сделать это, мы бы в первую очередь проникли туда для ликвидации тромба.
Это означает, что они должны добраться до мозга, а затем отправиться в
какую-то точку, откуда их можно извлечь. Если же они не уйдут...
- Мне принесли две чашки кофе и сигару, но я не могу сделать ни
одного глотка и ни одной затяжки, - ворчливо заметил Картер.
- Они достигли основания мозга, Сэр, - пришло сообщение.
Мичелз снова сидел за своими картами.
Грант стоял за его плечом, рассматривая лежавшую перед ним мешанину
линий.
- Этот тромб здесь?
- Да, ответил Мичелз.
- Это выглядит довольно далеко. У нас только 12 минут.
- Это не так далеко, как кажется. Мы теперь будем плыть без всяких
препятствий. Мы будем у основания мозга меньше, чем через минуту, а оттуда
вообще рукой подать...
Неожиданно поток света ворвался внутрь корабля. Грант с изумлением
поднял глаза и увидел снаружи громадную стенку молочно-белого цвета.
Границы ее не были видны.
- Барабанная перепонка, - сказал Мичелз. - С той стороны - внешний
мир.
Непереносимо острая тоска по дому охватила Гранта. Он совсем забыл,
что существует внешний мир. Ему казалось сейчас, что всю свою жизнь он
бесконечно скитается в кошмарном мире труб и чудовищ - Летучий Голландец
кровеносной системы...
Но вот этот свет внешнего мира, просачивающийся через барабанную
перепонку, исчез
- Вы приказали мне вернуться в корабль, Грант, когда мы были у
волосяных клеток? - спросил мичелз, склонившись над своей картой.
- Да, я приказал, Мичелз. Я хотел, чтобы вы были в корабле, а не в
волосяных клетках.
- Скажите об этом Дьювалу. Его поведение...
- Чему удивляться? Его поведение всегда неприятно, не правда ли?
- На этот раз оно было оскорбительно. Я не претендую на то, чтобы
быть героем...
- Я буду свидетелем в вашу пользу.
- Спасибо, Грант. И не спускайте глаз с Дьювала.
- Конечно.
Грант рассмеялся.
Словно почувствовав, что говорят о нем, к ним подошел Дьювал и резко
спросил:
- Где мы находимся, Мичелз?
Мичелз ожесточенно посмотрел на него и сказал:
- Мы почти у входа в полость паутинообразной оболочки. Прямо у
основания мозга, - добавил он в сторону Гранта.
- Хорошо. Полагаю, мы войдем в мозг за глазомоторным нервом.
- Ладно, - ответил Мичелз. - Если это даст вам возможность наилучшим
образом нанести удар по тромбу, мы пойдем именно там.
Грант пошел обратно на корму и, наклонив голову, вошел в помещение
склада, где на койке лежала Кора.
Она сделала движение, словно хотела привстать, но Грант поднял руку.
- Нет, лежите.
Он сел на пол рядом с ней, подняв колени к груди и обхватив их
руками. Он смотрел на нее, улыбаясь.
- Я уже в порядке, - сказала она. - Я просто симулирую, лежа здесь.
- Почему бы и нет? Вы самый очаровательный симулянт, которого я
когда-либо видел. Давайте минутку посимулируем вместе, если вы не
находите, что это звучит неуместно.
Она улыбнулась в ответ.
- Мне было бы трудно жаловаться на ваше нахальство. В конце концов,
вы, очевидно, сделаете карьеру на спасении моей жизни.
- Это всего лишь часть хитрой и сверхтонкой кампании, цель которой -
сделать вас моим должником.
- Я самый бесспорный должник!
- Я напоминаю вам об этом в подходящее время.
- Пожалуйста, напоминайте. Нет, Грант, правда, спасибо вам.
- Мне нравится, когда вы благодарите меня, но ведь это моя работа.
Для этого меня сюда прислали. Вспомните. Я принимаю решения и действую в
критических ситуациях.
- Но это не все, не правда ли?
- Этого совершенно достаточно, - запротестовал Грант. - Я вставил
шнорхель в легкое, вытащил водоросли из дюз, и, более того, я прикасался к
прекрасной женщине.
- Но ведь это не все, не правда ли? Вы находитесь здесь, чтобы
следить за Дьювалом, да?
- Почему вы говорите об этом?
- Потому что это правда. Высшие члены ОМСС не доверяют доктору
Дьювалу и никогда не доверяли.
- Это почему?
- Потому что он преданный своему делу человек, совершенно наивный и
совершенно увлеченный. Он оскорбляет других не потому, что хочет этого, а
потому, что он честно не понимает их обид. Он не замечает, что существует
что-нибудь еще, кроме его работы.
- Даже хорошенькая ассистентка?
Кора вспыхнула.
- Я полагаю - даже ассистентка. Но он ценит мою работу, действительно
ценит.
Она отвела взгляд и продолжала твердо:
- Но он не предатель. Одна беда - он предпочитает свободно
обмениваться информацией с другой стороной и открыто говорит об этом,
потому что не знает, как скрывать свои взгляды. А когда другие не
соглашаются с ним, он говорит, какие они, по его мнению, дураки.
Грант кивнул.
- Да, могу себе представить. И это заставляет каждого полюбить его,
потому что люди просто обожают тех, кто говорит им, что они глупы.
- Ну, такой уж он есть.
- Послушайте. Не тревожьтесь вы тут за него. Я не подозреваю Дьювала,
во всяком случае, не больше, чем кого-либо еще.
- Мичелз подозревает.
- Я это знаю. Мичелз иногда подозревает всех как в корабле, так и
снаружи. Он подозревает даже меня. Но заверяю вас, что придаю этому не
больше значения, чем оно, по моему мнению, заслуживает.
Кора казалась взволнованной.
- Вы имеете в виду, что Мичелз считает, что я специально сломала
лазер? Что доктор Дьювал и я - мы вместе...
- Я думаю, он рассматривает это как одну из возможностей.
- А вы, Грант?
- Я тоже рассматриваю это как одну из возможностей.
- Но вы в это верите?
- Это лишь возможность, Кора. Среди множества возможностей. Одни
возможности более вероятны, чем другие. Позвольте мне побеспокоиться об
этом, дорогая.
Прежде чем она успела ответить, они услышали голос Дьювала, громкий и
гневный:
- Нет! Я не собираюсь обсуждать это, Мичелз. Я не желаю, чтобы всякий
болван приказывал мне, что делать!
- Болван! Позвольте мне сказать вам, кто вы. Вы...
Перед ними возник Грант, следом за ним Кора.
- Перестаньте вы оба, - сказал Грант. - Что случилось?
Дьювал повернулся и сказал, кипя от злости:
- Я починил лазер. Провод соскоблен до нужной толщины, присоединен к
транзистору и установлен вместе с ним на прежнее место. Я только что
сказал об этом здесь этому болвану.
Он повернулся к Мичелзу и отрезал:
- Я сказал болвану!
Потом он продолжал:
- Потому что он спросил меня об этом.
- Ну, хорошо, - сказал Грант. - Что же в этом плохого?
- Потом что если он говорит, что это так, это еще не значит, что это
так, - горячо возразил Мичелз. - Он соединил эти штуки вместе. Я бы тоже
мог это сделать. Любой мог. Откуда он знает, что лазер будет работать?
- Я знаю. Я работаю с лазерами 12 лет. Я знаю, когда они работают.
- Ну, тогда продемонстрируйте нам это, доктор. Поделитесь с ними
своим знанием. Включите его.
- Нет! Независимо от того, работает он или нет. Если он не работает,
я не могу починить его ни при каких обстоятельствах, потому что сделал
все, что мог, и большего сделать не могу. И нам не будет хуже от того, что
я подожду, пока мы доберемся до тромба и там выясним, что он не работает,
а он будет работать ненадежно. Я не знаю сколько он выдержит - максимум
дюжину вспышек или около того. Я хочу потерять здесь даже одну из них. Я
не хочу, чтобы миссия потерпела неудачу из-за того, что я испытывал лазер,
даже один раз.
- А я говорю вам, что вы должны испытать лазер, - сказал Мичелз. -
Если вы этого не сделаете, то, я клянусь, Дьювал, когда мы возвратимся, я
вышвырну вас из ОМСС так далеко, что вы костей не соберете.
