бессмертные.
- Что это такое? тихо спросил меня Тенах.
- Ты же слышал, что люди говорят. Бессмертные. Я полагаю, это
ненадолго.
Остается добавить немногое. Тенах в тот же день сложил с себя
сан, оставив за собой только командование Боевым Орденом.
Монастырь не был в восторге от идеи доверить столь важный пост
мирянину, но им пришлось проглотить свое недовольство: Орден не
потерпел бы никого другого. О, конечно, донос в столицу был
отправлен, и я даже догадываюсь, кто именно повез депешу. Но она
ничего не изменила. После такого явного и наглядного чуда Тенаха
и пальцем тронуть боятся. Надо сказать, это не пошло ему на
пользу. И так уже наше временное бессмертие пробудило в нем
беспечность и легкомыслие. Я уж думал, он свернет себе шею,
настолько не заботясь о собственной безопасности. По счастью,
вчера он точил нож и порезал палец до крови. Ругался страшно.
Мечи выкованные так, как сказал Тенах, работают вовсю. Конечно, с
Силами Зла таким оружием всерьез не сразиться, но против обычной
нечисти они вполне годятся. У всех бойцов Ордена есть отметина,
оставленная раскаленным клинком. По этой отметине их называют
теперь Людьми Знака. У Тенаха тоже есть такая.
И еще одно. Я тут кое-что подсчитал, прикинул... Получается, что
всей объединенной силы нас четверых не хватило бы взломать стену.
Нас было не четверо.
Нас было шестеро.
* * *
На самом дальнам крае света,
На перекрестке Тьмы и Тьмы
В сухих и теплых пальцах ветра
Два наших "я" сольются в "мы".
Моя рука нежнее взгляда,
Теплее вспаханной земли,
И только звезды с нами рядом,
И только небо там, вдали.
Шагни сквозь призрак мирозданья,
Сквозь тени раскаленных плит,
Пока ты пьешь мое дыханье,
Тебя никто не подчинит.
Пока ты помнишь это верно,
Все остальное - липкий дым,
Мы вместе временно бессмертны
На столько, сколько захотим.
Элеонора РАТКЕВИЧ
НАЕМНИК МЕРТВЫХ БОГОВ
История четвертая
СВЕТ СКВОЗЬ ВЕТВИ
Когда вурдалак снова полез на меня, я что есть силы дернул его
кастрюлей по голове.
Согласен, я дурак, каких поискать. Прав был, вероятно, мой Наставник
Гимар, говоря, что я не воин-маг, а сопля в полете. Но кто бы мог на
моем месте ожидать нападения в собственном доме? За последний год
нечисть изрядно присмирела: громили ее часто и удачно. Но даже во
время полного и невозбранного разгула нечисть не шастала по домам
средь бела дня. И вот, пожалуйста! Наглость какая. До оружия мне рукой
подать, да ведь чтоб до него добраться, сначала надо прикончить
обнаглевшего вурдалака. А чтоб прикончить вурдалака, надо добраться до
оружия. Ну, как же все замечательно.
Сомнительно, чтобы кастрюля произвела на вурдалака сколько-нибудь
значительное впечатление. Он пер на меня, пыхтя, урча и сопя, с
непреклонностью пьяного медведя. Вот уже несколько раз я пытался
опередить его, но всякий раз опаздывал. И кто это выдумал, будто
вурдалаки неповоротливы и медлительны? Мой заставил бы любого зайца
сдохнуть от зависти.
Вурдалак бросился на меня, широко расставив руки. В последний миг мне
удалось проскользнуть у него под рукой. Однако добраться до оружия мне
и теперь не удалось. Проклятый вурдалак все время опережал меня. Мы
кружили по кухне, как одинокий пельмень в кипящем масле. Кстати, о
масле, сковородках и прочем. Все-таки я дурак. Как я мог забыть, что
Ахатани собиралась готовить сегодня мясные рулеты с начинкой!
Я продолжал смертельный танец вдоль печки. Только бы вурдалак не
понял, что интересует меня никак уж не печка, и даже не стена с
оружием, а стол! На столе лежал целый ворох деревянных шпилек для
закалывания рулетов. Только вчера я собственноручно сделал их из
осины, благо более подходящего дерева в доме не нашлось, а тащиться
среди ночи в лес у меня не было ни малейшего желания. Конечно, шпилька
- не кол, но в умелых руках и шпилька сойдет. Жаль только, что они
слишком легкие, чтобы их метнуть. Я сделал вид, что вурдалак оттесняет
меня к столу. Пятиться было нетрудно: в своей кухне я каждую половицу
знаю, не споткнусь. Главное, чтобы этот кровожадный паршивец не
заметил за моей спиной того, что на столе лежит.
Край столешницы уперся мне в спину. Вурдалак ухмыльнулся плотоядно и
надвинулся на меня. Когда его зубы клацнули рядом с моим носом, я
отдернул голову, завел руки назад, схватил по шпильке в каждую и с
силой вогнал их вурдалаку в глаза.
Вурдалак завыл дурным голосом и попытался выдернуть шпильки, но осина
жгла ему руки. Я без помех миновал воющего ослепленного вурдалака,
схватил со стены свой деревянный нож со сменным лезвием, и воткнул его
упырю в сердце. Вурдалак дернулся и затих. Я пошатал рукоять,
освобождая ее от лезвия, быстро вставил в нее новое на всякий случай и
осмотрел вурдалака. Мертв.
Убедившись в его смерти, я сделал все, что полагается: развел чуть
поодаль от дома два костра, отрубил вурдалаку голову, положил тело в
один костер, голову в другой, вернулся в дом и наглухо закрыл все окна
и двери: вонять сейчас начнет несусветно.
- Ахатани, - позвал я, - где ты? Вылезай. Все уже закончилось.
Боги, мертвые мои Боги, где же моя жена? Меня прошиб пот. Не мог ей
вурдалак ничего сделать, я сразу с ним схватился, едва он вошел. Или,
может, пока мы сражались, за моей спиной кто-нибудь...
Нет. Нет!
- Ахатани! - заорал я.
Крышка сундука откинулась.
- Здесь я, - недовольным тихим голосом сообщила Ахатани, подымаясь во
весь рост с ребенком на руках. - Не вопи так громко, ребеночка
испугаешь.
Невзирая на появление вурдалака, вопли, пребывание в сундуке и прочее,
Тайон по-прежнему мирно сосал. Он почмокивал, сопел и издавал смешные
звуки, глотая молоко.
- Уж если этот ребеночек вурдалака не испугался, меня он не испугается
и подавно, - проворчал я, помогая Ахатани сначала вылезть из сундука,
а потом обойти лужу крови на полу, не запачкав подол.
- Беспорядок какой, - вздохнула Ахатани, глядя на лужу вурдалачьей
крови. - Ты не ранен?
- Нет. А с уборкой придется подождать. Воды в доме нет, а выходить
наружу, пока вурдалак не сгорит, мне что-то не хочется.
- Чем ты его? - поинтересовалась Ахатани, ласково целуя лобик Тайона.
- Твоими шпильками для рулетов. Не беспокойся, там еще много осталось,
- я сел и залюбовался энергично сосущим Тайоном. - Болван я. Вот тебе
в голову пришла действительно отличная мысль - спрятаться в сундуке.
Там целый полк разместить впору. Правда, если долго сидеть, можно и
задохнуться.
- Ничего подобного! - запротестовала Ахатани. - Я в нем дырочки
провертела.
- Зачем? - я даже опешил.
- Когда Тайон подрастет, он захочет играть в прятки. Надо же
подготовить для него место.
Я захохотал, не сдерживаясь. Тайон сердито фыркнул и слегка
поперхнулся молоком. Ахатани мелькнула на меня возмущенный взгляд и
принялась утешать ребеночка. Да, с рождением Тайона кротости у моей
маленькой святой заметно поубавилось.
В дверь яростно застучали ногами. На мгновение у меня мелькнула
шальная мысль, что безголовый вурдалак выскочил из костра и жаждет
снова переведаться со мной: пойдем, дескать, выйдем. Но это оказалось
плачущая Халлис с ребенком на руках.
Я распахнул дверь, впустил Халлис и быстро вновь захлопнул дверь.
Вслед за Халлис в дом ворвалась невыносимая чадная вонь. Халлис
обессиленно опустилась на пол, чудом миновав кровавую лужу, и зарыдала
в голос.
- Перестань сейчас же, ребенка испугаешь! - Ахатани незамедлительно
отобрала у плачущей Халлис еще громче орущего ребенка, отдала мне
Тайона и приложила сына Халлис к груди. Тайон решил не брать с него
пример и не зашелся в вопле, зато незамедлительно наделал мне на
рубашку. Ребенок Халлис перестал орать, и я хотя бы мог разобрать, что
кричит сама Халлис.
- Ох, Наемник, ох, миленький! - она цеплялась за мои ноги так
отчаянно, что я едва не свалился с Тайоном ей на шею. - Ой, пойдем,
пойдем, пожалуйста! Пойдем скорее!
Она захлебывалась плачем. Мне стало жутковато: чтобы Халлис начала
давиться слезами, должно произойти что-то страшное.
- Куда? Говори толком! Да заберите у меня кто-нибудь ребенка!
Сущее светопреставление. Ахатани успокаивала малыша Халлис, сама
Халлис судорожно всхлипывала и цеплялась за меня, а мой сын с
сосредоточенной радостью плевал мне в ухо.
- Наемник, миленький, они его убьют! - причитала Халлис.
- Кого - Тенаха? - С трудом сообразил я.
Халлис кивнула.
- Кто убьет? Где? Что случилось? - мои быстрые вопросы заставили
Халлис на минуту прекратить рыдать и попытаться сказать что-то
членораздельное. Я начал вникать, но тут в дверь снова постучали.
На сей раз за дверью стоял Тенах. Халлис ринулась в его объятия,
сметая на своем пути совершенно все.
- Хвала всем Богам, мертвым и живым, Тенах! В кои-то веки ты
действительно вовремя! - восхитился я.
- Что тут случилось? - удивился Тенах, озирая кровавую лужу, плачущую
жену, Ахатани со своим сыном на руках, а меня - с моим.
- Нет, это у тебя что случилось? Кто тебя чуть не убил?
Удостоверившись, что Тенах цел и невредим, Халлис тут же попросила
Ахатани отдать ей ребенка. Очевидно, чтоб убедиться, что во время бега
у него от тряски ничего не оторвалось. Ахатани, пожав плечами, отдала
ей ребенка и забрала у меня Тайона. Лишившись моего уха, Тайон
завопил. Ахатани взяла выдолбленную сухую тыковку с сушеным горохом и
принялась его развлекать. Когда тыковка загремела и Тайон успокоился,
сын Халлис, наоборот, заорал. Халлис тут же принялась проверять, все
ли с ним в порядке, но он, оказывается, просто-напросто тоже хотел
тыковку.
- С ума сойти можно! - вздохнул я, когда Ахатани унесла детей в
комнату, успокоила и укачала. В колыбель они поместились оба. Хорошо,
что я сделал Тайону такую большую колыбель.
- Чисто голодные бесы воют! - энергично поддержал меня Тенах. - И как
это оборотень к нам полез? Я бы на его месте испугался, честное слово.
- Куда полез - в дом? - насторожился я. - А ну, выкладывай!
- Тише, дети спят! - Ахатани осторожно вышла к нам и притворила дверь.
Тенах кивнул и принялся шепотом рассказывать. Халлис пристроилась
рядом с ним, положив ему голову на плечо, и время от времени
поправляла его рассказ.
События развивались следующим образом. Только-только Халлис начала
укачивать ребенка, только-только он начал засыпать, как у двери
раздалось непонятное царапанье, стук и возня. Ребенок, разумеется
проснулся. Разъяренная Халлис схватила кочергу и высунулась в окно.
Зверь, похожий на волка неимоверных размеров, стоя на задних лапах,
пытался открыть дверь. Поскольку попытки оказались безуспешными,
другой такой же зверь уже начал превращаться в человека. Халлис как
раз застигла его в середине превращения. Она заорала и бросилась за
Тенахом. Волк-человек продолжал превращаться. Другой впрыгнул в
окошко: перепуганная Халлис затворила его неплотно. Халлис призывала
Тенаха и лупила зверя кочергой. Когда Тенах прибежал на помощь, зверь
рычал от боли, но все равно пытался добраться до ребенка.
- Ты уверен, что именно до ребенка? - перебил я Тенаха.
- Совершенно уверен. Он даже и не пробовал напасть на меня.
- Рассказывай дальше, - отрывисто сказал я.
А дальше второй оборотень завершил превращение, открыл дверь и тоже
ворвался в дом. И быть бы нашим друзьям вместе со своим сыном мертвее
мертвого, когда бы не блажь Тенаха. Все дело в том, что посвящен он
был своим Богам еще с малолетства. Стать отцом - да ему такое и не
снилось! Когда же судьба даровала ему немыслимо орущее чудо, он,
по-моему, слегка рехнулся. Защищал ребенка от целой кучи воображаемый
опасностей. Даже спать ложился при оружии. Так что в отличие от меня,
Тенах был вооружен и встретил непрошенных гостей не голыми руками, а
как полагается. Когда оборотни насели основательно, он велел Халлис
бежать. Той два раза повторять не надо: схватила орущего ребенка и
понеслась, не разбирая дороги, прямо к нам. Прямо скажем, не ближний
свет, да ведь идти ей больше не к кому. Вдобавок она надеялась найти у
