Была тут и яичница: желток лежал полусферой в центре, а вокруг лежал
белок, больше похожий на ромашки, которые Бен показывал Бейли в поле там,
на Земле. Умом Бейли понимал, что яйцо как яйцо, с белком и желтком,
только приготовленное, но он никогда не видел, чтобы их разделяли перед
тем, как есть. Даже на корабле, даже на Солярии подавали яичницу-болтунью.
Он взглянул на Фастальфа.
- Простите, вы что-то сказали?
- Хорошо ли вы спали? - терпеливо повторил Фастальф.
- Да, вполне. Наверное, спал бы и сейчас, если бы не антисомнин.
- А, да. Не слишком вежливо будить гостя, но я подумал, что вы
захотите начать пораньше.
- Вы совершенно правы. К тому же, я не совсем гость.
Фастальф некоторое время ел молча. Потом спросил:
- Ночью к вам не пришло никакого озарения? Может, вы проснулись с
новой перспективой, с новыми мыслями?
Бейли с подозрением покосился на Фастальфа, но лицо того не выражало
никакого сарказма.
- Боюсь, что нет, - ответил он. - Я столь же неэффективен, как был и
в прошлую ночь. - Он отхлебнул питье и невольно сморщился.
- Простите, - сказал Фастальф, - вы находите питье невкусным?
Бейли хмыкнул и осторожно отхлебнул снова.
- Это обычный кофе, лишенный кофеина, - сказал Фастальф.
- Что-то не похоже на кофе... Простите меня, д-р Фастальф, но у нас с
Дэниелом только что был полушутливый разговор насчет опасности для меня -
полушутливый, конечно, только с моей стороны, но сейчас я подумал, что мне
могли дать это... - он смущенно умолк.
Фастальф поднял брови. Бормоча извинения и улыбаясь, он зачерпнул
ложкой немного кофе их чашки Бейли и попробовал.
- Абсолютно нормальный кофе, м-р Бейли. попытки отравления нет. Но,
действительно, популярный во всех мирах кофе готовится по-разному.
Известно, что каждый предпочитает кофе собственного мира. Может, вы
предпочитаете молоко? Оно более или менее одинаково всюду. Или фруктовый
сок? На Авроре соки много лучше, чем на других планетах. Может, воды?
- Я попробую сок, - сказал Бейли, с сомнений глядя на кофе. - Но
полагаю, что должен привыкнуть к кофе.
- Ну, зачем же, раз он вам так неприятен, - сказал Фастальф. - Итак -
его улыбка стала чуть напряженной, когда он вернулся к прежней теме - ночь
и сон не навели вас на полезные мысли?
- К сожалению, нет. Хотя...
- Да?
- У меня впечатление, что перед тем, как уснуть, в состоянии между
сном и бодрствованием, было что-то такое.
- А именно? - Не знаю. Мысль разбудила меня, но не последовала за
мной. Я цеплялся за нее, но так и не поймал. Думаю, что в такой вещи нет
ничего необычного.
Фастальф задумался.
- Вы в этом уверены?
- Не вполне. Мысль была такой разреженной и исчезла так быстро, что я
даже не уверен, была ли она. Но даже если и была, вполне возможно, что она
казалась осмысленной только в полусне.
- Но даже и беглая мысль должна была оставить след.
- Я тоже так думаю. В этом случае она вернется. Я верю в это.
- И мы должны ждать?
- А что еще остается?
- Существует такая вещь, как психозонд.
Бейли некоторое время смотрел на Фастальфа.
- Я слышал о нем, но на Земле в полицейской работе им не пользуются.
- Но мы не на Земле, мистер Бейли.
- Это может повредить мозг. Правильно?
- В умелых руках - не обязательно.
- Но возможно, - сказал Бейли. - Насколько мне известно, на Авроре
применяют это лишь в крайнем случае. Человек должен быть виноватым в
тяжком преступлении или...
- Да, м-р Бейли, но это относится к аврорцам, а вы не аврорец.
- Вы хотите сказать, что с землянином можно обращаться как с
нечеловеком?
Фастальф улыбнулся и развел руками.
- Послушайте, м-р Бейли. Вчера вы предлагали решить проблему,
поставив Глэдис в ужасное и трагическое положение; я хотел бы знать,
пойдете ли вы на то, чтобы рискнуть собой?
Бейли с минуту молчал, а затем сказал изменившимся голосом:
- Вчера я был неправ и признал это. Что же касается этого дела, то
нет уверенности, что моя полусонная мысль имела какое-то решение проблемы.
Она могла быть чистой фантазией, алогичной бессмыслицей. А могло и вообще
не быть никакой мысли. Считаете ли вы разумным ради такой маловероятной
цели рискнуть повреждением моего мозга, от которого зависит, как вы сами
говорили, решение вашего дела?
Фастальф кивнул.
- Вы красноречиво защищаетесь, но я говорил не всерьез.
- Спасибо.
- Ну, что будем делать сейчас?
- Первым делом я хотел бы еще раз поговорить с Глэдис. Нужно осветить
некоторые пункты.
- Вы могли бы сделать это вчера.
- Мог бы, но их больше, чем я мог правильно усвоить вчера, и кое-что
от меня ускользнуло. Я следователь, а не неутомимый компьютер.
- Да я сказал не в смысле порицания. Просто мне неприятно, когда
Глэдис тревожат зря. Судя по тому, что вы вчера мне говорили, Глэдис в
состоянии глубокой депрессии.
- Без сомнения. Но она страстно желает знать, кто убил Джандера. И
это вполне понятно. Я уверен, что она захочет помочь мне. И я также хочу
поговорить с другой особой.
- С кем?
- С вашей дочерью Василией.
- Это еще зачем?
- Она роботехник. Я хотел бы поговорить не только с вами, но и с
другим роботехником.
- Я не желаю этого, м-р Бейли.
Завтрак был окончен, и Бейли встал.
- Д-р Фастальф, еще раз напоминаю вам, что я здесь по вашему
приглашению. У меня нет здесь официальной власти для полицейской работы. Я
не имею связи с аврорскими властями. Единственный шанс для меня увидеть
дно этого злосчастного дела - надежда, что разные люди добровольно захотят
сотрудничать со мной и ответить на мои вопросы. Если вы будете
останавливать меня в моих поисках, то ясно, что я не сдвинусь с мертвой
точки. Это будет плохо для вас и для Земли, поэтому я требую, чтобы вы не
вставали мне поперек дороги. Если вы сделаете возможным для меня интервью
с теми, с кем я хочу, или хотя бы _п_о_п_ы_т_а_е_т_е_с_ь_ сделать это
возможным, люди на Авроре наверняка увидят в этом признак вашей
невиновности. И наоборот, если вы станете препятствовать моему
расследованию, не сочтут ли они, что вы виновны и боитесь разоблачения?
Фастальф сказал с плохо скрываемым раздражением:
- Я понимаю это. Но почему обязательно Василия? Есть и другие
роботехники.
- Она ваша дочь. Она знает вас. Она может иметь точное мнение насчет
вашей возможности уничтожить робота. Поскольку она член Роботехнического
Института и на стороне ваших политических врагов, любое ее благоприятное
мнение может быть убедительным.
- А если она выскажется против меня?
- Тогда и посмотрим. Так вы попросите ее принять меня?
- Я сделаю вам одолжение, - покорно сказал Фастальф, - но вы напрасно
думаете, что я легко уговорю ее встретиться с вами. Она может быть очень
занята - или так скажет. А может, ее и нет на Авроре. Может, она не
захочет впутываться в это дело. Я объяснял вам вчера, что у нее есть - как
она думает - причины относиться ко мне враждебно, поэтому на мою просьбу
принять вас она может ответить отказом просто из нерасположения ко мне.
- Но вы все-таки попробуйте, д-р Фастальф.
Фастальф вздохнул.
- Попытаюсь, пока вы будете у Глэдис. Вы, наверное, хотите видеть ее
лично? А то я мог бы устроить свидание по трехмерке. Изображение
достаточно высокого качества, вы даже не заметите, что это не личное
присутствие.
- Я знаю. Но Глэдис солярианка, и у нее неприятные ассоциации с
трехмерным изображением. Да и в любом случае, я считаю, личное свидание
дает добавочную эффективность. Ситуация настолько деликатна, а затруднений
так много, что я хотел бы получить эту добавочную эффективность.
- Ладно, я скажу Глэдис. Только, м-р Бейли...
- Да?
- Вчера вы говорили, что ситуация слишком серьезна, чтобы не обращать
внимание на неудобства для Глэдис, поскольку на карту поставлено очень
многое.
- Так-то так, но, поверьте, я не буду расстраивать ее без надобности.
- Я сейчас говорю не о Глэдис. Я просто предупреждаю вас, что ваша в
основном правильная точка зрения должна распространяться и на меня. Я не
рассчитываю, что вы будете заботиться о моих удобствах или о моей
гордости, если вам повезет встретиться с Василией. Я не знаю результатов,
но перенесу любые неприятные последствия этого разговора, и вы не
старайтесь щадить меня. Понимаете?
- Честно говоря, д-р Фастальф, у меня никогда не было намерения
щадить вас. Если бы мне пришлось выбирать между неприятностями или позором
для вас и процветанием вашей политики и моей планеты, я без колебаний
опозорил бы вас.
- Прекрасно! Но все это должно распространиться и на вас. _В_а_ш_и
удобства не должны загораживать вам путь.
- Их никто не принимал во внимание, когда меня привезли сюда, не
спросив моего мнения.
- Я имел в виду кое-что другое. Если вы, по прошествии разумного
времени - не долгого, а разумного - не продвинетесь в решении, мы
рассмотрим возможность психозондирования. Это будет наш последний шанс.
- Это может ничего не дать.
- Согласен. Но, как вы недавно сказали по поводу Василии - тогда и
посмотрим. - Он повернулся и вышел.
Бейли задумчиво смотрел ему вслед. Теперь ему казалось, что если он
продвинется в деле, он окажется перед физическими - репрессалиями
неизвестными, но очень опасными; если же он не продвинется - ему грозит
психозонд, который едва ли лучше.
- О, дьявол! - пробормотал он.
33
Путь к Глэдис показался ему короче, чем накануне. День был такой же
теплый и приятный, но вид был совсем другим. Солнце светило с другой
стороны, и цвета казались другими. Может, растения утром и вечером
выглядят по-разному или пахнут по-другому? Наверное, и на Земле так же.
Дэниел и Жискар опять сопровождали его, но шли ближе к нему и
казались менее настороженными.
- Здесь всегда такое яркое солнце? - спросил Бейли.
- Нет, - ответил Дэниел. - Это было бы губительным для растений.
Сегодня, например, предсказывали днем облачность.
На этот раз Глэдис не встречала их в дверях, но явно ждала. Когда
робот провел их в дом, она не встала, только сказала устало:
- Д-р Фастальф сказал мне, что вы придете. Что на этот раз?
На ней было облегающее платье, и было заметно, что под ним ничего
нет. Волосы откинуты назад, лицо бледное. Она осунулась со вчерашнего дня
и явно мало спала.
Дэниел, памятуя, что было накануне, не вошел в комнату. Жискар же
вошел, внимательно осмотрелся и удалился в стенную нишу. В другой нише
стоял один из роботов Глэдис.
- Мне страшно жаль, Глэдис, - сказал Бейли, - что я опять докучаю
вам.
- Я забыла вчера сказать вам, что когда Джандера сожгут, остатки его
пойдут на фабрики роботов. Значит, каждый раз, когда я увижу нового
робота, я буду думать, много ли в нем атомов Джандера.
- И мы, когда умираем, проходим новый цикл, - сказал Бейли, - и кто
знает, сколько и чьих атомов в вас или во мне, и сколько и в ком будут
наши в свое время.
- Вы совершенно правы, Илия, и вы напомнили мне, как легко
философствовать над чужими несчастьями.
- Это тоже правильно, Глэдис, но я пришел не философствовать. Я
должен спрашивать.
- Вам мало вчерашнего? Или вы придумали новые вопросы?
- В какой-то мере - да. Вчера вы говорили, что пока вы жили с
Джандером, как жена с мужем, некоторые мужчины предлагали вам себя, и вы
