его кто-то окликнул. Он обернулся и увидел Энди Сполдинга, который спешил,
чтобы перехватить Лансинга на полпути.
Энди был старейшим и доверенным товарищем Лансинга, но в некотором
роде являлся той "пустой бочкой", которая иногда очень громко "звучит". Он
мог иногда быть помпезным. Он был социологом, и голова у него была на
месте. И идей ему было не занимать. Единственная проблема - он никогда не
держал свои идеи при себе. Когда ему удавалось загнать в "угол"
кого-нибудь из друзей, он принимался мучить свою жертву, вцепившись в ее
лацканы, чтобы он или она не могли убежать, и, споря с самим собой,
развивал собственные многочисленные мысли, которые изливались из него
могучим потоком. Но, несмотря на все это, он был надежным товарищем, и
Лансинг был частично рад встретить его.
Он подождал у подножия лестницы, и Энди догнал его.
- Зайдем в клуб, - сказал Энди. - Сегодня я угощаю.
2
Клуб факультета располагался в верхнем этаже здания Студенческого
Сообщества. Вся наружная стена представляла собой огромное панорамное
стекло, выходившее на тишайшее аккуратное озерцо, окруженное березами и
соснами.
Лансинг и Энди заняли один из столиков у этого окна.
Сполдинг поднял свой стакан и сквозь него оценивающе посмотрел на
Лансинга.
- Знаешь, - сказал он, - несколько дней назад мне пришло в голову,
что было бы неплохо, если бы у нас случилось что-нибудь вроде
средневековой чумы, такой, что стерла с лица Земли половину населения
Европы в четырнадцатом веке. Или новая мировая война. Или второй
библейский потоп. Все, что угодно, лишь бы только еще раз начать все
сначала, чтобы исправить некоторые ошибки, сделанные за последнюю тысячу
лет, чтобы мы получили шанс прийти к новым социологическим и экономическим
принципам. Шанс избежать серости сознания, шанс более разумной организации
самих себя. Система "работа-зарплата" стала смехотворно ущербной, она
изживает сама себя. А мы все еще цепляемся за нее...
- А тебе не кажется, что методы, которые ты предлагаешь, - сказал,
как будто рассеянно, Лансинг, - несколько жестковаты?
Он не собирался этим начинать спор. С Энди никто никогда не спорил -
он просто топил смельчака в словесном потоке. Он громыхал и пыхтел,
монотонно и без пауз, выдавал идеи, сортировал их, развивал их перед вами,
как будто раскладывал колоду карт.
Лансинг произнес эту фразу не собираясь спорить, но заражаясь духом
игры, которая требовала от жертв Энди определенной реакции через
определенные интервалы.
- Однажды, - сказал Энди, - мы внезапно осознаем - не имею
представления как и когда это случится, но мы осознаем, - что наши усилия,
усилия человечества, пока что бесплодны, потому что движемся мы в
неправильном направлении. Мы веками рвались за знаниями, стремились к ним
во имя здравого смысла, так же, как средневековые алхимики стремились к
своей цели - методу, который позволил бы им трансформировать простые
металлы в золото. И вдруг мы можем обнаружить, что все эти знания ведут в
тупик, что в определенном пункте всякий их смысл исчезает. Похоже, что в
сфере астрофизики мы к этому пункту уже приближаемся. Еще несколько лет -
и все старые надежные теории о времени и пространстве разлетятся в пух и
прах, и мы останемся посреди голого поля, среди осколков старых теорий,
которые ничего не стоят и никогда ничего не стоили. И тогда может
возникнуть положение, при котором дальнейшее изучение Вселенной не будет
иметь смысла. Может оказаться, что на самом деле универсальных законов не
существует и что во Вселенной правит чистая случайность, или что-нибудь
похуже. Причина этих лихорадочных исследований, всей этой погони за
знаниями - не только о Вселенной, но и в других областях - кроется в том,
что мы ищем в знаниях какую-то выгоду для себя. Но зададим себе вопрос:
имеем ли мы право искать для себя выгоду? Собственно, никакого права
ожидать от Вселенной милости мы не имеем.
