Элеонора РАТКЕВИЧ
НАЕМНИК МЕРТВЫХ БОГОВ
История 1-5
История первая
ПОВЕЛИТЕЛЬ
Книга была такой огромной, что положить ее к себе на колени
оказалось почти невозможным. После нескольких попыток я
разместил ее на траве, и она раскинулась передо мной, а я лежал
на животе и пытался разобрать полустертую вязь магического
текста
- Создайся плотью от плоти моей...
Воздух задрожал и потемнел.
- Возьми дыханье от дыханья моего...
Волосы мешали, лезли в глаза, и я хотел их отбросить, но не
успел. Я получил такой пинок под ребра, что отлетел от книги на
добрых моих два роста, а ростом меня Боги не обидели.
- Сопляк, паршивец, ты что это делаешь?!
Никогда я еще не видел Наставника в таком лютом гневе. Я валялся
на траве, пытаясь дышать, и ничегошеньки не понимал.
- Я... я читал, Учитель,- с трудом выдавил я.
- Ах, ты читал, поганец?!- Наставник одной рукой поднял меня с
земли, а другой залепил здоровенную затрещину.
Дело скверное. Рука у моего Наставника тяжелая, и я считал, что
в полной мере изведал ее тяжесть, когда мы боролись. Но раньше
он никогда меня не бил, тем более - так. Ох, как все нескладно
получается. Что же я такого натворил?
- Значит ты, трам-тебя-тарарам, читал?!
- Я виноват, Наставник,- я опустился на колени и склонил
голову. Никогда еще я не признавал свою вину без оговорок, без
малейшей попытки оправдаться, никогда еще не был готов
добровольно принять наказание. Но и Учитель мой так себя никогда
не вел. Даже когда я в трехдневном переходе умудрился потерять
меч.
- Он виноват, видите ли!- Наставник снов ударил меня.- Ты
хоть понимаешь, что натворил?!
- Нет, Наставник,- искренне ответил я.
Это его несколько отрезвило.
- Я тебе говорил, чтоб ты никогда не произносил заклинания
вслух?
- Да, Учитель, но я нечаянно... я не очень хорошо читаю, и мне
вслух легче...
- Не умеешь - не читай. Нет, ну вот же приспичило оглоеду. Я
тебе, мерзавцу, даром говорил? Нельзя - значит, нельзя. Это
тебе не базарные лубки с намалеванными голыми девками.
Я подумал, что Наставник в чем-то прав. Мысленно я приравнивал
запрет на магические книги к запрету на непристойные лубки с
раскрашенными картинками. И то, и другое мне рассматривать не
полагалось: еще рано. Но неприличные лубки я уже читал, хоть мне
это и запрещалось, так почему же не прочесть и магические книги,
которые мне тоже запрещены?
- Сопляк ты, щенок! Читает он, видите ли! Вслух, что попало,
где попало! Не где-нибудь в потаенном месте между мирами, нет!
Разлегся на пузе в травке и призывает. Да еще задержись я
чуть-чуть, и остались бы от тебя кровавые тряпочки. Ты хоть это
понимаешь?
- Да, Наставник,- виновато произнес я.- Теперь понимаю.
- И мало того, мне бы еще пришлось отлавливать ту пакость,
которую ты по своему недомыслию затащил в наш мир. Даже не зная,
что это за тварь и где ее искать. И что она может натворить на
свободе.
- Я виноват, Наставник,- глухо повторил я.
- Вот и подумай о своей вине,- пробурчал Наставник и коснулся
моей шеи у плеча. Я окаменел. Моя плоть оставалась живой, но не
повиновалась мне. Спасибо и на том. Я уж думал, что впервые за
годы обучения меня просто выдерут, как сопливого мальчишку, и
поделом же мне будет. Но наказали меня, как взрослого. Я отстоял
свое на службе. Я отстоял свое на лужайке, которую я чуть не
загубил своими неосторожными заклинаниями, да еще на месяц
лишили права носить меч.
Это было года четыре назад, и урок я усвоил, как должно.
Особенно, когда я узнал, что чуть было не произнес заклинание
разделения плоти. Часть ее захватило бы какое-нибудь
потустороннее чудище и разорвало бы то, что от меня осталось,
действительно на кровавые тряпочки. Больше я самолично в
магические книги не лазил. Наставник иногда давал мне их читать
- под своим присмотром, разумеется - но очень неохотно. Он
считал меня безответственным сопляком, и я не мог его за это
винить. Ничего не скажешь, показал себя во всей красе.
