научили меня тому, о чем я лишь воображала. Нет, не механике, не унылому,
неохотному сближению тел, но чему-то такому, что должно быть при этом и
чего я никогда не достигала. Взгляд на лицо, блеск в глазах, ощущение
мягкости, доброты... чего-то, что я не могу описать... Понижение ужасного
барьера между индивидуумами. Любовь, наверное, подходящее слово,
включающее в себя все это и еще большее. Я чувствовала любовь к вам,
потому что думала, что и вы могли бы любить меня. Не говорю, что любили,
но могли бы. В старинных книгах говорилось о любви, я принимала это слово,
но не знала его значения, пока не коснулась вас.
И я поехала на Аврору, вспоминая вас, думая о вас, мысленно
разговаривая с вами, и думала, что на Авроре встречу миллион Илий. - Она
опять помолчала, погрузившись в мысли. - Но я не встретила. Аврора также
плоха, как и Солярия, но в обратном смысле. На Солярии секс -
н_е_п_р_а_в_и_л_ь_н_о_с_т_ь, грех. Секс отвратителен, и мы все отвернулись
от него. Мы не могли любить, потому что ненавидели секс. На Авроре секс
с_к_у_ч_е_н. Его принимают спокойно и легко, как дыхание. Если человек
ощущает позыв, он тянется к тому, кто кажется подходящим, и если
подходящая особа в данный момент не занята чем-то важным, следует секс в
той манере, как это принято. Вроде дыхания. Но какой экстаз в дыхании?
Если у человека удушье, то, возможно, первый хороший вдох будет для него
наслаждением; а если он никогда не задыхался?
Секс разрешенный и доступный как вода на Авроре, так же как и секс
запретный и постыдный на Солярии не имели ничего общего с любовью. В обоих
случаях дети получаются редко и только по официальному разрешению. Когда
такое разрешение получено, происходит интерлюдия секса, безрадостная и
противная, предназначенная только для деторождения. Если в положенное
время зачатия не последовало, прибегают к искусственному оплодотворению. А
на Солярии принят эктогенез, так что оплодотворение и развитие зародыша
происходит в генотарии, а секс остается как форма социального общения, не
имеющая ничего общего с любовью.
Я не могла принять привычки аврорцев - не была воспитана в них. Я со
страхом тянулась к сексу, и никто не отказывался, но и не придавал этому
значения. Глаза мужчин были пусты, когда я предлагала себя, и оставались
пустыми, когда мужчины соглашались. Они хотели, но и только. И
прикосновение к ним не давало ничего. Так же, как я прикасалась к мужу. Я
примирилась с этим, позволила вести себя, но и все остальное ничего не
дало. Я не чувствовала даже потребности делать это. То ощущение, что вы
дали мне, не возвращалось, и я, в конце концов, покорилась.
Д-р Фастальф был моим другом. Он один на Авроре знал все, что
произошло на Солярии. Вы знаете, что полные сведения не были опубликованы
и уж, конечно, не вошли в эту ужасную гиперволновую программу. Я о ней
слышала, но смотреть отказалась. Д-р Фастальф защищал меня от непонимания
со стороны аврорцев и от их презрения к солярианцам. Он защищал меня также
и от отчаяния, которое охватило меня через некоторое время. Но любовниками
мы не были. Я могла бы предложить себя, но в то время уже решила, что
ощущение, которое вы мне дали, никогда не вернется, и отказалась от мысли
предлагать себя. И он тоже не предлагал себя, не знаю, почему. Может быть,
он понимал, что мое отчаяние происходит от неудачи найти что-то в сексе, и
не хотел увеличивать его. Вероятно, он просто был добр ко мне и заботился
обо мне в этом отношении, так что мы не стали любовниками. Он был моим
другом, когда я нуждалась в дружбе.
Вот и все, Илия. Вы получили полный ответ на свои вопросы. Вы хотели
знать о моих отношениях с д-ром Фастальфом и сказали, что вам нужна
информация. Вы ее получили. Вы удовлетворены?
- Мне очень жаль, Глэдис, что ваша жизнь была так трудна. Я получил
информацию, в которой нуждался. Вы дали мне больше информации, чем вы
думаете.