Лансинг включился в игру.
- Сегодня ты мне кажешься настроенным гораздо более пессимистично, -
сказал он, - чем обычно.
- Не я первый, - сказал Энди, - погружаюсь в пессимизм подобного
рода. Несколько лет назад существовала школа мыслителей, которая развивала
аналогичные воззрения. Одно время космогонисты были уверены, что мы живем
в конечной Вселенной. В настоящий момент точка зрения астрофизиков
потеряла былую твердость. Мы уже не совсем твердо знаем, в какого рода
Вселенной находимся. Возможно, она бесконечна, а может, конечна. Все
зависит от количества материи, а оценки массы этой материи меняются сейчас
от года к году. И вот, на основе убежденности в том, что Вселенная имеет
ограниченный размер, была выдвинута теория, что научное познание тоже
ограничено. Где-то имелся предел Вселенной и, следовательно, предел
знаниям. Если знания накапливаются, удваиваясь каждые пятнадцать лет, как
предполагалось в то время, то понадобится не более нескольких столетий,
чтобы мы достигли предела, когда ограничивающие факторы конечной Вселенной
заставят нас прекратить дальнейшее накопление знаний. И ученые, в то время
поддерживавшие такой взгляд, зашли так далеко, что даже начали чертить
экспоненциальные кривые, с помощью которых предсказывали, в какой момент
научно-техническое знание достигнет предела.
- Но ведь ты сказал, - заметил Лансинг, - что конечная Вселенная -
это теперь уже не общепринятый факт. Что Вселенная может оказаться и
бесконечной.
- Ты не понял самого главного, - проворчал Энди. - Я говорил не о
конечности-бесконечности Вселенной. Я хотел показать тебе, что в другие
времена существовали люди, проповедовавшие такой же как мой род
пессимизма.
И начал я с того, что было бы нам весьма полезно подвергнуться
какому-то катастрофическому изменению, которое заставило бы нас изменить
образ мышления, поискать иных стилей жизни. Потому что сейчас мы мчимся к
концу улицы, которая заканчивается тупиком, глухой стеной. И более того,
мчимся мы на полной скорости, и когда врежемся в стену, то, придя в себя,
поползем по этой тупиковой улице обратно, спрашивая самих себя, нельзя ли
было заранее найти менее болезненный способ направить нас всех на путь
истинный. И я говорю - сейчас, пока мы не врезались в стенку тупика, мы
должны остановиться и задать себе этот вопрос...
Энди продолжал басисто ворчать, но Лансинг уже не обращал внимания на
слова.
И это человек, подумал он, которому я собирался предложить
отправиться в небольшое путешествие на уикэнд. Если бы он предложил, то
Энди, скорее всего, согласился бы, потому что этот уикэнд его жена
проводила у своих родителей в Мичигане. И во время уикэнда Энди был бы уже
не в состоянии сдержать поток слов в границах приличия, как сейчас - он бы
принялся говорить уже без остановки, без конца. Во время приятной прогулки
по осенним холмам нормальный человек ждет удовольствия от тишины и покоя,
но в присутствии Энди таких понятий не существовало. Для него существовал
лишь бурный поток собственных идей.
Лансинг также мог бы пригласить на уикэнд Алису Андерсон, но этот
вариант имел собственные недостатки. Во время нескольких последних
свиданий с ней он отмечал в глазах Алисы блеск брачного выжидания, а это,
осуществись оно, имело бы последствия еще более катастрофические, чем
бесконечные разговоры Энди.
Итак, его и ее мы оставили за бортом, решил Лансинг. Можно самому
поехать в холмы. Или закрыться у себя дома, слушать музыку и читать.
Возможно, имелись и другие способы приятно провести конец недели.
Он снова включился в поток слов Энди.
- А ты задавался когда-нибудь мыслью, - спрашивал его Энди, - о
критических моментах истории?
