магазина в семь вечера.
- Верно, об этом я не подумал... Я продолжаю мое рассуждение:
- Нужно установить, что пили заболевшие и что остальные...
Остальные, то есть здоровые, кивают с озабоченно-важным видом. В этот
момент входит высокий худой месье с седеющими волосами. Чемоданчик из
крокодиловой кожи в его руке сообщает мне, кто он. Это профессор Бальдетру.
Малыш Пти-Литтре оставляет меня и подбегает к нему.
- Ах, профессор, это невероятно! Спасибо, что пришли! Это какое-то
безумие!
Пока он объясняет, профессор Бальдетру осматривает лежащих. А я тем
временем философствую. Какая же это глупость, говорю я себе, собираться,
наряжаться, наводить красоту... и все для того, чтобы вместе пожрать.
Профессор Бальдетру распрямляется.
- Это, без сомнения, наркотик,- заявляет он. Пти-Литтре начинает кричать,
как если бы в его типографии напечатали книгу из одних нечетных страниц.
- Вы шутите, мой дорогой друг! В моем доме никогда не было и не будет
наркотиков!
- Я знаю что говорю,- сухо заявляет профессор. За этим следует
напряженная тишина, которую нарушаю я:
- Вы хотите сказать, господин профессор, что все они приняли наркотик? -
Именно.
Я прошу у Пти-Литтре разрешения воспользоваться телефоном и бегу звонить
в контору. Я постепенно погружаюсь в рабочую атмосферу.
- Патрон?
- А, Сан-Антонио! Ну что?
- Гости вашего друга проглотили наркотик. Вы можете срочно прислать парня
из лаборатории? Фавье, например. Он не в отпуске?
- Нет. Думаю, он сейчас у себя дома.
- Спасибо.
Я кладу трубку, прежде чем босс начал давать мне свои обычные
наставления. Рядом стоит лакей и прислушивается. Я делаю ему знак подойти.
- Скажите, старина, это вы подавали ликеры?
- Да, вместе с Жюльеном...- И он добавляет: - Жюльен лежит вместе с
дамами и господами!
- Он зашибал?
Лакей, молодой брюнет с выразительным лицом, пожимает плечами.
- Бывало.
- Я хочу сказать: он пил во время работы?
- Я понял. Да, Жюльен иногда выпивает тайком ста-канчик... У него
несчастье - ушла жена.
- И что обычно он пьет?
- Виски. Я киваю.
- Месье Пти-Литтре тоже пьет виски? Мой собеседник не понимает этого
сопоставления и несколько шокирован им.
- Никогда. Месье выпивает немного вина за обедом, а в остальное время
пьет только фруктовые соки. Я размышляю три секунды, потом благодарю его.
- Прекрасно.
Вернувшись в салон, я нахожу профессора Бальдетру сидящим в кресле со
стаканом виски в руке и дающим уцелевшим урок по наркологии. Он мне говорит,
что сейчас приедут "скорые" и отвезут всех в его клинику.
Я, соглашаясь, киваю.
- А пока, дамы и господа,- говорю,- я бы хотел знать, что вы пили после
ужина. Вы, мадам?
- Кофе,- воркует толстуха, по мере возможностей маскирующая зоб под
бриллиантовым ожерельем.
- И все?
- Все.
- Вы, мадам?
- Шампанское с апельсиновым соком,- отвечает мне элегантная особа.
- А месье?
Длинный очкарик с орденской ленточкой произносит тоном, более холодным,
чем взгляд змеи:
- Шампанское!
- Вы, месье?
Тип с небольшой бородкой меряет меня полным ненависти взглядом, прежде
чем ответить:
- Виски.
Я подпрыгиваю.
- Вы уверены?
- Простите,- возмущается он,- я пока еще помню, что делаю...
Нас прерывает профессор Бальдетру. Он корчится в своем кресле и стонет.
- Господи, он тоже! - хнычет Пти-Литтре.
Стакан эскулапа еще стоит на низком столике. Я беру его и принюхиваюсь.
Это скотч.
- Кто ему налил?- ору я.
- Он сам,- бормочет издатель,- пока вы звонили... Признаюсь, я не
подумал...
Я замечаю рядом со стаканом бутылку.
- Он налил отсюда?
- Да.
Я поворачиваюсь к бородатому.
- А вы, месье?
