равнины, незаметно сливавшаяся с голубизной небес... На зеленом ковре
восседали кубоиды, испещренные уравнениями и графиками - яркие, разноц-
ветные. Они проявляли свойственные им признаки жизни: уравнения подраги-
вали, сменяли друг друга, плыли...
№Какая досада, - подумала Джилл. - Нужно было фотокамеру захватить,
да и кинокамера не помешала бы. Что стоило перебросить футляры через
плечо - они бы перенеслись сюда со мной вместе! Вот - перенеслась же моя
одежда, не голая же я тут стою, значит, можно было взять и камеры...¤
- Шептун! - окликнула она спутника, намереваясь спросить у него, ка-
ким образом осуществляется перенос в этот мир. Но Шептун не ответил, а в
сознании Джилл не было никаких признаков его присутствия.
Впрочем, этого следовало ожидать: Джейсон говорил, что с ним было то
же самое. Он тоже звал и искал Шептуна, но облачка алмазной пыли не ви-
дел - они были здесь как единое целое.
Наверное, его разреженные атомы смешались с атомами мозга Джейсона. А
теперь то же самое произошло с ней.
- Шептун, - упрямо позвала Джилл. - Ну-ка брось шутить и ответь мне.
Дай хоть какой-нибудь знак, что ты здесь.
Шептун молчал.
№А вдруг, - подумала Джилл, - маленький плутишка забросил меня сюда,
а сам остался дома?¤
Подумала - и тут же решила, что это мало похоже на правду. Шептун,
как она поняла, был прирожденным романтиком, искателем приключений, неу-
томимым исследователем Вселенной. Но для того чтобы изучать ее, ему ну-
жен был проводник, который показывал бы дорогу. Однажды ему показали до-
рогу - и теперь он, судя по всему, знал, как добраться сюда, но он взял
ее с собой.
- Ну, ладно, - сказала она сердито, - если тебе так нравится, можешь
прятаться дальше. Без тебя обойдусь.
№И как только я решилась отправиться сюда? - недоумевала Джилл. - За-
чем мне это понадобилось? Репортерский инстинкт? Или желание побывать
там, где побывал Джейсон, в надежде, что здесь отыщется нить, которая
еще крепче свяжет нас? Куда крепче, глупости какие! Или я попалась на
удочку Шептуна, и он соблазнил меня болтовней о том, что я смогу увидеть
больше, чем Джейсон, и лучше пойму математический мир?¤
Джилл тряхнула головой. Ни одно объяснение не годилось, и все-таки
она здесь, а раз уж она здесь, надо попробовать взять интервью у здешних
обитателей.
№Взять интервью¤ - звучит неплохо, но как? Как с ними общаться? Я бу-
ду рот раскрывать, а они будут отвечать своими уравнениями, но ни они,
ни я не будем иметь ни малейшего понятия, о чем, собственно, речь¤.
Однако, прогнав сомнения, Джилл решительно направилась к кубоиду, ко-
торый был к ней поближе: розово-красный с дымчато-лиловыми уравнениями и
кошмарно запутанным, витым-перевитым графиком ядовито-желтого цвета.
- Я - Джилл Робертс! - громко и четко представилась Джилл. - Я пришла
поговорить с вами.
Ее слова безжалостно разорвали тончайшую вуаль тишины, наброшенную на
этот мир, и ей показалось, что розово-красный кубоид весь как-то съежил-
ся и побледнел. Через мгновение он зашевелился и начал медленно отпол-
зать в сторону. Джилл подумала: №Удрать хочет!¤
№Ну, вот, - огорчилась она, - как глупо вышло... Мне ведь Джейсон го-
ворил, какой это спокойный, тихий мир, а я не успела появиться, как тут
же начала вопить. Да и что я сказала-то? Глупее не придумаешь! Сообщила
им, что я - Джилл Робертс, а они, даже если и услышали меня, разве они
имеют понятие, что такое №джиллробертс¤? Нет, если и говорить с ними,
то, наверное, так, как с Шептуном. И нужно им сказать, не кто я такая, а
что я такое... Нет, и это не пойдет. Как это, интересно, я могу им ска-
зать, что я такое? Как я, как любой другой человек, другая форма жизни
может объяснить еще одной форме жизни, что она такое?
Может быть, - думала Джилл, - стоит начать с того, что я - органичес-
кое существо. Но откуда им знать, что значит №органическое¤. Ну, допус-
тим, расслышат, но ведь значения этого слова они не знают. Нет, не пой-
мут. Значит, надо начинать с еще более примитивного уровня. Придется
объяснить им, что такое №органика¤. Может быть, если мне удастся доста-
точно просто и доступно сформулировать это понятие, они поймут меня,
ведь они, вероятно, встречались когда-нибудь с другими формами органи-
ческой жизни? Да и потом, может быть, и они сами - органические существа
- отчего я их сразу в неорганические записала?
Итак, как же мне свести понятие №органическая жизнь¤ к самому прими-
тивному уровню? И вообще, положа руку на сердце, что такое №органическая
жизнь¤? Хотела бы я знать... Будь тут Джейсон, он бы вероятно смог по-
мочь. Он ведь врач и наверняка знает, что это такое. Как же это объяс-
нить? Что-то там было насчет углерода, но что?¤
Нет, Джилл не помнила розным счетом ничего. Проклятье, проклятье,
ПРОКЛЯТЬЕ! А еще журналист - человек, который должен знать обо всем на
свете! И ведь считала себя всезнайкой, - а дошло до дела, и оказывается
- самых элементарных вещей не знает! Прежде, готовясь к интервью, Джилл
имела привычку загодя узнавать как можно больше о предмете своего инте-
реса, чтобы не попасть впросак с глупыми вопросами. Но тут... даже если
бы у нее было время на подготовку, как можно было подготовиться? Никаких
предварительных материалов. Нет, может быть, где-то такие материалы и
были, но не в мире людей.
Да, пытаться сделать что-то самостоятельно в этом мире - полное безу-
мие. Но здесь Шептун, он часть ее самой, и он должен как-то участвовать
в происходящем. Вместе с ней, как одно целое. А он, как назло, спрятался
где-то и не помогает...
Розово-красный кубоид прекратил отступление и остановился на некото-
ром расстоянии от Джилл. Ушел он, правду сказать, недалеко. К нему поти-
хоньку подходили другие кубоиды. Скоро вокруг него собралась целая ком-
пания.
№Думают напасть, не иначе, - решила Джилл, - как на Джейсона¤.
И, решив, что лучший способ защиты - нападение, она смело шагнула к
розово-красному кубоиду. Пока она шла, с его передней поверхности стер-
лись все уравнения и даже кошмарная канитель графика. Поверхность стала
совершенно пустой, ровного розово-красного цвета.
Джилл подошла к кубоиду вплотную. Подняла голову и разглядела в нес-
кольких футах над собой его вершину. Передняя плоскость кубоида остава-
лась пустой. Все остальные кубоиды, собравшиеся неподалеку, не двига-
лись. Замерли и значки, и графики на их поверхности.
Несколько мгновений ничего не происходило. И вдруг... на передней
плоскости розово-красного кубоида стало появляться что-то новое. Рисунок
был ярко-золотой, какой-то радостный.
Линии возникали неуверенно - так рисовал бы маленький ребенок, рука
которого еще не окрепла...
Сначала ближе к верху плоскости нарисовался треугольник - равносто-
ронний, вершиной вниз. Затем к нему примкнул другой треугольник - по-
больше, вершиной вверх. Потом, после некоторого раздумья, на рисунке по-
явились две параллельные прямые, выходящие из основания нижнего треу-
гольника.
Джилл смотрела на рисунок, не веря своим глазам, и наконец у нее выр-
валось:
- Но... это же... я! Верхний треугольник - голова, нижний - туловище,
тело, одетое в платье, а две палочки - ноги!
Затем с одной стороны от рисунка возникла извилистая загогулина и
пять точек.
- Это знак вопроса? - спросила Джилл неизвестно кого. И решила: - Да,
это знак вопроса. Они спрашивают меня, что я такое!
№Вот-вот, - сказал Шептун внутри ее сознания. - Тебе удалось привлечь
их внимание. А теперь моя очередь...¤
Глава 42.
В кабинете кардинала горели свечи, но все равно было темно. Темнота,
казалось, пожирала слабый свет свечей. Причудливые очертания мебели на-
поминали фантастических чудовищ - не то дремлющих, не то приготовившихся
к прыжку. У двери, расставив ноги, застыл робот-охранник. Кардинал вос-
седал на высоком стуле с прямой спинкой, закутавшись в лиловую мантию.
- Доктор Теннисон, - сказал он. - За все время вашего пребывания в
Ватикане вы впервые удостоили меня своим посещением.
- Я знаю, как вы заняты, Ваше Преосвященство, - сказал Теннисон. - И
потом, до сих пор в этом не было необходимости.
- Сейчас такая необходимость возникла?
- Думаю, да.
- Вы пришли ко мне в трудное время. Такого трудного времени в Ватика-
не еще не бывало. Это глупцы...
- Именно поэтому я и пришел к вам, - решительно оборвал кардинала
Теннисон. - Джилл...
- От человека, - продолжал кардинал, словно не обратив внимания на
то, что его прервали, - еще можно было ожидать такого. Люди эмоцио-
нальны. Слишком эмоциональны. Порой мне кажется, что вам недостает здра-
вого смысла. От роботов я такого не ожидал. Мы - народ уравновешенный,
порой даже флегматичный. Да, наверное, и вы бы не подумали, что роботы
способны довести себя до такой истерии. Прошу простить. Вы хотели пого-
ворить о Джилл?
- Да, хотел.
- Джилл, доктор Теннисон, - самая лучшая из всех людей, с кем мне
когда-либо довелось встречаться. Она, можно сказать, породнилась с нами.
Ей интересны мы, ей интересен Ватикан. Вы, конечно, знаете, как упорно
она трудится.
- Безусловно.
- Когда она пришла к нам впервые, - продолжал кардинал, - ее интерес
к нам был более чем поверхностный. Она хотела написать о нас, но, как
вам известно, мы не могли этого позволить. Некоторое время я считал, что
ей следует улететь отсюда первым же рейсом. Но мне этого не хотелось,
потому что уже тогда, задолго до того, как убедился в этом сам, я дога-
дывался, какой она талантливый и преданный делу историк, - именно такой,
какой нужен и какого мы никак не могли разыскать. Джилл хотела написать
нашу историю для других, а теперь пишет для нас. И все мы счастливы.
Вам, наверное, кажется странным, что нам понадобилась собственная исто-
рия?
- Нет, почему же, - пожал плечами Теннисон. - Я, конечно, не психо-
лог, но думаю, что она нужна вам потому, что вы проделали работу, кото-
рой не без основания гордитесь.
- Да, - кивнул кардинал. - Нам есть чем гордиться.
- Ну, и вам, естественно, хочется, чтобы проделанный вами путь не был
предан забвению. И чтобы через миллион лет представители самых разных
форм жизни узнали о том, что вы жили здесь, а может быть, и до сих пор
живете, если, конечно, вы просуществуете миллион лет.
- Просуществуем, - кивнул кардинал. - Если не я, то другие роботы,
мои соратники, будут здесь и через миллион лет. Ватикан будет здесь.
Ведь известно, что на Земле тысячелетиями существовали корпорации, осно-
ватели которых давным-давно умерли. Эти корпорации существовали потому,
что представляли собой идеи, воплощенные в материальной форме. Ватикан,
конечно, не корпорация в прямом смысле слова, но он - идея, облеченная в
материальную форму. Он выживет. Он может подвергнуться изменениям, у не-
го могут быть взлеты и падения, эволюции и кризисы, но идея не умрет.
Идея будет жить. Идеи, доктор Теннисон, не так просто убить.
- Все это замечательно, Ваше Преосвященство, - сказал Теннисон. - И я
высоко ценю ваше мнение как по этому, так и по другим вопросам. Но я
пришел к вам, чтобы поговорить о Джилл, чтобы сказать вам, что она...
- Да-да, Джилл, - проговорил кардинал. - Я искренне огорчен, что ее
коснулась эта суета вокруг так называемой святой. Как это у вас, людей,
говорится? №Попала в переделку¤? Так? Бедная девочка, представляю, как
ей тяжело, - все тычут в нее пальцами и вопят о чуде. Считают, что она и
есть живое свидетельство чуда. А вы, доктор, можете объяснить, что прои-
зошло? Я, конечно, ни капельки не верю, что случай с лицом Джилл - дело
рук Мэри, и...
- Ваше Преосвященство! - резко оборвал кардинала Теннисон. - Сейчас
не время это обсуждать. Я пришел сказать вам, что Джилл исчезла. Я ее
искал везде и нигде не мог найти. Вот и пришел к вам, чтобы спросить, не