- В каком смысле?
Бейли не дал прямого ответа.
- Глэдис, я рад, что воспоминание обо мне так много значило для вас.
Когда я был на Солярии, мне и в голову не приходило, что я произвел на вас
такое впечатление. Но даже если бы пришло, я не пытался бы... вы
понимаете.
- Я понимаю, - мягко сказала она, - но и попытка была бы бесполезной:
я бы не могла.
- Я знаю. И теперь не сделал бы такого, как вы сказали, предложения.
Одно прикосновение, момент сексуального понимания - больше ничего не
нужно. Вполне вероятно, что этот момент не повторим, и его нельзя пачкать
глупыми попытками к возобновлению. По этой причине я не... предлагаю себя.
Моя неудача могла бы оказаться еще одной пустышкой для вас. Кроме того...
- Да?
- Как я уже говорил, вы сказали мне больше, чем вы думаете. Вы
сообщили, что история не кончилась на вашем отчаянии.
- Откуда вы знаете?
- Рассказывая мне об ощущении, которое дало вам прикосновение к моей
щеке, вы сказали, что только теперь поняли, как были тогда близки к
оргазму. Затем вы сказали, что секс с аврорцами не был успешен, и,
следовательно, в этих случаях вы испытали оргазма. Однако, вы _д_о_л_ж_н_ы
были испытать его, Глэдис, чтобы судить о ваших ощущениях. Иначе говоря, у
вас _б_ы_л_ любовник, и вы _у_з_н_а_л_и_ любовь. Если это не д-р Фастальф,
то значит, был кто-то другой.
- Ну и что? Разве это касается вас?
- Не знаю, касается или нет. Скажите, кто он, и если будет ясно, что
это не мое дело - покончим с этим.
Глэдис молчала.
- Если вы не хотите сказать, то я сам скажу вам. Я уже говорил, что
не намерен щадить ваши чувства.
Глэдис продолжала молчать.
- Кто-то должен был быть, Глэдис, и ваша скорбь по поводу потери
Джандера чрезмерна. Вы выслали из комнаты Дэниела, потому что его лицо
напомнило вам Джандера. Если я ошибся, решив, что Джандер Пэнел... - он
сделал паузу и затем резко закончил: - что робот Джандер Пэнел был вашим
любовником - скажите.
- Джандер Пэнел, робот, - прошептала Глэдис - не был моим любовником.
25
Губы Бейли беззвучно зашевелились в безошибочном трехсложном
восклицании.
- Да, сказала Глэдис, - "О, дьявол!". Вы ошеломлены? Почему? Вы не
одобряете?
- Не мое дело - одобрять или не одобрять, - без выражения ответил
Бейли.
- Это значит - не одобряете.
- Это значит, что я ищу только информацию. Какая разница между мужем
и любовником на Авроре?
- Если двое живут в одном доме какое-то время, они говорят друг об
друге "жена" или "муж".
- Какой период времени?
- В разных регионах по-разному. В городе Эос это три месяца.
- И в это время они воздерживаются от сексуальных отношений с
другими?
- Почему? - Глэдис резко подняла брови.
- Я только спрашиваю.
- Исключительность на Авроре немыслима. К мужу или любовнику -
безразлично. Секс для удовольствия.
- И вы тоже искали других, когда были с Джандером?
- Нет. Это был мой выбор.
- Другие предлагали себя?
- Случалось.
- И вы отказывали.
- Я всегда могу отказаться. Это часть неисключительности.
- Но вы отказывали?
- Да.
- А те, кому вы отказывали, знали причину?
- Что вы имеете в виду?
- Они знали, что у вас муж - робот?
- У меня был _м_у_ж. Я не называю его мужем-роботом. Здесь нет такого
выражения.
- Но они знали?
Она помолчала.
- Не знаю.
- Вы им говорили?
- Зачем бы я стала говорить?
- Не отвечайте вопросом на вопрос. Говорили вы им?
- Нет.
- Как вы могли избежать этого? Разве не естественно объяснить ваш
отказ?
- Объяснений никогда не требуется. Отказ есть отказ, так его и
принимают. Я вас не понимаю.
