20 авг.<уста>, день смерти Вас.<илия> Льв.<овича>, здешние Арзамасцы поминали своего старосту вотрушками, в кои воткнуто было по лавровому листу. Светлана произнесла надгробное слово, в коем с особенным чувством вспоминала она обряд принятия его в Арзамас.
668. О. М. Сомов - Пушкину.
31 августа 1831 г. Петербург.
Милостивый государь
Александр Сергеевич!
По милости окаянной холеры, мы, бедные Петрополитанцы, должны сидеть на привязи и не выказывать носа из столицы. Давно собирался я Вас поздравить, с тем, что по слуху мне известно: именно с званием Историографа Петра I, с коллежской службой и пр.; но вс° надеялся высказать это поздравление языком, а не пером. Теперь же, кажется, нет к тому и близкой надежды. Бога ради, известите меня, как скоро можно будет ездить в Царское Село. Пора думать и о Северных Цветах, у меня уже запасено кое-что моего и чужого (в числе последнего, нигде еще не напечатанная и мало кому известная повесть Батюшкова, в прозе). До меня дошли также слухи, что у Вас есть пять повестей готовых: не уделите ли из них малую-толику для общего дела? - Розен написал весьма хороший разбор Бориса Годунова и отдал его мне. Это бы надобно было прочесть вместе.
У меня затей, затей! полны карманы. Во-первых, у меня ростет Борода Богдана Бельского, и разростается тома на два; во-вторых: я ухватился за любимую мечту мою, Хмельницкого; собрал об нем вс°, что можно, и теперь его обдумываю и передумываю. Не назову его ни историческим романом, и даже не окрещу именем Хмельницкого; но это будет просто малороссийская быль: Оклечай. - Гайдамак мой подвигается к концу, и в марте, может быть, выкажет нос из-под спуда. Кроме того, у меня впялено еще несколько малороссийских былей меньшего объема.
Вот вам и чужая просьба: актриса Валберхова Старшая просит у Вас позволения на бенефис ее сыграть одну или две сцены из Бориса Годунова. Кажется, она особенно метит на сцену Марины с Лжедимитрием. Позволите ли Вы ей? В таком случае, сделайте одолжение, уведомьте меня поскорее.
В 13-м • Телескопа напечатана статья презабавная: Торжество дружбы, в защиту А. А. Орлова. Сочинитель, кажется, псевдоним:
Я по зубам узнал его тотчас.
Новостей замечательных здесь нет, кроме разве, что у меня родился сын, малый прешумливый. От Софьи Михайловны получил я письмо: она уехала в Чернь, к матери покойного нашего друга.
26-го августа я пил здоровье Натальи Николаевны, а теперь прошу Вас засвидетельствовать ей мое почтение.
Скоро ли-то пречистая богородица сподобит меня увидеть Вас? О сем же молю ее благостыню, да не убо преидет глас моления моего втуне. - В ожидании, с душевным почтением и преданностию пребываю
ваш покорнейший слуга
О. Сомов.
С. Петербург,
Августа 31 дня
1831.
P. S. Письма ко мне адресуются: в Глухом переулке, в доме майорши Брюн (Brun).
669. П. А. и В. Ф. Вяземские - Пушкину.
31 августа 1831 г. Остафьево.
<П. А. Вяземский:>
Остафьево. 31-го августа.
Из Гирлянды узнал я, что Адольф мой вышел. Родительскому сердцу нетерпится обнять его. Напиши Плетневу, чтобы он выслал на мое имя, или книгопродавца Салаева, экземпляров сто, или, по крайней мере, поскорее один мне на показ. Тебя в Москве, слава богу, уморили. Это добрый знак и многие лета. Скажи Полуектовой, чтобы она показала тебе, что я пишу к ней. Мы вчера семейно пили за твое здоровие и настоящим шампанским. Я думаю, и из Авраамова лона, как из подземельна свода, была вытащена Шампанского бутыль. - Что же наши Цветы пойдут ли на лад? Пора приниматься, а у меня уже кой-какие стишки готовы, которые пока преют за пазухою у Тургенева. Он по старому вс° так и хватает. Прощай, душа. Мой нижайший поклон царскосельским академикам: фрейлинам Василью Андреевичу Жуковскому и Александре Осиповне Россетти. Наши все тебе кланяются. <В. Ф. Вяземская:> А я даже и поцеловала бы вас нежно, кабы не боялась, не моего супруга, а вашей милой супруги; спросите у нее от меня, не разрешит ли. - <П. А. Вяземский:> (не разрешится ли?)