- Нет,- отвечает он.- Я пью только "Хейг" с пятью звездочками.
Скромные запросы!
Звоню лакею. Он является очень быстро, потому что стоял за дверью,
прижавшись ухом к замочной скважине.
- Скажите,- спрашиваю я, показывая ему бутылку,- во время вечера вы
подавали это виски?
- Да, месье.
- О'кей, спасибо.
Я сую палец в горлышко, переворачиваю бутылку, потом вытаскиваю палец и
осторожно касаюсь кончиком языка. В чем, в чем, а в скотче я разбираюсь.
Надеюсь, вы в этом не сомневаетесь? У этого виски странный привкус. Ошибки
быть не может: вот источник беды. Это "Мак-Геррел". Blended and botteled by
Daphne Mac Herrel, Scotland- уточняет этикетка. Не очень известная марка. Я
говорю об этом Пти-Литтре, который розовеет от смущения за своими
иллюминаторами.
Он оправдывается в глазах еще здоровых гостей, озабоченный, как бы не
показаться в их глазах ничего не понимающим лопухом:
-Этот скотч мне подарил один мой хороший друг, который употребляет только
его. Он утверждает, что это самая лучшая марка.
- Сколько он вам его дал?
- Шесть бутылок.
- Где остальные?- спрашиваю я слугу.
- Одна пуста,- сообщает он,- эта начата, а остальные четыре целые, еще не
распечатанные.
- Отлично, заверните. Я возьму их с собой. Тут является еще не совсем
проснувшийся Фавье. Его рыжие волосы горят в свете люстр. Он моргает глазами
и потирает щеки, на которых выросла маисового цвета щетина. Я отвожу его в
сторону.
- Деликатное дело, малыш: драма в высшем обществе. Рыжий показывает мне
на неподвижно лежащую публику:
- Чего это с ними?
- Это мне скажешь ты. Сделай анализ содержимого этой бутылки и еще
четырех, которые тебе передаст лакей. Я скоро присоединюсь к тебе в
лаборатории. Действуй быстро.
Он послушно исполняет приказ. 'Фавье хороший парень. Всегда готов,
никогда не выражает недовольства.
Начинается тарарам: прилетели четыре "скорые" Пти-Литтре поплохело.
Он понимает, что замять скандал будет невероятно трудно. Двадцать носилок
- это что-то. Светский прием превращается в железнодорожную катастрофу. Весь
квартал собирается перед его особняком.
Мне становится его жаль.
- Распространите слух, будто произошла утечка газа, что и стало причиной
недомогания этих людей.
Он жмет мое запястье (выше локтя ему вообще не дотянуться).
- О, спасибо! Газ! Ну конечно, газ!
- Назовите мне имя друга, подарившего вам те шесть бутылок виски.
Его восторги враз исчезают.
-Что вы себе вообразили! Этот человек вне всяких подозрений.
- Вы Тоже вне всяких подозрений, месье Пти-Литтре, однако это
удивительное происшествие случилось в вашем доме.
- Это верно,- соглашается карлик.
- Итак?
Он с сожалением шепчет:
- Это месье Шарль Оливьери, крупный промышленник...
- И живет он? - Авеню Анри Мартен, дом двести двенадцать.
- Спасибо.
Глава 2
Фавье сидит один в бледном свете лаборатории. Его когда-то белый халат
похож на палитру Ван Гога, глаза обведены темными кругами, жесты как у
привидения.
Когда я вхожу, он даже не поднимает голову, потому что узнал мои шаги, и
только шепчет:
- Сейчас будет готово, господин комиссар. Господин комиссар говорит
"спасибо", берет стул и садится на него верхом. Я думаю о Ирэн, задающей
храпака в моей кровати, о крохотном Пти-Литтре, который сейчас наверняка
умирает от беспокойства в клинике профессора Бальдетру... о жизни. Забавно!
Несколько часов назад я совершенно не знал этих людей, а сейчас они
находятся в центре моих мыслей... Я никогда прежде не видел Ирэн и,
рассуждая логически, никогда не должен выл встретить ее.
Однако я крепко целовался с ней в вагоне поезда, а сейчас, когда
рассуждаю, она спит у меня дома. Я слышал об издателе и некоторых его
гостях, но они были для меня всего лишь именами.
Из маленького транзистора тихо льется песня Азнавура. Фавье любит
работать под музыку.
