микроструктуры клеток, чем любое из ныне существующих. И, может быть,
исследовательская техника, которая родится в результате нашей миссии,
будет намного более важным делом, чем судьба Бенеша.
- Вы собираетесь таким образом оправдаться, доктор? - спросил Мичелз.
Дьювал покраснел.
- Извольте объяснится!
- Не сейчас! - повелительно произнес Грант. - Больше ни одного слова,
джентльмены.
Дьювал сделал глубокий вдох и отвернулся к окну.
- Но тем не менее, вы видите свет? Посмотрите наверх. Понаблюдайте за
ветвями, когда они приблизятся.
- Я его вижу, - сказал Грант.
Это не было обычное мерцающее отражение, которое они видели в других
местах тела, вспыхивающее то здесь, то там и выглядевшее, как густое
облако огненных мушек. Вместо этого здесь искра света пробегала вдоль
ветви, и новая вспыхивала еще до того, как прежняя доходила до конца.
- Знаете на что это похоже? - сказал Оуэнс. - Кто-нибудь видел
старинные рекламы, которые писались с помощью электрических лампочек? С
бегущими светлыми и темными пятнами?
- Да, - сказала Кора. - Это очень похоже. Но почему?
- Когда раздражается нервное волокно, по нему проносится волна
деполяризации, - пояснил Дьювал. - Изменяется концентрация ионов, ионы
натрия проникают в клетки. Это изменяет величину заряда внутри и снаружи и
снижает электрический потенциал. Каким-то образом это воздействует на
отражение миниатюризированного света, который в этом случае играет именно
ту роль, на которую я указывал, и то, что мы видим, представляет собой
деполяризованную волну.
Теперь, когда Кора обратила внимание на это явление - или потому, что
они продвинулись еще дальше в мозг - бегущие волны вспышек были видны
повсюду. Они взбегали и опускались по волокнам, переплетаясь в
невообразимо сложную систему, в которой на первый взгляд не было заметно
никакого порядка, но которая тем не менее все же давала ощущение порядка.
- То, что мы видим, - сказал Дьювал, - представляет собой
человеческую сущность. Клетки - это мозг с физической точки зрения, но эти
бегущие мысли представляют собой мысль, человеческое сознание.
- Разве это сущность? - грубо спросил мичелз. - А я было подумал, что
это душа. Где же человеческая душа, Дьювал?
- Вы считаете, что ее не существует, потому что я не могу ткнуть в
нее пальцем? - отпарировал Дьювал. - А где же гениальность Бенеша? Ведь мы
находимся в мозгу. Покажите мне его гениальность.
- Довольно! - сказал Грант.
- Мы почти на месте! - крикнул Мичелз Оуэнсу. - Сверните в капилляр в
обозначенной точке. Только влезьте в него.
- Это внушает благоговейный страх, - задумчиво сказал Дьювал. - Мы не
просто в мозгу человека. Здесь, вокруг нас, мозг научного гения, такого,
которого я мог бы поставить в один рад с Ньютоном.
Он замолчал на минуту, потом процитировал:...
- Где статуя стоит Ньютона,
С призмой и лицом безмолвным
- Навеки в мрамор воплощенный разум...
Грант вклинился почтительным шепотом:...
Неведомое море мысли бороздящий.
Оба на мгновение умолкли, а потом Грант сказал:
- Вы считаете, Вудсворд когда-либо думал об этом или мог подумать,
когда говорил о "неведомом море мысли"? Это ведь буквально море мысли, не
правда ли? И неведомое к тому же.
- Я никогда не думала, что вы любите поэзию, Грант, - сказала Кора.
Грант кивнул.
- Только мускулы, никакого мозга. Вот кто я.
- Не обижайтесь.
- Когда вы кончите бормотать стихи, джентльмены, - сказал Мичелз, -
посмотрите вперед.
Он указал пальцем. Они снова были в потоке крови, но красные кровяные
тельца (с голубоватым оттенком) двигались не в каком-то определенном
направлении, а лишь слегка дергались под воздействием Броуновского
движения. Прямо впереди была какая-то тень.
Лес ветвей был виден через прозрачные стеки капилляра, по каждой
пряди, по каждому прутику бежала своя искра; но теперь медленнее.