Скажи Жуковскому, что сей час получил его постные письма, то есть посниковское и омеопатическое. Отвечать буду после.
Адрес: Александру Сергеевичу
Шульгину,
нет, виноват, соврал,
Пушкину,
который пишет и печатает стишки.
670. П. В. Нащокин - Пушкину.
2 сентября 1831 г. Москва.
Ну - Александр Сергеивич, измучился я на твой счет; не писал и к тебе так долго, боясь удоставерится о смерти твоей. Вот что две недели говорили в Москве, что ты умер - жена осталась беременна, и так далее - но я не вслушивалься в подробности, не хотелось мне услыхать что-нибуть правдоподобного, одним словом я очень беспокоилься, - но ты жив, узнал я от клобного повара, к которому писал твой, что вс° благополучно, и потому решаюсь писать. Но и теперь прошу мне ответить как можно скорея, на предки ты можешь поручить Василью, извещать меня еженедельно о твоем здоровьи. Посылаю тебе горчаковский вексель, - с Жемчужниковым дело идет довольно туго - ибо они не нуждаются деньгами, я просил уступки собственно для себя - нисколько тебя не компрометировая, вот каким образом: Александр Сергеивич буде узнает что я в хожу в переговоры, косательно его векселей, в таком случае он очень на меня рассердится, - и потому прошу их покорно не предпологать чтобы ты тут в чем учавствовал. Но дело в том что я будучи тебе должен - обязан выплатить им по нашему между собою условию - но так как я из полученых мною денег, (которые я еще не получил буде тебе известно) уплатя им все дватцать тысяч, - останусь без гроша ибо я только что и получу - следственно я прошу у них уступки собственно для себя, - теперь же скажу тебе - что если они не согласятся, в таком случае я с ними кончу; ибо Рахманов до получения моих денег дает мне сколько нужно денег на сделку - и потому прошу тебя как можно положится на меня - и не сколько не беспокоится. Я сделал разные обещании - в [случае] надежде о не справедливости слухов таких гнусных - для меня; отвечай мне скорее, для исполнении оных обещаний состоят кому десять рубл. кому пять - и разные дворские подарки. - Почтение мое Натальи Николаевне - как человек мнительный и [съ] несколько с воображением, я предполагаю - что работа, предосначенная по милостивому вниманию Натальи Николаевны мне - [пере<шла>] докончена и перешла в руки ближайшие; - чтобы не сделать ошипки, напишу русскими буквами францускую
пословицу: ле абсан он тужур тор, - не так ли, ибо я давно жду посылок от тебя, кроме чужих денег ничего не получал. Правда ли что двор будет в Москву - будешь ли ты и когда и скоро ли? На будущее лето - предлагаю Вам мою деревеньку на житье, которая состоит в стошестидесяти верст от Москвы, я в ней жить не могу а мог бы приехать дня на три. Прощай Александр Сергеивич, будь жив и здоров и весел, пиши ко мне будущую почту, а я покуда прощай, пустяков писать не хочется.
П. Нащокин.
1831-го года 2-го сентября.
671. П. В. Нащокину.
3 сентября 1831 г. Царское Село.
Любезный мой Павел Войнович, не отвечал я на твое последнее письмо, исполнившее меня радостию и благодарностию, в ожидании обещанного следующего. Но оно покаместь еще не пришло. <Дай> (96) бог, чтоб успех увенчал дипломатику твою! жду <с> (97) трепетом сердца решения Догановского. Вс° ли у тебя благополучно? Что твои спазмы, головные боли, поездки к Елене Тимофеевне, и прочие бури? У меня, слава богу, вс° тихо, жена здорова; царь (между нами) взял меня в службу, т. е. дал мне жалования, и позволил рыться в архивах для составления Истории Петра I. Дай бог здравия царю! Дома у меня произошла перемена министерства. Бюджет Алекс.<андра> Григорьева оказался ошибочен; я потребовал счетов; заседание было столь же бурное, как и то, в коем уничтожен был Иван Григорьев; в следствии сего Алекс.<андр> Григ.<орьев> сдал министерство Василию (за коим блохи другого роду). В тот же день повор мой явился ко мне с требованием отставки; сего министра хотят отдать в солдаты, и он едет хлопотать о том в Москву; вероятно явится и к тебе. Отсутствие его мне будет ощутительно; но может быть вс° к лучшему. Забыл я тебе сказать, что Алекс.<андр> Гр.<игорьев> [вм<есто>] при отставке получил от меня в виде атестата плюху, за что он было вздумал произвести возмущение и явился ко мне с военною силою, т. е. с квартальным; но это обратилось ему же во вред; ибо лаво<чник> и, (97) проведав обо всем, засадили было его в <ям>у, (97) от коей по своему великодушию избавил я его. Теща моя не унимается; [его]ее не переменяет ничто, ni le temps, ni l'absence, ni des lieux la longueur; бранит меня, да и только - а вс° за нашего друга Ал.<ександра> Юрьевича. Дедушка ни гугу. До сих пор ничего не сделано для Нат.<альи> Николаевны; мои дела идут по маленьку. Печатаю incognito мои повести; первый экземпляр перешлю тебе. Прощай, душа. Да не забудь о ломбардте пораспросить.