Мой Наставник Гимар - лучший воин-маг отсюда до столицы, а
может, и в столице, но по нему не скажешь. Приземистый,
пузатенький, ест за двоих, пьет за троих, ругается, как
первосвященник в публичном доме. Одет непонятно во что. Все
старое, латаное. Отродясь я на нем новых штанов не видел. С тех
самых пор, как он подобрал меня, голодного на улицах Техины.
Голод сводил меня с ума, голод заставил меня удрать из дома и
броситься на поиски счастья в ближайший город, но и там мне
пришлось солоно. Улицы Техины вымощены отнюдь не деньгами,
красть я не хотел и не умел, попрошайничать тоже, а ремесла
никакого толком не знал. Дома я сгребал навоз и все такое
прочее, а в городе на подобную работу спрос невелик. Все это я
поведал Гимару за второй порцией речной рыбы - первую я
проглотил, не заметив. Гимар потребовал у трактирщика
здоровенный каравай хлеба и умиленно наблюдал, как я в него
вгрызаюсь.
- Что, налоги большие?- сочувственно спросил он, глядя, как я
уписываю свежий теплый хлеб.
Я помотал головой.
- Мы освобождены от налогов,- невнятно провещал я набитым
ртом.
Гимар присвистнул: он знал, в какой горькой, крайней,
безысходной нужде можно добиться полного освобождения от
налогов.
- Мало рабочих рук?
Я ответил не сразу: кинул в рот слишком большой и горячий кусок
рыбы, обжегся и теперь дышал часто и коротко.
- Рук хватает,- наконец ответил я, отдышавшись.- Отец и еще
трое братьев. Я самый младший. Раньше ничего было. Деда пчел
держал. Ничего хозяйство было. А потом деда умер, и как-то оно
быстро все сошло на нет. Работать есть кому, и работаем, а земля
не родит. Нет нам счастья, вот и все.
- Земля, говоришь, не родит,- задумчиво произнес Гимар.-
Счастья им, видите ли, нету.
В его голосе чувствовалось осуждение, и я обиделся. Много позже
я узнал, что осуждение относилось не к нам.
-Ладно, пацан. Доедай и пойдем.
Я никуда не хотел идти. Я опьянел от вкусной сытой еды.
- Куда пойдем?- насторожился я.
- К тебе домой.
- Не пойду домой,- я вжался в трактирный стул, словно он мог
поглотить меня и спрятать.
- Что так?- полюбопытствовал Гимар.
- Выдерут,- убежденно сказал я.
- За то, что удрал?
- Ага,- если этот странный человек все понимает, зачем
предлагает идти домой. Там так холодно, и жрать нечего. Если бы
что и завелось, крысы все сожрут вчистую. А меня дома отлупят,
это точно.
Гимар усмехнулся.
- Пусть попробуют,- сказал он, отвечая на мои слова,
непроизнесенные вслух. Я уставился на него.
- Пойдем-пойдем,- он решительной рукой взял меня за шиворот. Я
размазывал по физиономии слезы, грязь и сопли, упирался, но мне
и в голову не могло прийти указать ему неверную дорогу.
Дома меня, ясное дело, встретили не то, чтобы приветливо. Но
Гимар тут же увел отца и братьев в дом, и я ловил только обрывки
их разговора. Не очень-то хорошо слышно через окно.
- Это хорошая цена... стыдитесь... я бы вам советовал... семью,
и в город... эта земля родить не будет... не советую, сейчас не
те времена... ремеслу научится, о чем разговор... зачем
пропадать?.. в обиде никто не останется...
Словом, Гимар выкупил меня у моей семьи. Точной суммы я так и не
узнал - своих я больше не видел, а не у Гимара же мне
спрашивать - но деньги, видно, были немалые, раз на эти деньги
по совету Гимара вся семья снялась с земли и переехала в Техину.
Устроились они там неплохо, мать мне писала веселые письма. Но я
не побывал у них дома. На другой же день Гимар увез меня в свои
края. Больше я никогда не искал отбросы на свалке.
Гимар сдержал слово: никто в обиде не остался. Семья моя
получила хороший доход и дом в городе, а я получил то, о чем не
мог и мечтать. Я был не просто сыт и одет. Я учился лучшему в
мире ремеслу - ремеслу воина-мага. Учиться было очень тяжело,
но я бы не променял свою жизнь ни на какую другую.
Гимар поначалу ворчал,что он спятил, что из меня ничего не
выйдет, что я слишком поздно начал. Но я учился с остервенелым
упорством. Ни за что на свете не мог я допустить, чтобы Гимар от
меня отказался. Та наука, которая сызмала входит в тело
незаметно, как вода в молоко, вливалась в мои мышцы немыслимой
болью, но я терпел. От усердия я готов был на любые деяния, и
Гимару частенько приходилось говорить мне: "Охолони, парень. Это
тебе не под силу." И я добился своего. Когда к Гимару как-то раз
наехали в гости его боевые друзья со своими учениками, я не
чувствовал, что они хоть в чем-то превосходят меня. Один из
старых воинов сказал Гимару: "Откуда ты выкопал такого парнишку?
Он лучше всех наших, честное слово." Гимар в ответ буркнул: "Не
хвали тесто, пока хлебом не стало, прокиснет." Но он был
доволен, я знаю.
Выучился и многому другому. У Наставника Гимара, и пчелы
роились, и земля родила, и еще как! Впервые я узнал, что такое
работать на земле в полную силу, а не ковыряться в ней пальцами
за отсутствием сохи. Поначалу я считал, что впустую трачу время
вместо того, чтоб махать мечом, но Гимар живо поставил мне мозги
на место. И когда пришел срок, сделал из меня неплохого кузнеца
и оружейника. Мой первый меч, тонкий и легкий, был выкован
руками Гимара. Когда мне пришла пора браться за настоящее боевое
оружие, я выковал его сам. Не сразу, конечно.
Словом, жили мы размеренно и неторопливо. Став постарше и
уразумев, что к чему, я только диву давался: неужели на услуги
такого человека, как Гимар, не находится спроса? Времена стояли
тяжелые. То тут, то там вспыхивали распри, кой-где на окраинах
полыхала настоящая война. Кого с кем? Я не знал тогда. Как не
знал и тог, почему повальный неурожай терзал некогда плодородные
земли. Засухи, ливни, пожары... ничего я тогда не знал.
Однако настал и мой день. Я давно понял, что задавать вопросы
Учителю бессмысленно. Все, что нужно, и когда нужно, он скажет
сам.
Я сидел на крылечке и заговаривал стрелы - занятие не столько
трудное, сколько нудное. Стоит хоть раз ошибиться, и все
насмарку, надо начинать заговор сначала. Это если не придется
вообще выбросить стрелы и делать новые. Поэтому я так удивился,
увидев, что Наставник идет ко мне. Обычно он не мешал мне, когда
я заговаривал оружие: дело это было для меня внове, и ошибался я
часто.
Однако мгновение спустя я удивился еще больше: Наставник
протянул руку к стрелам и быстро, в несколько певучих фраз,
закончил заговор за меня. Вот это да! Мастерская работа, ничего
не скажешь. Я сам возился бы до полудня. Но Наставник никогда не
делал за меня мою работу, стоило мне научиться хоть кое-как
выполнять ее. Что за спешка?
- Вставай, парень, поторапливайся.
Я послушно встал.
- Руки чистые?- спросил Гимар, придирчиво оглядывая меня.
- Конечно, Учитель!- я даже обиделся немного.- Я всегда
привожу себя в порядок перед работой, ты ведь знаешь. Я купался
сегодня. И одежда чистая.
- Это хорошо, хорошо. Значит, переодеваться тебе не надо. Пояс
подтяни, распустеха.
Я подтянул пояс.
- Пойдем скорее. Время не терпит.
Наставник Гимар на целую голову ниже меня, шаг у него некрупный,
опять же пузо мешает. Но, несмотря ни на что, я с трудом
поспевал за ним. Куда мы так спешим? Да еще чтобы обязательно
чистые, умытые. Батюшки, да ведь Наставник тоже во всем новом. И
как я сразу не заметил?
- Куда мы идем?- я не удержался от вопроса.
- Ты - наниматься на службу, я - заверить твой найм,-
ответил Наставник.
- Наниматься? Я? Правда?- я слегка обалдел от радости.
Наставник тяжело вздохнул.
- Правда, правда,- проворчал он.- А если тебе так нужна
правда, изволь: никакой ты еще не воин-маг, а вовсе сопля в
полете. Вон какой вымахал амбал,- он задрал голову,
неодобрительно заглянув мне куда-то в ноздри,- а ума не нажил.
Поперек себя в плечах шире, а так дурак-дураком.
Он снова вздохнул и на ходу почесал брюхо.
- По настоящему, так тебе еще рано наниматься. Но ничего не
