- Повторите последнее сообщение! - закричал Картер
"Раскулачиваем радиостанцию, чтобы починить лазер. Это наше последнее
сообщение".
- Они прерывают связь, - безучастно произнес Рейд.
- Что случилось с лазером - спросил Картер.
- Не спрашивайте меня.
Картер тяжело опустился на стул.
- Прикажите подать сюда наверх кофе, ладно, Дон? Если бы я знал, что
могу уже уйти, я заказал бы двойное виски с содовой, а потом еще два. Нас
просто сглазили!
Рейд дал знак принести кофе.
- Может быть, саботаж? - предположил он.
- Саботаж?
- Да, и не прикидывайтесь невинным младенцем, генерал. Вы предвидели
такую возможность с самого начала, иначе зачем было посылать Гранта?
- После того, что случилось с Бенешем по пути сюда...
- Я знаю. И я, в частности, не доверяю ни Дьювалу, ни девушке.
- Они в полном порядке, - сказал Картер.
Он скорчил гримасу.
- Они должны быть в полном порядке. Каждый, кто работает здесь,
должен быть в полном порядке. Нет способов сделать безопасность еще более
безопасной.
- Совершенно верно. Никакие меры безопасности не дают абсолютной
уверенности.
- Все эти люди работают здесь.
- Но не Грант, - напомнил Рейд.
- А?
- Грант не работает здесь. Он чужак.
На лице Картера появилась судорожная улыбка.
- Но он правительственный агент.
- Я знаю, - сказал Рейд. - А агент может вести двойную игру. Вы
посадили Гранта в "Протерус", и началась цепь неудач или того, что
выглядит как неудача.
Подали кофе.
- Это смешно, - сказал Картер. - Я знаю этого человека. Для меня он
не чужак.
- Когда вы в последний раз видели его? Что вы знаете о его внутреннем
мире?
- Забудьте об этом. Это невозможно.
Но, размешивая сливки в своей чашке с кофе, Картер проявлял некоторые
признаки беспокойства.
- Все в порядке, - сказал Рейд. - Просто мысли вслух.
- Они все еще в плевре? - спросил Картер.
- Да.
Картер посмотрел на отметчик времени, который показывал 32, и
расстроено покачал головой.
Перед Грантом лежала разобранная на части радиостанция. Кора
рассматривала транзисторы один за другим, вертела их, сравнивала, чуть ли
не пронизывая взглядом.
- Вот этот, - сказала она неуверенно, - я думаю, будет работать, но
этот провод слишком толстый.
Дьювал положил сомнительный провод на освещенное опаловое стекло, а
рядом - поврежденный кусочек настоящего повода и стал сравнивать их с
угрюмым видом.
- Ничего более подходящего нет, - сказал Грант. - Вам нужно будет
заставить его работать.
- Легко сказать, - ответила Кора. - Вы можете давать подобные
распоряжения мне, но не проводу. Как бы сурово вы не кричали на него, он
все равно не будет работать.
- Хорошо.
Грант пытался придумать что-нибудь, но ничего не находил.
- Подождите немного, - сказал Дьювал. - Если повезет, я, может быть,
сумею соскрести его до нужной толщины. Мисс Петерсон, дайте мне скальпель
номер 11.
Он вставил провод из бывшей установки Гранта (теперь в буквальном
смысле беспроволочной) в два небольших зажима и подвесил перед ними
увеличительное стекло. Крепко зажав в руке поданный Корой скальпель, он
начал медленно скоблить.
Не поднимая глаз, он сказал:
- Будьте добры, сядьте на свое место, Грант. Вы не можете мне помочь,
сопя над моим плечом.
Грант слегка вздрогнул, но, поймав умоляющий взгляд Коры, ничего не
сказал и направился к своему креслу.
Мичелз, сидевший на своем месте, насмешливо приветствовал его.
- Хирург за работой, - сказал он. - В руке у него скальпель, и тут же
в полной мере проявляется его характер. Не тратьте напрасно время на то,
чтобы сердиться на него.
- Я не сержусь на него, - ответил Грант.