А.П.
3 сент.
Жена тебе весьма кланяется. - До свидания.
672. П. А. Вяземскому.
3 сентября 1831 г. Царское Село.
Сперва о деле: у Нащокина моих денег нет, а своих вероятно не завелось. По причине холеры я в получении доходов затруднен. Твои 500 рублей получишь из П.<етер>Б.<урга>, как скоро спишусь с моими корреспондентами. Ты пишешь о журнале: да, чорта с два! кто нам разрешит журнал? Ф.<он> Фок умер, того и гляди поступит на его место Н. И. Греч. Хороши мы будем! О газете политической нечего и думать, но журнал ежемесячный, или четыремесячный, третейской можно бы нам попробовать (98) - одна беда: без мод он не пойдет, а с модами, стать нам наряду с Шаликовым, Полевым и проч.- совестно. Как ты? с, или без? Мы бы переписку Авраама с Игн.<атием> поместили [бы] в отделении: Классическая словесность. Ж.<уковский> вс° еще пишет; завел 6 тетрадей, и разом начал 6 стихотворений; так его и несет. Редкой день не прочтет мне чего нового; нынешний год он верно написал целый том. Это хорошо было бы для журнала. Я начал также <------------>; на днях испрознился сказкой в тысяча стихов; другая в брюхе бурчит. (99) А вс° холера... То, что ты говоришь о Рославлеве, сущая правда; мне смешно читать рецензии наших журналов, кто начинает с Гомера, кто с Моисея, кто с Вальтер-Скотта; пишут книги о романе, которого ты оценил в трех строчках совершенно полно, но к которым можно прибавить еще три строчки: что положения, хотя и натянутые, занимательны; что разговоры, хотя и ложные, живы, и что вс° можно прочесть с удовольствием (итого 3 строчки 1/2).
У Доне Sol был я вчера; писем твоих у ней здесь нет; она не намерена их сжечь et vous accuse de fatuitй. Дело в том, что она чрезвычайно мила, умна и в лицах представляет генеральшу Ламбер и камер-лакея-немца - в совершенстве. Твое рассуждение о пословице русской не пропадет. К числу благороднейших принадлежит и сия: за тычком не угонишься, т. е. не хлопочи о полученном тычке. К стати о тычке: читал ли ты в Телескопе статью Ф.<еофилакта> Косичкина? Прости, кланяюсь тебе и твоим. Вчера Д.<она> Соль получила при мне и Ж.<уковском> письмо от своего брата; он от имени Катерины Андреевны спрашивает у Ж.<уковского> его мнения: приезжать ли ей в П.<етер>Б.<ург> или оставаться в Москве. Ж.<уковский> сказал, что если б он имел сто языков, то все бы они заговорили: приезжайте к нам, к нам, к нам. Себялюбие в сторону, я точно того же мнения; холера в П.<етер>Б.<урге> прекратилась, а у вас опять начинается. Экие времена! Варшава должна была быть взята 25 или 26; но еще известия нет.
3 сентября
673. П. И. Миллеру.
Около (не ранее) 4 сентября 1831 г. Царское Село.
Очень благодарен вам, любезный Миллер, за статью Ф.<еофилакта> К.<осичкина>, я уже ее видел. Благодарю вас сердечно и за известие о взятии Варшавы. Поздравляю вас и весь мой Лицей. Преданный вам Пращур.
674. П. А. Плетнев - Пушкину.
5 сентября 1831 г. Петербург.
5 сентября, 1831.
С. п. бург.
Повести Ивана Петровича Белкина из цензуры получены. Ни перемен, ни откидок не воспоследовало по милости Никиты Ивановича Бутырского. Чтобы приступить к печатанию, надобно от тебя через день же получить ответ, в котором бы ты разрешил меня в следующем:
