- Понимаешь. Ты все понимаешь. Ты не тупой, ты только притворяешься,
когда хочешь спрятаться от правды.
Я ничего не ответил.
Дел слабо улыбнулась.
- Это нормально, Тигр. Я поступаю так же.
- Не в твоих привычках притворяться тупой. Ты никогда не строила из
себя дуру.
- Нет, - ее рот странно скривился. - Я привыкла притворяться холодной
и уверенной. Внушать себе, что я жестокая, и так прятаться от правды.
Бывают моменты, когда я ненавижу Дел.
Этот момент к таким не относился.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
1
Голос Дел прозвучал издалека.
- Тигр... что с тобой?
Смысла фразы я не понял. Какая-то путаница слов. Нет, даже не слов.
Звуков.
- Тигр... с тобой все в порядке?
Я чувствовал себя... необычно.
- Тигр!
Аиды, баска... что-то неладно... что-то неладно со мной... что-то
неладно с...
Я остановил жеребца, соскочил на землю, вытащил меч из ножен, потом
сделал несколько шагов назад, к куче камней мимо которой мы только что
проехали, нашел подходящую щель и вставил в нее меч.
Вернее вставил рукоять, а острый кончик поднялся в воздух.
- Тигр... - начала Дел, но не закончила. Она заставила чалого
прыгнуть между мной и мечом.
Сильный толчок откинул меня назад. Я упал, а потом медленно сел,
пытаясь сообразить, что же произошло.
Дел развернула чалого. Лицо у нее было основательно испуганным.
- Тобой овладели локи? - закричала она.
Ну это вряд ли. Только почему я сижу на земле, а не в седле?
Дел молчала. Ее мерин беспокоился, раскапывая камешки и грязь. Я
слышал клацанье камня о камень, стук подков по утрамбованной земле,
бряцанье удил.
И увидел меч, торчавший из камней.
- Аиды, - прохрипел я.
Дел ничего не сказала. Она внимательно смотрела как я поднимаюсь,
стряхиваю пыль с бурнуса, делаю шаг к мечу... В тот же миг чалый снова
оказался между мною и моей яватмой.
Застыв на полшага, я инстинктивно вытянул руку, защищаясь от лошади.
- Что ты пытаешься...
- Удержать тебя от самоубийства, - ровно ответила Дел. - Ты думал я
не скажу это вслух?
- Я бы никогда...
- Ты только что пытался. Или тебя заставили.
Я изумленно уставился на нее. Когда первый шок прошел, я взглянул
поверх крупа чалого на меч, терпеливо поджидавший жертву.
Я НЕ МОГ. Я не мог. Такого я бы ни за что не сделал. Я выжил в аидах
не для того, чтобы проститься с жизнью по доброй воле, а уж тем более
отправить себя в другой мир собственной рукой.
- Дай мне пройти, - сказал я.
Дел сдерживала мерина.
- Дай мне пройти, - повторил я. - Я пришел в себя, баска.
Она странно посмотрела на меня и позволила мерину сделать несколько
шагов вперед. Я услышал шипение стали, выскользнувшей из ножен, и мне в
голову пришла интересная мысль: попробует ли Дел убить меня, чтобы
удержать меня от самоубийства?
Но почему-то я не засмеялся. Особенно глядя на меч.
Я осторожно приблизился к нему - ничего не почувствовал. Ни страха,
ни мрачного предчувствия, ни желания нанести себе вред. Просто легкое
любопытство, чего же хотела эта штука?
Клинок поднимался над камнями.
Я наклонился, обхватил пальцами выступавшую из камней рукоять,
стараясь держаться подальше то клинка, вынул меч и взял его как положено,
двумя руками.
Чернота снова поднялась по клинку. На этот раз она коснулась рун.
- Он не хочет туда ехать, - выпалил я.
- Что? - удивилась Дел.
- Оно... он... не хочет туда ехать, - я хмуро смотрел на меч, потом
поднял глаза и встретил взгляд Дел. - Чоса Деи хочет на Юг.
Дел плотно сжала губы.
- Скажи ему, что мы поедем на Север.
- На северо-восток, - поправил я. - И он точно знает, какой дорогой
мы едем... потому что все это он устроил, - я помолчал. - В общем, это
одна из причин. И еще он хочет выбраться из меча. Подчинить себе мое тело.
