не требовалось. Девчонка взяла меня под руку, и мы вышли наружу.
По-прежнему было серо и прохладно. Меня в моей рубашке сразу же
пробрал озноб. Явилась мысль, что это реакция на убийство, но я ее с
негодованием отбросил, ибо этого быть никак не могло. Так мы прошли метров
пятьдесят, и я все время ждал выстрелов в спину. Потом не выдержал,
оглянулся. И в изумлении раскрыл рот. Лина дернула меня за рукав.
- Вы что, Жюль? Вам надо быстрее уходить!.. Да что с вами? "Сиреневой
веточки" никогда не видели?!
Это был тот же самый кабак, только с тыла, со стороны вспомогательных
помещений. Пожалуй, я бы и не узнал его отсюда, если бы не стремящаяся к
небу ракета на крыше. Ракета, в корпусе которой вполне можно было спрятать
антенну остронаправленного луча для связи со спутниками.
- Да пойдемте же, Жюль! - В голосе моей спасительницы звучал
откровенный страх.
Мы прошли мимо контейнеров с отходами после утилизатора и сквозь
открытые воротца выбрались на улицу, смешались с гуляющими отдыхающими. Я
снова оглянулся на здание ресторана.
Как все было просто! И только такому идиоту, как я, не могло прийти в
голову, что ресторан - лучшее место для того, чтобы спрятать передатчик.
Явка - высший класс, кто сюда только не шастает! Я чуть в пляс не
пустился. Вот она - цель для Алкиноя и его волкодавов, можно давать
наводку.
Плясать я, конечно, не стал, но Лину по руке погладил. Она посмотрела
на меня удивленно.
- Спасибо тебе, девочка! - сказал я. - Ты даже не представляешь себе,
как мне помогла!
- Не представляю, - ответила она и вдруг прижала мою руку к своей
щеке. - Я боюсь за вас, Жюль! Не знаю, кто вы на самом деле, но вы
рискуете жизнью!
- Не бойся, малышка! Я рискую ею уже давно и пока, как видишь,
жив-здоров.
Она смотрела на меня со странным сомнением, как будто не решалась
поверить тому, что я говорю.
- А теперь иди домой, девочка! - сказал я, осторожно высвобождая руку
из ее тонких пальцев.
- А вы?
- У меня есть еще одно дело. Не беспокойся, сделаю его и тоже
исчезну.
Она обреченно вздохнула. Я еще раз погладил ее по руке. Она закрыла
глаза. Тогда я поцеловал ее в лоб. Мне очень хотелось коснуться ее губ, но
время для таких поцелуев еще не пришло.
- Я найду тебя, - прошептал я. - Когда все это кончится!
- А когда все кончится?
- Скоро! - сказал я и быстро пошел прочь.
Через десяток шагов я оглянулся. Лина так и стояла посреди тротуара с
закрытыми глазами.
5
На этот раз Спенсер открыл мне сам. Мой необычный вид, кажется, не
произвел на него никакого впечатления.
- Откуда ты?
- Оттуда, - сказал я.
- Проходи. Я уже два часа ищу тебя. Есть хочешь?
Есть я хотел. Но времени на это не имелось.
- Где твоя медсестра?
- Отправил отдыхать, рабочий день кончился.
- Правильно! - сказал я. - Все по конурам!
Он посмотрел на меня с интересом.
- Не понимаю твоего сарказма. События предстоят горячие. Лишние
жертвы ни к чему...
- А ты что, собой жертвовать собрался?
- Нет, но... - Он замолчал.
Я кивнул головой. Мы прошли в кабинет.
- Мне надо передать сообщение Алкиною, - сказал я. - От моего имени.
И моим шифром.
- А почему бы и не с твоего тейлора?
- Увы! Мне в свой коттедж нельзя. Не исключено, меня там ждут.
- Понятно, - сказал он. - Ну что ж, садись, передавай... Но ведь ты
моим экранированным каналом не сможешь воспользоваться! У тебя не тот код.
- Я знаю. Это не имеет значения.
Я уселся за тейлор, быстренько набрал шифровку о местонахождении
передатчика и отправил ее, минуя Куру, по прямому каналу в Париж, в
штаб-квартиру ЮНДО.
