колпачок и, вонзив открывшуюся иглу в левую руку седого, сдавил ампулу
двумя пальцами.
- Делайте, что хотите! - Он отошел в сторону и сел прямо на пол, ни
на кого не глядя.
Седой шевельнулся, открыл глаза. Гиборьян подошел к нему, наклонился.
Достал из кармана диктофон, включил.
- Узнаешь меня, Сковородников?
Седой слабо улыбнулся.
- Я тебя давно узнал, Гиборьян!
- Не думал я, что это ты тут окажешься. Бывший юндовец и - на тебе! -
кригер...
- Вы много о чем не думали! Да и я вместе с вами.
- Например?..
- Например, о том, что другие - тоже люди.
- Не дави на слезу, Сковородников. Лучше рассказывай, чем вы здесь
занимались.
- Мы многим тут занимались!.. У тебя времени не хватит все
выслушивать.
- Говори главное!
- А главное в том, что вы глупцы. Я тебе это уже сказал.
Гиборьян обернулся к врачу.
- Еще укол!
Врач повиновался. Молча подошел, молча раскрыл чемоданчик. И только
пальцы слегка дрожали, когда сворачивал колпачок. Седой сопротивления не
оказывал. Он только дернулся, когда игла вошла в руку. Глаза его
затуманились.
- Выйдите все, - сказал тихо Гиборьян. И вдруг заорал: - Вон!!! В
коридор!
Десницкого и врача словно ветром сдуло. Гиборьян повернулся к Карне.
- А ты чего?..
Карне пристально смотрел на Гиборьяна.
- Ладно! - сказал тот. - Можешь остаться. Только не пожалей потом...
- Спасибо! - Карне усмехнулся.
Гиборьян снова наклонился к седому.
- В чем суть Ультиматума? - спросил он стальным голосом.
- В разрушении реакторов на АЭС, - ответил седой.
- С помощью Д-излучателей?
- Нет. Д-излучателей не существует. Это была дезинформация.
- Каким же образом будет осуществлен Ультиматум?
- С помощью баллистических ракет.
- Каких... каких ракет? - Голос Гиборьяна внезапно сел.
- Баллистических, подземного базирования.
- Но ведь они были уничтожены еще во время Договора.
- Не все.
- Вот это номер! - сказал Карне потрясенно. - Что же теперь будет?
Гиборьян даже не обернулся в его сторону. Он был серьезен и
целеустремлен. Как вожак волчьей стаи, загоняющей оленя.
- Где находится старт?
- Не знаю, - сказал седой.
- Кто знает?
- Никто. Все разработчики программы были ликвидированы. Прикрытие
тоже. В таком деле рисковать нельзя.
- Как же удалось сохранить боеголовки? Ведь меры контроля исключали
такую возможность!
- У ракет нет атомных боеголовок. В противном случае проще было бы
стрелять прямо по городам. Но мы не собирались нарушать Договор о
запрещении ядерного оружия.
- Так на что же вы тогда надеялись? Ни один реактор обычной
взрывчаткой не возьмешь.
- Ракеты вооружены не обычной взрывчаткой. Действие боеголовок
приводит к детонации содержимого реактора.
- Откуда они у вас?
- Перед заключением Договора существовала программа по их разработке.
Программу удалось скрыть от контроля, результаты ее тоже.
- Как осуществляется связь со стартом?
- Через засекреченный спутник. Его существование тоже было скрыто.
- Как подается сигнал на реализацию Ультиматума?
- Никак. Отсутствие сигнала - это и есть сигнал.
- Что-что?
- А то! - Седой вдруг рассмеялся. Все выглядело так, словно он
разговаривал с Гиборьяном по своей воле, безо всякого воздействия на
психику. - А то! - повторил он. - Система была очень проста. Мы ежесуточно
передаем кодированный сигнал на спутник, спутник транслирует его на старт.
День, когда старт не получит сигнала, станет днем реализации Ультиматума.
- Кто командует стартом?
- Никто не командует. Старт полностью автоматизирован. В таком деле
на людей полагаться нельзя!
- Тебе не кажется, что мы крепко обкакались? - спросил Карне
Гиборьяна, но тот даже не обернулся.
- Каков вид сигнала? - спросил он.
- Не знаю, - сказал седой. - Это можно определить лишь при
раскодировании компьютерной программы.
Гиборьян беспомощно посмотрел на обломки, разбросанные по помещению,
и только тут Карне заметил, что великий Гиборьян, кажется, находится в
растерянности.
- Есть ли на планете еще пункты, подобные вашему?
- Один. Парнаиба в Бразилии. Там работают параллельно с нами и имеют
свой кодированный сигнал. Сами понимаете, без дублеров такая система
слишком...
Седой замолк. Тело его вдруг выгнулось дугой, и Карне захотелось
исчезнуть за дверью. У кригера начинался отходняк, зрелище
малопривлекательное и в данном конкретном случае неизбежно завершающееся
агонией.
Гиборьян выключил диктофон, спрятал в карман, постоял немного над
дергающимся телом.
- Прощай, Сковородников... Да простит тебя Господь!
Он достал пистолет и дважды выстрелил в грудь седого. Подумав,
выстрелил еще раз - в голову. Выстрелы были почти беззвучными: у Гиборьяна
имелся отличный глушитель.
- Зря! - сказал Карне. - А вдруг его удалось бы спасти? Или вытянуть
какую-нибудь информацию из мозга?..
Гиборьян обернулся, хмуро посмотрел на Карне, словно не узнал.
- Не удалось бы!
Он открыл дверь в коридор и окликнул Десницкого и врача.
- Зафиксируйте смерть и уберите труп... Я пойду свяжусь с шефом...
Жюль, оставайся здесь! - сказал он Карне, увидев, что тот собирается вслед
за ним.
Карне остановился.
Гиборьян вышел в коридор, спустился по лестнице. Отобрал у кого-то из
десантников "консервы", напялил их на лоб и вышел на улицу. Ночь была в
самом разгаре. Он опустил "консервы" на глаза и двинулся через парк к
"джамперам". Машины висели там же, где их оставили. Гиборьян приземлил
командирский "джампер" и забрался в кабину. Вызвал Рыманова. Тот оказался
на месте.
- Как дела? - произнес он вместо приветствия.
- Рубикон перейден, - равнодушно сказал Гиборьян.
- Прекрасно! Жертв много?
- С нашей стороны нет. Один легкораненый.
- А у кригеров?
- Я нашел здесь Сковородникова! - сказал Гиборьян.
- Кого-кого?! - Глаза Рыманова стали круглыми, как у совы. Совиные
глаза, полные до краев стылого железа.
Гиборьян молча кивнул головой.
- Кто отвечал за ликвидацию Сковородникова, когда он подал в
отставку? - спросил Рыманов.
- Вацлав Глинка.
- Не понял... Лично сам, что ли?
- Да. Он никому не стал поручать этого.
Рыманов задумался. Гиборьян ждал.
- Теперь я лучше понимаю некоторые события последних дней, -
проговорил Рыманов. - Ты уже допросил его?
- Да.
- Я тоже хотел бы задать ему несколько вопросов. Когда ты сможешь
доставить его в Париж?
- Никогда, - сказал Гиборьян. - Сковородников мертв!
Рыманов снова задумался, потом утвердительно кивнул головой.
- Жаль... Докладывай подробности.
- Как дела у других групп? - спросил Гиборьян с надеждой.
- У Громова пустышка. Шарп вышел на цель.
- Передатчик?..
- Передатчик уничтожен. Причем взорвали его сами кригеры. Никого
живым захватить не удалось: двое погибли при взрыве, двое застрелились...
- Это конец, - прошептал Гиборьян.
- Что ты там бормочешь? - сказал Рыманов раздраженно. - Докладывай!
- Плохо!
- Почему плохо? - удивился Рыманов. - Цели операции достигнуты.
- Цели!.. - сказал Гиборьян с горечью. - Знать бы эти цели с самого
начала... Вот теперь Рубикон действительно перейден. И назад уже пути нет!
2
Когда Гиборьян вернулся, Жюль сразу увидел, что друг его не в себе.
Глаза Гиборьяна были желтыми от еле сдерживаемого бешенства.
- Врезал? - спросил Жюль с сочувствием.
- Врезал? - удивился Гиборьян. - За что он мог мне врезать? За то,
что мы слишком хорошо выполнили приказ?
- М-да-а, - сказал Жюль. - Лучше бы мы его вообще не выполнили! Тогда
бы еще была возможность отыграть в обратную сторону... Что будем делать?
Гиборьян смотрел на него, и взгляд этот ничего не выражал. Словно
встретились в толпе два человека, ничем не привлекшие внимания друг друга.
- Что делать-что делать! - сказал ядовито Гиборьян. - Выполнять
полученные инструкции!
Он прошелся по разгромленному помещению и вдруг зло пнул попавший под
ноги обломок.
- Успокойся! - сказал Жюль. - Эмоции делу не помогут.
- Эмоции делу не помогут, - эхом отозвался Гиборьян. - А что поможет?
- Думать надо!
- Думать? - тихо сказал Гиборьян. - Поздно! Думать надо было раньше.
И не только нам с тобой!.. - И вдруг заорал: - Десницкий!!!
Вошел Десницкий.
- Слушаю, шеф!
- Где врач?
- Внизу.
- Ко мне!
Десницкий вышел и через минуту вернулся.
- Вызвал, сейчас будет. А что случилось, шеф?
- Случилось то, что случилось, - сказал Гиборьян. - Посоветоваться
надо.
Вошел врач.
- Вызывали, шеф?
- Заходи, Иржи.
Врач закрыл дверь, остановился рядом с Десницким.
- Вот какое дело, ребята... - начал Гиборьян, но не договорил.
Опустил правую руку в карман. Молча постоял перед десантниками. И вдруг
скомандовал:
- Свободны! Оба!
Десницкий и врач удивленно переглянулись и вышли. Гиборьян повернулся
к Жюлю. Вытащил из кармана пистолет, странно посмотрел на него и засунул
обратно.
- Почему же ты их не убрал? - спросил Жюль. - Так хорошо стояли - оба
рядышком, неподвижно. Лучшей мишени и не придумаешь! - В голосе его
послышался сарказм. - Не выполняете приказы руководства, секретник?..
- Не твое дело! - оборвал его Гиборьян.
- А ведь я тоже свидетель! - сказал Жюль.
- Да, ты тоже свидетель! - сказал Гиборьян.
- Что, все совсем плохо?
- Плохо! - Гиборьян вздохнул. - В Бразилии то же, что и у нас. Так
что если седой не врал...
- Как он мог врать? В таком состоянии врать способен только я.
В пустых глазах Гиборьяна появился какой-то блеск, он дернул головой
и вдруг расхохотался, громко, нелепо, взахлеб. Жюль молча ждал. Волна
идиотского смеха угасла так же неожиданно, как и накатилась.
- Да, - сказал Гиборьян, вытирая левой рукой слезы. - Ты прав. - И
добавил с издевкой: - Ты уж-жасно опасный свидетель!
- Если бы я был только свидетелем, - сказал Жюль.
- А кто же ты еще? Судья? Палач?
- Скорее бы следовало назвать меня обвинителем.
- Ну? - Гиборьян снова расхохотался. - Даже так? Ай да ты!.. И в чем
же ты намерен меня обвинять? В предательстве?
Жюль ничего не ответил. Он стоял неподвижно, но лицо его вдруг словно
размазалось, поползло, и через мгновение перед Гиборьяном вместо пожилого
мужчины возник молодой парень. Он переступил с ноги на ногу, поднял и
опустил руки, словно проверяя, слушаются ли его чужие мышцы.
Гиборьян с глухим звуком закрыл рот. Потом нетвердой походкой,
пошатываясь, как пьяный, подобрался к дивану, на котором недавно лежал
Сковородников, и медленно сел.
- Что же, - прошептал он. - Наверное, этим все и должно было
кончиться...
- Стреляй, Анри! - сказал парень. - У тебя нет другого выхода.
Гиборьян снова достал пистолет, поводил им туда-сюда и стал
запихивать обратно. Руки его совершали судорожные движения, и он несколько
раз промахнулся, прежде чем пистолет оказался на месте.
- Не будь дураком, Анри! - тихо сказал парень. Неторопливо подошел к
Гиборьяну, сел рядом. - Ведь теперь ты уже не сможешь сделать меня козлом
отпущения.
Гиборьян молчал, опустив голову.
- Стреляй же! - заорал парень. - Слабак! Ведешь себя, как баба...
Тоже мне, профессионал-секретник!
Гиборьян поднял на него пустые глаза.
- Ты вот что, Илья, - прошептал он. - Ты не говори так, хорошо?