Бейли собрался с мыслями. Непонимание его и Глэдис не пересекалось, а
шло параллельно. Он начал снова.
- На Солярии было бы естественным иметь робота в качестве мужа?
- На Солярии это немыслимая вещь. Мне и в голову не пришло бы
подобное. На Солярии все немыслимо. И на Земле тоже. Разве ваша жена взяла
бы когда-нибудь в мужья робота?
- Это не относится к делу.
- Возможно, но ваше впечатление - достаточный ответ. Мы с вами не
аврорцы, но мы на Авроре. Я живу здесь два года и больше понимаю.
- Вы имеете в виду, что сексуальная связь человек-робот - обычное
дело на Авроре?
- Не знаю. Знаю только, что это приемлемо, как приемлемо все, что
касается секса все добровольное, дающее взаимное удовлетворение и не
наносящее никому физического вреда. Кому какое дело, как индивидуум или
любая комбинация индивидуумов находит удовлетворение? Кого тревожит, какие
книги я читаю, когда ложусь спать или встаю, люблю ли кошек или не терплю
розы? Так же относятся на Авроре и к сексу.
- Да, на Авроре, но вы родились не на Авроре и воспитывались не на их
лад. Вы только что говорили, что не приспособились к этому безразличию в
сексе, а сейчас его защищаете. Вы выражали отвращение к многократным
бракам и неразборчивости в связях. Вы не говорили тем, кому отказывали, о
причине отказа потому, возможно, что в глубине души стыдились иметь мужем
Джандера. Может, вы знали, или подозревали, или просто предполагали, что
такое необычно даже на Авроре - и вы стыдились.
- Нет, Илия, я не стыдилась. Если муж-робот необычен даже на Авроре,
то это, возможно, потому, что не обычны такие роботы, как Джандер. Роботы
на Солярии, на Земле и на Авроре - если не считать Дэниела и Джандера -
могут дать лишь самое примитивное сексуальное удовлетворение. Они просто
приспособление для мастурбации, механический вибратор, и больше ничего.
Когда будет много человекоподобных роботов, появится и секс человек-робот.
- Как вы получили Джандера, Глэдис? Их было всего два, и оба в доме
д-ра Фастальфа. Д-р Фастальф просто дал вам его в полу-собственность?
- Да.
- Почему?
- По доброте, я думаю. Я была одинока, разочарована, несчастна, чужая
в чужой стране. Он дал мне Джандера для компании, и я вечно буду ему
благодарна. Это длилось всего полгода, но будет ценно для меня всю мою
жизнь.
- Д-р Фастальф знал, что Джандер ваш муж?
- Он никогда не упоминал об этом, так что я не знаю.
- А _в_ы_ упоминали?
- Нет.
- А почему?
- Не считала нужным. Но вовсе не из стыда.
- Как это случилось?
Глэдис напряглась и сказала враждебно:
- Зачем мне объяснять вам это?
- Глэдис время идет. Не воюйте со мной на каждом шагу. Вы расстроены
тем, что Джандер... что его нет?
- Зачем вы спрашиваете?
- Вы хотите знать, что случилось?
- Опять-таки - зачем спрашиваете?
- Тогда помогите мне. Мне нужна вся информация, какую я могу
получить, если я хочу хотя бы начать разработку этой, похоже, неразрешимой
проблемы. Как Джандер стал вашим мужем?
Глаза Глэдис заволоклись слезами.
- Обычно роботы не носят одежды, но они так сконструированы, как
будто одеты. Я хорошо знаю роботов, поскольку жила на Солярии, и у меня
есть некоторый художественный талант...
- Я помню ваши световые формы.
Глэдис благодарно кивнула.
- Я составляла новые рисунки для новых моделей. Они, по-моему, более
интересны, чем те, какими пользуются на Авроре. Некоторые из моих рисунков
здесь на стене. Есть и в других местах в доме.
Глаза Бейли пробежали по рисункам. Он уже заметил их. Изображенные на
них роботы не были натуралистическими - удлиненные, неестественно
изогнутые. Теперь он видел, что искажение было задумано очень умно, как
акцент; глядя на них с новой перспективы, он увидел, что эти детали
напоминают одежду. В них было что-то от костюмов слуг Викторианской Англии