- Я буду беспокоиться по этому поводу, когда мы возвратимся. Тем не
менее, это мой лазер, и я буду делать с ним то, что пожелаю. Вы не можете
приказать мне делать то, что я не хочу, и Грант тоже не может.
Грант покачал головой.
- Я не приказываю вам что-либо делать, доктор Дьювал.
Дьювал кивнул и пошел прочь.
Мичелз посмотрел ему вслед.
- Я его понял...
- Он прав здесь, Мичелз, - сказал Грант. - Вам не кажется, что он вас
раздражает по личным причинам?
- Потому что он называет меня трусом и болваном? А вы полагаете, что
я должен любить его за это? Но независимо от того, есть ли у меня на него
злоба или нет, это не меняет дела. Я считаю, что он предатель.
- Это абсолютная ложь! - гневно воскликнула Кора.
- Я сомневаюсь, - сказал Мичелз ледяным голосом, - что вы в этом
случае являетесь заслуживающим доверия свидетелем. Но оставим это. Мы
доберемся до тромба и там поглядим на Дьювала.
- Он удалит тромб, - сказала Кора, - если только лазер будет
работать.
- Если он будет работать, - сказал Мичелз. - И если он будет
работать, я не буду удивлен, если он убьет Бенеша. И не в результате
несчастного случая.
Картер снял мундир и закатал рукава. Он тяжело опустился в кресло, в
его зубах была новая сигара, только что зажженная. Но он не затягивался.
- В мозгу? - спросил он.
Усы Рейда казались чем-то вымазанными на концах. Он потер глаза.
- Практически у тромба. Они остановились.
Картер посмотрел на отметчик времени, который показывал 9.
Он чувствовал себя совершенно изнуренным, словно из него выпили все
соки, весь адреналин, все напряжение, всю жизнь.
- Думаете, они успеют?
Рейд покачал головой.
- Нет, не думаю.
Через 9 минут, может быть, через 10, и люди, и корабль должны будут
стоять перед нами в натуральную величину, разорвав при этом тело Бенеша,
если не сумеют вовремя выбраться из него.
Картер подумал о том, что сделают с ОМСС газеты, если эта миссия
провалится.
Он слышал речи, которые будут произнесены политическими деятелями
страны, а так же другой стороны. Насколько будет ограничена деятельность
ОМСС? И сколько понадобится месяцев - или лет - чтобы им снова обрести
себя?
Он начал в уме составлять письмо об отставке.
- Мы вошли непосредственно в мозг, - объявил Оуэнс со сдерживаемым
волнением.
Он снова включил освещение корабля, и все стали смотреть вперед и
изумлением, которое на какое-то время вытеснило из их сознания все
остальное, даже мысль о кульминационной точке миссии.
- Как изумительно, - пробормотал Дьювал. - Вершина творения.
Грант на мгновение почувствовал то же самое. Действительно,
человеческий мозг представляет собой наиболее сложный объект во вселенной,
упакованный в минимально возможный объем.
Вокруг них стояла тишина. Клетки, которые они могли рассмотреть, были
неровными, неодинаковыми, с выступавшими здесь и там древовидными
волокнами, похожими на куст ежевики.
Пока они плыли через промежуточную жидкость вдоль проходов между
клетками, они могли видеть переплетавшиеся над головой ветви волокон, а в
какой-о момент они прошли под чем-то, похожими на искривленные сучки
деревьев древнего леса.
- Посмотрите - они не касаются друг друга, - сказал Дьювал. - Можно
ясно различить синапсы. Всегда есть зазор, который может быть преодолен
химическим путем.
- Они кажутся наполненными светом, - заметила Кора.
- Просто иллюзия, - ответил Мичелз с ноткой раздражения в голосе. -
Выкидывает фокусы отраженный миниатюризированный свет. Он не дает реальной
картины.
- Откуда вы знаете? - тут же возразил Дьювал. - Это важная область
для изучения. Отражение миниатюризированного света обязательно тонко
реагирует в соответствии с содержимым молекул клетки. Могу предсказать,
что этот вид отражения станет более могучим средством для изучения