- Конечно, сердитесь. Если только вы не собираетесь сообщить мне, что
отказываетесь от принадлежности к человеческой расе. Дьювал обладает даром
- божественным даром, как бы он, несомненно, сказал - причинять людям боль
одним словом, взглядом, жестом. И, кроме того, есть еще молодая леди.
Грант повернулся к Мичелзу с видимым раздражением.
- Что там еще по поводу молодой леди?
- Ну, успокойтесь, Грант. Или вам прочитать лекцию о мальчиках и
девочках?
Грант нахмурился и отвернулся от него.
- Вы попали с ней в затруднительное положение, не правда ли? - сказал
Мичелз мягко, почти печально.
- Какое затруднительное положение?
- Она красивая девушка, очень хорошенькая. А вы вдобавок человек с
профессиональной подозрительностью.
- Ну?
- Ну! Что случилось с лазером? Это была случайность?
- Могла быть.
- Да, могла быть, - голос Мичелза понизился почти до шепота. - Но
была ли?
Бросив быстрый взгляд через плечо, Грант ответил тоже шепотом:
- Вы обвиняете мисс Петерсон в саботаже?
- Я? Конечно, нет. У меня для этого нет оснований. Но я полагаю, что
вы мысленно обвиняете ее, и вам это не нравится. Отсюда и затруднительное
положение.
- Почему мисс Петерсон?
- А почему нет? Никто не обращал на нее внимания, когда она игралась
со своим лазером. Это ее епархия. И если она намеревалась саботировать,
то, естественно, именно в этой области, где она чувствовала себя наиболее
уверенно.
- Что могло бы автоматически вызвать немедленное подозрение по
отношению к ней. И так, кажется, и произошло, - произнес Грант с некоторой
горячностью.
- Я понимаю. Вы сердитесь.
- Посмотрите, - сказал Грант. - Мы все находимся в одном сравнительно
небольшом корабле, и можно подумать, что каждый из нас находится под
пристальным и постоянным вниманием остальных, но это не так. Мы были все
так поглощены тем, что происходит за бортом корабля, что каждый из нас мог
войти в помещение склада и сделать с лазером все, что хотел, оставшись при
этом незамеченным. И вы, и я могли это сделать. Я бы не видел вас, вы бы
не видели меня.
- Или Дьювала?
- Или Дьювала. Я не исключаю его. Или это могла быть чистая
случайность.
- А ваш развязавшийся страховочный канат тоже случайность?
- А вы готовы предположить что-нибудь еще?
- Я - нет. Я могу указать вам на некоторые вещи, если вы в
настроении.
- Я не в настроении, но, тем не менее, укажите.
- Именно Дьювал привязал ваш страховочный канат.
- И, видимо, плохо завязал узел. К тому же на канат действовали
значительные усилия.
- Хирург должен уметь делать узел.
- Чепуха. Хирургические узлы - это не морские узлы.
- Возможно. С другой стороны, можно предположить, что канат был
специально привязан так, что мог отвязаться, или его могли оторвать
руками.
Грант кивнул.
- Хорошо. Но опять-таки каждый внимательно следил за тем, что
происходило вокруг него. Вы, Дьювал или мисс Петерсон могли быстро
подплыть к кораблю, развязать узел и вернуться незамеченным. Я полагаю,
что даже Оуэнс мог для этого покинуть корабль.
- Да, но у Дьювала были для этого наилучшие возможности. Как раз
перед тем, как вы отвязались, он возвращался к кораблю, таща шнорхель. Он
говорил, что страховочный канат развязался у него на глазах. Мы знаем,
следовательно, что он, по его собственному признанию, находился в
соответствующем месте в соответствующее время.
- И все же это могла быть случайность. Какие у него могли быть
мотивы? Лазер был уже выведен из строя, и все, что он мог сделать,
отвязывая канат, представляло бы опасность только лично для меня. Если его
интересовала миссия в целом, зачем было возиться со мной?
- О, Грант!
Мичелз улыбнулся и покачал головой.
- Ладно, говорите. Только не ворчливо.
- Предположим, именно молодая леди позаботилась о лазере.
Предположим, что он хотел избавиться от вас, чтобы нанести миссии
решительный двойной удар.
Грант безмолвно смотрел на него.
Мичелз продолжал:
- Дьювал, вероятно, не настолько полно отдавался своей работе, чтобы
не заметить, что его ассистентка обратила внимание на ваше появление. Вы
симпатичный молодой человек, Грант, и вы спасли ее от серьезного ранения,
когда мы попали в водоворот, может быть, спасли ей жизнь. Дьювал видел
это, и он должен был видеть ее реакцию.
- Никакой реакции не было. Она не интересуется мною.
- Я наблюдал за ней, когда вы потерялись в альвеолах. Она просто
обезумела. И то, что было видно всем, тем более было видно Дьювалу - что
вы ей нравитесь. И он мог желать избавиться от вас по этой причине.
Грант в задумчивости покусал нижнюю губу, потом сказал:
- Хорошо. А утечка воздуха? Это тоже была случайность?
Мичелз пожал плечами.
- Я не знаю. Я полагаю, вы намекаете, что это мог сделать Оуэнс.
- Мог. Он знает корабль, он его конструировал. Он лучше всех мог
сделать трюк с системой управления. И только он следил за неполадками.
- Знаете, это правда.
- Кстати, - продолжал Грант с возрастающей злостью, - как насчет
артериально-венозной фистулы? Была ли это случайность, или вы знали о ее
существовании?
Мичелз в замешательстве откинулся на спинку кресла.
- Господи боже, я не подумал об этом. Я даю вам слово, Грант, я сидел
здесь и честно думал, что не произошло ничего такого, что могло быть
адресовано непосредственно мне. Я понимал, что можно утверждать, что я
тайком повредил лазер или ослабил узел вашего страховочного каната, или
заклинил клапан воздушного танка, когда никто не видел, или сделал все
вместе, кстати. Но в каждом случае было гораздо больше подозрений, что это
сделал кто-то другой. Фистула, я согласен, не может быть приписана никому,
кроме меня.
- Правильно.
- Не считая, конечно, того, что я не знал о ее существовании. Но я не
могу доказать это, не правда ли?
- Нет.
- Вы читали когда-нибудь детективные романы?
- Читал немного в молодости. Теперь...
- Да, ваша профессия не оставляет места для забав. Я себе хорошо это
представляю. Но знаете, в детективных романах все всегда так просто.
Искусная разгадка указывает на одного и только на одного человека, и
детектив ведет расследование так, как будто никто больше не мог оказаться
виновным. В реальной жизни, кажется, разгадка может быть в любом месте.
- Или нигде, - твердо сказал Грант. - Мы могли иметь дело с рядом
случайностей и неудач.
- Могли, - согласился Мичелз.
Ни один из них не говорил, однако, очень убедительно или убежденно.
14. Лимфатический сосуд
- Доктор Мичелз, посмотрите вперед, - раздался из купола голос
Оуэнса. - Здесь сворачивать?
Они почувствовали, что "Протерус" замедлил ход.
- Слишком много болтовни, - пробормотал Мичелз. - Я должен
посмотреть.
Прямо впереди виднелась труба, открытая с торца. Образовывавшие ее
тонкие стенки были рваными, кое-где почти полностью истончившимися.
Отверстие по ширине едва могло пропустить "Протерус".
- Вполне достаточно! - крикнул Мичелз. - Входите в него.
Кора отошла от верстака, чтобы полюбопытствовать, что делается
впереди, но Дьювал остался на своем месте, продолжая трудиться с
бесконечным неутомимым терпением.
- Это, должно быть, лимфатический сосуд, - сказала она.
Они вошли внутрь, и их окружили стены не толще стен капилляра,
который они покинули.
Было ясно видно, что, как и в капилляре, стенки были сложены из
клеток многоугольной формы с ядром в центре каждой.
Жидкость, по которой они плыли, она очень была похожа на ту, что
заполняла плевральную полость. Она искрилась желтизной в свете прожекторов
