итак, собираясь начать преследование, Умберто (для друзей Тото), стал
натягивать (за неимением лучшего) перчатки цвета сливочного масла.
Преследование началось. Черная "ланчия" свернула на вио Вилито, потом
она направилась на авеню Помпулус, на котором огни кинотеатра "Ромус"
уже погасли.
Я посоветовал Умберто немного отстать от них, чтобы не возбуждать их по-
