The Goblin Reservation, Putnam, 1968
Миры Клиффорда Саймака, ЗФ, М, Мир, 1978
Заповедник гоблинов
1.
Инспектор Дрейтон сидел за письменным столом, как
несокрушимая скала, и терпеливо ждал. Он был костляв, а его лицо словно
вырубили тупым топором из узловатого чурбака. Глаза его, больше всего
напоминавшие кремневые наконечники стрел, время от времени, казалось,
тускло поблескивали - он был сердит и расстроен. Но Питер Максвелл знал,
что такой человек никогда не допустит, чтобы его раздражение вырвалось
наружу. Он будет делать свое дело с бульдожьим упорством и хваткой,
игнорируя все окружающее.
Именно такой ситуации Максвелл и надеялся избежать. Но теперь
ему стало ясно, что он тешил себя пустыми иллюзиями. Конечно, он с
самого начала понимал, что на Земле не могли не встревожиться, когда
полтора месяца назад он не появился на станции своего назначения, и,
естественно, у него не было никаких шансов вернуться домой тихо и
незаметно. И вот сейчас он сидит напротив инспектора, и ему во что бы то
ни стало нужно сохранять спокойствие и держать себя в руках. Он сказал:
- Я, право, же, не понимаю, почему мое возвращение на Землю
могло заинтересовать службу безопасности. Меня зовут Питер Максвелл, я
профессор факультета сверхъестественных явлений Висконсинского
университета. Вы ознакомились с моими документами...
- У меня нет никаких сомнений касательно того, кто вы такой, -
сказал Дрейтон. - Может быть, я удивлен, но сомнений у меня нет ни
малейших. Странно другое. Профессор Максвелл, не могли бы высказать
мне поточнее, где вы находились все это время?
- Но я и сам почти ничего не знаю, - ответил Питер Максвелл. - Я
был на какой-то планете, однако мне не известны ни ее название, ни
координаты. Может быть, до нее не больше светового года, а может быть,
она находится далеко за пределами нашей Галактики.
- Но как бы то ни было, - заметил инспектор, - вы не прибыли на
станцию назначения, указанную в вашем билете?
- Да, - сказал Максвелл.
- Не могли бы вы объяснить, что произошло? - Только
предположительно. Я полагаю, что моя волновая схема отклонилась от
заданного направления, а может быть, ее перехватили. Сначала я приписал
это неполадкам в передатчике, но потом усомнился. Передатчиками мы
пользуемся уже сотни лет, и малейшая возможность ошибки была
исключена давным-давно.
- То есть вы полагаете, что вас похитили?
- Если угодно.
- И все-таки не хотите мне ничего сказать?
- Но я же объяснил, что говорить, в сущности, нечего.
- А эта планета никак не связана с колесниками?
Максвелл покачал головой.
- Точно сказать не могу, но вряд ли. Во всяком случае, там их не
было. И я не заметил никаких признаков того, что они могли бы иметь ко
всему этому хотя бы малейшее отношение.
- Профессор Максвелл, а вы когда-нибудь видели колесников?
- Всего один раз. Это было несколько лет назад. Кто-то из них
стажировался в Институте времени, и я однажды столкнулся с ним в
коридоре.
- Так что вы узнали бы колесника, если бы увидели его?
- Да, конечно!
- Судя по вашему билету, вы намеревались посетить одну из планет
системы Енотовой Шкуры?
- Ходили слухи о драконе, - объяснил Максвелл. - Правда, ничем
не подтвержденные. И довольно смутные. Но я подумал, что имело бы
смысл установить...
Дрейтон поднял бровь.
- О драконе? - переспросил он.
- Вероятно, человеку, далекому от моей науки, трудно оценить все
значение дракона, - сказал Максвелл. - Пока еще не обнаружено ни одного
реального подтверждения того, что подобное существо действительно где-
нибудь когда-нибудь обитало. А ведь легенды о драконах - одна из
характернейших черт фольклора Земли и некоторых других планет. Феи,
гоблины, тролли, баньши - их всех мы обнаружили во плоти, но драконы
по-прежнему остаются легендой. И любопытно, что у нас на Земле эта
легенда бытовала не только среди людей. Легенды о драконах есть и у
маленького народца холмов. Мне иногда кажется, что наши сказания о
драконах мы заимствовали именно у них. Но все это лишь предания, и нет
никаких фактов, подтверждающих...
Он умолк. Какое дело лишенному воображения полицейскому до
легенд о драконах?
- Извините, инспектор, - сказал он. - Боюсь, я несколько увлекся.
- Мне приходилось слышать, что в основе этих легенд лежат
воспоминания о динозаврах, унаследованные от предков.
- Да, я знаю о таких предположениях, - ответил Максвелл. - Но
ведь этого не могло быть. Динозавры вымерли задолго до того, как
появились самые отдаленные предки человека.
- Но маленький народец...
- Возможно, - перебил Максвелл, - но маловероятно. Я хорошо
знаком с обитателями холмов и разговаривал об этом с ними. Их род,
несомненно, гораздо древнее нашего, но нет никаких данных, что их предки
уже существовали в дни динозавров. Во всяком случае, никаких
воспоминаний об этом у них не сохранилось, хотя их легенды и сказания
восходят к событиям давностью в несколько миллионов лет. Они очень
долговечны, почти бессмертны по нашим меркам, но, конечно, в свой срок
они тоже умирают. При подобном положении вещей изустные предания,
переходящие от поколения к поколению, как правило, сохраняются...
Дрейтон нетерпеливо отмахнулся от драконов и от маленького
народца холмов.
- Вы отправились в систему Енотовой Шкуры, - сказал он, - но не
попали туда.
- Совершенно верно. Я оказался на той планете, о которой говорил.
На хрустальной планете, заключенной в оболочку.
- Хрустальной?
- Из какого-то камня. Может быть, из кварца. А может, и из
металла. Я видел там металлы.
Дрейтон спросил мягко:
- А когда вы отправлялись, вы не знали, что окажетесь на этой
планете?
- Если вы подозреваете сговор, - ответил Максвелл, - то вы
ошибаетесь. Для меня это было полной неожиданностью. В отличие от вас,
как будто. Ведь вы ждали меня здесь!
- Да, особой неожиданностью ваше прибытие не было, - согласился
Дрейтон. - Нам уже известны два таких случая.
- Значит, у вас есть сведения об этой планете?
- О ней - никаких, - сказал Дрейтон. - Нам известно только, что где-
то имеется планета с незарегистрированным передатчиком, а также
приемником, позывные которой в списках не значатся. Когда здесь, на
Висконсинской станции, оператор принял их уведомление о передаче, он
послал им сигнал подождать, пока не освободится какой-нибудь из
приемников, а сам связался со мной.
- А остальные двое?
- Также поступили сюда. Оба они были адресованы на
Висконсинскую станцию.
- Но если они вернулись...
- В том-то и дело! - сказал Дрейтон..- Они не вернулись. То есть в
том смысле, что мы не могли их ни о чем расспросить. В волновой схеме
произошли какие-то нарушения, и они восстановились неверно.
Перепутались друг с другом. Оба - внеземляне, но клубок получился такой,
что нам пришлось много повозиться, прежде чем мы установили, кем они
могли быть. Да и сейчас еще мы полностью не уверены.
- Они были мертвы?
- Мертвы? Еще бы! Довольно жуткая история. Вам повезло.
Максвелл с трудом подавил дрожь.
- Да, пожалуй, - сказал он.
- Казалось бы, - продолжал Дрейтон, - те, кто берется за передачу
материи на расстояние, должны бы прежде научиться делать это как
положено. И неизвестно, сколько пассажиров они уже успели неправильно
принять!
- Но ведь вы должны были бы это знать! - возразил Максвелл. - Я
хочу сказать, что вам должны быть известны все случаи исчезновения в
пути. Любая станция немедленно сообщила бы о том, что ожидаемый
пассажир не прибыл.
- Тут-то и зарыта собака! - воскликнул Дрейтон. - Не было ни
одного случая, чтобы кто-нибудь исчез. Мы не сомневаемся, что двое
внеземлян, которых мы приняли мертвыми, благополучно прибыли на
станцию назначения, так как ни единого нарушения в расписании прибытий
зарегистрировано не было.
- Но ведь я же отправился в систему Енотовой Шкуры, и оттуда
должны были сообщить,...
Он умолк, оглушенный внезапной мыслью.
Дрейтон медленно кивнул.
- Я так и думал, что вы разберетесь в ситуации. Питер Максвелл
благополучно прибыл на станцию системы Енотовой Шкуры и почти месяц
назад вернулся на Землю.
- Это какая-то ошибка, - машинально сказал Максвелл.
Он был не в силах поверить, что их теперь двое, что на Земле
существует еще один Питер Максвелл, во всем ему подобный.
- Нет, это не ошибка, - сказал Дрейтон. - Мы пришли к выводу, что
эта планета не перехватывает волновые схемы. Она их дублирует.
- Так, значит, я существую в двойственном числе? И, может быть...
- Уже нет, - сказал Дрейтон. - Вы существуете в единственном
числе. Примерно через неделю после своего возвращения Питер Максвелл
погиб. Несчастный случай.
2.
В нескольких шагах от крохотного кабинета, где Максвелл
беседовал с Дрейтоном, за поворотом коридора он увидел ряд свободных
стульев и, поставив свой чемодан на пол, осторожно опустился на один из
них.
Это невозможно, твердил он себе. Сразу два Питера Максвелла - а
теперь один из этих Максвеллов мертв! Как поверить, что хрустальная
планета располагает аппаратами, которые способны дублировать систему
волн, движущихся со сверхсветовой скоростью, вернее, со скоростью,
неизмеримо превосходящей скорость света, поскольку в любом уголке
Галактики, уже охваченном сетью передатчиков материи, нигде не
замечалось ни малейшего разрыва между моментом передачи и моментом
приема. Перехват - да, пожалуй! Перехватить волновую схему в пути
теоретически еще можно. Но снять с нее копию? Нет!
Две невероятности, думал он. Два события, которые просто не
могли произойти. Впрочем, если одно все-таки произошло, то другое было
лишь его естественным следствием. Раз с волновой схемы была снята
копия, то обязательно должны были возникнуть два Максвелла, один из
которых отправился в систему Енотовой Шкуры, а другой - на хрустальную
планету. Но если тот, другой Питер Максвелл действительно отправился в
систему Енотовой Шкуры, он должен еще быть там или только-только
вернуться. Ведь он уехал туда на шесть недель и собирался задержаться
дольше, если того потребуют розыски источника легенд о драконе.
Внезапно он заметил, что у него дрожат руки, и, стиснув их, зажал
в коленях.
"Держись!" - приказал он себе. Что бы его ни ждало, он должен
довести дело до конца! И ведь он ничего, в сущности, не знает. У него нет
никаких фактов. Только утверждения инспектора службы безопасности, а к
ним следует относиться критически. Ведь это могло быть всего лишь
неуклюжей полицейской уловкой, попыткой заставить его сказать лишнее.
Однако это могло быть и правдой... все-таки могло!
Но если так, он тем более должен держаться. Потому что у него
есть дело, которое надо довести до конца, ничего не напортив.
Однако все станет гораздо сложнее, если за ним будут следить. С
другой стороны, не известно, будут ли за ним следить. А впрочем, так ли
уж это важно? Труднее всего будет пробиться к Эндрю Арнольду. Попасть
на прием к ректору Планетарного университета не очень-то просто. Он
слишком занятой человек, чтобы тратить время на разговоры с заурядным
преподавателем, тем более что указанный преподаватель не сможет даже
сообщить заранее, о чем, собственно, он намерен беседовать с ректором.
Дрожь в руках унялась, но он все еще не разжимал их, Немного
погодя он выберется отсюда, спустится к шоссе и сядет где-нибудь на одной
из внутренних скоростных полос, Через час с небольшим он уже будет у
себя в университетском городке и скоро узнает, правду ли говорил Дрейтон.
И увидит своих друзей - Алле-Опа, Духа, Харлоу Шарпа, Аллена Престона
и всю прочую братию. И вновь будут буйные ночные пирушки в "Свинье и
Свистке", долгие мирные прогулки по тенистым аллеям и катанье на
байдарках по озеру. Будут беседы, и споры, и обмен старинными
сказаниями, и неторопливый академический распорядок дня, оставляющий
человеку досуг, чтобы жить.
