мне.
- Ничего не будем, - сказал я.
- Понятно... Киска, спиртного не требуется. - Он погрозил официантке
пальцем, хохотнул и добавил: - Пока не требуется!
Я молчал, прислушиваясь к себе. Активатор еще не действовал: прошло
слишком мало времени. Когда принесли заказ, и Санчес принялся за еду, я
сказал ему:
- Анхель! Вы помните, читали мне в день знакомства некоего поэта по
имени Генрих?.. "Уж лев в ночи разинул пасть", - продекламировал я с
пафосом.
Санчес перестал жевать, с интересом посмотрел на меня.
- Я, кажется, знаю, что было у него дальше!
- Ну-ка, ну-ка? - спросил Санчес. - И что же?
- "Уж солнце спит за горизонтом", - продекламировал я отзыв к паролю.
Обе строчки были сочинены Грэмом, которым был для большинства диггеров
покойный со вчерашнего дня Вацлав Глинка.
- Так! - сказал Санчес и снова замахал официантке. - Катарина, киска!
Нам с приятелем нужен отдельный кабинет. Передай метрдотелю.
Он обернулся ко мне и приложил к губам указательный палец. Мы
спокойно продолжали обедать. Минуты через три киска Катарина снова подошла
к нам.
- Кабинет готов, господин Санчес!
- Пошли? - сказал Санчес.
Я кивнул головой и двинулся за ним. Почувствовал, как побежал по телу
активатор. Все складывалось отлично. Санчес шагнул за шторы. Я за ним. В
кабинете никого не было. Санчес повернулся ко мне лицом.
- Вот здесь мы и поговорим, Жюль, - сказал он дружелюбно. - В тишине
и покое, где никто не мешает.
Я кивнул, не сводя с него глаз, чтобы не проспать выпада. И тут
наступила активация, и я _в_к_л_ю_ч_и_л_с_я_.
Сейчас, подумал Санчес, сейчас...
Перед глазами вдруг вспыхнули огненные круги. Я увидел, как Санчес
валится на меня, и выставил перед собой руки.
Вот так, подумал Санчес.
И наступила ночь.
3
Во тьме забрезжил холодный серый рассвет, и тут же словно бы кто-то
включил сознание. Я открыл глаза и поднял голову.
Прямо передо мной стоял стол. За столом напротив меня сидели трое.
Двоих я знал. Это были Анхель Санчес и лысый толстяк, что приходил ко мне
в коттедж сегодня ночью. Третий был мне незнаком, но взгляд в первую
очередь останавливался именно на нем. Жесткое волевое лицо, цепкий взгляд
серых глаз, короткие седые волосы, стриженные ежиком.
- Вот мы и пришли в себя, - сказал Санчес и убрал в карман пузырек с
нашатырным спиртом.
Я хотел поднять правую руку, но с удивлением обнаружил, что она меня
не слушается. Оказалось, рука приторочена к ручке кресла. То же
повторилось и с левой рукой. А еще через несколько мгновений обнаружилось,
что и тело опутано шнуром и, по-видимому, привязано к спинке кресла,
потому как пошевелиться не удавалось. Свободна была только голова.
Я, насколько позволяли путы, огляделся. Помещение было невелико.
Покрытые голубым пластиком стены, белый потолок, серая, явно металлическая
дверь без ручки, полное отсутствие окон. В поле зрения не видно никакой
мебели, кроме стола. И этих троих, если их назвать мебелью. Ничего такого,
что бы могло подсказать, где я нахожусь.
- Ну что, поговорим? - спросил Санчес.
Я кашлянул.
- Поговорить можно было и в кабаке, - сказал я хрипло и снова
закашлял.
Они молча ждали.
- Народу там много, - сказал Санчес, когда кашель утих.
- Ничего, - ответил я. - Мне бы не помешали.
- А вот нам бы помешали, - сказал лысый.
Я пожал плечами.
- Так для чего ты меня искал? - спросил Санчес.
- Поговорить хотелось.
- Ну так говори!
- Хороши условия для разговора! - Я взглядом указал на путы.
- Чем богаты! - Санчес с сожалением развел руками.
- Вы учтите, Ридер, - сказал лысый. - То, что вы диггер ЮНДО, нам и
без вас известно!
Сволочь Артур, подумал я. Мразь, предатель...
- Если вам все известно, о чем говорить?
- Не тяните время, Ридер, - вступил в разговор седой. Голос у него
был резкий, с металлическими нотками. Командирский голос, ничего не
скажешь. - Все нам известно быть никак не может!.. Так о чем вы хотели
поговорить?
- Мне хотелось поговорить с ним. - Я посмотрел на Санчеса. -
Рассказать одну историю, которая только что вспомнилась. Из космических
баек. Он их очень любит!
Санчес только усмехнулся.
- Ну-ну, - сказал седой осуждающе.
- Может быть, вы развяжете мне руки?.. Хотелось бы, знаете,
разговаривать на равных. Хотя бы внешне.
Они переглянулись. Потом Санчес встал, подошел и начал распутывать
узлы, опасливо поглядывая на меня.
- Не бойся, не укушу, - сказал я как можно насмешливее.
Санчес фыркнул.
Когда руки были освобождены, я похлопал себя по карманам. Они, как и
следовало ожидать, были пусты.
- Закурить хочется? - участливо осведомился Санчес. - Или головка
болит?
- Космонавты не курят! - объявил я. - А головка, действительно,
болит. Этаким-то образом погладили. - Я потрогал шишку на затылке. - Я же
на лечении. У меня было с собой лекарство...
- Лекарство, которое стреляет, - сказал Санчес.
- Придется потерпеть, - проговорил седой. - Пока наши эксперты не
подтвердят, что ваши таблетки и в самом деле лекарство от головной боли...
Вы уж извините нас!
Вряд ли ваши эксперты разберутся в активаторе, подумал я и сказал:
- Какие уж тут извинения? Вы хозяева...
Санчес распутал остальные узлы и сел на место. Я потянулся. Тело
затекло не очень сильно, но немножко помассировать руки пришлось. Тут я
заметил, что сижу в ресторанном кресле, и мне стало совсем хорошо, потому
что все говорило о том, что я, по крайней мере, не так уж далеко от
"Сиреневой веточки".
- Ты уж извини! - сказал Санчес, усмехаясь. - Пришлось выдать тебя за
припадочного. Чтобы клиенты не очень беспокоились.
- Люблю заботливых людей, - сказал я.
- Странно! - Седой потер пальцами виски. - Вы хотели поговорить с
нами, мы хотели поговорить с вами, а разговор что-то не клеится. Придется
брать инициативу в свои руки. - И вдруг резко бросил, словно выстрелил:
- Имя?
- Жюль Карне! - лихо отрапортовал я.
- Звание?
- В ЮНДО нет званий. И вам это известно!
- Хорошо, - сказал седой. - Тогда - цель прибытия в Гринкоуст?
- Розыски пропавшего агента.
- Ишь чего захотел, - сказал Санчес. - Твоим агентом давно рыбы
кормятся!.. Это тот, который до Д-излучателей дорылся, - пояснил он
остальным.
- У вас было только одно задание? - спросил седой.
- Да.
- Хорошо... Мы могли бы рассказать вам об этом агенте. Но не за так,
естественно.
- Чем же я должен заплатить?
- Мы бы хотели знать ближайшие планы вашего руководства.
- Об этом может рассказать только руководство. Я - обыкновенный
агент.
- Ага, - сказал Санчес насмешливо. - И обыкновенного агента свои же
выдают нам!
- Меня выдал предатель.
- Вы думаете? - сказал седой. - У нас есть основания сомневаться в
этом... А уж если быть откровенным до конца, то нам абсолютно точно
известно, что ваше руководство, а именно некто по имени Алкиной дал
указание Артуру навести нас на вашу персону. Каково?
- Почему я должен вам верить?
- Вы можете не верить. Я бы на вашем месте не поверил. Вот только
странно, откуда мы знаем об Алкиное, верно?.. Вроде бы не должны знать, а
знаем!
Я молчал. Что-то в словах седого было. И оно вполне соответствовало
тому, что за мной начали следить сразу по прибытии сюда... Впрочем, то же
самое объяснил бы и факт тривиального предательства Спенсера, без всех
этих выкрутасов с указаниями.
- Мы вам устроим очную ставку с Артуром, и он все это подтвердит.
- Не сомневаюсь! - сказал я. - Ему ничего и не остается!
- Слушай, Жюль! - возмущенно сказал Санчес. - Неужели ты думаешь, что
мы берем на контроль всякого, кто сюда приезжает? Да нам бы никаких сил на
это не хватило... Говорю, тебя засветили еще до того, как ты сошел с трапа
самолета.
Его вмешательство было лишним. Я, возможно, и поверил бы, что они
говорят правду, но после реплики Санчеса мне стало ясно, что все это чушь.
В своем возмущении Санчес чуть-чуть, самую малость, но переиграл.
По-настоящему возмущенные люди говорят несколько иначе... Ничего
удивительного: любитель есть любитель, куда серому армейцу до
профессионального секретника!.. А главное, все это было чушью потому, что
после сегодняшней ночи они сняли с меня контроль. Если бы они знали обо
мне точно, этого бы не произошло. И еще стало ясно, что выдал меня Спенсер
только сегодня... Я вздохнул. Надо играть дальше.
- Вы хотите меня завербовать?
Седой поморщился.
- Мы бы хотели перетащить вас на свою сторону.
- Не вижу причин, в силу которых я должен быть на вашей стороне.
- А чистая совесть? - воскликнул лысый. - Вы поймите, Ридер: вы же
нам жить не даете!.. А сами, между прочим, с нас кормитесь. Что бы вы
делали, если бы нас не было?
- Ковырял бы в носу, - сказал я.
- Вот именно, - зло сказал Санчес. - Или придумал бы нас!.. На
большее ты и не способен, лжекосмонавт!
- Спокойнее, спокойнее, - одернул его седой.
- Какое уж тут спокойствие! - проговорил Санчес с горечью. - Борцы за
мир... Все на подлости замешано!
Седой встал, внимательно глядя мне в глаза.
- Ну что ж, - сказал он. - Если вас не интересует чистая совесть, это
дело вашей совести, извините за каламбур. А как насчет жизни?
- Вот-вот, - ответил я. - Вот и пошел разговор на равных!
- А что нам остается? - Седой грустно улыбнулся. - Поставьте себя на
наше место... С вами идет на контакт агент ЮНДО, и тут же, следом, сама
ЮНДО выдает его вам! С какой целью?.. А если еще учесть, что вокруг этого
агента и так сплошные странности!.. Вы, разумеется, пытаетесь разобраться.
Агент же в благодарность за то, что вы его сразу не прикончили, еще и
издевается... Как бы вы поступили на нашем месте?
Я пожал плечами.
- Лучшее место для каждого - свое... Во всяком случае, если бы вы
попались мне в руки, я бы знал, что с вами делать.
- И что же? - спросил седой.
- Передал бы вас международному суду.
- Но у нас ведь нет такой возможности. На Земле пока еще не
существует суда, который бы занялся делом ЮНДО.
- И вы надеетесь его заменить?
- Не надеемся, - устало сказал седой. - Мы всего-навсего защищаемся.
У каждого человека есть право на выбор профессии.
- Человечеству слишком дорого стоило право на вашу профессию. Оно
оплатило отмену этого права кровавым авансом.
Седой снова поморщился.
- Вот этого не надо! - сказал он деревянным голосом. - Военные
появились в силу общесоциальных законов, а не по чьей-то прихоти. И вы
совершенно безнравственно обвиняете нас в групповом эгоизме! Тем более,
что мы думаем не только о себе, а еще и о миллионах рабочих. Тех самых,
кто потерял кусок хлеба, не получив взамен ничего, кроме чувства
неуверенности в жизни. Это, знаете ли, никому не нравится...
Седой разволновался, и в речи его появился какой-то акцент. Акцент
был почти незаметен, но мне сразу стало ясно, что английский не является
его родным языком.
- Вы не из России? - спросил я по-русски.
Седой и глазом не моргнул. Он продолжал говорить, обвинять ЮНДО во
всех смертных грехах, как какой-нибудь репортеришка из заштатной
провинциальной газетки, издатель которой, пытаясь поднять тираж своего
детища, упорно ловит рыбку в мутной воде. Обыкновенная ерунда, сто раз
слышанная, меня даже потянуло на зевоту. Как они все верят в