После какого-то момента искры исчезли совсем.
"Протерус" остановился. Секунду или две было тихо, потом Оуэнс
негромко сказал:
- Я полагаю, мы у цели?
Дьювал кивнул.
- Да. Тромб.
17. Тромб
- Обратите внимание, как нервные процессы заканчиваются у тромба, -
сказал Дьювал. - это видимое доказательство повреждения нерва, возможно,
необратимого. Я не могу поручиться, что мы сможем помочь Бенешу, даже если
удалим тромб.
- Хорошая мысль, доктор, - насмешливо заметил Мичелз. - Это
оправдывает вас, не так ли?
- Заткнитесь, Мичелз, - сказал Грант холодно.
- Надевайте плавательный костюм, мисс Петерсон, - сказал Дьювал. -
это нужно сделать немедленно. Выверните костюм наизнанку. Антитела уже
сделались чувствительными к его наружной поверхности, а они могут тут
появиться.
Мичелз криво улыбнулся.
- Не беспокойтесь. Слишком поздно.
Он указал на отметчик времени, который как раз поменял показания с
семи на 6.
- Вы не сможете провести операцию за такое время, которое позволит
нам добраться до того места в яремной вене, откуда нас должны извлечь.
Даже если вы успешно удалите тромб, деминиатюризация застанет нас прямо
здесь, и это убьет Бенеша.
Ни Дьювал, ни Кора не прекратили одеваться.
- Ну, тогда ему не будет хуже, чем если бы его не оперировали, -
сказал Дьювал
- Ему - нет, но нам - да. Мы сначала будем увеличиваться очень
медленно. Возможно пройдет целая минута, прежде чем мы достигнем такого
размера, который привлечет внимание белых кровяных телец. А вокруг этого
поврежденного места их миллионы. Мы будем поглощены.
- Вот как?
- Я сомневаюсь, сумеет ли "Протерус" задержать физическую нагрузку,
создаваемую давлением пищеварительной капсулы внутри белого тельца. Ни в
нашем миниатюризированном состоянии, ни после того, как корабль и мы уже
выйдем наружу. Мы будем продолжать увеличиваться, но когда достигнем
нормального размера, то окажемся раздавленными. Вам лучше уйти отсюда,
Оуэнс, и поспешить к месту извлечения как можно скорее.
- Обождите, - раздраженно прервал его Грант. - Оуэнс, сколько времени
у нас займет возвращение к месту извлечения?
- Две минуты, - резко ответил Оуэнс.
- Следовательно, у нас остается 4 минуты. Может быть больше.
Деминиатюризация через 60 минут не является лишь осторожной оценкой? Можем
ли мы остаться в миниатюризированном состоянии дольше, если поле удержится
немного дольше, чем ожидалось?
- Может быть, - решительно сказал Мичелз, - но не обманывайте себя.
На минуту больше. Две минуты во внешнем мире. Мы не можем обойти принцип
неопределенности.
- Хорошо 2 минуты. А можем ли мы миниатюризироваться дольше, чем мы
рассчитываем?
- Это может занять минуту или 2, если нам повезет, - сказал Дьювал.
- Из-за случайного характера структуры нашего мира, - вставил Оуэнс.
- Если нам повезет, если все, что нам может помешать...
- Но только минута или две, - сказал Мичелз. - В лучшем случае.
- Хорошо. У нас будет 4 минуты, может быть, 2 минуты лишних, плюс,
может быть, минута медленной деминиатюризации, прежде чем мы причиним вред
Бенешу. Это 7 минут нашего длительного искаженного времени. Идите, Дьювал.
- Все, чего вы достигнете, вы, сумасшедший дурак, это то, что вы
убьете Бенеша и нас вместе с ним! - заорал Мичелз. - Оуэнс, переправляйте
нас в место извлечения!
Оуэнс заколебался.
Грант быстро подскочил к лестнице и поднялся в купол к Оуэнсу.
- Выключите энергопитание, Оуэнс, - тихо сказал он.
Палец Оуэнса двинулся к выключателю и завис над ним. Но рука Гранта
двигалась быстрее, и он решительным движением перебросил его в положение
"ВЫКЛ".
