не заметил.
Тогда он быстро подошел к ближайшему окну и, сняв свой рваный пиджак,
обмотал его вокруг руки.
Затем резким ударом выбил стекло, выбрал из рамы осколки, сбросил их
с подоконника.
Вернулся к углу, подождал. Ночь по-прежнему была тихой и
безжизненной.
Блейн осторожно влез в окно. Ощутив под ногами пол, он достал фонарик
и осветил зал гаража.
У самых ворот, рядом с нашедшим наконец покой фургоном, сверкала
полированной поверхностью звездная машина.
Стараясь ступать как можно мягче, Блейн пересек зал и подошел к
машине. Это была та самая машина, которую он досконально изучил в
"Фишхуке". В ней есть какая-то загадочная красота, подумал Блейн, глядя на
ее поверхность и видя в ней отражение далеких миров, куда она помогает
попасть человеку.
Блейн почувствовал возрастающее уважение к Стоуну, представляя, чего
стоило добыть звездную машину. Для этого потребовались деньги, и надежные
агенты, и безукоризненно отработанный план действия.
Интересно, какое участие принимала в этом Гарриет, подумал он. ПО
крайней мере, когда она помогала мне скрыться от "Фишхука", она
действовала решительно. У нее есть спокойствие, самообладание, она
прекрасно знает все внутренние механизмы "Фишхука". И мозг у нее работает
с точностью лучших швейцарских часов. Да, решил Блейн, такая женщина могла
организовать похищение машины.
Стоун возлагал на эту машину большие надежды, и теперь они развеяны.
Стоун погиб, машина лежит в заброшенном гараже, и ею собирается
воспользоваться человек, в котором столько ненависти, что он готов любыми
средствами искоренить паранормальную кинетику. Ну что ж, подумал Блейн,
раз исчезла надежда, машина должна тоже исчезнуть. Это самое меньшее, что
я обязан сделать для Стоуна. Я в долгу перед Стоуном хотя бы за то ночное
предупреждение.
Он знал, что это возможно, возможно, если он сумеет выудить
необходимое знание из пенящегося океана чужого разума.
Он поискал и нашел нужную информацию, а заодно убедился, что все
остальные знания аккуратно уложены и рассортированы в мысленных архивах,
как будто там поработал старательный клерк.
Открытие потрясло Блейна, потому что все это время он даже не
догадывался, что в нем происходит. Типичный человеческий подход, подумал
он, бунт его человеческой сути против беспорядочного, обрывочного знания,
выплеснутого в его разум существом с далекой планеты.
Он протянул руку, машинально ища опору, и оперся на угол звездной
машины.
Итак, выход есть, я теперь знаю, что можно сделать. Осталось выяснить
как. Время, сказал тогда Розовый, что может быть проще времени. Но я,
сказал себе Блейн, еще не научился так легко манипулировать временем.
Сомнений в том, что надо делать, не оставалось.
Идти в прошлое не имело смысла - машина уже была в прошлом. И
оставила в нем длинный глубокий след.
Другое дело - будущее. Если ее удастся перенести в будущее, то
настоящий момент и все последующие моменты превратятся для машины в
прошлое, и от нее останется только призрак, над которым будут смеяться,
которого будут пугаться, но который человек по имении ламберт Финн не
сможет использовать для разжигания истеричной толпы.
Более того, пришло на ум Блейну, скорее всего, Финн сам перепугается
до смерти.
Он мысленно обволок машину разумом, но ничего не получилось. Разум
никак не мог вместить всю машину, сомкнуться вокруг нее. Блейн передохнул
и попробовал еще раз...
Незаметно для себя он оказался в огромном и напряженном пространстве.
опасность чувствовалась и в шуршании за разбитым окном, и в непривычном
холоде воздуха, и в острых запахах - казалось, что земля, на которой он
стоит, воздух, которым он дышит, и тело, в котором он, Розовый, находится,
абсолютно не знакомы ему. И это ощущение при перемещении из известного,
которое он не помнил, в неизвестное, местоположение которого он не знал,
пугало. Но все будет нормально, все образуется, только бы суметь перенести
силой разума этот предмет, ведь только ради этого он оставил темноту, и
тепло, и безопасность, и когда он сделает что задумал, то вернется
обратно, к своим воспоминаниям, к постепенному накапливанию новых знаний;
он, как скупец, будет подсчитывать каждую новую крупицу знания и аккуратно
складывать все в ровные стопочки.
Поднять это искусственное тело, несмотря на его необычность,
оказалось нетрудно. Корни его не уходили слишком глубоко, а координаты
оказались очень удобными. И он готов был все сделать. Но торопиться было
нельзя, несмотря на отчаянное желание закончить все как можно скорее. И он
набрался терпения и подождал, пока координаты не окажутся четко заданными,
и тогда не спеша и точно подсчитал необходимую темпоральную нагрузку, и
точно, насколько требуется, крутнув предмет, отправить его туда, куда
хотел.
А затем Розовый нырнул обратно, где его ждала темнота и тепло, а на
его месте в туманной пустоте оказался Блейн - отрезанный от человеческого
мира, но вновь в своем человечьем обличье...
Вокруг не было ничего, только он сам и звездная машина. Он протянул
руку и убедился, что машина по-прежнему реальная. И насколько он видел,
она была единственной реальной вещью там, где он очутился.
Потому что даже туман казался каким-то ненастоящим, он словно
старался скрыть сам факт своего существования.
Блейн замер, боясь пошевелиться, боясь, что при малейшем движении он
может свалиться в какой-нибудь бесконечный черный колодец, из которого
возврата не будет.
Вот оно, будущее, понят Блейн. Место, не обладающее ни одной из черт
того пространства-времени, которое он знал. Место, где еще ничего не
произошло - полная пустота. Где нет ни света, ни темноты, одна лишь
пустота. Где никогда ничего не было и не должно было быть до того, как
здесь оказались он и машина - незванные гости, переступившие через время.
Он медленно сделал выдох и хотел вдохнуть, но не смог - дышать было
нечем!
В глазах у него потемнело, а в висках застучало. Он инстинктивно
попытался схватиться за что-либо - что-либо в мире, где ничего нет.
И тут снова вернулся Розовый - напуганный и растерянный пришелец в
странном узоре цифр и символов. Даже в агонии Блейн осознал, что его мозг
затопило потоком неземной математики.
И вдруг снова стало чем дышать, а под ногами был твердый пол, и
запахло плесенью заброшенного дорожного гаража.
Он снова был дома. И чужой разум тоже, поскольку он больше не
ощущался. Дома, в тепле и уюте - у меня в мозгу, подумал Блейн.
Блейн выпрямился и мысленно ощупал себя. Все было в порядке. Он
медленно открыл глаза, которые почему-то были закрыты. Было темно, и он
вспомнил, что в руках у него все еще зажат фонарик. Хотя стало несколько
светлее - в разбитое окно лилось сияние взошедшей луны.
Блейн включил фонарик, и луч осветил стоящую машину, теперь странную
и нереальную - не машину, а призрак машины, ушедшей в будущее, ее след.
Подняв свободно руку, он вытер со лба пот. Все. Он сделал, что хотел.
Он нанес удар вместо Стоуна. Он помешал Финну.
Наглядного пособия для проповеди больше не было. Вместо него - с
насмешкой высунуло язык самое колдовство, против которого так много лет
воюет Финн.
Позади что-то шевельнулось, и Блейн так резко повернулся, что от
неожиданности выпустил фонарь, и тот с шумом покатился по полу.
- Шеп, - с глубокой сердечностью произнес голос из темноты. - Как
ловко у тебя все получилось?
Блейн замер, охваченный чувством безнадежности.
Он понял, что это конец. Он сделал все, что мог. Дистанция пройдена,
финиш. Он узнал проникновенный голос. Он не мог его забыть. В темноте
гаража стоял его давний приятель - Кирби Рэнд!
24
В темноте Рэнд казался черным пятном.
Он шагнул к фонарику, поднял его, включил и направил свет на звездную
машину. Луч света насквозь пронзил машину, и в нем заплясали пылинки.
- Да, - повторил Рэнд, - чистая работа. Не знаю, как ты это сделал, и
не знаю зачем, но сработано чисто.
Он погасил фонарик, и с минуту они молча стояли в темноте, видя лишь
силуэты друг друга.
- Я, видимо, должен тебя поблагодарить от имени "Фишхука".
- Перестань, - оборвал его резко Блейн. - Ты прекрасно знаешь, я
сделал это не для "Фишхука".
- Тем не менее в данном конкретном случае наши интересы совпали. Мы
не можем терять машины. Они не должны попадать в чужие руки. Сам
понимаешь.
- Отлично понимаю, - подтвердил Блейн.
Рэнд вздохнул:
- Я ожидал скандала, а скандалы меньше всего нужны "Фишхуку".
Особенно скандалы на периферии.
- Пока не произошло ничего такого, о чем "Фишхуку" стоило бы
волноваться, - сообщил Блейн.
- Рад слышать это. Ну, а как ты, Шеп? Как живешь?
- Неплохо, Кирби.
- Очень приятно. Ты успокоил меня. А теперь, я думаю, нам пора
уходить отсюда.
Он подошел к окну с выбитым стеклом и сделал шаг в сторону.
- Давай вперед, - сказал он Блейну. - Я следом. И прошу тебя,
по-дружески, не пытайся убежать.
- Не бойся, - сухо ответил Блейн и быстро вылез в окно.
Можно побежать, но, сказал он себе, это будет глупостью, поскольку у
Рэнда несомненно есть пистолет, и он сумеет им воспользоваться и в лунном
свете. Потом, если начнется стрельба, Гарриет может броситься ко мне на
помощь, а если возьмут и ее, то у меня вообще не останется друзей. А так,
размышлял он, Гарриет останется в зарослях, увидит, что случилось, и
что-нибудь придумает. Теперь она - единственная надежда.
Выпрыгнул Рэнд и, приземлившись, тут же повернулся к нему. Может,
даже слишком быстро, слишком по-охотничьи. Потом расслабился и
ухмыльнулся.
- Потрясающий трюк, - сказал он. - Когда-нибудь расскажешь мне, как
ты это делаешь. Надо же, утащить звездную машину!
Блейн даже поперхнулся от удивления, но понадеялся, что при лунном
свете Рэнду не удалось разглядеть выражение его лица.
Рэнд дружелюбно взял его за локоть.
- Машина вон там, у дороги.
Они вместе зашагали по шуршащей траве, и вокруг все выглядело уже
по-другому, не казалось большим мрачным и угрожающим; лунный свет как бы
превратил все в расписанное волшебными красками полотно. Справа от них
лежал город - массив темных зданий, больше похожих на курганы, чем жилища,
среди которых едва просматривались обнаженные деревья, похожие на
поставленные вертикально разлохмаченные кисти. К западу и северу
серебрились прерии, размах которых подчеркивали их монотонность и
безликость.
А у самой дороги были заросли кустарника. Блейн бросил в ту сторону
быстрый взгляд, но ничего - ни блика на металл, ни линии корпуса - не
увидел. Пройдя еще несколько шагов, он снова посмотрел туда. Ошибки быть
не могло. Автомобиля в кустах не было. Гарриет уехала.
Молодец, подумал Блейн. Разумное решение. Скорее всего, она уехала
сразу, как появился Рэнд. Поняла, что правильнее будет скрыться и
подумать, что делать, в спокойной обстановке.
- Вряд ли ты где-то остановился, - сказал Рэнд.
- Да, пока не успел.
- Неприятный городок, - пожаловался Рэнд. - Слишком серьезно
относятся ко всякому колдовству-ведомству. Меня уже дважды останавливала
полиция. Сделали предупреждение. Мол, чтоб я обязательно укрылся, это для
моего же блага.
- Тут сейчас все бурлит. Приехал Ламберт Финн.
- А, Финн, - небрежно бросил Рэнд. - Наш старый друг.