Он заканчивает изучать образцы и делает шаг назад, как гурман отходит от
стола, после того как поел.
- Героин,- говорит он мне.
- Рассказывай...
- Точное содержание я сказать не могу, но в этом виски его очень много.
- В какой бутылке?
- Во всех пяти, что я принес.
Я смотрю на него с легким удивлением.
- Ты хочешь сказать, что он был и в нераспечатанных бутылках?
- Во всех.
Я замолкаю, и он не нарушает мое молчание. После секунды напряженной
мыслительной деятельности я обращаюсь к нему с новым вопросом:
- Пробки на нераспечатанных бутылках были нормальными или их уже
открывали, а потом закрывали снова?
Фавье улыбается и уходит в небольшой закуток. Слышу, он гремит бачками с
гипосульфитом. Возвращается он с мокрой фотографией, которая изображает
горлышко бутылки "Мак-Геррел", увеличенное минимум в четыреста раз.
- Когда я заметил, что наркотик есть и в полных бутылках, то сделал
снимок пробки, прежде чем распечатать все
- Браво, Фавье.
Рыжий - добросовестный и инициативный полицейский.
- Снимок позволяет убедиться, что это оригинальная, ненарушенная пробка.
Я киваю.
- Как думаешь, гости Пти-Литтре откинут копыта?
- Вовсе нет. Они благополучно переварят героин. Посмотрят красивые сны, и
все.
- Ладно, постараемся взять с них пример. Отправляемся баиньки, парень.
Мы выходим из конторы. Дежурный внизу отдает мне честь.
- Как, господин комиссар, ваш отпуск уже закончился?
- Мне кажется, да. А вам?
Возвращаясь домой на моей маленькой "МГ", я решаю посвятить остаток ночи
счастью Ирэн.
Я мысленно составляю список радостей, на которые она получит право. С
девушкой, приехавшей из провинции, надо уметь их четко дозировать.
Что вы скажете, например, о "Савойском трубочисте", о "Насмешливом
венгерском языке" и о "Британском пальце"? По-моему, для первого раза
неплохо.
Я раздумываю, стоит ли добавлять к первым трем наименованиям четвертое,
составившее мою славу,- "Ронская отметина", как вдруг вздрагиваю. Чтобы
вернуться в Сен-Клу, я поехал не через площадь Этуаль и Булонский лес, как
обычно, а мимо дворца Шайо и авеню Анри Мартен.
Сечете? На авеню Анри Мартен живет тип, подаривший Пти-Литтре виски с
наркотиком. Если вы и после этого не поверите в мое шестое чувство, значит,
у вас нет и обычных пяти.
Я бросаю взгляд на наручные часы, потом на те, что на приборной доске. И
те, и другие в согласии по одному пункту: сейчас два часа ночи.
В такое время наносить визиты не принято, но мне все-таки очень хочется
побеседовать с месье Оливьери. Мне кажется, с этим типом, если знать, как к
нему подойти, должен получиться очень увлекательный разговор.
Я как раз возле дома двести двенадцать. Остановив тачку, подхожу к
воротам. Оливьери, как и карлик Леон, живет в собственном особняке, в
котором не горит ни единого огонька. Нажимаю пальцем на кнопку звонка.
Подождав секунду, нажимаю снова, но тут вижу, как осветилось окно сторожа.
Железное жалюзи частично открывается, и недовольный тип спрашивает:
- Чего надо?
- Полиция,- просвещаю его я. Он колеблется. В наше время полно жулья,
которое представляется полицией, а потом грабит вас.
- Одну секунду!
Тип исчезает в окошке, как кукушка, прокричавшая сколько надо. Проходит
довольно много времени. Наконец я вижу у ворот массивный силуэт.
Мужчина лет шестидесяти, сложенный, как борец, без радости рассматривает
меня сквозь прутья. Он надел штаны, подтяжки не натянул, и они свисают у
него по бокам...
- У вас есть документы?
- Вот.
Он рассматривает мое удостоверение и сует в карман брюк свою пушку.
- Что вы хотите?
- Мне надо увидеть месье Оливьери.
- Сейчас?
- Это срочное дело.
Я говорю кратко и четко. В таких случаях не следует упражняться в
искусстве красноречия.
- Ладно. Он открывает.
- Я проведу вас ко мне. Я должен предупредить его слугу. Мы входим в