- Кажется, нет, - ответил Лансинг.
- История переполнена ими. И на них, на их сумме, покоится тот мир,
которым мы сейчас располагаем. Мне иногда приходило в голову, что может
существовать несколько альтернативных миров...
- Я в этом не сомневаюсь, - сказал Лансинг, но дальше эту мысль
развивать не стал. Полет фантазии его друга далеко обогнал его. За окном
лежало в полутени здания озеро. Приближался вечер. Глядя на озеро, Лансинг
вдруг почувствовал - что-то случилось. Не зная, что именно произошло, он
ощутил эту перемену.
Потом он понял, что произошло - Энди замолчал.
Он повернул голову и взглянул на своего друга. Энди усмехнулся.
- Мне пришла в голову идея, - сказал он.
- Какая?
- Поскольку Мейбл уехала навестить своих стариков, мы могли бы
что-нибудь придумать вместе на завтра, а? Я, например, знаю, где достать
пару билетов на футбол.
- Извини, - сказал Лансинг. - Но я по горло занят.
3
Лансинг вышел из лифта на первом этаже и направился к двери, ведущей
наружу. Когда они уходили, Энди заметил за одним из столиков знакомых и
задержался переброситься парой фраз. Изо всех сил стараясь сделать вид,
что не замечает этого, Лансинг бежал. Но, сказал он себе, времени мало.
Энди может спуститься вниз следующим лифтом. И к этому времени он должен
скрыться из виду. Если Энди снова поймает его, то уже не выпустит и
потащит куда-нибудь ужинать.
На полпути к двери Лансинг остановился. Бар "Ратшкеллер" находился
как раз на один пролет лестницы ниже, а в комнате рядом с баром, если
Джексон говорил правду, хранилась сказочная машина. Лансинг переменил курс
движения и поспешил к ступенькам, ведущим в цокольный этаж.
Спускаясь вниз по этим ступенькам, он мысленно ругал себя. Никакой
старой кладовки там не будет, а если и будет, то никакой машины там не
окажется. Что нашло на Джексона и заставило его сочинить такую сказку - он
понятия не имел. Возможно, все это была лишь наглая неуместная шутка, и в
таком случае студент ничего этим не достигнет. Были преподаватели, которые
легко попадались на такую приманку и даже напрашивались на нее -
самовлюбленные помпезные болваны, - но Лансинг всегда гордился хорошими
отношениями со студентами. Конечно, иногда он подозревал, что студенты
считают его мягкотелым. Припомнив свои отношения с Джексоном, он пришел к
выводу, что особых проблем с ним никогда не имел. Джексон был просто
ленивым студентом, но это едва ли имело отношение к делу. Он старался
обходиться с этим студентом со всей возможной вежливостью, и даже иногда
пытался чем-то помочь и получить в ответ благодарность.
В помещении бара было малолюдно. Почти все посетители сгрудились
вокруг стола в дальнем конце комнаты. Человек за стойкой был занят
разговором с двумя студентами. Когда вошел Лансинг, его никто не заметил.
В противоположном конце бара действительно была дверь, именно в том
месте, которое описал Джексон. Лансинг с деловым целеустремленным видом
направился к этой двери. Ручка двери легко повернулась в его ладони, потом
он быстро отворил дверь и сделал шаг вперед, потом также быстро затворил
дверь и прислонился к ней спиной.
В центре потолка на проводе висела тусклая электрическая лампочка,
единственная в этой комнате. Вид у комнаты был в точности такой, как
описывал Джексон - заброшенная кладовая. У одной стены были сложены
картонные ящики, в которых когда-то хранилась кока-кола. Примерно
посередине сгрудились несколько картотечных ящиков и старинный письменный
стол. Судя по их виду, они стояли так уже давно и на них мало кто обращал
внимание за это время.
В дальнем конце комнаты стоял игральный автомат.
Лансинг коротко и глубоко вздохнул. Итак, Джексон говорил правду -
