неповрежденный диван. Как насмешка! Мне снова становится не по себе.
Почему же не было охраны? Одинокий пулеметчик на крыше, обнаруживший
кого-то из наших - это не охрана. Санчес с гранатой?.. Смешно!
Вызываю Меландера. Швед докладывает коротко. Ресторан блокирован.
Никаких признаков кригеров. Задержано три корреспондента с видеокамерами.
"Си-эн-эн", "Антенн-2", "Седьмой канал Москвы". Говорят, что ждали
спектакля. Кто им дал информацию, пока не ясно... Что-то не так, где-то мы
дали маху! Отключаюсь.
Десантники растаскивают обломки. Находят труп. Лысый череп залит
кровью. В углу лежит еще кто-то. Широкая спина, седые волосы стрижены
бобриком. Дышит. Над ним хлопочет наш врач. Десантники докладывают, что
второй этаж, как и первый, пуст. Отправляю часть людей на подмогу к
Меландеру, требую прочесать ресторан и найти хоть одного кригера, любой
ценой. Руки дрожат. Как в детстве, когда отец, застав за очередной
проказой, призывал меня к ответу.
Появляется Десницкий. Что-то говорит. Но я не слышу.
- Почему же не было охраны? - спрашиваю, ни к кому не обращаясь.
- Что? - говорит Десницкий.
- Почему не было охраны?
Десницкий пожимает плечами. Его этот вопрос не волнует. Меньше живой
силы у противника, меньше потерь личного состава во время операции. Снова
произносит какие-то слова, но я никак не могу сосредоточиться.
- Что ты говоришь?
- Шеф! Меландер так никого и не обнаружил!..
Я хочу ответить, но молчу. Становится совсем плохо: во мне растет
ощущение необратимости содеянного.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. УТРЕННЯЯ ПРОГУЛКА
1
Они пристально смотрели друг на друга, словно пытались разглядеть,
что за камень у приятеля на сердце. В помещении больше никого не было:
десантники не хотели мешать встрече двух старых друзей.
- Ну, вот и я! - сказал Гиборьян. - Как ты тут?
Карне пожал плечами.
- Что молчишь? - спросил Гиборьян. - Не рад мне?
- Рад!.. Ты, как всегда, без опозданий. Еще чуть-чуть, и за меня
взялись бы по-настоящему...
- Мы спешили. Начальство тобой дорожит...
- Да. - Карне вздохнул. - Такими агентами бросаться нельзя. Мы еще
пригодимся!
- Да уж... - Гиборьян окинул взглядом могучую фигуру приятеля. - Ты
прав. И неплохо выглядишь!..
Карне с нарочитым кряхтеньем поднялся с тахты и сказал:
- Старость не радость...
- Так ли?.. Мы с тобой ребята еще хоть куда!
Они обнялись.
- Вот только не могу понять, - сказал Карне. - Как это ты меня
разыскал? Ведь я тебе этого адреса не давал.
Гиборьян улыбнулся, по-прежнему пристально рассматривая приятеля.
- Все дороги ведут в Рим! - сказал он торжественно. - По тому адресу,
что ты дал, тоже работают.
- Ресторан-то не весь развалили?
- Цел ресторан, не волнуйся!
- А зрителей на спектакле было много?
- Присутствовал кое-кто. В основном, телевизионщики с камерами. Но
ничего интересного снять им не удалось. Мы ведь не дети...
Карне тяжело вздохнул.
- Хоть кого-нибудь там нашли?
- Нет, - сказал Гиборьян. - Ни единого человека. Ресторан оказался
закрытым. По техническим причинам.
- Да, обвели меня господа кригеры. Вокруг пальца обвели. Как щенка
сопливого... Старею, видно, старею. Не пора ли и на покой? На пенсию, чай,
заработал!
- Да что с тобой? - возмутился Гиборьян. - Чего расклеился? Не узнаю
Жюля Карне!
- Я и сам себя не узнаю!.. Ошибка на ошибке. Дезинформацию слопал, не
подавившись. Передатчика не нашел... - Карне замолк, но было видно, что он
мог бы продолжить перечисление своих проколов.
- Передатчик ты нашел!
Карне посмотрел на Гиборьяна с изумлением.
- Неужели здесь находится?
- Здесь, но уже не находится!
- Накрыли?
- Разумеется! И передатчик накрыли, и кригеров накрыли. Только что-то
мало их оказалось.
- Девушки здесь не было? - спросил Карне с плохо скрытым
беспокойством. - Молоденькая такая, черненькая, невысокого роста...
Гиборьян ухмыльнулся, хотел ляпнуть какую-нибудь пошлость, но Карне
смотрел на него в упор. И было в этом взгляде что-то такое - необычное,
незнакомое, нежюлевское, от чего шутить сразу расхотелось. Гиборьян молча
покачал головой.
Карне снова тяжело вздохнул.
- Найдем, - сказал Гиборьян. - Как рассветет, все равно весь поселок
с ног на голову поставим...
- Здесь-то взяли кого-нибудь? - спросил Карне.
Гиборьян сокрушенно мотнул головой.
- Только холодными...
- Врежет тебе Рыманов!..
- И тебе.
- И мне тоже.
- Над одним врач работает, - сказал Гиборьян. - Обещал привести в
чувство.
- Кого? Не дружка ли моего, Санчеса?
- Нет. Дружка твоего один из моих парней наповал уложил. Иначе бы мы
с тобой сейчас не разговаривали. Прытким оказался твой дружок!
- А я его, по правде говоря, считал дилетантом... Нет, как ни крути,
а это самая бездарная из всех моих операций! Как будто и не я вовсе ее
проводил... - Карне произнес эту фразу монотонным чужим голосом, глядя в
пол.
Что это он заладил, подумал Гиборьян. Неужели вспомнил?..
Карне поднял голову, посмотрел Гиборьяну в глаза, и взор этот был
столь чист, что Гиборьян успокоился. Чушь!.. Ничего он не вспомнил!..
Этакий ангелочек...
- Как Артур? - спросил ангелочек.
- Не знаю. Я с ним не связывался. Эта операция велась без его
участия... Утром отыщем.
- Без его участия, говоришь? - Карне пожевал губами. - Не ищи. Я его
убрал.
Гиборьян по-бабьи всплеснул руками.
- Как убрал?! Ты в своем уме? Зачем?
- В своем ли я уме? - сказал Карне, снова глядя Гиборьяну прямо в
глаза. - Ответь мне, Анри... Ты знал, что ЮНДО должна выдать меня
кригерам? Когда отправлял меня сюда, знал?..
Гиборьян не отвел взгляда.
- Я все знал, - сказал он. - Но ведь ты должен понимать: такая у нас
с тобой работа.
- Разве это оправдание?
- А я и не оправдываюсь!.. Мне даже странно, что ты задаешь такие
вопросы! Разве ты сам не проделывал подобных вещей?.. Разве ты... -
Гиборьян вдруг замолк, опустил голову и прошептал: - Прости меня, Жюль!
Если сможешь...
- Я-то тебя прощу... - начал Жюль.
Дверь распахнулась, влетел возбужденный Десницкий.
- Извините, ребята... Шеф! Этот, наверху, оживает. Поторопитесь! Врач
говорит, что ничего не может гарантировать!
- Они никогда ничего не могут гарантировать, - проворчал Гиборьян.
Карне вдруг улыбнулся.
- Ты чего? - удивился Гиборьян.
- Вспомнил Бакстера... Как он поживает?
- Не знаю. Я его давно не видел... Пошли!
Они поднялись на второй этаж, открыли дверь, около которой маячил
высоченный десантник. Вошли.
Седой лежал на уцелевшем диване. Голову его украшала белая повязка, с
левой стороны сквозь бинт явственно проступало кровавое пятно. Лицо
раненого было бледно, глаза закрыты. Около него хлопотал врач, молодой
парень в форме десантника. При появлении Гиборьяна он вдруг засуетился,
заволновался, забормотал о неподходящих условиях и отсутствии нужного
оборудования.
- Как он? - спросил Гиборьян, внимательно разглядывая лицо раненого.
- Приходит в себя, - доложил врач.
Карне с любопытством озирал разгромленное помещение, удивляясь
количеству обломков. Из дыры в стене явственно тянуло сквозняком.
- Может, его вынести отсюда? - сказал Гиборьян, глядя почему-то на
Карне.
- Ни в коем случае! - запротестовал врач. - Боюсь, он тогда нескоро
заговорит.
- Я вижу, вы с ними не очень-то церемонились, - сказал Карне, кивая
на дыру в стене.
- Это не мы, - ответил Десницкий. - Это они сами. Видно, не хотели,
чтобы мы увидели, что здесь имелось... И помощи, судя по всему, им ждать
было неоткуда.
- Странно... - произнес Карне. - Может, они и не нуждались в помощи?
Гиборьян посмотрел на него с удивлением, но Карне больше ничего не
сказал.
- Всему этому должно быть объяснение. - Десницкий кивнул в сторону
раненого. - Может быть, он объяснит?
Карне с осуждением покачал головой.
- Что? - быстро спросил Гиборьян.
- Слепо работали, - сказал Карне равнодушно, словно речь шла о давних
и далеких событиях, не имеющих с настоящим ничего общего. Так, страничка
из учебника истории, давно по-настоящему никого не трогающая.
- Так ведь это ты был нашими глазами! - возмутился Десницкий.
Гиборьян жестом остановил его.
- Слабоваты оказались глаза, - сказал Карне.
- Не ты один в этом виноват, - заметил Гиборьян.
- А кто? Артур?
- И не Артур. - Гиборьян махнул рукой. - Теперь это совершенно
неважно. Главное, что сигнала отсюда господа кригеры уже никогда никому не
подадут!
Булькающий тихий смех был ему ответом. Все обернулись. Седой,
приподнявшись на локтях, смотрел на Гиборьяна и смеялся. Смех был
нехороший, прямо-таки издевательский был смех. Словно не кригер лежал у
ног десантников, а они, десантники, валялись перед ним, потерянные,
бессильные, побежденные.
- Кретины! - прохрипел седой. - Что вы понимаете?.. Он уже подан,
сигнал, о котором вы так печетесь!
Гиборьян вздрогнул и издал странный звук. Будто ворона каркнула.
- Что ты сказал? - проговорил он тихо.
- Кретины! - повторил кригер. Голос его окреп. - Бойцы-миротворцы!..
Вы даже не представляете, что своим штурмом подписали смертный приговор
нескольким десяткам миллионов человек! Бежать надо, кричать надо на всех
углах: может, кто успеет спастись...
Карне посмотрел на Гиборьяна. Тот снова был спокоен.
- Глупый! - ласково сказал Гиборьян. - Это вы, кригеры - кретины. Не
считайте себя умнее других! Ничего из вашего Ультиматума не вышло и не
выйдет. Все критические районы прикрыты. К реакторам мышь не проскочит.
Так что ваша ставка на Д-излучатели бита!
Седой опять рассмеялся, с трудом, хрипло.
- Мышь, может быть, и не проскочит... Только Ультиматум не на мышах
держится. И не на каких-то там Д-излучателях!
Гиборьян застыл. Потом странно оглянулся, будто кого-то искал, и
подскочил к раненому.
- Врешь! - прошипел он, расстегивая кобуру и вытаскивая пистолет. -
Врешь!.. А ну, выкладывай! - Он ткнул седого стволом в бок. - Иначе
пристрелю, как бешеного пса!
Седой поморщился от боли.
- Стреляй! Мне все равно! - Глаза его начали закатываться. - Стреляй,
убийца! - Он обмяк.
Гиборьян повернулся к врачу.
- Укол!!!
- Момент! - Врач схватил шприц.
- Нет! - гаркнул Гиборьян. - Другой укол!
Врач растерянно захлопал ресницами.
- Д_р_у_г_о_й_ укол! - гаркнул Гиборьян.
- Нельзя, шеф! Он же не выдержит!
Пистолет в руке Гиборьяна повернулся в сторону врача. Тот с испугом
посмотрел на оружие. Гиборьян медленно, нехотя, опустил руку, засунул
оружие в кобуру.
- Милый! - ласково сказал он. - Ты пойми - надо!
- Нет-нет! Я не могу! Это же убийство!
- Милый! - повторил Гиборьян. - Теперь не время для сопливого
гуманизма. Ты же слышал - миллионы жизней под угрозой. Господь простит
нас...
Карне вдруг фыркнул, но на него никто не обратил внимания. К врачу
подошел Десницкий.
- Иржи! - Он положил врачу руку на плечо, потряс его. - Иржи!
Командир прав: теперь не время!..
Врач смотрел то на него, то на Гиборьяна.
- В конце концов, давай, сам сделаю, - сказал Гиборьян. - Если ты
боишься, Иржи...
- Нет, - прошептал Иржи. - Я врач, и это моя ответственность.
Он открыл чемоданчик, достал из него пластиковую ампулу, свернул