- Ты с ума сошел! - воскликнул Спенсер, увидев адрес. - Раскрыться
хочешь?
Я дождался подтверждения о получении и стер из памяти следы
проделанной работы. И только после этого ответил:
- Утонувшие не тонут... Я уже и так раскрыт.
Он не пошевелился. Непроницаемое выражение лица, опущенные вдоль
туловища руки. Этакий супермен!.. И только глаза его выдавали, глаза
смертельно раненного человека: остановившиеся, потухшие, пустые, мертвые.
Мужик он был крепкий, я на всякий случай достал из-за пояса пистолет и
повернул стволом в его сторону.
- Я посетил логово зверя!
- Экий пафос! - произнес он с сарказмом. - Не поставить ли тебе за
это памятник?
Я сдержался.
- И как же тебе удалось выбраться?
- Случайность. Долго рассказывать, да и неохота.
- Случайность, говоришь? - Он потер рукой подбородок - этакий жест
сомнения. - А может быть, тебе намеренно позволили уйти?
- Зачем же?
- А хотя бы затем, чтобы ты расправился со мной. Для них лучше всего,
чтобы мы сами перебили друг друга!
- А почему это я должен расправляться с вами? - Я перешел на "вы", и
он это оценил. Заморгал, сцепил пальцы.
- Откуда я знаю, Ридер, что тебе там наплели. Может быть, ты уже
перевербован? Может быть, ты уже заодно с кригерами, в последнее время
такое случается часто. Ты исключаешь подобный вариант?
Я усмехнулся, вызывающе почесал кончиком ствола нос.
- Мальчишество какое-то! - сказал Спенсер и замахал руками. -
Прекрати сейчас же!
- Мальчишество?.. Так ведь все, что здесь происходит - сплошное
мальчишество! Разве не так?.. Какие-то игры в войну! Только до трупов дело
почему-то не доходит... - Я осекся, вспомнив верзилу в синих джинсах.
- Было бы мальчишество, - сказал Спенсер с горечью. - Было бы, если б
не Ультиматум!
- Ультиматум - дело начальства, - сказал я. - Наше же дело -
исполнять приказы!
- Удобная позиция... Вот мы их и исполняем!
- Меня вы кригерам выдали тоже по приказу?
- Конечно! - воскликнул он облегченно. Словно из него выпустили
воздух. - Алкиной приказал!..
- Когда?
- Сегодня утром.
Сказал он это так, что я сразу понял: правда. Алкиной действительно
приказал, Артур действительно выдал, кригеры действительно ломали голову,
не понимая, с какой целью это было проделано...
Видимо, лицо мое навело Спенсера на грустные размышления.
- Ты мне не веришь? - воскликнул он с испугом.
- Верю, - сказал я деревянным голосом.
- И что ты намерен теперь делать?
- Не знаю! - Я говорил правду. - Зачем они со мной так?
- Э-э, милый мой! Что значит жизнь одного человека в такой игре?..
Это ты с твоим-то опытом мне такие вопросы задаешь! Им там виднее: Богу -
богово, а кесарю... - Он не договорил, сел в кресло для посетителей и
спросил с надеждой: - Ты не убьешь меня?
- Нет, - сказал я. - Зачем? Ведь ты исполнял приказ...
- Вот и правильно, - сказал он. Глаза его засияли от восторга жизнью.
Я с интересом смотрел на него. Это был столп нашей организации,
основа ее структуры. Он всегда только выполнял приказы, потому от него,
наверное, и несло мертвечиной и предательством. Теперь мне было понятно,
что я ощущал все эти дни, когда подходил к его особняку - мертвечину и
предательство. Человек, бездумно исполняющий приказы, рано или поздно
кого-нибудь предает... Интересно, Генриха ему тоже приказал выдать
Алкиной?
- Уходить будем вместе? - спросил Артур и привстал.
- Да.
- А в какое время?
Что значит жизнь одного человека в такой игре, подумал я, скрепя
сердце, и выстрелил. Мучения его были мне не нужны, и я выстрелил ему
прямо в сердце. Он сел обратно в кресло, уронил голову на грудь и обмяк.
Вот и третий, тупо подумал я. А сколько еще впереди...
Звякнул сигнал вызова. Я положил пистолет на стол, повернулся к
тейлору и зачем-то включил односторонний видеоканал. На дисплее появился
Алкиной. Анри Гиборьян собственной персоной. Спокойный, уверенный в себе,
недоумевающий, почему не устанавливается связь. Я отключился, с Алкиноем
мне разговаривать было не о чем, во всяком случае, сейчас. Сигнал снова
звякнул. Я не пошевелился. Вызов длился минуты две, и эта музыка гремела
во мне похоронным звоном. Потом Алкиной угомонился, наступила тишина.
Я сидел и тупо разглядывал мертвое тело. Вот и еще для одного
человека встреча со мной стала роковой встречей, вот и еще одна жертва
пошла в счет войны за разоружение. Мне вдруг подумалось, что я и являюсь
олицетворением этой войны. Кто следующий на счету?.. Мне очень не
хотелось, чтобы следующей оказалась Лина. И второй тоже! И десятой, сотой,
миллионной...
Взяв пистолет, я вышел из кабинета. Нашел кухню и отправил пистолет в
утилизатор: это оружие теперь стало оружием против меня. Потом вернулся в
кабинет: почему-то еще раз хотелось посмотреть на мертвого Спенсера.
Словно я собирался давать ему некую клятву.
И опять ожил тейлор. Я ждал. Тейлор не унимался. Я подошел и зачем-то
опять включил односторонний канал. С дисплея смотрела красотка Арабелла.
- Доктор Спенсер! - затараторила она. - Доктор Спенсер, это вы?
Я включил встречный канал.
- Ой! Жюль, это, оказывается, вы! - обрадовалась моя давешняя ночная
подруга.
- Как видите, - холодно сказал я.
- Рада, что вы в порядке. - Она перестала улыбаться. - Жюль, вы не
знаете, где Лина? Она не у доктора Спенсера?
- Нет, ее здесь нет.
- А может, доктор знает, где она?.. Я так волнуюсь.
- Доктор занят, - холодно сказал я. - У него операция. Серьезная
операция, так что подойти он не может.
- А вы Лину не видели? Куда она пропала?
- Нет, сегодня не видел.
- Ой! Тогда ладно, извините! - снова затараторила она. - Буду искать
Анхеля, может, он знает...
Дисплей погас. Я выключил тейлор и, не глядя больше на труп Артура,
вышел из кабинета. Я знал, что мне надо делать. Задание Алкиноя было уже
выполнено, и теперь следовало заняться личными проблемами. А личная
проблема у меня имелась только одна: нужно спасать Лину.
Я аккуратно захлопнул за собой дверь и через красивые ворота вышел на
улицу. Осмотрелся. В той стороне улицы, которая вела к "Сиреневой
веточке", прохожих не было, а с противоположной стороны к особняку
приближались два парня и девица. Вряд ли это был хвост, но на всякий
случай я пошел им навстречу. Трое хохотали во все горло. Они были молоды,
веселы и беззаботны. Еще бы: они не убили только что человека, и в будущем
их едва ли ждали подобные приключения. Этакие, знаете ли, красавчики из
какого-нибудь Института Космических Исследований...
Скрутили меня красавчики в один момент, видно, это занятие было для
них привычным делом. Как только я посторонился, пропуская их и оценивая
взгляд, которым меня одарила девушка, так тут же оказался на тротуаре.
Физиономией в покрытие. Щелкнули на запястьях наручники. Рядом с шипением
приземлился полицейский "джампер". Меня подняли и затолкали в салон. Я
ощутил укол в левое плечо и провалился в небытие.
6
Разорвавший сознание свет был невыносимо-ослепительным. Однако, когда
глаза привыкли, источник его оказался всего-навсего неярким плафоном,
спрятанным в потолке.
Я долго смотрел на плафон, он мне ни о чем не говорил. Тогда я
отвернулся и, глядя в забранную блеклым пластиком стенку, попытался
вернуть память. С нею ничего особенного не произошло, я быстро вытянул из
черных недр все происшедшее, цепочкой событий - одно за другим. И тогда
сел и огляделся.
Помещение было небольшим, без окон, с металлической дверью в
противоположной стене. Больше всего мне не понравилось то, что на двери
нет замка. Как известно, чаще всего изнутри не запираются именно тюремные
