Теперь я знал, что меня так гнало прочь от этого дома. И мне стало понятно
- позавчера я сбежал в Лонгвилль не потому, что за мной был хвост, и не
потому, что на меня оказывалось направленное инфразвуковое воздействие, а
потому, что уже тогда мой мозг знал: Арчибальд Спенсер (псевдоним Артур) -
предатель. Это знание скрывалось где-то в подкорке, и потребовалось всего
лишь ключевое слово, чтобы оно выплыло на поверхность. И теперь я понял,
почему мне позавчера так хотелось связаться с Алкиноем и что ему хотелось
сообщить. Было, правда, до сих пор неведомо, откуда у меня взялось искомое
знание, кто вложил его в мою несчастную голову, но это было в настоящий
момент совершенно неважно. Ибо само по себе знание мертво без фактов и
доказательств, и потому их добыча становилась первоочередной для меня
задачей.
Я поднялся, прервав ареофильные излияния моей словоохотливой
собеседницы.
- Извините, - сказал я. - Мне надо срочно вернуться домой. Я приду
несколько позже. Наверное, доктор будет очень возмущен, но мне в самом
деле очень надо сбегать домой.
- Как же так? - произнесла сестра. - Вам же назначено!
- Передайте доктору мои глубочайшие извинения, но мне действительно
очень-очень надо.
2
Дома я сразу же поднялся в спальню и вытащил из стола таблетки
активатора. Теперь Арчибальд Спенсер был у меня в руках. И часа не
пройдет, как я выведу его на чистую воду. Он сам мне расскажет все, все,
что знает, одну только правду выложит: и о том, как провалился Генрих; и о
том, как перевербовали его самого; и о том, какую возню затеяла здесь, в
Гринкоусте, Ассоциация. Все расскажет он мне, голубчик. Даже то, что вслух
не пожелает произнести.
Я спустился вниз. Надо было срочно заказать диктофон и получить
посылку с пистолетом. Принтер застрекотал, когда я открыл дверь на кухню.
Я обернулся. На принтере горел сигнал срочного сообщения. Обо мне кто-то
вспомнил. Я подошел к тейлору и оторвал кусок ленты. Быстренько
расшифровал послание, с удовлетворением убедившись, что этому уголку
памяти приключения последних дней нисколько не повредили: шифр был
прозрачен как хрустальный бокал.
Ознакомившись с содержанием шифровки, я призадумался. Послание пришло
по гражданской информсети, это о многом говорило. Видно, они там совсем в
цейтноте, если не могут терять время на передачу через экранированный
канал Артура. И само сообщение было весьма любопытным. Алкиной приказывал
мне все бросить и вплотную заняться передатчиком. Как будто до его приказа
я занимался чем-то посторонним... Ох уж эти мне начальники! Попробуй,
найди этот чертов передатчик, не зная времени сеансов!.. Разве что
нажраться активатора и подслушивать мысли каждого встречного. Устроить,
так сказать, глобальное прочесывание мозгов... Ну, этим можно заниматься
до второго пришествия! Дело знакомое! Одна лишь заковыка: раньше меня
снесут на кладбище - Бакстер ведь не раз заикался о том, как вредна для
моего организма слишком частая активация... Неизвестно еще, сколько лет
жизни отняла у меня сегодняшняя ночь! А всей и пользы-то - от провала
ушел... Что же касается информации, здесь у нас аккуратненький такой,
кругленький нолик. Даже лиц гостей не запомнил. Все силы ушли на борьбу с
действием вилфага, но кому это теперь объяснишь?..
Я стер из памяти тейлора запись шифровки и отправил на Куру
подтверждение получения приказа. И тут же получил еще одну шифровку.
Алкиной сообщал мне, что времени на поиски передатчика - всего ничего,
объявлял, что операции теперь дан индекс "А" и предупреждал об
ответственности за несвоевременное выполнение задания.
Я почесал затылок. Индекс "А" - это уже сверхсерьезно. Достаточно
сказать, что за всю историю существования ЮНДО индекс "А" не объявлялся ни
разу. По всему видно, руководство решило воспользоваться сложившейся
ситуацией. И потому время теперь ценилось на вес золота. Или жизни.
Я пошел на кухню, заказал диктофон, получил посылку с пистолетом и
заблокировал информацию о заказах. Пистолет и диктофон отправил в карманы
куртки: пусть составят компанию "карандашу" и таблеткам активатора. Теперь
я был готов к битвам во имя мира, и первым полем боя становился Артур. Я
подошел к тейлору, еще раз стер информацию и отправил подтверждение
получения последней шифровки. И тут тейлор звякнул. Я включил дисплей. На
меня смотрела моя недавняя собеседница - медсестра доктора Арчибальда
Спенсера.
- Добрый день, - сказал я. - Собираюсь вот к вам снова.
Медсестра поморщилась.
- Мы должны извиниться перед вами, господин Карне, - произнесла она
виновато. - Доктор не сможет вас принять. Его только что вызвали к
тяжелому больному. Когда он освободится, мы вам сообщим о времени
следующего приема. Еще раз примите наши извинения. Случай очень тяжелый,
велика вероятность летального исхода.
- Ну что вы! - проговорил я растерянно. - Конечно же! Какие тут могут
быть извинения!
Она откланялась. Я выключил тейлор и сел. Ай да Артур!.. Ай да ас!..
Я верил в тяжелого больного не более, чем в детские сказки. Либо он тоже
получил какое-то задание от Алкиноя, о котором не должен знать я, и
бросился его выполнять, либо (если он действительно перевербован)
Ассоциация в ответ на мероприятия ЮНДО тоже зашевелилась... Как бы то ни
было, а расколоть Спенсера мне в ближайшие часы уже не удастся, и надо
искать другие пути. И тут я вдруг засомневался, что Артур предатель. Все,
бывшее ясным полчаса назад, теперь таковым уже не казалось. И в самом
деле, почему Артур должен становиться иудой, когда в наше время гораздо
проще и сравнительно безопасней быть для ЮНДО своим героическим парнем?..
Уверенность моя исчезла, и остались в душе какая-то грязь, туман какой-то
и ощущение собственной глупости.
Я взял в руки "Фаулер", включил его, отыскал веселую ритмичную
музыку, более всего соответствующую имиджу благоденствующего лоботряса, и
отправился на улицу.
Было серо и прохладно, но безветренно. Поселок привычно гудел
развлечениями, как будто в мире не произошло ничего особенного.
По-видимому, отдыхающим было глубоко наплевать и на Глинку, и на
Ультиматум, и на FMA и ЮНДО, грызущих друг другу глотки. Ну что ж,
лечащийся космонавт тоже должен относиться ко всему этому наплевательски.
Я неторопливо двинулся в сторону "Сиреневой веточки". Хочешь неожиданных
контактов, ищи их на скачках. Или в кабаке. Это известно всякому
мало-мальски опытному диггеру. Как и то, что если хочешь избежать
нежелательных встреч, двигай в библиотеку или в музей. Если и подумает кто
о чем, так только о том, что ты полоумный идиот, не желающий пользоваться
достижениями современного информационного сервиса и тратящий свое время на
такие глупости, как разглядывание оригиналов.
И тут, повернув за угол, я столкнулся с Линой. Лицом к лицу. Нос к
носу. Как будто только и ждал, пока она подойдет к этому месту, дабы тут
же оказаться у нее на дороге.
Девица от неожиданности вздрогнула и подняла руку, словно хотела
защититься от удара.
- Здравствуйте, Лина, - сказал я.
Она пришла в себя быстро, в течение нескольких секунд.
- Здравствуйте, герой космоса!
Произнесено это было с изрядной долей ехидства.
- Куда направляетесь? - спросил я.
- Не ваше дело!
- Печально, - сказал я грустным голосом. - Печально, когда такая
симпатичная девушка столь груба и ехидна. Так разговаривают с заклятыми
врагами.
- А я и не набиваюсь к вам в друзья!
Она шагнула в сторону, намереваясь меня обойти. Как стоящее на пути
дерево. Но я не пропустил ее. Что-то связывало меня с этой девицей, и
очень хотелось понять - что же именно. Я заступил ей дорогу и взял за
руку.
- Зря вы так, Лина!
И тут меня разорвало на две половинки. Я раздвоился. Нечто подобное
могла бы ощутить при митозе клетка, если бы у нее были органы чувств. И
половинки оказались разными. Один Жюль Карне был полон желания выполнить
полученное задание, заработать очередную благодарность в приказе и
обнаружить на своем банковском счету солидную премию. Второму Жюлю Карне и
не думалось о задании, благодарности и премии; у него были совсем другие
желания. Он впервые в своей жизни прикоснулся к девичьей руке, и это
прикосновение бросило его в дрожь. Сердце Жюля колотилось в чужую дверь, и
он готов был жизнь положить за то, чтобы девичья рука никогда не
выскользнула из его пальцев; ему хотелось только одного: сжать в объятиях
гибкое тело, почувствовать под ладонями пьянящую упругость жарких
бугорков, счастливо смежить веки и понять - вот ты и стал мужчиной...
- Жюль! Что с вами? - донесся откуда-то издалека взволнованный голос.
- Да что же с вами?
Наваждение быстро исчезало. Я увидел, что Лина, закусив губу, смотрит
на меня с испугом и недоумением. Я открыл рот, и тот второй, исчезающий,
неизвестный мне Жюль прошептал:
- Хочу быть с вами всегда!
Лицо Лины вспыхнуло, в глазах сверкнули колючие искорки. Она
выдернула руку из моих пальцев и зло сказала:
- А не слишком ли многого вы хотите, герой?!
Второй Жюль исчез. Я снова был самим собой.
Парень, сказал я себе. Ты спятил?.. Разве мало женщин сладострастно
выгибалось в твоей постели, когда тебе это требовалось?.. И разве им нужна
была любовь?.. Нет, они ждали от тебя совсем другого. А тебе и этого не
всегда хотелось. Изымалась только нужная информация. Информация - и ничего
больше. Информация, информация и информация! Одна ночь за один бит, две
ночи за один бит, десять ночей за один бит. Не сколько захочется, а
сколько потребуется!.. И причем же здесь эта самая любовь?
- Что? - продолжала Лина. - Арабелла была с вами недостаточно вежлива
и предупредительна?.. Или вы были недостаточно умелы?
Я чуть не упал. Во мраке сверкнула молния, и высветились ночные
гости. Красотка Арабелла с ее жаркими прелестями. Маленький толстяк с
парадно-зеркальной лысиной. И Анхель Санчес с фотоаппаратом наизготовку. И
сразу стало ясно, что делать дальше.
- Лина! - сказал я. - Мне нужен ваш брат.
- Зачем? - Она надменно посмотрела на меня и сложила руки на груди. -
Мой брат нужен многим.
- Хочу попросить у него вашей руки!.. - Я обозлился. Тоже мне
террористка пышногрудая. - Не задавайте глупых вопросов!
Она молчала.
- Лина! - повторил я с надрывом. - Вы даже представить себе не
можете, как мне нужен ваш брат.
- Жюль! - ответила она проникновенно. - Если вам дорога жизнь,
держитесь как можно дальше от моего брата!
Я взял ее за плечо. Она не вырывалась.
- Лина! - сказал я и потряс ее. - Помогите мне! Я иду сейчас в
"Сиреневую веточку" и буду там ждать вашего брата. Я вас очень прошу. Я
вас умоляю! Я могу стать перед вами на колени! Передайте Анхелю, что я жду
его в "Веточке". Будьте так добры!
Кажется, до нее дошло.
- Хорошо! - прошептала она одними губами.
Я отпустил ее плечо и зашагал дальше. Оборачиваться не стал. Не было
нужды: и так ясно, что она смотрит мне вслед.
В кабаке я занял привычный столик и сделал привычный заказ. Исключая
спиртное. Не торопясь принялся обедать, поглядывая сквозь стекло на улицу.
И когда увидел спешащего к ресторану Санчеса, оторвал от упаковки
таблетку, положил ее в рот и запил минеральной водой.
Через пару минут Санчес уселся за стол.
- Привет! - сказал он и замахал рукой, подзывая официантку. -
Катарина, киска, мне - как обычно... Что будем пить? - Он повернулся ко