Дел убрала Бореал в ножны и подвела мерина поближе.
- Клинок снова почернел.
- Частично, - я повернул клинок, разглядывая обе его стороны. - А как
ты думаешь, что случится, когда он весь станет черным?
- Ты действительно хочешь это выяснить? - нехорошим голосом
поинтересовалась Дел.
Я резко посмотрел на нее.
- Ты знаешь?
- Нет. Но я бы не рисковала ради того, чтобы выяснить.
- Да и я тоже, - пробормотал я. - Пора снова показать ему, кто из нас
хозяин.
Как и раньше, я сжал обеими руками рукоять. Прошлый раз мне пришлось
спеть песенку, чтобы поставить Чоса Деи на место. Я вспомнил ее и она
снова наполнила мою голову. Несколько секунд я не думал ни о чем, кроме
уверенности в своем превосходстве над Чоса. Это было так же верно, как
превосходство гнедого жеребца над чалым мерином.
Когда я открыл глаза, с меня тек пот. Песня в моей голове умерла.
Руны очистились.
- Немного отступила, - выдохнул я. - Каждый раз чернота поднимается
все выше.
- Будь всегда настороже, - посоветовала Дел.
- Настороже, - пробормотал я. - Это ты будь настороже.
Ее лицо куда-то поплыло.
- С тобой все в порядке? - тревожно спросила она.
Я добрался до жеребца. Гнедой лениво обшаривал губами землю и успел
вымазать всю морду.
- Она спрашивает, все ли со мной в порядке. А я и сам не знаю, хорошо
ли это, если со мной все в порядке. После каждого выяснения отношений с
этим мечом я чувствую себя так, словно постарел лет на десять, - я вдруг
застыл, ухватившись за стремя, и резко повернулся к Дел. - Ведь это не
так, да?
- Что не так?
- Я не постарел лет на десять или двадцать?
Дел критически осмотрела меня.
- Не сказала бы. Ты выглядишь как обычно... Я бы дала тебе лет
шестьдесят.
- Не смешно, - бросил я и запоздало понял, что вложил в эту фразу
слишком много чувства. - Ладно, ладно... Только не надо меня по всем
винить. Кто знает, на что способен Чоса Деи, даже в этом мече.
- Никто не знает, - признала Дел. - Успокойся, Тигр, ты не постарел.
Ты выглядишь даже лучше, чем неделю назад - тренировки тебе на пользу.
Тебе бы следовало почаще заниматься.
- Занимался бы, если бы была возможность, - пробормотал я. - Может в
Искандаре...
Я повернулся к жеребцу, который поприветствовал меня, ткнувшись
мордой мне в лицо и фыркнув. Когда гнедой фыркает, слюна летит во все
стороны, на этот раз к ней примешивалась грязь, которую жеребец успел
подобрать с земли.
Я выругался, стер грязные потеки с лица и шеи и обозвал жеребца
дюжиной нельстивых Южных кличек. Гнедой слышал их и раньше и поэтому даже
ухом не повел. Мне оставалось только поймать повод, вставить левую ногу в
стремя, с усилием приподняться и шлепнуться в седло. Устроившись, я
внимательно посмотрел на Дел.
- Ну хорошо, - сказал я, - сдаюсь. Чем быстрее мы вытащим Чоса Деи из
меча, тем счастливее я буду... и если для этого придется разыскать Шака
Обре, мы это сделаем.
Дел как-то странно посмотрела на меня.
- На это могут уйти месяцы, - заметила она, - а может и годы.
Я стиснул зубы и кивнул.
- Знаю. А что, в аиды, мне остается? Бороться с этой штукой весь
остаток жизни?
- Думаю, тебе следует осознать, какого рода обязательство ты сейчас
на себя берешь, - спокойно сказала Дел.
Я уставился на нее.
- Этот меч только что пытался заставить меня вырезать самому себе
кишки. Теперь это личное дело.
На лбу Дел появились морщины.
- Шака Обре это только имя, Тигр... Его трудно будет найти.
Я вздохнул.
- Но мы же нашли Чоса Деи, найдем и Шака Обре, чего бы нам это не
стоило.
Дел вдруг широко, искренне улыбнулась.
- Ты что? - насторожился я.
- Ты сейчас говоришь совсем как я.
Я задумался, вспомнил сколько лет Дел искала Аджани и каких жертв ей
это стоило.
Теперь пришла моя очередь.
Дел подвела чалого ко мне.
- Сколько еще до Искандара?
- Судя по рассказам Рашада, еще день пути. Завтра вечером должны быть
уже в Искандаре, - я проследил взглядом за дорогой, извивающейся среди
низкорослых деревьев и высокой спутанной травы.
- Знаешь, а было бы совсем неплохо, если бы джихади оказался
настоящим. Может он смог бы справиться с моим мечом.
- Ты и сам прекрасно справляешься со своим мечом, - раздраженно
заметила Дел. Помолчав, она добавила: - Главное, Тигр, это желание сделать
что-то.
Я долго смотрел на нее, потом поерзал в седле и неожиданно для самого
себя сказал:
- А знаешь, я буду просто счастлив, когда узнаю, что Аджани мертв.
Мои слова застали Дел врасплох.
- Почему?
- Потому что может быть тогда ты вспомнишь, каково это, быть
человеком.
- Я... - она открыла рот, чтобы возмутиться, но замолчала.
- ИНОГДА ты об этом вспоминаешь, - согласился я, - а потом снова
становишься жестокосердной и рассудительной сукой.
Я повернул жеребца и поехал по дороге. Через несколько секунд Дел
последовала за мной.
Тишина иногда может сказать больше чем слова.
Как я слышал, Искандар был древним городом. Его построили задолго до
того, как появился Харкихал. К руинам не ездили уже много лет и дорога
была проложена всего несколько месяцев назад, после предсказания Оракула.
Со временем она снова исчезнет, ее сотрут ветра и дожди и земля стряхнет с
себя следы пилигримов, стекавшихся в Искандар чтобы увидеть джихади, но
многим еще предстоит пройти по этой дороге.
Рашад дал четкие указания, но как выяснилось, мы могли обойтись и без
них. Дорога была хорошо наезжена, люди постоянно выходили из Харкихала в
Искандар, а нам не хотелось искать попутчиков.
В конце концов мы съехали с дороги. Темнело, становилось прохладнее и
мой желудок начал жаловаться. Мы с Дел переехали холм и обнаружили
уединенное местечко, вполне подходящее для небольшого лагеря. Мы хотели
переночевать без случайных спутников - кто знает, чего ожидать от
незнакомых людей.
- Обойдемся без костра, - предложил я, слезая с жеребца.
Дел просто кивнула. Она стащила со спины чалого седло, потник, сумы и
сверток шкур и одеял, свалила все это в одну кучу и снова вернулась к
мерину, устраивать его на ночь.
Много времени на это не потребовалось. Разобравшись с лошадьми, мы
расстелили одеяла и выпили воды из фляг. Солнце медленно опускалось за
горизонт, все дела были переделаны, оставалось только лечь спать. Но спать
нам не хотелось.
В бледном свете полной луны я сидел на шкуре, накрыв колени одеялами,
и втирал масло в жесткие ремни перевязи. Со временем кожа разомнется и
будет плотно прилегать к телу, но до тех пор каждый вечер мне придется
выполнять один и тот же ритуал.
У меня было свое дело, а у Дел свое. Она вынула из ножен Бореал,
достала точильный камень, масло и тряпку - для изысканно нежной заботы.
Дел заплела волосы в косу, и наконец-то они не скрывали ее лицо. В
лунном свете оно стало совсем белым с черными пятнами теней.
Вниз по клинку и снова наверх: влекущее шипение. Потом шепот шелка по
стали.
Дел склонила голову, осматривая всю длину клинка. Светлые ресницы
опустились, скрывая от меня глаза. Толстая светлая коса спадала с
покрытого шелком плеча и покачивалась в такт движениям. Вниз по клинку,
потом снова наверх: соблазн заострившейся стали.
И вдруг я не выдержал и спросил:
- О чем ты думаешь?
Дел слабо вздрогнула. Она была где-то очень далеко.
Я тихо повторил вопрос:
- О чем ты думаешь, баска?
Дел скривила губы.
- О Джамайле, - мягко сказала она. - Я вспоминаю, каким он был.
Я видел Джамайла только раз. Он был уже не тем человеком, каким знала