- А теперь спускайтесь. Пошли вниз. Все это заняло несколько секунд,
и Мичелз, наблюдавший за ними с открытым ртом, был сильно поражен, чтобы
сдвинуться с места.
- Какого дьювола вы это сделали? - спросил он.
- Корабль останется здесь, - сказал Грант, - пока не закончится
операция. А теперь, Дьювал, идите.
- Захватите лазер, мисс Петерсон, - сказал Дьювал.
Теперь они оба были в плавательных костюмах. Кора была вся в рубцах и
буграх.
- Я должна удивительно выглядеть, - сказала она.
- Вы сошли с ума? - спросил Мичелз. - Все вы? У нас нет времени. Все
это просто самоубийство! Послушайте меня! - он чуть не кипел от
возмущения. - Вы ничего не сможете сделать!
- Оуэнс, подготовьте для них люк, - сказал Грант.
Мичелз бросился вперед, но Грант перехватил его, развернул и сказал:
- Не вынуждайте меня ударить вас, доктор Мичелз. Боль в моих мышцах и я -
мы вместе не хотим этого, но если я ударю, я ударю сильно, и тогда, я вас
предупреждаю, я сломаю вам челюсть.
Мичелз поднял кулаки, словно был готов принять вызов. Но Дьювал и
Кора уже исчезли в люке, и Мичелз, видевший это, стал быстро говорить
почти молящим тоном:
- Послушайте, Грант, разве вы не видите, что происходит? Дьювал убьет
Бенеша. Это будет так легко. Небольшое смещение лазера, и кто заметил
разницу? Если вы сделаете все, как я говорю, мы можем оставить Бенеша в
живых, выйти наружу и попытаться завтра снова.
- Он может не дожить до завтра, и кое-кто говорил, что мы не сможем
миниатюризироваться через такой промежуток времени.
- Он может дожить до завтра, но он точно умрет, если вы не остановите
Дьювала. Даже если мы не сможем, завтра можно будет миниатюризировать
других.
- В другом корабле? Ничто, кроме "Протеруса", не подходит или вообще
не существует.
- Грант, я говорю вам, что Дьювал вражеский агент! - пронзительно
закричал Мичелз.
- Я в это не верю.
- Почему? Потому что он так религиозен? Потому что он до отказа набит
благочестивыми банальностями? А не кажется ли вам, что это просто маска,
которую он выбрал для себя? Или на все так повлияла его любовница, что...
- Не продолжайте, Мичелз! - предостерегающе произнес Грант. - А
теперь послушайте. Нет никаких доказательств, что он вражеский агент, и у
меня нет никаких оснований этому верить...
- Но я говорю вам...
- Я знаю, что вы говорите. Но дело в том, однако, что я надеюсь
доказать, что вражеский агент - это вы, доктор Мичелз.
- Я?
- Да. У меня нет основательных доказательств этого, таких, которые
можно было бы предоставить суду, но как только органы безопасности
займутся вами, такие доказательства, я полагаю, будут найдены.
Мичелз отскочил от Гранта и уставился на него в ужасе.
- Конечно, теперь я понимаю! Агент - Это вы, Грант. Оуэнс, разве вы
не видите? Сколько раз нас могли безопасно извлечь, когда было ясно, что
миссия провалилась, но не извлекли. Всякий раз он удерживал нас здесь. Вот
почему он так яростно трудился в легком, пополняя наши запасы воздухом.
Вот почему... Помогите мне, Оуэнс!
Капитан стоял в нерешительности.
- Отметчик времени готов перейти на цифру 5, - сказал Грант. - У нас
есть немногим больше трех минут. Дайте мне эти 3 минуты, Оуэнс. Вы знаете,
что Бенеш не выживет, если только мы за эти 3 минуты не ликвидируем тромб.
Я выйду наружу и помогу им, а вы позаботьтесь, чтобы Мичелз не двинулся с
места. Если я не вернусь когда отметчик будет показывать 2 минуты, уходите
отсюда и спасите корабль и себя. Бенеш умрет, и, возможно, мы тоже. Но вы
спасетесь и сможете дать показания относительно Мичелза.
Оуэнс все еще не произнес ни слова.
- Три минуты, - сказал Грант.
Он начал надевать плавательный костюм.
Отметчик времени показывал 5.
Наконец, Оуэнс сказал:
