трофеями. Он вмиг забывает о костлявой хозяйке и ходит за Мак-Хантином до
тех пор, пока тот не разрешает ему приготовить улов самому, правда, с
условием, что Берю купит на свои деньги масло, необходимое для готовки.
- Завтра,- ликует Мамонт,- я надеюсь на еще лучший результат!
- Завтра,- говорю я ему,- у тебя будут лучшие занятия, нежели, рыбалка.
- Какие?
- Ты совершишь вооруженное нападение. Он осушает кружку "гиннеса",
облизывает своим коровьим языком толстые губы и заявляет:
- С тобой надо быть готовым ко всему, но я бы все-таки хотел, чтобы ты
мне объяснил, что к чему.
- Нам надо проникнуть в Стингинес Кастл, приятель.
- Ну и что?
- Я придумал способ быть встреченным с фанфарами.
- Давай, я тебя слушаю.
- Ты переоденешься...
- В кого?
- В кого хочешь. Главное, чтобы ты стал неузнаваемым.
- Клёво! Мне это нравится. А потом?
- Наденешь маску.
- Это мне тоже нравится. Продолжай.
- И засядешь на дороге, ведущей к замку. Сразу за боковой дорогой,
уходящей к озеру, представляешь себе?
- Как будто нахожусь там. Дальше!
- В сотне метров впереди рассыплешь гвозди.
- На кой хрен?
- Чтобы проколоть шины малышки Синтии, племянницы хозяйки замка.
- Не врубился...
- Имея проколотые колеса, девочка будет вынуждена остановиться.
- Понял. А потом?
- Выскочишь из кустов с револьвером в руке.
- Я?
- Ты! Крикнешь ей: "Мани!" Только не вздумай орать на французском!
- Значит, я буду грабить дилижанс.
- Да, нападешь на девушку, а тут появляюсь я.
- Как благородный рыцарь на белом коне!- усмехается Жирдяй.
- Именно. Моя тачка будет спрятана на боковой дороге. Как только я увижу,
что ты занялся девочкой, сразу выскочу, наброшусь на тебя и сделаю вид, что
молочу.
- Вот спасибочки! И это вся роль, что ты можешь мне предложить?
- Нет, я еще подумываю дать тебе роль лопуха в документальном фильме о
жизни растений.
- А удары правда будут туфтовыми?
- Ты думаешь, я хочу тебя убить?
- Это все?
Презрительное пожимание плечами.
- Да. Ты удерешь.
Он подзывает Кэтти и просит принести еще одну кружку пива. Малышка кивает
на часы, показывая ему, что время приема алкоголя закончилось пять минут
назад- Тогда Толстяк приходит в страшную ярость, и мне приходится употребить
все мое влияние на красотку, чтобы добиться для него нового "гиннеса".
Успокоившись, мой напарник спрашивает:
- А ты?
- Что я?
- Ты чего будешь делать? Ухлестывать за девицей?
- Именно. И довезу детку до замка, потому что шины ее тачки будут
проколоты.
- Ты забыл одну вещь, комиссар хренов.
- Инспектор Берюрье, попрошу вас!
- Ты забыл, что если я разбросаю на дороге гвозди, то они проколют шины и
твоему катафалку.
Я же говорил, что Берю наделен большим здравым смыслом. Из этой горы сала
иногда выходят стоящие замечания.
Он радуется моему смущению.
- Ну что, хитрец?
- Заткнись, Берюрье, дай подумать.
- Валяй думай,- усмехается Толстяк и осушает одиннадцатую кружку
"гиннеса".
- Можно было бы положить поперек дороги ствол дерева, чтобы заставить ее
остановиться,- предлагаю я,- вот только это не проколет шины, а мне
обязательно нужны спущенные колеса. Это даст мне великолепный предлог
довезти ее до Стингинес Кастл.
Берю элегантно прикрывает рукой рот из-за рвущихся на волю газов от пива,
но они находят другой выход, и ему не остается ничего иного, кроме как
скрипнуть спинкой стула, чтобы подобрать пару к этому звуку.
- У меня есть лучший вариант,- сдержанно говорит он, вдохнув смесь
кислорода, углекислого газа, крошек табака и пивной пены.- Намного лучший.
- Неужели это возможно?
- Я лягу поперек дороги, и твоей шлюхе придется затормозить, если она не
захочет меня раздавить...
- Надеюсь, что не захочет.
- У меня будет в руке нож, и, как только она выйдет из своей тачки, я
проколю передние колеса.
- Браво, Толстяк!
- А потом я сыграю задуманную сценку. Я пожимаю мощную десницу славного
Берю.
- Ты не умен, Толстяк, но гениален.
- Не надо комплиментов,- отвечает мой доблестный товарищ.
Лежа на крыше моей "бентли", я вглядываюсь в горизонт через бинокль и
различаю на далеком повороте маленький "триумф" мисс Синтии. Девушка в
машине одна. Настал момент действовать. Сую два пальца в рот и издаю долгий
свист- Мне отвечает другой свист: Берю услышал мой сигнал. Теперь его черед
играть.
Звук мотора быстро нарастает. Эта девочка умеет управлять машиной - гонит
на ста двадцати в час! Только бы она успела затормозить. Если она раздавит
моего Берюрье, я никогда не утешусь!
Встревоженный, я разворачиваюсь на крыше моего катафалка, настраиваю
бинокль и между листьями замечаю Толстяка, лежащего поперек дороги, раскинув
руки крестом.
Мой достойный корешок оделся шотландцем. Представляете: Берю в килте!
"Триумф" выезжает на прямой участок дороги. Он черной стрелой проносится
мимо дороги, на которой спрятался я, и тут раздается дикий вой тормозов. Над
дорогой поднимается облако белой пыли. Машина останавливается в пятидесяти
сантиметрах от мужа ББ, которая едва не овдовела. Берю не только толстый, но
и крутой! Чтобы играть в такой аттракцион, подпустить спортивную машину на
пятьдесят сантиметров и не шелохнуться, нужно иметь стальные нервы.
Белокурая Синтия выпрыгивает из своей тачки и подходит к лежащему. Он уже
не лежит. Я слышу "пффф" проколотых шин, потом удивленное восклицание
девушки, которая видит вскочившего амбала в маске, размахивающего пушкой и
орущего: "Мани! Мани!"
Нельзя терять ни секунды. Твой выход, Сан-А. Вторая серия, в главной роли
знаменитый комиссар Сан-Антонио, человек, который не боится никого и ничего.
Я спрыгиваю на землю, седлаю "бентли", срываюсь с места, несусь,
поворачиваю, торможу, выскакиваю, вмешиваюсь...
Мне требуется огромная сила воли, чтобы не заржать Слово полицейского,
Берю стоит того, чтобы взглянуть на него.
Он надел килт, но сохранил под ним штаны и потому больше похож на грека,
чем на шотландца. Пиджак застегнут наперекосяк, на голову натянут женский
чулок, что делает его физиономию устрашающей. Поверх чулка он нахлобучил
широкий берет в зеленую и красную клетку.
Я бросаюсь к нему. Берю, войдя в роль, направляет свой шпалер на меня. Я
великолепным ударом вышибаю пушку из его руки, и она улетает на дорогу.
Затем я бью его в челюсть без особой силы. Толстяк изображает нокаут и
падает на колени И тут, как всегда бывает, случается непредвиденное
Мисс Синтия, которой я еще не успел заняться, приближается вооруженная
английским ключом (хотя сама шотландка) и изо всех сил швыряет его в чайник
Толстяка.
Берю ловит ключ физией, и я понимаю, что его вставная челюсть приказала
Долго жить. Звук такой, будто уронили коробку домино.
- Ой... твою мать- поганая!- вопит он по-французски. Я хватаю его за
горло, чтобы помочь подняться и защитить от новых действий предприимчивой
амазонки
- Сваливай, лопух!- шепчу я ему на ухо. Он понимает, что настал момент
делать ноги, и бросается в кусты
Вместо того чтобы преследовать его, я теряю время на поиски револьвера,
поднимаю его и кричу на оксфордском английском:
- Руки вверх!
Берю не останавливается по двум веским причинам: во-первых, мы
договорились, что он должен смыться, а во-вторых, он не понимает языка
Черчилля.
Для красоты сцены я дважды стреляю в его сторону. Но Жирдяй уже исчез в
зарослях на берегу озера
Я издаю разъяренный вопль и поворачиваюсь к малышке. Ой-ой-ой! Вблизи она
в один миллион девятьсот шестнадцать тысяч раз прекраснее, чем издали. Она
натуральная блондинка, и ее волосы похожи на золотые нити. Знаю, что это
сравнение очень заезжено, но оно прекрасно отвечает действительности. Глаза
не синие, а сиреневые, с маленькими золотистыми точками. Рот... нет, не могу
описать, это надо видеть...
Она загорелая, ее тело безупречно. Все великолепно: прекрасная грудь,
восхитительные руки, изящные лодыжки, подтянутый живот, легкая шея... В
общем, все.
- Этот бандит не причинил вам вреда?- беспокоюсь я, когда она заметила
мое молчаливое восхищение.
Я говорю по-английски, но с таким сильным французским акцентом, что она
бормочет:
- Вы француз?
Бормочет она по-французски. Чтобы бормотать на иностранном языке, как и
для того, чтобы ругаться, надо им хорошо владеть.
Разумеется, она тоже говорит с акцентом, но с таким милым, что так и
хочется поискать его у нее между зубами.
- Это заметно?
- Да. Не знаю, как вас благодарить. Вы подоспели вовремя.
- Благодарите случай,- отвечаю я.- Подумать только, я сомневался, ехать
сюда или нет... Надо заявить в полицию.
Она пожимает плечами.
- Этот человек явно сумасшедший. Вы заметили, как он одет?
- Вооруженный сумасшедший опасен.
- Я позвоню Мак-Хесдрессу.
- Кто это?
- Шериф.
Вспомнив правила хорошего тона, я кланяюсь.
- Моя фамилия Сан-Антонио,- говорю. Она протягивает мне руку.
- Счастлива познакомиться. Синтия Мак-Геррел. Наше рукопожатие
продолжается ровно столько, чтобы стать чем-то большим, чем просто
рукопожатием.
- Этот негодяй проколол покрышки моей машины,- вздыхает нежная красавица.
- Ничего страшного. Мы откатим ваш "триумф" на обочину, и я с радостью
отвезу вас...
- Вы очень любезны.
Сказано - сделано. И вот мы едем в Стингинес Кастл.
Первая часть моего плана полностью удалась. Правда, Берю потерял в драке
свои домино, но дело стоило такой жертвы.
- Вы проводите здесь отпуск?- спрашивает Синтия.
- Да,- отвечаю.- Я писатель и хочу написать роман с шотландской героиней.
- Очень интересно. А что вы уже написали? Я быстро и небрежно перечисляю,
как мэтр, не желающий проявлять нескромность:
- "Даму с гортензиями", "Граф Монте-Белло", "Клубок ужей", "Любите ли вы
Брахму" ...
- Я уверена, что читала эти вещи,- говорит Синтия.
- Они переведены на сорок два языка, в том числе на немой хинди и
монегаскский. Она смеется.
- Сразу видно, что вы француз.
- Почему?
- Вы любите смеяться.
- Очень. А вы?
- Я не решаюсь.
- Почему?
- Вы прекрасно знаете, что у англичанок длинные зубы.
- Покажите ваши. Она показывает.
- У вас чудесные зубы,- заявляю я, думая о зубах Берюрье. И добавляю:- Я
бы хотел сделать из них ожерелье.
Мило болтая, мы доехали до Стингинес Кастл. Замок ужасно большой и
важный. В нем три островерхие башни и гигантское крыльцо.
Мажордом, которого я уже видел в бинокль, выходит на крыльцо. Можно
подумать, что он играет роль английского дворецкого в третьесортной
постановке и немного переигрывает.
- С мисс не произошло аварии?- осведомляется он, даже не глядя на меня.
- Проколола две шины, Джеймс,- беззаботно отвечает Синтия.- Предупредите
тетю, что я вернулась с французским другом...
Сочтя эту фразу представлением, главшестерка удостаивает меня кивком, от
которого его позвонки жалобно скрипят.
- Это Джеймс Мейбюрн, наш дворецкий,- сообщает Синтия, увлекая меня в
гостиную.
Не знаю, представляете ли вы себе зал Ваграм, но в любом случае позвольте
вас заверить, что в сравнении с большой гостиной Мак-Геррелов он похож на
писсуар.
Комнату освещают четырнадцать окон, а в камине можно было бы построить
восьмикомнатный домик с гаражом...
Девушка указывает мне на диван.
- Садитесь, месье Сан-Антонио. В вас есть испанская кровь?
- Да, по линии друга моего отца,- совершенно серьезно отвечаю я.
Она фыркает.
- Вы очень веселый. С вами не соскучишься.
- Не знаю, что вам ответить, мисс. Особы, проводящие время в моем
обществе, постоянно подавляют зевки.
